Новости метро арбатская схема метро

Метро работает с 5:30 утра до 1 часа ночи.

Построят 17 новых станций. Рассказываем, сколько в Москве потратят на метро в 2024–2026 годах

Метро чистые пруды на карте Москвы. Схема метро Москвы Рижская. Смоленская метро схема. Рижский вокзал станция метро схема. Карта Московского метрополитена схема 2021. Схема Московского метро 2021. Схема метро Москвы новая. Метро Боровицкая на карте. Боровицкая метро схема.

Метро Боровицкая на карте метро. Станция метро до Кремля. Смоленская ветка метро. М Смоленская голубая ветка. Метро Смоленская голубая ветка. Ветка метрополитена Москва. Схема метро Москвы красная ветка. Схема станции Киевская Арбатско-Покровской линии.

Станция Арбатская Арбатско-Покровской линии схема станции. Схема станции метро Киевская Кольцевая. Арбатско-Покровская линия схема. Схема метро Москвы Арбатско-Покровская линия на карте Москвы. Схема метро Москвы синяя ветка. Метро Преображенская площадь на карте метрополитена. Метро Преображенская площадь на схеме метрополитена. Метро Преображенская на карте метро Москвы.

Станция Преображенская площадь на схеме метро Москвы. Метро Мякинино на карте метрополитена. Схема метро Москвы Пятницкое шоссе. Схема Арбатско-Покровской линии Московского метрополитена. Схема станции метро Смоленская Арбатско-Покровской линии. Схема Московского метро 1981. Схема Московского метро площадь Ильича. Метро Динамо Москва схема 2020.

Схема Московского метро 1980 года. Карта Московского метро 1970 года. Схема Московского метрополитена 1970 года. Схема метро Москвы 70-х годов. Метро бульвар Рокоссовского на карте Москвы. Бульвар Рокоссовского метро на карте. Схема метро Москвы бульвар Рокоссовского. Метро бульвар Рокоссовского на карте метро Москвы.

Недалеко от выхода с «Арбатской» на улицу Воздвиженку расположен отель «Времена года». В эффектном здании в начале улицы Арбат находится гостиница «Axis. Moscow Arbat», а рядом с ней — «Бутик Отель Арбат 6». Бюджетное размещение почти по цене хостела предлагает «Гостевой дом Арбат 9». В ста метрах от наземного вестибюля Филевской линии имеется гостиница «Руссо-Балт». В районе станции также предлагаются хостелы и квартиры. В Староваганьковском переулке расположен хостел «Пастернак», а в начале улицы Арбат есть хостел «Винегрет».

Отели и квартиры рядом с метро Арбатская Рестораны и кафе Возле станций «Арбатская» много точек общественного питания. Между двумя Вестибюлем на Арбатской площади и улице Воздвиженка находится ресторан Niki, в Большом Кисловском переулке есть ресторан, который так и называется «Кисловский». Если хочется быстро перекусить, на «Арбатской» также имеется немало заведений, предлагающих фастфуд и выпечку. Напротив выхода на Воздвиженку расположен «Бургер Кинг».

Во время дневного налёта, 23 июля 1941 года, когда ещё не был подан сигнал воздушной тревоги и бомбардировка стала полной неожиданностью для прохожих, произошла трагедия. После разрыва немецкой авиабомбы недалеко от наземного вестибюля станции «Арбатская» множество людей бросились спасаться в метро. В дверях и на ступенях лестниц произошла массовая давка , с затаптыванием упавших движущейся толпой. В результате этого, по архивным данным, погибло 46 человек. Арбат была сброшена фугасная бомба.

ВТ ещё не было. Население в панике бросилось к станции, где вследствие паники при падении на лестнице было задавлено 46 человек со смертельным исходом.

Схема метро На данный момент представлена схема метро со строящимися станциями, которые планировались к запуску в 2023 году. Она разработана несколькими годами ранее, поэтому на ней есть небольшие неточности. При изучении этой схемы нужно учитывать, что обозначенная на карте жёлтым цветом станция Кленовый бульвар будет открыта досрочно — в 2022 году. Академическую на Калужско-Рижской линии изначально планировали подготовить к сдаче в 2023 году, но в 2020 году срок был перенесён на неопределённое время, а сроки завершения Коммунарка по Троицкой линии смещены на 2024 год. Вспомогательные объекты Для обслуживания новых участков метро Москвы также активно ведутся строительные работы по возведению: электродепо Столбово, которое возьмёт на себя функции незавершённого депо Саларьево; электродепо Нижегородское — возводится на территории снесённых цехов Московского завода по модернизации и строительству вагонов им.

Депо Новогиреево до 2023 года реконструируется и расширяется, чтобы взять на себя усиленную нагрузку. Также планируется сдать второй выход станции метро Коммунарская.

Схема (карта) метро Москвы 2024

карта метро Москва расположение станции ^ Станция "Арбатская" на карте метро, Москва ^. Главная» Новости» Схема метро 2024 года москва на карте. Станцию "Электрозаводская" Большой кольцевой линии связали с Арбатско-Покровской линией метро. Карта Метро Москвы | Схема линий Московского метрополитена. Поездка по Арбатско Покровской линии метро 25 марта 2023 года.

Троицкая линия

• Что не нравится
• Построят 17 новых станций. Рассказываем, сколько в Москве потратят на метро в 2024–2026 годах
• Что не нравится
• Что не нравится
• Опубликована схема Московского метро 2030 года
• Схема всех вариантов продления Арбатской-Покровской линии метрополитена… | А - Кадастр | Дзен

Схема метро Москвы, МЦК, МЦД

Метрополитены России (общие темы, метро в новых городах). На карте метро Москвы, схеме метро Москвы, укажите станцию отправления и прибытия или воспользуйтесь поиском. Схема метро москвы арбатско покровская линия.

Новая схема метро Москвы до 2030 года: что поменялось и кто в пролете?

Давайте создадим интерактивную карту линий Московского метрополитена и посмотрим на его историю — как развивалась одна из самых больших сетей мира. Схема Московского метро 2030 Перспективы развития метро Москвы на. Недавно в Москве открылась ещё куча метро и диаметров и обновилась официальная схема. Строящиеся станции метро. Потапово. ЗИЛ. Интерактивная схема/карта московского метрополитена прокладывает маршрут и подсвечивает его на карте, а также определяет время в пути и количество пересадок. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам.

Ст.м. Арбатская (Арбатско-Покровская линия)

Станции «Лефортово», «Авиамоторная», «Электрозаводская» пока работают в составе розовой Некрасовской ветки. Введены западный, юго-западный и южный участки Большой Кольцевой Линии. В 2023 году БКЛ достроили полностью. Московская БКЛ — самая протяжённая кольцевая линия метро в мире, 71 километр, 31 станция.

Есть возможность пересесть: с 19 станций на другие ветки метро; с 4 станций на МЦК; с 6 станций на МЦД; с 11 станций на железнодорожные линии. Благодаря БКЛ значительно увеличена транспортная доступность Москвы. Появились новые ветки метро Солнцевская жёлтая линия метро 8А появилась в 2014 году.

Проходит она по Центральному, Западному, Новомосковскому округам. Станции открываются поэтапно. Сейчас функционируют 12 станций.

Построено электродепо «Солнцево» для обслуживания поездов этой ветки. Продление Солнцевской линии 8А от станции «Рассказовка» до аэропорта «Внуково» произошло в 2023 году. Обеспечен доступ к аэропорту через метро без автобусов, маршруток или такси.

Некрасовская розовая ветка 15 появилась в 2019 году, второй участок открылся в 2020. Сейчас в составе линии функционируют 11 станций метро. В будущем они станут частью БКЛ.

Для обслуживания построено электродепо «Руднево». Бутовская ветка 12 открыта в 2014 году. Открыты они в 2019 году.

По диаметрам курсируют новые поезда «Иволги», пересекающие всю Москву.

