Открываю глаза и встречаюсь с диким взглядом. Фанфик дикий цветок. Фанфики клуб романтики роза пустыни.
Фанфик Антон и Егор//Любовь п#дик@ Фанфик не мой!
Но прекрасную стройную фигуру и белоснежную кожу, скрывал черный плащ, в карманах которого, девушка постоянно держала руки. Некая усмешка появилась на лице черноволосой, когда она остановилась возле высокого шестиэтажного здания, обделанного красный кирпичом. Но на месте она оставалось недолго, через три секунды девушка находилась внутри этого здания. Несмотря на то, что сейчас только полдень, здесь было тихо, слышны были даже шаги незнакомки, которая уверенно поднималась на второй этаж. Подойдя к последней двери, находившейся на этом этаже, девушка постучалась. Сев на стул и закинув ногу на ногу, девушка кинула на стол папку с документами.
На его памяти была только одна-две поездки в поезде, но они были очень давно. Большую часть жизни жеребец провёл в поселении у Якитских гор, где единственный транспорт, который он вообще мог видеть — это телега с припасами. Будь сейчас иная ситуация, Рэк, может быть, и заинтересовался бы работой этой громадины, механизмом движения, всё такое. Но сейчас его мысли крутились только вокруг Кантерлота и того, что нужно было передать Принцессам. Прикрыв глаза, Рэк задремал. Проснулся он после скрипа и свиста — поезд потихоньку останавливался. Тут же быстро поморгав, Рэк глянул через окно в небо. Солнце уже было достаточно низко, но ещё даже не спустилось за небосвод. Отлично, прошло максимум пять часов, а он уже на месте.
Однако жеребец помрачнел, когда увидел, на каком именно он месте. Вокруг высились высокие дома, в принципе не являющиеся кантерлотскими. Рэк огляделся. Не он один не был рад такой остановке. Ведь остановка в Ванхувере означала, что поезд свернул от намеченного пути на развилке и теперь должен будет к этой развилке возвращаться. А если так, то к Кантерлоту они все приедут затемно. На деревянном перроне стояло и разговаривало несколько пони, на одном из которых красовалась полосатая фуражка машиниста. Вид у него был раздражённый, а у стоящих перед ним жеребцов — спокойный и саркастичный. Какого это, простите, сена я должен сидеть здесь, на станции Ванхувера, когда должен мчаться на всех парах в противоположную сторону?
Неужели вы не согласны со мной? Остальные, в свою очередь, тут же стали соглашаться с данным мнением, из-за чего начал подниматься шумок. Машинист снаружи покосился на пассажирские вагоны. Рэк же, фыркнув, встал с сидения, на котором лежали его сумки и копьё с завернутым в сверток лезвием, и направился к двери вагона. И куда вы собрались, мистер? Спустившись на перрон, он подошёл к компании из двух жеребцов и машиниста. Вы что, издеваетесь? Я только договорюсь с этими многоуважаемыми джентельпони… — Прошу прощения, — тем временем заговорил второй, вид которого был куда менее опрятный, чем у первого — комбинезон, местами покрытый чёрными пятнами, и шапка с козырьком. Они-то в чём виноваты?
Машинист вздохнул: — Ну, и сколько нынче Ванхувер требует процентов на кредит? Пони рядом с жеребцом с козырьком раскрыл было рот для ответа, но ничего сказать не успел. По доскам перрона застучали широкие подковы. Все повернулись на звук и увидели полноватого единорога во фраке. Что вообще происходит? Да как вы смеете? Где это я вам их найду? Все смотрели на жеребца во фраке. Тот явно начинал нервничать.
Здесь жеребец не нашёл, что ответить, и своё копыто медленно отпустил. Но имейте в виду, просто так я этого не оставлю! Распишитесь здесь, — жеребец в пиджачке протянул планшет с прикреплённым листом. Единорог пробежался глазами по предложениям и закатил глаза. Уголь был загружен. Поезд снова загудел, колёса снова закрутились. Рэк снова расположился у окна. Солнце уже медленно заходило. Было понятно, что к Кантерлоту он уже прибудет ночью.
Но сейчас он с этим ничего поделать не может. Трое суток были взяты с запасом, и сейчас этот запас будет потихоньку расходоваться. А может, и не будет. Вон, колёса стали быстрее шпалы перебирать. Рэк снова начал засыпать. Однако толком подремать ему не дал яркий свет, заполнивший вагоны, когда солнце совсем опустилось за горизонт. Раздражённо протерев глаза, Рэк стал оглядывать вагон. Настроение в вагоне снова было более-менее приподнятое, даже единорог во фраке мирно разговаривал со своим собеседником. Вагон слегка тряхнуло.
Чёрный жеребец так и встрепенулся. Мимо проносились вспаханные поля, засеянные различными растениями. В небе парили пушистые облака, на которых высились беленькие домишки пегасов. В окнах горел свет. Каким образом там горит свет, Рэк понятия не имел. Понятное дело, сами пегасы в облака не проваливаются, но как там держатся кровати, светильники и другие вещи, находящиеся у любого обычного пони в доме? Задуматься об этом Рэк не успел. Его уши словно ножом разрезал визг. Разговоры моментально стихли.
Повисла гробовая тишина. Ему никто не ответил. Все прислушивались. Но тишину, казалось, уже можно было копытами прощупать. Как будто бы что-то падает на пол. Там, в другом вагоне. Стрелок инстинктивно нащупал на поясе кобуру от коротыша. Копыто жеребца достало из-под куртки оружие, предохранитель был с щелчком переведен вниз. Медленно встав с сидения, он направился к двери вагона.