Помимо этого, немного разгрузятся Серпуховско-Тимирязевская и Замоскворецкая линии, а также соседние с этими ветками улицы. Когда начнут строить: после 2025 года. Люблинско-Дмитровская линии растянется на 27 станций сейчас их 23.

Когда откроют: к 2024 году. Некрасовскую линию могут протянуть в центр города. По словам заместителя мэра Москвы Марата Хуснуллина, уже сегодня при строительстве станции метро «Нижегородская», где соединятся Некрасовская ветка и Большое кольцо, готовится площадка для продления радиуса ближе к центру. Когда начнут строить: после 2027 года.

Еще два диаметра сейчас проектируются. Их могут запустить после 2023 года. Как и остальные перспективные маршруты, например МЦД-5, который свяжет Павелецкое и Ярославское направления железных дорог, и другие.

И от Площади революции до Курской сделали другую трассу и она прямая и вдали от Покровских ворот. Вот станцию Хмельницкую и прочие ее названия встроить в этот участок планировали, а вот Покровку... На более поздних схемах я не видел, что бы было желание её вернуть в планы на этот участок но это не значит, что такой возможности нет.

Доступ к московскому метро получили люди, живущие в Новой Москве и Подмосковье. Поезда ласточки впервые стали обслуживать городское сообщение. Всего на МЦК 31 станция, с которых можно пересесть на наземный общественный транспорт или подземную станцию метро. Создано 5 пересадок между МЦК и радиальными направлениями железных дорог. В рамках Большой Кольцевой линии функционировали 8 станций от «Делового центра» до «Мнёвники». Станции «Лефортово», «Авиамоторная», «Электрозаводская» пока работают в составе розовой Некрасовской ветки. Введены западный, юго-западный и южный участки Большой Кольцевой Линии. В 2023 году БКЛ достроили полностью. Московская БКЛ — самая протяжённая кольцевая линия метро в мире, 71 километр, 31 станция. Есть возможность пересесть: с 19 станций на другие ветки метро; с 4 станций на МЦК; с 6 станций на МЦД; с 11 станций на железнодорожные линии. Благодаря БКЛ значительно увеличена транспортная доступность Москвы. Появились новые ветки метро Солнцевская жёлтая линия метро 8А появилась в 2014 году. Проходит она по Центральному, Западному, Новомосковскому округам. Станции открываются поэтапно. Сейчас функционируют 12 станций. Построено электродепо «Солнцево» для обслуживания поездов этой ветки. Продление Солнцевской линии 8А от станции «Рассказовка» до аэропорта «Внуково» произошло в 2023 году. Обеспечен доступ к аэропорту через метро без автобусов, маршруток или такси. Некрасовская розовая ветка 15 появилась в 2019 году, второй участок открылся в 2020. Сейчас в составе линии функционируют 11 станций метро.

Схема метро арбатско покровская линия

Москва — схема метро	Метро Арбатская Московский метрополитен схема.
Построят 17 новых станций. Рассказываем, сколько в Москве потратят на метро в 2024–2026 годах	Интерактивная карта метро Москвы со станциями МЦК и МЦД.

Выходы станции метро Арбатская

• Metro — Maps
• Как добраться до вокзала, аэропорта.
• Схема метро Москвы со станциями и маршрутом
• Ст.м. Арбатская (Арбатско-Покровская линия): bluesmaker — LiveJournal
• Интерактивная карта развития Московского метрополитена / Хабр

Карта метро Москвы в 2023 году: новые станции

Интерактивная схема метро Москвы	Интерактивная карта метро Москвы со станциями МЦК и МЦД.
Маршруты метро Москвы	Подробная карта станций метро г. Москва с возможностью расчета времени в пути между станциями, а также с возможностью поиска наиболее оптимального макршрута.
Арбатская • Станция метро в Москве	Фото и схема станции Арбатская. Станция Арбатско-Покровской линии Московского метрополитена. Расположена между станциями Площадь Революции и Смоленская. Название получила по улице Арбат, как и одноимённая станция Филёвской линии.
Карта метро Москвы в 2023 году: новые станции	Схема метро москвы арбатско покровская линия.
Арбатско-Покровская линия Арбатская	Посмотреть карту в Google Планета Земля.

Схема метро Москвы: план развития до 2025, 2030 и 2035 года

Если ты уже знаешь всё про эти станции, то такой дизайн помогает тебя почувствовать себя хорошо, но, ещё раз: дизайн обозначений на схеме должен помогать пассажиру соотносить объекты и их подписи; находить объекты; прокладывать маршруты, а не: «успокаивать знатоков московской терминологии метро, где платформу называют станцией». Когда линии проходят через один кружок и около него стоит одна подпись, ты сразу видишь пересадку и не сомневаешься в том, как она называется. Глазу, скользящему взглядом по линии, легче «пересесть» на такой станции. Самое страшное происходило на станциях типа Третьяковской и Таганской, где трём кружкам соответствовало две подписи.

На что тут был расчёт, как это вообще можно было осмыслить? В новом дизайне всё встало на свои места — стало как у меня было десять лет назад.

Перекрытие лежало теперь на всем участке между бетонными стенами. Следует помянуть добрым словом работу трамвайщиков. Передвижку трамвайных рельсов и всего движения они проделали за одну ночь. Утром пассажиры уже ехали по новой «трассе».

Когда боковые части перекрытия были готовы и бетон отвердел, мы вернули трамвайные рельсы на их старое место. Москвичи вероятно помнят это странное блуждание трамвайных путей на Арбатской площади. Теперь мы можем им сказать, что как раз в то время шло сооружение «потолка» подземной станции. Теперь оставалось вынуть «ядро» станции, т. Выемка земляного ядра производилась до низа станции, до ее «подошвы», или, как говорят инженеры, — лотка. Лоток бетонировался.

Бетонировалась платформа с переходными мостиками, и с этой минуты тоннель считался вчерне готовым. Он имел и стены, и перекрытие, и лоток. Человека, не знакомого с техникой, вероятно удивит, что «потолок» станции сооружен раньше, чем ее «пол». Немало таких парадоксов ставило в первое время в тупик наших молодых строителей. Сооружая стены, мы не всегда могли рыть траншеи прямо с поверхности. В иных местах нам мешали проезды автотранспорта и трамваи.

В этих случаях мы делали траншеи закрытыми, т. Из этой штольни мы проходили затем и колодцы, представляющие собой отрезки бетонной стены станции. Словом, при сооружении стен мы порой спасались от трамваев, зато при постройке перекрытия трамваи, как рассказано выше, принуждены были спасаться от нас. Однако, начертав схему сооружения станции, вернемся к самому началу работ. Мы увидим, как разнообразно построена жизнь отдельных участков нашего сооружения. Это разнообразие вызвано пестротой наземного устройства площади.

Применяясь к поверхности, мы создали у себя три отдельных участка работ. У каждого участка был свой начальник, свой штат рабочих и специалистов. Первый участок охватывал 18 метров подходных тоннелей и 44 метра станции и располагался под Арбатским рынком и бывшей церковью Тихона, предназначенной к сносу. Рыть здесь траншеи прямо с поверхности земли мы не могли, так как на рынке не прекращалась торговля, а в бывшей церкви был устроен бетонный завод для того же первого участка. Поэтому по плану, разработанному начальником участка Ю. Лысенковым, строители подобрались к траншеям двумя подземными ходами — штольнями, пробитыми со стороны Арбатской площади.

Штольни проходили на 1-2 метра ниже пола церкви и рынка. Дойдя до места сооружения стен, поперечные штольни переходили в продольные, вытянутые вдоль будущей стены. По этим продольным штольням строители транспортировали вынутый грунт к подъемникам, подававшим его на поверхность. Чрезвычайно интересна организация бетонных работ на этом участке. Бетонный завод мы устроили в помещении бывшей церкви Тихона. Но мы не сказали, что самые стены церкви использовали как материал для производства бетона.

Мы постепенно срезали верхушку церкви и направляли в стоявшую внизу камнедробилку. Таким образом верхняя часть церкви была своеобразной каменоломней, а нижняя — тепляком для бетонного завода. Но кроме измельченного камня нам нужен был еще и песок. За песком мы тоже недалеко ходили. Песок мы брали из тех самых колодцев, которые делались в земле и представляли собой отрезки будущей стены станции. Для производства бетона приходилось ввозить со стороны только цемент, остальные материалы, так называемые инертные, были у нас под рукой.

Готовый бетон строители на тачках развозили к отверстиям в полу церкви и рынка, пробитым над продольными штольнями, где шло сооружение стен. К этому времени церковь была разобрана окончательно. Пришла весна с ее теплом, крыша над бетонным заводом нам уже не нужна была, а кроме того площадь, занятую церковью, следовало освободить для сооружения перекрытия станции. Мы распрощались с церковью, она перестала существовать, частично превращенная в бетон. Камнедробилка и бетономешалка передвинулись к тем участкам, где шло сооружение перекрытия. Так была организована жизнь на первом участке.

Второй участок занимался рытьем траншей в средней части будущей стены. Он тянулся на 65 метров и располагался под внутренним и внешним проездами Гоголевского бульвара. Здесь, на втором участке, мы сделали траншеи закрытыми, чтобы не нарушать движения на проездах Гоголевского бульвара. Улицу мы не вскрывали. Бетономешалки спустили в траншеи, перекрыли досками и засыпали землей. На поверхность выходил только приемный ковш для засыпки инертных.

Обогревались инертные на поверхности, на бетонном заводе. Самые интересные и характерные для строительства «Арбатской» станции работы сосредоточились на третьем участке. Здесь сооружался «конец» станции. Работа в основном сконцентрировалась в подвале этого дома. Для выдачи грунта и подвозки материалов был использован тесный дворик. Нам нужно было поддержать дом на время работы под ним.

Это дело требовало абсолютной точности, спокойствия и последовательности. Спустившись под дом, вы увидели бы здесь бригадира проходчиков Савина. Этот донбассовец боролся за красное знамя для бригады. Целые дни напролет сверлил он землю, приучая молодежь правильно крепить выработку под домом, где живут люди, пожалуй, не подозревавшие серьезности положения. Комсомольцы и комсомолки были достойными учениками Савина. Его стены мы отдельными участками перекрепляли на бетонные столбы.

Между столбами мы укрепляли стены металлическими балками. Своеобразие «Арбатской» станции состоит между прочим в том, что на этом участке строительства перекрытие ее сделано из клепаных металлических балок высотой в 1,6 метра и длиной в 7 метров. Зачем нам понадобилось металлическое перекрытие? Не забудем, что под домом сооружался «потолок» будущей станции. Дом стоял на этом «потолке». Металлические конструкции позволяли нам передать нагрузку от дома на перекрытие сразу.

Сооружай мы железобетонное перекрытие, пришлось бы ждать 12-14 дней, пока бетон отвердеет. При быстрых темпах всего строительства мы не могли позволить себе такой роскоши. Мы спешили. Приближались сроки первого рейса на московской подземке. Несмотря на очень незначительный срок для продумывания способа работ наш коллектив стал неплохо набирать темпы. В январе 1934 года мы вынули всего 800 кубометров грунта и уложили 15 кубометров бетона.

А в августе было вынуто уже 11 700 кубометров земли, и за месяц уложено 2 500 кубометров бетона. Кривая выполнения плана стремительно нарастала. Люди научились работать. Они были воодушевлены. Их труд можно назвать только творчеством. Они добивались успехов, немыслимых при других обстоятельствах.

Уже с марта 1934 года шахта стала перевыполнять заданные планы. А труд был нелегкий. На ходу решались задачи поистине головоломные. Вот одна из них. На протяжении 27 метров «Арбатская» станция залегает под рынком. Его деревянные арки, на которых покоится стеклянная крыша, лежат на фундаментах, а станция залегает всего на 3-4 метра глубже этих фундаментов.

Нужно было пройти под арками, не допустив их осадки. Дважды специальная комиссия инженеров и техников требовала закрыть рынок на время наших работ. Комиссия боялась, что может случиться авария крыши, посыплется вниз стекло, вспыхнет паника среди посетителей рынка. Комиссия соглашалась не закрывать рынок в случае, если будет сооружена вторая крыша над рынком из проволочных сеток, предохраняющих от падения стекол. Молодой инженерно-технический коллектив нашей шахты, прекрасно понимая политическое и хозяйственное значение большого колхозного рынка в центре города, категорически возражал против его закрытия. Рабочие первого участка горячо поддержали своих молодых командиров.

Старый шахтер Сотрутдинов, приехавший на метро из Кузбасса, заявил: — От имени своей бригады даю обязательство укрепить конструкции рынка быстро и надежно. Ручаемся, что пройдем под рынком, не причинив ему вреда. Люди сдержали свое слово. Работа была проделана блестяще. Рынок функционировал бесперебойно. Пока мы сооружали под ним подземную стену, наверху шла бойкая торговля, дребезжали и звякали весы, расплачивались сговорившиеся продавцы и покупатели — если б знали они, что творится у них под ногами!

Из-под ветхого зданьица наполеоновских времен нужно было вынуть 15 тысяч кубометров грунта, уложить 5 тысяч кубометров бетона и 300 тонн металлических конструкций. Развернуться негде. Ворочаться в подвалах тесно, транспортировка затруднена, больших траншей рыть нельзя — дом осядет. Товарищи Н. Хрущев и Н. Булганин с балкона Моссовета приветствуют демонстрантов Здесь прекрасно себя показали проходчики краснознаменной комсомольской бригады Федор Пеньков и Н.

Кузьмин, бетонщик Е. Кузьмин с бригадой и их товарищи. Дьявольски трудно было укладывать металлические балки перекрытия. Они близко подходили к полу первого этажа, работать поэтому приноровились лежа, перемещаться — ползком. Дом сохранили. Он благополучно утвердился на «потолке» нашей станции.

Мы его подчистили, отремонтировали штукатурку — прямо не узнать старика времен наполеоновского нашествия. Большую роль сыграл здесь прекрасно сколоченный коллектив во главе с начальником участка Самодуровым. Много таких головоломок решено нами за время строительства. Правда, обстоятельства не всегда нас баловали. Порой случались у нас неудачи. В середине июля после сильного ливня, длившегося час и десять минут, на внутреннем проезде Гоголевского бульвара потоком воды был снесен деревянный лоток, переброшенный через котлован, где укладывалось перекрытие станции.

Нам угрожало наводнение. Рабочие и инженеры бросились спасать готовые части станции и котлован. Прохожие были удивлены, видя наших рабочих и работниц, бегущих под проливным дождем с мешками в руках. При помощи мешков с землей была сооружена плотина, перехватившая лоток и направившая его по проходившим рядом трамвайным путям. Напор воды был так велик, что глубина потока в этом месте достигала 50 сантиметров — хоть на лодке катайся. Однако это только цветочки, ягодки были впереди.

Через внутренний проезд проходила также подземная река Чарторый. Мы заключили ее в металлическую трубу, раньше она текла в трубе кирпичной. Хлынувший в городские водостоки ливень создал подпор воды в реке Чарторый. На стыке кирпичной и железной труб произошел прорыв. Вода рванулась в котлован. Тут пришла для нас пора лихорадить.

Рядом под домом были выкопаны колодцы. А дом всем своим фасадом на протяжении 20 метров стоял на временном креплении. Вода угрожала подмыть крепление, выбить из-под дома его «костыли» и причинить серьезную аварию. Я немедленно перебросил сюда большую часть рабочих. Началось наше единоборство с потоком. Погрузившись в воду по самую грудь, наши люди — Галкин, Андронов, Пеньков — вместе с начальником участка Самодуровым сооружали из бочек и мешков перемычку.