Все провожали его взглядом, боясь выдать хотя бы шорох. Не Рэк приближался к двери вагона, а дверь приближалась к нему. Постепенно усиливался шорох оттуда. Скрип под копытами стал куда отчётливее. Медленно взявшись за ручку, Рэк осторожно потянул её на себя, подняв своё оружие вверх. Свет упал на пространство в тамбуре вагона. Перед ним стояла кобылка с широко распахнутыми глазами на белой как полотно мордашке, держащаяся за правое плечо. Копыто съехало с плеча, оставив после себя кровавый след. Кровь шла из неглубокой ранки.
Ранки, оставленной острым коготком. Рэк отлично понимал, кто мог эту рану оставить. Обхватив одним копытом за тело кобылку, Рэк втащил её в вагон. Те не осмелились ослушаться. Жеребец глянул на кондуктора, несущего аптечку. Кондуктор лишь кротко кивнул, доставая бинты. А Рэк, войдя в тамбур вагона, закрыл дверь. Затем он открыл наружную дверь тамбура. Шум колёс усилился, в лицо ударил ветерок, а над головой раскрылось чистое звёздное небо.
Проскочив это место, Рэк оказался в тамбуре следующего вагона. Хоть на стекле двери в вагон была шторка, даже через неё было видно, что свет с той стороны погас. Оставалось надеяться, что поезду ещё далеко до горных туннелей, иначе Рэк рисковал оказаться в той же самой темноте, что и в пещерах Якитских гор. Только вот лампы у него с собой не было. Дверь, поддавшись на толчок, отворилась без скрипа. Рэк не сразу заметил, что не так. Вагон был практически полностью пустой. Пустовали все сидения, кроме одного. В самом конце вагона сидела пожилая пони, выпрямив спину и широко раскрытыми глазами, полными ужаса, уставившись вперёд.
Прямо на Рэка. Где-то у левых сидений слышался тот же шорох, какая-то возня. Задержав дыхание, жеребец покрался вперёд, на нарастающие звуки. Что-то ему подсказывало, что он уже знал, что увидит. Им была преодолена первая пара скамеек, расположенная каждая справа и слева — пусто. Была пройдена вторая — тоже ничего. В вагоне было чистенько, свет луны слегка освещал помещение. Но Рэк практически висками чувствовал этот взгляд пожилой пони, который провожал его до четвёртой пары скамеек, а затем до пятой. Их всего десять.
А шорох всё нарастал. Ещё ближе. Шорох дошёл до невыносимого, что-то, казалось, чем-то машет, чем-то хлюпает, царапает. За седьмыми левыми скамейками что-то было, Рэк это точно знал. Луна снаружи отлично освещала всё то, что там творилось, но скамейка всё загораживала, и чтобы что-то увидеть, её тоже нужно пройти. А пройдена только шестая. Крепко обхватив Коротыша, Рэк направил его вперёд, четко сравняв мушку со своим взглядом. Седьмая скамейка была пройдена. Жеребец увидел источник шума.
Кукушки, словно пчёлы в улье, живым куполом накрыли, казалось бы, просто участок пола. Но из этого купола торчали исцарапанные копыта, а в один момент сквозь серые летучие крылья мелькнуло полностью изуродованное лицо с порванной щекой и оторванной нижней губой. Пони был мёртв, и кусачки питались добычей. Рэк сглотнул и лишь взялся зубами за курок. Шансом надо было пользоваться. Часть дохлых кукушек тут же откатилось под скамейку. Остальная свора бросилась на Рэка. Но тот знал, что надо делать. Снова выстрелы, снова яркие вспышки коротыша.
Кидаясь на Рэка, кукушки, громко воя своими протяжными криками, отлетали назад, витая вокруг, но боясь приблизиться. Один за другим ещё три выстрела окончательно отпугнули тучу бестий, и едва ли десяток вылетел из окна и помчался в сторону локомотива. Они не влетят в светлый вагон. Сейчас темно может быть только на локомотиве. Нужно бежать туда. Схватив в охапку пожилую пони, которая тут же обмякла в обмороке, Рэк ринулся в первый вагон. Быстро открывая и закрывая двери, жеребец снова оказался там, откуда пришёл. Громкий выдох облегчения вырвался из грудей пассажиров. Я могу посмотреть, что с ним, и может… — Ему.
Не помочь. Её приведите в чувство. Это ещё не всё, они напали на локомотив. Теперь двигаться тихо смысла не было. После пассажирского вагона шёл сразу локомотив. Дверь тамбура в следующий вагон была открыта. Едва Рэк переступил через щель между вагонам, как ему на голову что-то упало. Это «что-то» тут же замахало крыльями, коготками цепляясь за гриву жеребца. Ещё чуть-чуть — и она вопьётся ими в его чёрную шерсть.
С силой Рэк ударил Коротышом себе по голове точно по туше. С громким хрустом кукушка так и осталась на голове жеребца, и тот скинул тельце прямо в щель между вагонами. Тамбур теперь уже локомотива. За следующей дверью должна быть топка, уголь и машинист. Если топка с полыхающим огнём открыта — его счастье. Если нет, то, возможно, он уже лежит мёртвый. О том, что он не мёртвый, поспешил доказать громкий крик. Развернувшись задом к двери, Рэк вышиб её одним ударом задних копыт. Кукушки были напуганы и озлоблены после трёпки от коротыша Рэка.
Они жаждали крови. Они окружили бедного пони в полосатой фуражке со всех сторон. Но тот оказался не робкого десятка. Он будто на интуитивном уровне знал, что делать. Он отмахивался, сбивал летающих бестий, от чего те отлетали, словно мячики для тенниса, и впечатывались в стену. Кукушки, казалось, не ожидали такого сопротивления. Позади машиниста ревел огонь из топки, освещавший красным светом помещение, и гудел едва ли не разрывающийся на части от напряжения сложный механизм с разными рычагами и счетчиками, из которого валил пар. Кукушки не пугались света и не обращали внимания на шум. И они её вот-вот должны были заполучить.
Сразу три кукушки бросились на машиниста. Одна вцепилась ему в кьютимарку, выдавив крик боли, вторая кинулась цепкими лапками в спину, быстро замахав крыльями в порыве оторвать кусок кожи, а третья, яростно воя, схватилась одной лапкой за его подбородок, целясь другой точно в глаз. Дробь зацепит машиниста, в кусачек, повисших на нём, стрелять нельзя. У Рэка был один миг на одно решение. Оставался единственный вариант. Дёрнув зубами за курок, он выстрелил в сторону огромного механизма с рычагами. Оглушительный взрыв сотряс весь локомотив. Копыта Рэка тут же подкосились, а в голову ударил сумасшедший шум, заглушивший вообще всё, что можно. Кукушки в страхе выпустили из цепкого захвата свою жертву и вылетели в разбитое окно.
Краем глаза Рэк заметил, что вся стая помчалась прочь в правую сторону от паровоза, на юг. Он мог бы сделать пару выводов. Но не сейчас. Сейчас было не до того. По шее машиниста, спине и задним копытам текли струйки крови, но он был жив. Сам он лежал без сознания — он был чуть ближе к источнику взрыва, и его бессознательное состояние было вполне понятно. Закинув тушу жеребца к себе на спину, Рэк поплёлся обратно в пассажирский вагон. Шум колёс и шпал потихоньку затихал, и это было особенно заметно в переходе между тамбурами. Поезд постепенно тормозил.
Пассажиры охнули при виде пони в синей фуражке, но кровь была вскоре остановлена, а бинты наложены. Рэк, устало вздохнув, плюхнулся на свободную скамейку, достал из кармана патроны и, скинув крышку на рукоятке, перезарядил ружьё. Подняв предохранитель, он запихнул ружьё в кобуру и задёрнул плащ. В вагоне, ещё движущимся вперёд, было совсем тихо. Не сразу Рэк понял, что все смотрят на него, а когда понял, лишь отвёл взгляд в сторону. В вагоне снова стало тихо. Через пару десятков секунд пони слегка наклонились в одну сторону, а потом дёрнулись назад. Поезд остановился. Отсюда нужно было выбираться.
Рэк встал. Пони не посмели воспротивиться. Четверо пони, оставив всех остальных с двумя ранеными и одной бессознательной пони, вышли из вагона и спустились на зелёную траву. Ночной воздух полностью заполнил лёгкие Рэка. Глубоко вздохнув, он обратился к трем единорогам: — До Кантерлота далеко. Пешком до Понивиля мы будем идти долго. Есть только один сносный вариант. Он указал в небо на парящие в облаках домики. Они наверняка слышали взрыв, но могут ещё не понимать, откуда он.
Пошлите им магический сигнал, чем сильнее, тем лучше. Пускайте сигнал. Подняв вверх по светящемуся рогу и прикоснувшись кончиками друг к дружке в целях совместной магии, пони зажмурились. Волшебные стилусы засветились, накапливая энергию. Ночное небо разрезал радужный луч. Через десять секунд сверкнул второй. Через пять третий. Потом четвёртый. Затем стало тихо.
Лишь песня сверчка откуда-то из травы зазвучала в усталых от шума ушах Рэка. Раскрыв глаза, пони медленно отдышались. Кобылка, копытца которой подкосились, невольно опёрлась о кондуктора. Рэк пристально следил за Клаудсдэйлом. Прошло пять томительных секунд, затем десять. И, наконец, в небе показалась группа пегасов. Пикируя вниз, к поезду, они с громким свистом стремительно приближались к четырём пони. Резко затормозив у самой земли, они аккуратно ступили на землю. Жеребец, стоящий впереди всех, подошёл к трём единорогам и земнопони.
Нам нужна помощь. Поезд не может ехать. Слово «убитый», казалось, посеяло смятение между пегасами. Их глаза широко раскрылись от страха. Сколько нас? Нас двадцать семь, молодые пони. Если не считать… — он запнулся. Ждите нас здесь, нам понадобится больше пегасов. Пятеро из отряда ринулись в небо.
Остальные остались на земле. Там есть те, кто лучше вам всё объяснит. Вы тоже идите, — обратился он к единорогам. Кто-то должен этот труп закинуть хотя бы в сумку. Никто не мог понять толком, что Рэк имел ввиду. Они лишь поспешили к вагону, где горел тёплый свет. Рэк же направился в ту же темноту, откуда всё началось. Войдя в вагон, жеребец посмотрел на ряды светильников, висящих на стенах. Каждый из них был перебит, словно кто-то в него кинул камень.
Он точно знал, что в этом вагоне сначала было светло. Жажда крови была настолько всепоглощающая, что они ринулись прямо на светильники и потушили их. Что их привело аж сюда, почти к самому Кантерлоту? На этот вопрос не мог дать ответа даже сам Рэк. Но он мог задуматься о том, почему они вообще здесь оказались. Либо кто-то проследил момент, когда они выбрались из пещер, либо лагерь его друзей и сотоварищей уже был разбит. Но холодный ум Рэка подсказывал, что так быстро потерять лагерь они не могли. Да и группа кукушек была слишком маленькой. Скорее, они просто выбрались ближе к вечеру.