Через десять-пятнадцать минут перемычка была готова. Мы перехватили поток. Дом уцелел. Гораздо больше, чем наводнений, мы боялись брака. Постановление Московского комитета о качестве работ на метро усугубило наши заботы о создании сухого прочного тоннеля. Тут не могли помочь «аварийные» методы.

Бороться за хороший тоннель нужно было повышением сознательности и квалификации наших рабочих. Коллектив это понял. В каждой смене можно было наблюдать, как строители вместе со сменным инженером обсуждают способы улучшения бетонных работ и изоляции. О том же неустанно долбила многотиражка «Станцию в срок». Появились общественные инспекторы по качеству. Это были суровые, подозрительные и неуступчивые люди.

Бетонщики Гаврилов, Гринбаум, Кокорев и другие посещали «чужие» смены и строго проверяли дозировку бетона, укладку изоляции, шуровку бетона. Не щадили ни товарищей, ни провинившийся техперсонал. В свою очередь инженерно-технические работники усилили контроль при помощи шахтных лабораторий по бетону и изоляции. Изоляционные материалы и цемент без паспортов на складе не «прописывались». Так мы строили доброкачественный тоннель. Так мы закаляли людей.

Суровая, трудная школа, она принесла им величайшую пользу. Каждого из рабочих можно перебросить на любой вид работ по метростроению, и он окажется на месте, не растеряется, не подведет. Комсомолец второго участка Гаврилов прекрасно работает проходчиком, потом становится бетонщиком, добивается 250-процентной выработки, а затем вы встречаете его в бригаде штукатуров или полировщиков мрамора. Так люди передвигались по квалификациям, отражая этим развитие и углубление наших работ, приближение их к финалу. Проходчик первого участка Галкин стал специалистом по креплению домов, а затем — бетонщиком. В свою очередь бетонщик Кокорев превратился в прекрасного изолировщика.

Люди росли. Воспитание их сейчас вызывает во мне чувство высокого удовлетворения. К 15 сентября 1934 года станция была вчерне закончена. Под землю в центре города была врыта железобетонная коробка — скелет будущей станции. Затем мы приступили к отделке. В основном отделкой занимался наш прежний коллектив.

Непосредственно руководил отделочными работами начальник участка инженер Барский. Мы сами хотели украсить дело рук своих. Лишь в небольшом числе были вкраплены к нам новые квалификации — мраморщики, плотники, штукатуры и др. Попрежнему мы не имели права медлить. Несмотря на то что теперь нам пришлось заниматься отделочными и декоративными работами, мы не хотели превращаться в медлительных и задумчивых «художников». Декоративную часть сооружения мы тоже меряли на метры, как бетон или землю, только — на квадратные метры.

С 1 октября по 1 февраля мы уложили 18 тысяч квадратных метров разного вида облицовки — штукатурки, плитки, мрамора и т. В течение января мы облицовали все пять лучей нашего большого и эффектного наземного вестибюля. Он был оформлен по проекту архитектора А. Теплицкого, из группы профессора Щусева. Наша станция находится близ улицы Фрунзе, где расположен Наркомат обороны Советского союза. Это обстоятельство отображено во внешности вестибюля.

Ему придана форма пятиконечной звезды. В будущем, когда осуществится перепланировка Арбатской площади, пять лучей нашего вестибюля будут сиять в геометрическом центре площади. Ближайшее участие в оформлении станции и вестибюля принял Лазарь Моисеевич Каганович. Мы учились у нашего вождя ясности, точности мысли и внимательному, любовному отношению к интересам будущего пассажира метро — пролетария города Москвы. Каганович рассматривал множество вариантов вестибюля, представленных архитектором. По каждому из них он дал исчерпывающие указания.

По его совету архитектор повысил колонны, изменил весь верх вестибюля, заменил простые двери американскими и т. Мы поняли великое значение так называемых «мелочей». Обсуждая конструкцию дверей, Лазарь Моисеевич объяснил, почему в общественных сооружениях с большими потоками людей неудобно иметь двери, открывающиеся в одну сторону, и логически привел нас к мысли подвесить двери на американских петлях. Когда проектировалась круглая лестница в наземном вестибюле, тов. Каганович решил проверить, удобна ли она для пассажиров, и предложил изготовить деревянную лестницу в натуральную величину. Мы изготовили.

Он лично проверил ее удобство, спускался и поднимался по ней, заставлял окружающих делать то же самое и только после этого разрешил перейти к сооружению настоящей каменной лестницы. И вот наше сооружение готово и под землей и на земле. Работа над ним во многом нас изменила. За год мы получили опыт, который проявит себя и через несколько лет. Так трудно покинуть место, с которым связано много хороших переживаний. Я видел, как нехотя покидали наши строители станцию, сотворенную их руками, их творческим волнением.

Я сам с трудом покидаю свою последнюю строительную площадку. Ничего не поделаешь — работа окончена. Поезд подходит к перрону под землей. Надо уходить, строитель! Надо уходить на вторую трассу московского метро. Вот что нас утешает.

За арбатский радиус взялись поздно. На кировском и сокольническом радиусах уже почти полностью были завершены все подготовительные работы, уже рыли тоннели — а на Арбате ни одной вышки: все тот же дометростроевский пейзаж. Увлеклись прямой линией: Сокольники — Крымская площадь. Она так четко и удобно укладывалась в сознании. Не хотелось думать об ответвлении. И еще каком ответвлении!

Сколько там сложностей! Сколько трудностей! Вскрыть улицу в таком густо населенном районе не позволяют. Итти под землей — как бы не завалить многоэтажные дома, ибо стоят они в буквальном смысле слова на песке. А тут еще огромное подземное хозяйство. Разворотишь, не оберешься бед.

Подошел июль 1933 года. Упоминать об арбатском радиусе все еще считается в управлении Метростроя дурным тоном. Кто его знает — может пройдет стороной, может отнесут его ко второй очереди! Но нет — не прошло стороной. В июле Лазарь Моисеевич в сопровождении товарищей Хрущева, Булганина и Филатова посетил кировский радиус, детально знакомился с состоянием работ. Ведь упустите время — потом не нагоните, — обратился тов.

Каганович к «управленцам». И так уже сколько времени упущено! Взялись наконец за арбатский радиус. Итти по Арбату уже давно постановили так называемым парижским, закрытым способом. Перекрытие тоннеля должно быть примерно на глубине 2-3 метров от поверхности улицы. Проходить на такой малой глубине было конечно чрезвычайно опасно.

Можно было завалить дома, трамвайный путь, повредить канализацию, водопровод, газовую и телефонную сеть. Прежде чем зарыться в землю, придется заняться укреплением домов и перекладкой всего подземного хозяйства на другие улицы или же уложить его в специальную железобетонную трубу — коллектор, как это делается теперь в крупных европейских городах. Короче — нарушить жизнь всего района на долгое время, создать для населения тот самый «ад кромешный», который повлек бы за собой по выражению Л. Кагановича применение способа работ. Энтузиастом парижского способа был покойный профессор Семен Николаевич Розанов. Он в течение нескольких лет работал в постройке парижского метрополитена, был большим знатоком этого метода и давил на нас всей силой своего авторитета.

Никто из нас, как известно, метрополитена еще не строил и потому аргументов из собственного технического опыта привести не мог. Когда я работал в Париже… — Но ведь в Париже, Семен Николаевич, вы шли мергелями, плотной глиной, а на Арбате на такой глубине — песок. В конце концов это дело опыта, уменья. Дайте мне руководство работами — и я докажу вам, что пройду без аварий и катастроф!