У одной из скамеек стояло два полных до отказа мешка. Взяв их и бесцеремонно выпотрошив всё, что там есть, от книг до упаковок с удобрением, жеребец снова подошёл к тому жеребцу, которого убили кукушки. Глубокие порезы полностью покрывали сероватое тело, не оставляя живого места на теле. Морда была полностью изуродована, и разглядеть черты лица было невозможно. Кожа расходилась в разные стороны на длинной царапине от груди до бедра, оголяя рёбра. Где-то в животе у Рэка зашевелилось что-то неприятное. Сжав зубы, жеребец кое-как впихнул тело пони в один мешок, а затем накрыл другим. Крепко всё перевязав, Рэк с некоторым пыхтением вытащил мешок на улицу.
Что-то зашипело в ушах Глэйда, но он не мог понять, реальные это звуки, или ему начинает казаться. Тихое шипение, казалось, прокралось в уши всем бойцам. У кого-то дрогнули копыта. Земля словно сотряслась. Одновременный залп ошпарил барабанные перепонки зелёного пони, а в глазах задвоилось. Три черпамускла, буквально пушечным ядром вылетевшие из пещер, сразу упали в снег, подстреленные наповал. Один из них забарахтался в снегу, словно рыба на суше, и так и остался лежать на спине с раскрытой пастью. Стало тише, чем раньше. Эхо от выстрелов ушло, оставив после себя оглушающую пустоту. Впереди снова стало тихо. Никто не мог толком понять, что происходит. Все ждали толпы в любой момент, но вместо этого видели перед собой три трупа и чистый белый снег. Ружья молчали. Горы всё так же хмуро нависали над жеребцами. И тогда появилось оно. Медленно ступая своими мускулистыми лапами, приоткрыв свои огромные челюсти, оскаливая свои длинные клыки, смотря вперёд чёрными глазами, оно показалось в проходе. Все закалённые стрелки, столько лет жившие здесь, столько времени выживавшие и защищавшиеся такое продолжительно время, замерли, словно статуи, с гипнотическим страхом смотря вперёд, на тварь, которая будто бы даже не собиралась прыгать вперёд, кидаться на кого-нибудь. Она просто смотрела на жеребцов. А те ничего не могли поделать. Они были слабы. В следующий миг тварь вышла вперёд, на свет. И едва она это сделала, из-за её спины из пещер бросились в атаку десятки разъярённых черпамусклов. Первым из всех опомнился Боб. И с этими словами он сбросил покрывало с заветного оружия. Шесть длинных тонких стволов, соединённых тремя обручами, с тонким дулом и мощным двигателем на конце. Длинная мушка торчала сверху на корпусе двигла, по всему корпусу которого, словно артерии, были разбросаны прозрачные трубки. Огромная по сравнению с коротышами, она была наведена прямо на наступающую толпу черпамусклов. Рог Боба засветился. По трубкам орудия заструилась магическая энергия таких же фиолетовых оттенков, как и телекинез амбала. Длинные стволы с легким скрежетом завертелись по кругу, сливаясь в одну толстую и мощную пушку. Боб стиснул зубы, и очередь из магических пуль сотрясла строй тварей. В глазах жеребцов прямо в воздухе засверкали тонкие ярко-фиолетовые иглы-следы, каждая из которых, мелькнув один раз, крошила черепа, отбрасывала тела черпамусклов назад, не давая даже времени на агонию. Моментально впереди образовалось месиво из тел. Смертоносный чарострел буквально снёс волну и фактически затолкал задние ряды существ обратно в пещеру. Но все отлично знали, что долго стрелять эта пушка не сможет — самого Боба не хватит. Уже два единорога, стоявшие рядом с ним, выбились из сил, а он всё смотрел тяжёлым взглядом вперёд, в пещеры, разнося в дребезги остатки волны. Но вскоре устал и он. Распустив телекинез, он упал на снег, тяжело дыша. Стволы в пушке затормозили, трубки снова стали прозрачными. Едва это произошло, как чёрная тварь, выглянув из пещер, вышла вперёд. Казалось, она скрылась от магического залпа за первыми черпамусклами, словно за живым щитом, и переждала смертоносный натиск. И снова черпамусклы ринулись вперёд. Только теперь эта тварь, хоть и неторопясь, пошла за ними. В ход пошли коротыши и винтовка Глэйда. Проявляя своё мастерство, молодой жеребец, уже не обращая внимания на стучащие по его барабанным перепонкам выстрелам, крепко держал своё оружие и валил за один выстрел сразу двоих, а иногда и троих существ с чистыми черепами. Но толпа не редела. Новые зубастые паскуды лезли из пещер, не переставая напирать. Залпы сбились. Стрелять стали невпопад. Выстрелы участились, но толку от этого было никакого. Боб всё никак не мог перевести дух. Глэйд продолжал отстреливать тварей, но на месте каждой убитой скотины появлялось ещё две. Черпамусклы преодолели уже половину расстояния до укрытий. В кармане у молодого снайпера осталось всего несколько патронов. Ещё чуть-чуть, и он не сможет вообще ничего делать в этом бою. Оставался только один вариант. Одним рывком открыв кольцевидные крепления на боку винтовки и вдев в них правое копыто, Глэйд, схватившись за мешок левым, перекинул оба задних и побежал, быстро перебирая тремя свободными конечностями по снегу. Звон в ушах коверкал голос. Глэйд сначала подумал, что это Боб, но, оглянувшись назад, так и не увидел его за чарострелом. Зато заметил мчащегося за ним Рана с коротышом в зубах. Нельзя было останавливаться. Остальные не в первый раз стреляют, в него не попадут. Сдёрнув чехол и оголив блестящее лезвие штыка, Глэйд направил его вперёд. Черпамусклы бежали ему навстречу, не собираясь сбавлять скорость. Они, казалось, даже не видели зелёное тело впереди, их целью был сам лагерь. Пони с винтовкой и твари с голыми черепами стремительно сближались. И в последний момент Глэйд, слегка опустив штык, резко поддел самого первого черпамускла, вонзив лезвие в живот, и, перекинув с размаху его через себя, ударил об землю. Резко выдернув винтовку, жеребец отмахнулся назад, даже толком не видя, кого бьёт и куда машет. Но целых две желтоватых головы покатились по снегу. Тоненькая струйка крови пошла из идеального среза на шеях мёртвых тварей. Центральная колонна, в которую стрелой влетел жеребец, наконец-таки заметила помеху. Окружив его со всех сторон, они стали один за другим кидаться на него, оскаливая свои кривые зубы и яростно визжа. Но Глэйд только этого и ждал. В лютой ярости размахивая своим оружием, ставшим копьём вместо винтовки, он косил черпамусклов, словно траву. Уже по двое начинали нападать твари. Фланги, оббегая окружившую Глэйда группу, соединялись впереди и пытались вернуться к своей прежней скорости. Но выстрелы из-за укрытий им сильно мешали это сделать. Лицо жеребца было полностью перепачкано не пойми чем. Вокруг только и были тощие конечности врагов и чёрные, словно маслины, глазки. Копыта потихоньку начинали тяжелеть, но он с новым запалом вонзил свой штык в очередную башку черпамускла, раскрывшего свою пасть как раз вовремя. Но выдернуть штык Глэйд не смог, голова черпамускла, а вместе с ним и его тело, повисли на его винтовке. Несколько раз дёрнувшись назад, он так и не сумел высвободить ружьё. А ещё двое наступали на него, пригнувшись и готовясь к прыжку. Гром ударил сначала по одному уху жеребца, а потом по другому. Используя согнутые в плечах копыта Глэйда в качестве опоры, кто-то сзади сделал два точных выстрела из коротыша в головы тварей. Ошмётки мозгов расплескались по снегу, заставляя снег не хрустеть, а уже хлюпать под копытами. Глэйд глянул назад и увидел запыхавшегося, но готового драться Рана. Подбежав вперед, он схватил тушу мертвого черпамускла, повисшего на винтовке зелёного жеребца, и тот всё-таки смог её высвободить. Мимо проносилась стая черпамусклов, но никто больше не нападал на них. Они оказались окружены стаей, а тучи буквально нависли сверху, не давая никакой возможности надеяться на выживание. Они замерли. Они посмотрели туда, где стая раздваивалась, огибая двух жеребцов. Они увидели ту тварь, которая была посерьёзнее всех черпамусклов, вместе взятые — чёрное существо, похожее на пантеру. Оно медленно шло в их сторону. Чёрные глаза сливались с телом, и невозможно было понять, смотрит ли эта тварь на Рана с Глэйдом. Но морда смотрела чётко на них. Из-за спины её вышли ещё черпамусклы и бросились на пони. Глэйд с новой силой замахал своим штыком. Переламывая хрупкие кости и разрезая тонкую плоть, он свалил одного, а затем сцепился со вторым. За спиной гремели выстрелы Рана. Та пантера, казалось, наблюдает за ним. Но когда зелёный жеребец мельком посмотрел туда, где она раньше стояла, то увидел, что её там не оказалось. Где она? Ещё один черпамускл вырвал ружьё из копыт Глэйда, оставив на его правой передней конечности длинную ссадину от колец. Яростно заорав, жеребец схватил за голову черпамускла и, резко дёрнув её в сторону, с хрустом свернул шею. В этот момент его никто не мог сразить. Но это не могло долго продолжаться. Крик заглушил весь шум, звеневший в ушах. В ужасе Глэйд хотел развернуться, но не успел. Выпрыгнув из толпы, очередной черпамускл сбил жеребца с копыт и пригвоздил к земле. Нависнув над ним, он завизжал ему прямо в лицо нечленораздельными криками, готовясь оторвать половину лица своими черно-жёлтыми зубами. Но он не успел. Его, словно комок бумаги, снес новый залп из чарострела. Светло-фиолетовые иглы снова вонзились в толпу. Чёрную тушу, занятую своей жертвой, моментально свалило на землю, а стены из бегущих тел стали рушиться. Черпамусклы падали вокруг Глэйда. Снова магия стала задавливать фонтанирующую струю из тварей обратно в горы. Но Глэйд, подняв голову, отлично видел, как твари продолжают пытаться с тем же напором выбежать из пещер, и едва залп чарострела, на этот раз наверняка последний, прекратится, как они нескончаемым потоком вырвутся наружу. Схватив лежащую рядом винтовку, Глэйд, пригнувшись, нырнул вперёд, быстро лёг на живот и выставил вперёд дуло. Вставив патрон и зарядив ружьё, он прицелился в красные пятна на входе в пещеры и выстрелил. Горы сотряс взрыв. Огромные валуны, давя черпамусклов, завалили вход в пещеры. Эхо взрыва разносилось вокруг. А затем стало совсем тихо. Он не смог понять, что происходило эти десять секунд после взрыва. Понимание того, что творится вокруг, его полностью покинуло на короткое время. Но он