Лишь в небольшом числе были вкраплены к нам новые квалификации — мраморщики, плотники, штукатуры и др. Попрежнему мы не имели права медлить. Несмотря на то что теперь нам пришлось заниматься отделочными и декоративными работами, мы не хотели превращаться в медлительных и задумчивых «художников». Декоративную часть сооружения мы тоже меряли на метры, как бетон или землю, только — на квадратные метры. С 1 октября по 1 февраля мы уложили 18 тысяч квадратных метров разного вида облицовки — штукатурки, плитки, мрамора и т.

В течение января мы облицовали все пять лучей нашего большого и эффектного наземного вестибюля. Он был оформлен по проекту архитектора А. Теплицкого, из группы профессора Щусева. Наша станция находится близ улицы Фрунзе, где расположен Наркомат обороны Советского союза. Это обстоятельство отображено во внешности вестибюля. Ему придана форма пятиконечной звезды. В будущем, когда осуществится перепланировка Арбатской площади, пять лучей нашего вестибюля будут сиять в геометрическом центре площади. Ближайшее участие в оформлении станции и вестибюля принял Лазарь Моисеевич Каганович. Мы учились у нашего вождя ясности, точности мысли и внимательному, любовному отношению к интересам будущего пассажира метро — пролетария города Москвы.

Каганович рассматривал множество вариантов вестибюля, представленных архитектором. По каждому из них он дал исчерпывающие указания. По его совету архитектор повысил колонны, изменил весь верх вестибюля, заменил простые двери американскими и т. Мы поняли великое значение так называемых «мелочей». Обсуждая конструкцию дверей, Лазарь Моисеевич объяснил, почему в общественных сооружениях с большими потоками людей неудобно иметь двери, открывающиеся в одну сторону, и логически привел нас к мысли подвесить двери на американских петлях. Когда проектировалась круглая лестница в наземном вестибюле, тов. Каганович решил проверить, удобна ли она для пассажиров, и предложил изготовить деревянную лестницу в натуральную величину. Мы изготовили. Он лично проверил ее удобство, спускался и поднимался по ней, заставлял окружающих делать то же самое и только после этого разрешил перейти к сооружению настоящей каменной лестницы.

И вот наше сооружение готово и под землей и на земле. Работа над ним во многом нас изменила. За год мы получили опыт, который проявит себя и через несколько лет. Так трудно покинуть место, с которым связано много хороших переживаний. Я видел, как нехотя покидали наши строители станцию, сотворенную их руками, их творческим волнением. Я сам с трудом покидаю свою последнюю строительную площадку. Ничего не поделаешь — работа окончена. Поезд подходит к перрону под землей. Надо уходить, строитель!

Надо уходить на вторую трассу московского метро. Вот что нас утешает. За арбатский радиус взялись поздно. На кировском и сокольническом радиусах уже почти полностью были завершены все подготовительные работы, уже рыли тоннели — а на Арбате ни одной вышки: все тот же дометростроевский пейзаж. Увлеклись прямой линией: Сокольники — Крымская площадь. Она так четко и удобно укладывалась в сознании. Не хотелось думать об ответвлении. И еще каком ответвлении! Сколько там сложностей!

Сколько трудностей! Вскрыть улицу в таком густо населенном районе не позволяют. Итти под землей — как бы не завалить многоэтажные дома, ибо стоят они в буквальном смысле слова на песке. А тут еще огромное подземное хозяйство. Разворотишь, не оберешься бед. Подошел июль 1933 года. Упоминать об арбатском радиусе все еще считается в управлении Метростроя дурным тоном. Кто его знает — может пройдет стороной, может отнесут его ко второй очереди! Но нет — не прошло стороной.

В июле Лазарь Моисеевич в сопровождении товарищей Хрущева, Булганина и Филатова посетил кировский радиус, детально знакомился с состоянием работ. Ведь упустите время — потом не нагоните, — обратился тов. Каганович к «управленцам». И так уже сколько времени упущено! Взялись наконец за арбатский радиус. Итти по Арбату уже давно постановили так называемым парижским, закрытым способом. Перекрытие тоннеля должно быть примерно на глубине 2-3 метров от поверхности улицы. Проходить на такой малой глубине было конечно чрезвычайно опасно. Можно было завалить дома, трамвайный путь, повредить канализацию, водопровод, газовую и телефонную сеть.

Прежде чем зарыться в землю, придется заняться укреплением домов и перекладкой всего подземного хозяйства на другие улицы или же уложить его в специальную железобетонную трубу — коллектор, как это делается теперь в крупных европейских городах. Короче — нарушить жизнь всего района на долгое время, создать для населения тот самый «ад кромешный», который повлек бы за собой по выражению Л. Кагановича применение способа работ. Энтузиастом парижского способа был покойный профессор Семен Николаевич Розанов. Он в течение нескольких лет работал в постройке парижского метрополитена, был большим знатоком этого метода и давил на нас всей силой своего авторитета. Никто из нас, как известно, метрополитена еще не строил и потому аргументов из собственного технического опыта привести не мог. Когда я работал в Париже… — Но ведь в Париже, Семен Николаевич, вы шли мергелями, плотной глиной, а на Арбате на такой глубине — песок. В конце концов это дело опыта, уменья. Дайте мне руководство работами — и я докажу вам, что пройду без аварий и катастроф!

Ведь мало, что вы шли в Париже в более плотных грунтах, — вы шли с квалифицированными рабочими, имеющими несколько десятков лет практики метростроения… Для меня и до сего времени является психологической загадкой то непонятное упорство, с каким покойный Розанов отстаивал проходку Арбата парижским способом — идею, очевидно несостоятельную. Разгадку здесь надо вероятно искать в том, что Розанов среди всех нас был единственным инженером, имевшим опыт метростроения — и притом опыт заграничный; это давало ему чрезмерную и некритическую уверенность в своих силах, уверенность, которой с нашей стороны — горняков и строителей — не могло быть противопоставлено ни одного практического довода. Мы аргументировали исключительно от технического здравого смысла. И все же, хотя и лишенные опыта метростроения, мы на своей позиции стояли твердо. Но пока что парижский способ не был отменен. Приходилось вести по радиусу подготовительные работы в расчете на этот именно способ: на закрытый способ неглубокого заложения. К работе мы приступили в конце августа 1933 года. Нам надо было в чрезвычайно краткий срок построить 21 шахту, чтобы оставить себе максимальное количество времени для постройки тоннеля. Такое большое количество шахт на сравнительно небольшой трассе около 2,5 километра требовалось для того, чтобы развернуть одновременно большой фронт работ.

Для еще большего сокращения сроков мы пошли на стандартизацию всего поверхностного хозяйства. Все шахты наши со всем их оборудованием были похожи одна на другую, как пресловутые «две капли воды». Уже через два с половиной месяца после начала работ, к 7 ноября 1933 года, 21 шахта были полностью готовы. Добились мы такого результата вопреки всяческим препятствиям, которых у нас было значительно больше, чем на других радиусах метро. Мы все еще были пасынками — нас обижало транспортное управление, нас обижали снабженцы. Огромную помощь оказали нам секретарь парткома Метростроя тов. Матусов и заместитель начальника Метростроя тов. Они совершенно правильно считали вопрос построения арбатского радиуса вопросом политическим: среди метростроевцев твердо укоренилось убеждение, что в оставшийся срок Арбат построить нельзя, тем более парижским способом, который требует огромных предварительных работ по укреплению домов и перекладке всего подземного хозяйства. И мозги были повернуты.

Итак арбатские шахты готовы, можно как будто приступать к рытью тоннеля. Парижским способом — так парижским, что тут поделаешь! Но сомнения были не только у одних арбатцев. Сомнения были и в управлении Метростроя. Опять началась дискуссия. Правда, речь шла не о способе работ, а о том, надо ли заключать подземное хозяйство в коллектор или надо его переложить на другие улицы. Каких тут только ни предлагали проектов! Спорили еще о способе укрепления домов. Представляете, как это нарушит нормальную жизнь района?

И при всем том ваши способы еще не дают твердой уверенности, что не нарушится целость зданий и подземного хозяйства. А к тому же сроки! Время шло. Коллектив арбатского радиуса, насчитывавший уже 2 тысячи рабочих и свыше 250 инженеров и техников, изнывал от тоски по работе. Понастроили мы 21 шахту — а дальше что? Сидеть сложа руки и ждать окончания дискуссии? Радиус иронически окрестили «курортом» и еще «биржей труда»: от нас то и дело брали на кировский радиус рабочую силу. Нашему энтузиазму, столь ярко проявившемуся в постройке шахт, грозила ржавчина. Вопрос об изменении самого способа работ еще не ставился, мы продолжали топтаться вокруг да около всего того же парижского способа.

Начальник строительства П. Ротерт издал приказ о подготовке к укреплению домов и перекладке подземного хозяйства. Все мы, инженеры арбатского радиуса, весьма мрачно смотрели на перспективы своего радиуса. Человек живой и горячий, Семен Николаевич Розанов всячески успокаивал нас: — Да уверяю вас, все пройдет благополучно, ваш пессимизм объясняется тем, что дело для вас новое, небывалое. Привыкли вы строить в степи, а тут надо в узком коридоре, между шестиэтажными. Когда я работал в Париже… Хотя мы и очень высоко ценили личные и инженерские качества покойного Семена Николаевича, но его «парижская» бодрость нас не заражала. Мы отлично учитывали, что подготовительная работа с перекладкой подземного хозяйства и укреплением домов возьмет у нас никак не менее пяти-шести месяцев, а сдавать готовый тоннель надо через двенадцать месяцев. Тут никак не управишься. Кроме того мы твердо уверены были, что нам не удастся при этом методе работы выполнить директиву партии и правительства — сохранить уличное движение.

Для того чтобы переложить канализационные трубы длиной свыше 10 километров, надо было разрыть землю на протяжении тех же 10 километров. К этому прибавьте еще несколько километров газовых и водопроводных труб и несколько десятков километров многожильного телефонного кабеля… Парижский способ явно завел нас в тупик. Речь шла о том, какой избрать вариант трассы: итти ли левой стороной Воздвиженки и правой стороной Арбата; правой стороной Воздвиженки и левой стороной Арбата; правой стороной Арбата и правой стороной Воздвиженки; левой стороной Арбата и левой стороной Воздвиженки. После обхода трассы мы вернулись обратно в ЦК. Там уже окончательно был обсужден вопрос о сроках, о трассе, о способе проходки. Наш лево-правый вариант получил утверждение. Я сказал, что траншейным способом. За границей этот способ применяется очень редко, так как там работы ведутся обычно на улицах. Для условий арбатского радиуса этот способ наиболее приемлем, тем более что итти придется под большим количеством домов.

Правда, при этом способе механизация возможна лишь в ограниченных размерах. Надо сказать, что вопрос этот был мною тщательно продуман еще ранее, и в своей позиции я был уверен твердо. На вопросы Лазаря Моисеевича я отвечал с совершенной четкостью и способ этот защищал с большой страстностью. В чем состоит траншейный способ работ? Там, где должны быть стены будущего тоннеля, роется вдоль линии стен траншея шириной в 2 метра и глубиной — для арбатского радиуса — в 12-15 метров. Длина траншеи находится в зависимости от того, где именно проходит траншея. На свободных участках, вдалеке от домов и подземного хозяйства — метров двенадцать. В более сложных условиях — 6 метров. Недалеко от домов — 3 метра.

Рядом с домами — до полутора метров и менее. После того как траншея вырыта, ее заполняют бетоном: это и есть часть будущей стены тоннеля. Почему же не вырыть сразу сплошную траншею, во всю длину трассы — ведь это значительно ускорило бы процесс работы? Представьте себе, что вы вблизи линии домов, скажем, в нескольких метрах от них, выроете сразу траншею хотя бы во всю длину данного дома. Фундамент неизбежно поползет, ибо поддерживающий его плотный грунт лишился опоры. Если же вы выроете небольшую траншею, она естественно на устойчивости дома никак не отразится. Но мало сохранить дома — надо еще выполнить работу в назначенные сроки. Поэтому такие вот маленькие траншеи одновременно роют по всей длине трассы, но не сплошной линией, а с известными промежутками. Когда эти траншеи уже заполнены бетоном, их соединяют друг с другом такими же траншеями, которые в свою очередь также заполняют бетоном.

Дом союзов в дни пуска метрополитена Вот эта сплошная, теперь уже во всю длину трассы траншея, заполненная бетоном, и есть одна из двух бетонных стен будущего тоннеля. Такая же стена параллельно первой строится одновременно и по другую сторону трассы. Итак стены будущего тоннеля выведены. Теперь можно класть перекрытие или потолок будущего тоннеля. Для этого вынимают грунт между траншеями уже готовых стен, примерно до глубины 3-5 метров, в зависимости от того, на какой глубине должно находиться под поверхностью земли перекрытие тоннеля. Когда грунт между обеими стенами вынут, на них кладется железобетонное перекрытие. Тоннель собственно уже готов: готовы стены и потолок, но самое тело тоннеля еще заполнено грунтом. Выемка этого грунта или ядра тоннеля — дело уже совсем легкое и безопасное, оно ведется при готовых стенах и готовом перекрытии. В перекрытии через каждые 10-15 метров оставляются небольшие отверстия — люки, через которые потом и выдается грунт.

Сроки у нас, арбатцев, были крайне сжатые. Шутка ли, в течение десяти месяцев пройти тоннель длиной в 2,5 километра да еще под домами, рядом со сложным подземным хозяйством! Дело было жестокой зимой, земля промерзла, приходилось разжигать костры, чтобы оттаять грунт. Руки, изголодавшиеся по работе, ходили споро и весело. Начали эту работу комсомольцы. Застучали о мерзлую землю лопаты, ломы, кайла… Это был торжественный момент: Арбат входил равноправным членом в великую метростроевскую семью. Начальник шахты инженер Вавилкин и его заместитель по технической части инженер Трейвас были очень подходящей парой. Я бы их «обручил» и для дальнейшей работы. Вавилкин — нажимистый администратор.

Трейвас — очень грамотный инженер. Ведя тоннель под домами и под рынком, они проделали большую, сложную и тонкую работу. Разговоры эти дошли до администрации рынка, и его дирекция обратилась с письмом в Моссовет к тов. Булганину, что, мол, по заявлению ряда инженеров Метростроя строительство тоннеля под рынком обязательно вызовет аварию и деформацию рынка. Поэтому они просят разрешить им закрыть рынок на 2-3 месяца, пока не будет сооружен тоннель. Булганин вызвал меня в Моссовет: — Что же это вы, товарищ Ломов, уверяете, что рынок закрывать не надо, а вот инженеры говорят, что без аварий не обойтись, что нужно закрывать рынок? Я сказал тов. Булганину, что по моему убеждению рынок закрывать не нужно. И действительно под рынком мы прошли без всяких нарушений.

Мы укрепили его крышу с помощью специальных железобетонных балок, уложенных в земле рядом с колоннами рынка. Эти балки были прижаты к каждой колонне с двух сторон и держали ее как бы в корсете. Дом этот трехэтажный, строился он не сразу: сначала был большой каменный сарай, потом надстроили второй этаж, а потом третий. Было это лет 60-70 назад. Под этой рухлядью пришлось нам вести два рядом идущих тоннеля. Вначале, когда мы только что осваивали новую для нас технику проходки под домами, мы недостаточно учитывали необходимость тщательного укрепления фундамента — дом дал трещину, начала сыпаться штукатурка. Среди жильцов началась паника… Меня срочно вызвали, я пошел по квартирам, чтобы успокоить жильцов. Всюду мы встречали испуганные лица, люди ждали, что вот-вот обвалится дом, собирались уже перебираться. Больше вам никаких опасностей не грозит!