очнулся. А когда очнулся, услышал громкие стоны. Глэйд раскрыл глаза. Над ним навис тот же самый купол из серых туч. В воздухе витал противный запах плоти, смешанный с порохом. Тучи на секунду заглушили всё, что творилось вокруг. Голова кружилась, а в ушах снова зашумело. Но нужно было подняться. Глэйд с трудом перевернулся на бок и огляделся. Группа жеребцов, столпившись в десяти метрах от него вокруг чего-то, даже не замечала его. Они что-то делали, но Глэйд не мог понять, что именно. Затем он снова услышал стоны, переходящие в крик. А затем выстрел. С трудом Глэйд перевёл взгляд в сторону шума, задрав голову вверх. Там стоял Боб. Перед ним валялась туша, которая своим чёрным цветом контрастировала с остальным окружением. Она дёрнулась перед ним после первого выстрела, а затем и после второго. Был ли третий выстрел — Глэйд разобрать уже не мог. Ему плохо! Ему нужна помощь! Нужен врач! В глазах снова предательски темнело. Его, казалось, никто не видит, никто не замечает. Но он и сам не понимал, что с ним происходит. Когда он снова оказался в сознании, он видел, как какое-то тело поднимают и уносят. Он не мог понять, что это за тело, то ли, что было перед Бобом минуту или час назад, или вообще какое-то другое… Вскоре подняли и его. Его понесли куда-то. Тучи всё нависали над ним, всё окружали его. Голова гудела, словно паровоз. А затем снова положили. Но туч уже не было. Было мягко и тепло. Как когда он обнимал Фауми и прижимал её к груди… Нет, ему всё это показалось. Он всё ещё лежит в снегу. Тучи всё ещё смотрят на него сверху, а в десяти метрах от него группа стрелков что-то окружала. В голове стало немного яснее. Сжав зубы, Глэйд заставил себя подняться на четвереньки. Шатаясь, жеребец пошёл вперёд, переступая через туши черпамусклов и хлюпая по розоватому снегу. Внутри него холодело с каждым шагом. Он прошёл между двумя жеребцами, чтобы увидеть, на что они смотрят. Прямо по центру круга из жеребцов лежало тело еле живого бордового пони. Его правое копыто было откинуто в сторону, оголяя плоть, от которой как будто тупым ножом отрезали кусок мяса. Глэйд на секунду будто бы почувствовал ту же самую рану у себя на теле на том же самом месте. Рядом с ним стоял с озабоченным видом Боб, рог которого светился и создавал телекинез, державший нить с иглой. Другого цвета телекинез охватывал саму рану, периодически начиная переливаться разными оттенками своего цвета, словно вода, и в эти моменты стоны становились чуть тише. Только теперь Глэйд понял, что это Ран. Только сейчас он понял, как сильно он нуждался в помощи. И только сейчас он понял, что это из-за него так сильно та тварь ударила жеребца. Глэйд ошарашенно попятился. Его живот скрутило от рвотного позыва. В голове зазвенел крик Рана. Он зашатался и лишь каким-то чудом не упал. Жар на правом копыте помогал ему оставаться в сознании. Глэйд обернулся, надеясь, что ответ последует сразу же. Т-ш-ш-ш, спокойно. Вот так. Повисла тишина. Потом эхо замолчало, оставив стрелков в тишине. У Глэйда голова отказывалась что-либо обдумывать. Мысль о доставке Фауми до Кристальной Империи, мелькнувшей при имени «Спичник», тут же потухла. Он никак не мог до конца поверить в то, что произошло. Это он побежал. Ран помчался за ним, чтобы помочь. Это он виноват… Время летело. Боб закончил зашивать рану там, где это было возможно. Стонущего Рана аккуратно подняли и понесли к деревне. Глэйд плёлся где-то в конце отряда. В голове до сих пор звенел крик Рана. Надо было помочь… Глава 6: Аудиенция Веки Рэка распахнулись на автомате, едва полотно, на котором его переносили, коснулось земли. Пегасы приземлились по центру мостовой, по сторонам которой шли различные между собой, но при этом идеально сочетающиеся здания в синих, белых и фиолетовых красках, крыши которых покрывали простые, но в то же время изящные орнаменты. Наверняка какой-нибудь эстет назвал бы стиль, в котором были построены эти здания, а может быть, и добавил бы свою оценку. Рэка же волновало лишь солнце на ярко-голубом небе, светившее ему откуда-то справа. Оно ему напомнило, что уже утро, а он до сих пор ни слова не передал Принцессам. Пони вокруг него потихоньку просыпались. Контролёр и пассажиры радостно благодарили пегасов, машинисту помогали подняться — хоть он и был в сознании, ему следовало показать врачу свои царапины на спине, шее и крупе. Рэк отлично понимал, что о нём позаботятся, теперь нужно было разбираться со своими делами. Вам следует отдохнуть после… — Я уже отдохнул, и мне нужно знать, где замок, — отрезал Рэк и ожидающе посмотрел на стоящих перед ним жеребцов и кобылок. Кто-то из удивлённых пассажиров всё-таки показал вправо, на идущую в сторону солнца мостовую. Чёрный жеребец тут же надел свою сумку с загадочным длинным свёртком и закинул уже слегка пахнущий противным запахом мешок. Он уже собрался было побежать по дороге, но его остановил голос: — Постойте! К ней обращалась кобылка с бинтом на плече. Остальные пассажиры кивнули в знак согласия с кобылкой, в знак благодарности Рэку. Вороной на секунду даже попал в замешательство. С этими словами он снова посмотрел вперёд и, посильнее оттолкнувшись задними копытами, побежал по мостовой в сторону замка Принцесс. Дома вокруг стремительно сменялись, переливаясь различными мягкими оттенками. Солнце, ещё не поднявшееся в зенит, частично покрывало самые высокие из строений своим рыжеватым светом. С балконов сползали ветви различных растений. По улицам ходило не так много пони, но каждый из них шёл медленно, с гордо поднятой головой и полуприкрытыми глазами. И каждый из них шарахался в сторону при виде мчащегося чёрного жеребца. Мостовая впереди сделала легкий поворот вправо, и вдалеке Рэк стал замечать постепенно возвышающийся над остальными домами замок, славившийся своим величием и красотой, заметной даже за городом, едва только глаз выхватит гору с высеченным в ней произведением искусства. Острые шпили разрезали небо, а купола отражали солнечные лучи едва ли не в глаза самому Рэку. Он пробежал широкую площадь с фонтаном по центру, оценить красоту которого не было времени, оставил позади себя ещё десятки домов и, наконец, выбежал на открытую местность, покрытую, словно ковром, зелёной травой. Дорога, выложенная кирпичом, бежала дальше вместе с ним в сторону входной арки, смахивавшей на ещё один мини-дворец, сквозь который проходил отвесной мост. Рэк пробежал по идеально ровным доскам под поднятой стальной решёткой и оказался на территории Кантерлотского замка. Множество мини-дворцов окружали его, сверкая своей красотой. Один другого краше, каждый отличался от другого. Какой из них нужен жеребцу, стало понятно почти сразу — самый большой, с самым величественным входом, ступеньками, перилла которых оканчивались золотыми бюстами лошади, а шпиль на крыше был самым большим. Наверняка ему сюда. Жеребец потрусил к дворцу, пробегая по зелёной траве, приятно щекотавшей ему копыта. Он совсем забыл, какова зелень на ощупь — почти всю свою жизнь он ступал по снегу и пещерному камню, холодному и бездушному. Трава же дышала жизнью, шевелилась при легком ветерке, и, вдыхая воздух и время от времени поглядывая в небо, Рэк ощущал, как у него в теле становится спокойно — чувство, с которым он не был знаком в принципе. Справа и слева от огромных врат стояло по стражнику в золотом шлеме с синей звездой на груди. Замерев, словно статуи, они смотрели четко вперёд. Рэк, остановившись, хмуро покосился сначала на одного, а потом на другого. Ничего не изменилось. Они всё так же смотрели вперёд. По росту один был выше Рэка, другой чуть ниже, и взгляды обоих были совершенно бесстрастные. Что они сейчас думали, жеребец понять не мог. Подумав чутка, Рэк протянул вперёд копыто, чтобы толкнуть дверь вперёд. Естественно, белоснежное копыто правого стражника его тут же остановило. Рэк, приподняв бровь, медленно перевёл взгляд на смотревшего на него жеребца. С Якетских гор. В этот момент глаза расширились у обоих стражников. Рэк, заметив это, снова попытался пройти вперёд, но белое копыто его снова остановило. Это срочно. Пока вы не принесёте пропуск, мы не имеем права вас допустить. Пойдите к записи на приём вон там, — стражник указал в сторону одного из мини-дворцов, значительно меньше главного. Он спустился по ступеням и снова ступил на траву. Тем временем стражник, остановивший Рэка, шёпнул второму: — Передай остальным, что пришли новости про Клауда. Жеребец кивнул и, открыв дверь дворца, юркнул в проход, хлопнув за собой воротами. Вороной услышал этот хлопок и замер на месте. Медленно повернув голову, он пристально посмотрел на оставшегося стражника. Тот, в свою очередь, на миг скосил свой взгляд на вороного и попытался сделать вид, что так же смотрит вперёд, ни на что не обращая внимания. Рэк прищурился. Стражник вбежал во дворец и промчался по прямому коридору до первой же двери.
Артуро мали дикий ангел. Брюс Уэйн Бэтмен. Локи и Тони. Дикий огонь 2005. Неджи и Хината любовь 18. Неджи и Наруто любовь 18. Неджи и Хината страсть. Джейсон Тодд и Дэмиен Уэйн. Джейсон Тодд и тим Дрейк любовь. Фанфики Джейсон Тодд и Дэмиен Уэйн. Намджины fanart. БТС Намджины арт. БТС Намджины арты. Дэмиан Торн Юп. Дэмиан и Элли. Дэмиан Юп скрин. Дэмиен и Брюс Уэйн. Дэмиен Уэйн и Брюс Уэйн арт. Дэмиен Уэйн и Брюс Уэйн арты. Ксандер и Ронан. Дикие Рори Пауэр арт. Байетт Гетти Риз Дикие. Книга Дикие Рори Пауэр. Дикие коты DC. Дикие коты комикс. Дикий кот комикс. Kindred Marvel. Флин Райдер и Рапунцель любовь. Рапунцель и Юджин. Кассандра и Флин Райдер. Юджин Флинн Райдер. Панса Дикие Скричеры.
Чем же закончился ФАНФИК? // Дикий СТЫД, часть 3
| Маруся Озвучка - exclusive content on Boosty 18+ | Живёт мастер в Переславле-Залесском и работает только с рыбой из дикой среды, которую коптит на вишнёвой щепе традиционным методом. |
| Полка настенная белая лофт интерьер Мебелинни 210495442 купить в интернет-магазине Wildberries | ЧИТАТЬ ФАНФИК Дикий Работа Дикий по фандому Bangtan Boys (BTS) получила более 25 лайков от читателей. |
Фанфик Антон и Егор//Любовь п#дик@ Фанфик не мой!