Мы тотчас же укрепили фундамент, и осадка дома была прекращена. Отношение к нам жильцов этого дома заслуживает быть отмеченным. Несмотря на то что мы внесли в их жизнь серьезное нарушение, они отнеслись к нам с большим доверием. Тут в частности сказалось общее отношение населения Москвы к строительству метро. Работы под этим домом вел инженер М. О сложности работы говорит то, что ему пришлось вырыть под домом больше 200 отдельных траншей. Целый ряд домов на арбатском радиусе согласно плану подлежал сносу, так как укрепление их стоило бы гораздо дороже, чем постройка новых домов для тех же жильцов. Однако, зная, как остро обстоит в Москве дело с жилплощадью, мы часто шли на то, чтобы укрепить дом, вместо того чтобы снести его. Расположен он непосредственно на трассе.

Когда под домом начались работы по проходке траншей, он дал значительную осадку, в нем лопнули печи, посыпалась штукатурка. Старушка в первую очередь бросилась спасать иконы. Но когда в самый разгар работ из опасения возможной аварии ей предложили переехать в другую квартиру, она решительно отказалась. Дом опустел, все жильцы выехали;, а старушка как ни в чем не бывало продолжала жить в нем. Дом этот был осужден на слом, и сохранять его мы не собирались — слишком был он дряхл. Впоследствии старушка рассказывала нам, что она сильно боялась: она думала, что мы поставим железную балку, а мы поставили деревянную. Мало-помалу она настолько привыкла к нашей работе, что уж нисколько не боялась и даже приходила к начальнику шахты с разного рода советами. Ведь этак у тебя тоннель потечет, у тебя капать будет! По этой причине работы здесь несколько задержались: мы все ожидали, пока выедут жильцы.

Но переселение жильцов шло очень медленно, и мы решили вести проходку тоннеля под домом. Тоннель пересекал дом очень невыгодно для строителей — дпагонально, с угла в угол. Дом начал давать осадку. Проживавшая в доме артистка Пинкевич прибежала ночью в контору начальника шахты. Рабочие и техники, отлично знавшие, что артистка в бездну не провалится и все дело ограничится небольшой осадкой, успокоили ее. Артистку эту они хорошо знали: приходя к вечеру домой, она всегда пела. Когда она умолкала, рабочие посылали к ней делегата: — Спойте нам еще, нам под пение лучше работается! Работы под домом были закончены без всяких аварий, и дом был сохранен. Значительную опасность представляла проходка возле Новинской трамвайной подстанции по Карманицкому переулку.

Трасса шла здесь на расстоянии менее одного метра от здания подстанции, в котором помещались два мощных трансформатора, по 1 300 киловатт каждый. Кроме того здесь проходит под землей основной пучок электрокабелей в количестве 53 штук, питающих трамвайную сеть. Почвенные условия оказались тут очень неблагоприятными — рыхлые пески с водой. Рытье траншей неизбежно вызывало вынос песка, а это могло привести к осадке подстанции. Между тем малейший крен или перекос трансформатора повлек бы за собой катастрофу. Станция могла выйти из строя, что грозило остановкой трамвайного движения в большом районе. Буткевич, поставило на эту работу лучшие бригады проходчиков Пугачева и комсомольца Субачева, десятниками — старых донбассовских шахтеров. Непосредственное руководство работой было поручено молодому, но очень энергичному инженеру Черкасову. Первая траншея была пройдена недостаточно тщательно, и здание подстанции дало небольшую трещину.

Очевидно случился вынос песка, так как трещина увеличивалась миллиметр за миллиметром и достигла уже 3-4 сантиметров. Положение становилось угрожающим. Заведующий подстанцией Петр Иванович Романов, бессменно работающий там в течение шестнадцати лет, сильно встревожился и чуть ли не каждый час забегал посмотреть на трещину и не то укоризненно, не то испуганно покачивал головой: — Ай-яй-яй! А предательская трещина все росла. Положение усугублялось еще и тем, что в соседней траншее произошла авария с водопроводом. Огромное количество воды под сильным напором вошло в траншею и увеличило вынос песка. Тоннель под Арбатом был построен благополучно, осадки были настолько незначительные, что они впоследствии при ремонте улицы были в один день ликвидированы Гордоротделом. Много еще было у нас трудностей и много было побед — обо всем не расскажешь! Однако историю о том, как мы прошли мимо канализационной магистрали, рассказать надо.

Под одним из участков станции «Коминтерн» находится гигантская канализационная магистраль, пропускающая ежесуточно свыше двух миллионов ведер сточной воды. Течение воды идет во всю трубу, трубы гончарные, уложенные несколько десятков лет тому назад, — малейшее нарушение грунтов могло повлечь за собой аварию этой магистрали. Надо ли говорить, что повлекла бы за собой подобная авария — ведь там в подлинном смысле течет река нечистот! Постройка тоннеля проходила всего в 1,5-2 метра от магистрали. После ряда совещаний с заинтересованными организациями мы пришли к следующим выводам: надо было либо выключить на время эту канализацию и через водосток на Арбатской площади спустить сточные воды в Москву-реку либо на протяжении 100 метров будущего тоннеля переложить канализацию в металлические трубы. Моссовет не разрешил нам ни того, ни другого. Спустить нечистоты в Москву-реку хотя бы на несколько дней — вещь в санитарном отношении недопустимая. Перевести поток в металлические трубы на протяжении 100 метров значит разрыть всю улицу и закрыть движение по крайней мере на пятнадцать дней. Что же оставалось нам делать?

Мы обратились в Московский комитет. Лазарь Моисеевич лично приезжал осматривать место. Я дам вам лучше лишних пять дней, подумайте о другом способе. Подумали мы о другом способе — и нашли. Идея принадлежала инженеру Кульбаху. Заключалась она в том, что перекладку канализации в металлические трубы мы производили не в специальных траншеях, а в тех самых траншеях, которые служили нам для сооружения стен тоннеля.

Основные элементы схемы метро: cтанции представлены в виде кружков, которые соединены между собой линиями. Цвет обозначает различные ветки метро, а количество отражает их важность.

Название станции написано около каждого кружка.

Metro — Maps

Главная» Новости» Карта метро 2024 москва схема. Схема метро Москвы вывешена в наземных вестибюлях и на платформах. РИА Новости. Движение на Арбатско-Покровской линии московского метро восстановлено после проверки состава и вводится в график, сообщается в телеграм-канале департамента транспорта столицы. Вероятно, новые станции метро там появятся уже после 2030 года и тогда же линия пересечется с Арбатско-Покровской.

Карта метро Москвы 2024 с расчетом времени в пути и новыми станциями

В любом случае, скорее всего ничего этого не сохранилось. Проход на пересадку, а когда-то и на выход в город. Как и на всех станциях Первой очереди, тут изначально было разделение пассажиропотоков. В отличие от большинства других станций, здесь разделяющие потоки заборчики сохранились и по сей день. Тут мы видим границу первой реконструкции. Где квадратные колонны - то, что было построено в 1935 году. Слева - проход на второй путь станции «Александровский сад», арочные проходы появились после первой реконструкции в 1938 году. Вид в сторону круглого аванзала станции «Арбатская», сооружённого в 1953 году.

Справа - проход в сторону станции «Александровский сад», сразу после которого начинается участок, построенный в 1953 году, он сразу отличается другой отделкой и размерами. Фотография перехода в первые годы работы. Некогда его украшали изящные люстры и перила оригинальной формы. Вид из круглого аванзала станции «Арбатская». Слева - выход с «Александровского сада». И последняя капитальная реконструкция произошла в 1965 году, одновременно с появлением мостика в центре станции «Библиотека имени Ленина». На снимке мы видим проход, ведущий в центр станции из перехода.