Поставила я эти фанфики на фон пока привожу себя в порядок. theartoffeelings fanfiks» сериал фанфики» дикий сериал фанфики (113) фото. ДИКИЙ ХОХОТАЧ (Гарри Поттер, Шерлок, Сверхъестественное и др.). Всем привет, с вами ЭМИЛЬ, вы очень долго ждали, и вот, представляю вам ЧИТАЕМ ФАНФИКИ ПРО НАС ЭМИЛЬ ДИМА МАСЛЕННИКОВ ДИКИЙ ДАНИК. Посмотрите больше идей на темы «дикие, лего замок, черные галстуки».
Фанфик дикая охота гарри поттер
Возможно, она тоже угодит в ловко расставленные сети. Стенды, выступления, музыканты и художники — мы собрали на НьюБрониконе всех, чтобы вы почувствовали себя так, будто вернулись в давно утраченный или даже еще пока не найденный дом.
Разбей мои последние иллюзии. Я дарю тебе такую возможность.
Ты стоишь дороже. Вот еще сотня. В чем дело? Две сотни — это хорошие деньги за время, проведенное с мужчиной.
Этих денег хватит. Ну что? Кажется, что я лечу. Прямиком в пропасть, навстречу острым скалам, что разорвут мое тело на части.
И я хочу этой боли. Молюсь на нее. Ведь физическая боль ничто по сравнению с душевной. Лучше бы ты меня ударил.
Пощечина, оплеуха — что угодно, только не это. Не принижай меня, не растаптывай мою гордость. Этого я тебе не прощу, не позволю! Думаешь, только тебе больно?
Только ты один страдаешь? И это дает тебе право унижать меня, втаптывать в грязь? Только потому, что у меня нет шикарного особняка, семейной фирмы. Потому что я беспризорница, брошенная собственными родителями на произвол судьбы.
Ты думаешь, что лучше меня? Что это делает тебя выше меня? Ошибаешься, Иво. Я никому и никогда не причиняла такой боли.
Я никогда не поступала так подло. Не растаптывала чувства другого человека. Я никогда не поступала так, Иво, ни с кем. И я никогда не поступила бы так с тобой.
Особенно с тобой. До этой минуты… А сейчас… во мне почти не осталось любви, ты выжигал ее каждым жестоким, сказанным в порыве гнева словом. Возможно, ты пожалеешь. Но слишком поздно.
Любви нет, практически нет. Она умирает в муках в эту секунду, а ты просто смотришь и не видишь, не хочешь видеть. Ну, давай, продолжай! Закончи начатое.
Избавь меня от последних крох надежды. Помоги мне освободить место в душе, чтобы заполнить ее ненавистью. К тебе. Двух сотен вполне достаточно, чтобы провести время со мной.
Сколько ты берешь с моего кузена? Сколько, сколько, сколько? Сколько, сколько, сколько… В ушах стоит непонятный гул, а внутри все рушится, рассыпается на части под эти беспощадные «сколько». Почему так тихо?
Нет ударов грома, не сверкает молния, не завывает тоскливо ветер, а дождь не бьет с остервенением в окно. Почему природа так равнодушна к людским страданиям? Неужели одно разбитое сердце ничего не стоит? Неужели никто не слышал, как осколки любви прорвали мою плоть?
Не заметили, как кровавые слезы щиплют глаза, просясь наружу. Сколько, сколько, сколько… Сколько ты еще будешь меня истязать? Насколько хватит моего терпения? Почему я не могу пошевелиться, убежать, скрыться от ледяного взора?
Неужели разбившееся каменное сердце превратило меня в статую?
Замечательные события произойдут в 18-й серии проекта, за короткое время привлекшем внимание широкой аудитории за рубежом, которая выйдет в эфир во вторник, 16 января. Вот подробности: Благодаря игре, созданной Яманом, все сценарии преследования Серхана превращаются в ничто. Теперь Серхану придется просчитывать свои последние агрессивные действия, чтобы удержать Неслихан. Баланс Шебнем и Метина меняется, когда они узнают, что именно Алаз пытался убить Ямана и Рюю, и что Серхан пытался скрыть этот факт, чтобы защитить своего сына. Шебнем начинает подвергать сомнению все решения, которые она принимала до сих пор. Теперь Рюя видит, что ее мать и отец действительно связаны.
It supous to by a tale of subaru and rem running away and rem getting ntr. All chapter were created by difrent by byepass metod. I have make 2 more storys but there.
I have make 2 more stories one about rem and 100 knights and Emilia cheating with julius in castle but there were on level that no one should read. What i mean by that the story you read is preaty chill comper to these two. It hurts when he knows that the babies biological Father is Draco Malfoy. He never knew that his family had a rare condition where males can get pregnant.
Владкуертов Stories
В сознание меня привело дикое чувство холода, все тело сотрясала мелкая дрожь. Фанфик Коты "Стань Диким!"18+присутствует мат. [Книга Фанфиков]. Собственно — пожалуйста, ссылки на первые главы в виде комикса по фанфику "Дикие".
｡･:*:･ﾟ'☆Реакция "Дикие Скричеры"｡･:*:･ﾟ'☆
Дикий фанфики. Дикие Рори Пауэр арт. Вы встретитесь с шаблонными сюжетными поворотами, безграмотными оборотамм и многочисленными опечатками — все ради охоты на Дикие Фанфики. ДИКИЙ ХОХОТАЧ (Гарри Поттер, Шерлок, Сверхъестественное и др.). Перейти в канал Фанфики mood_ro_read. Фанфик Дикая охота по фандому Гарри Поттер получил более 543 положительных оценок. И дикая, неконтролируемая истерика, когда при виде Вольдеморта, пьющего кровь, тщательно скрываемая паника вырвалась наружу.