Слева и за спиной проход в новый турникетный зал, откуда попадаешь в подземный переход, ведущий в том числе и к Кремлю. На этой станции один из самых сложных лабиринтов-переходов в Московском метро, в которых не только приезжему, но и не знающему москвичу довольно легко запутаться. Хорошо, что в последнее время навигация в столичной подземке организована на достаточно высоком уровне, чего не скажешь о прошлых годах. Строительство станции и проекты Как В начале сентября 1933 года мы были переброшены в самый центр города — на Арбатскую площадь. Нас было немного — 80 человек рабочих и инженеров. Сразу нам пришлось привыкать к новой обстановке. Там нас тоже окружал город, улицы, но жизнь этих улиц была менее напряженной.

На Арбатской площади мы попали в самую гущу большого, шумного города. Пересекались трамвайные пути. Мчались автомобили и автобусы. Множество улиц сходилось на площади, как ручьи вливаются в озеро. Только ритмическая смена красных, зеленых и желтых огней на светофорах вносила порядок в этот бурный водоворот. Нам предстояло работать в жизненном центре кипучего района. Арбатская площадь связывает центр города с улицами и заводами Фрунзенского района, с Киевским вокзалом.

Через площадь пробегают зеленые бульвары и быстрые вагончики кольца «А». Здесь же шумит один из крупнейших столичных рынков, к нему стремится множество людей, покупателей и колхозников, подкатывают грузовики, груженные мясом, молоком, овощами. Да и сама улица Арбат живет очень шумно и весело. По обе ее стороны тянется вереница магазинов и кафе, а за пределами улицы разветвляется густая сеть знаменитых арбатских переулков. И так как всякий человек, идущий в эти переулки, не минует Арбатскую площадь, то в любое время дня ее пересекают людские потоки. А прилегающие к площади бульвары издавна стали излюбленным местом для гулянья нянек с детьми — возле памятника Гоголя с течением времени создалось нечто вроде передвижного детского сада. Вот здесь нам предстояло расположить свой строительный табор.

Мы пришли на площадь, чтобы выстроить одну из тринадцати подземных станций и большой наземный вестибюль. При всем том мы обязались ничем не нарушать многообразные интересы людей, живущих возле площади или проезжающих через нее. Площадь должна жить деятельно и шумно, как жила до сих пор. Нельзя сказать, чтобы задача показалась нам легкой. Все равно, что строить дворец на груди у Гулливера. Да так тихонечко строить, чтобы Гулливер не почувствовал особого беспокойства и продолжал жить и двигаться, как всегда. Но мы уже имели некоторый опыт в строительстве московского метрополитена.

На наших глазах замечательный коллектив большевиков-строителей разрешал задачи, казалось, непреодолимые. В конце концов никто из этих людей до сих пор метрополитена не строил. Перед каждым из них Метрострой открывал мир неизведанный и трудный. Каждый был своего рода Колумбом. В нашем случае аналогия с Колумбом становилась почти буквальной. Мы долго не могли найти своей «земли», т. Дальше тоннель уходил под улицей Арбат в сторону Смоленской площади.

Такое расположение станции диктовалось прохождением трассы под самым Арбатом. Однако в скором времени этот вариант трассы был отброшен. Постройка тоннеля под Арбатом прежде всего заставила бы строителей нарушить установленный Московским комитетом срок — один год. Кроме того была бы сильно потревожена нормальная жизнь улицы и прилегающих к ней зданий. Строители пришли бы в соприкосновение с очень сложным подземным хозяйством Арбата водопровод, канализация, телефон и т. Лазарь Моисеевич Каганович лично осмотрел трассу. Как и всегда, его непосредственное участие в споре дало возможность строителям найти простой и ясный выход из положения.

Поэтому тоннель надо отодвинуть от такой оживленной улицы, как Арбат. Трасса была передвинута вправо от Арбата, в сторону Годеиновского и Серебряного переулков и Собачьей площадки. Дома здесь стояли не такие крупные и значительные, сеть подземных сооружений поредела, движение в тихих переулках не сулило строителям никаких тревог. Начался спор о способе работ. Были сторонники открытого способа, против них выступали защитники закрытого. Часть инженеров ратовала за мелкое заложение тоннеля. Их противники отстаивали глубокое заложение.

Лазарь Моисеевич посоветовал отказаться от догмы и, если открытый и закрытый способы в условиях Арбата грозят серьезными неудобствами, отказаться от обоих способов и найти какой-то третий, комбинированный. Так строители пришли к траншейному способу выемки грунта и кладки стен. В конце декабря 1933 года Московский комитет окончательно утвердил трассу и способ работ по арбатскому радиусу. Строители получили фронт работ. Бурная деятельность развернулась у нас в начале января 1934 года. Теперь мы твердо знали, где должна строиться станция. В отличие от многих других станций геология нашего участка оказалась чрезвычайно благоприятной для строительства.

Мы, как говорится, только «замочили пятки» в воде, в то время как наши товарищи по строительству прочих станций захлебывались в плывунах и подземных водоносных грунтах. Так называемый культурный слой на нашем участке достигал толщины 3-5 метров. Ниже, на глубину в 10,5-13 метров, залегали влажные мелкозернистые пески. И только на этом уровне появлялась вода. А «подошва» нашей станции уходила от мостовой на 11-14 метров. Действительно только пятки замочили. Приступая к работе, мы, строители, должны были прежде всего хорошенько узнать друг друга.

Конечно смешно с такой горсточкой начинать сложное сооружение. Помощь подоспела вовремя. Часть этих людей попала к нам. Мы встретили их с чувством удовлетворения. Мне лично пришлось заняться распределением новых людей по участкам. Я был удивлен настойчивостью и упорством рабочих, комсомольцев, девушек, требовавших зачислить их в основные категории тоннельных рабочих. Московские пролетарии хотели взять на себя самую трудную, самую почетную часть работы.

Все рвались под землю. За январь и февраль наш коллектив вырос количественно в десять раз. Столица всерьез взялась за метро. К нам приходили резинщики с завода «Каучук», наборщики из типографии, пекари с хлебозаводов, металлисты, делопроизводители, продавцы. Все они никогда не были под землей. Их нужно было научить тоннельному делу. Так как мы расположились в центре многолюдной площади, от всех нас требовались величайшая дисциплинированность и собранность в работе.

Нам помогли люди, присланные Московским комитетом и райкомом в наши партийные и профсоюзные организации. Мы развели людей по фронту. Эти «старики» стали нашей основной опорой, через них мы насыщали всю массу новичков знанием приемов и законов работы в траншеях и под землей. Среди «стариков» были не только настоящие старики, кадровые шахтеры Кузбасса и Донбасса, но вихрастые юнцы, комсомольцы, обучившиеся проходке на опытном участке метро. Они сделали свое дело. У них учились бывшие пекари, типографы, слесари и делопроизводители. Наши партийные, профсоюзные и комсомольские работники разбились по бригадам, чтобы единым руководством и воспитанием охватить все уголки и звенья большого сооружения.

В то время как наши инженеры и техники занимались организацией сил в бригадах, я сколачивал группу командиров-строителей. Все они были молодые советские специалисты, приехавшие в Москву учиться новому, заманчиво интересному делу — метростроению. Нельзя сказать, чтобы все поголовно новички-рабочие стали хорошими горняками. Наше дело — трудное. Многие «отсеялись», попросту — сбежали. Но в основной массе добровольцев мы до самого конца строительства чувствовали очень здоровое и бодрое настроение, большой интерес к новой, невиданной работе. А работа наша была действительно занимательная.

Для постройки станции «Арбатская» был избран траншейный способ. Что это значит? Это значит, что сооружение мы начинали со стен. В тех местах, где пройдут будущие стены станции, мы рыли траншеи — выемки в земле, закрепленные вдоль досками, а поперек — распорками. Такое крепление удерживало грунт от обвала. Глубина траншей доходила до 14 метров. Для того чтобы обеспечить абсолютное спокойствие окружающей поверхности и стоящих на ней сооружений, мы строили стены не сразу, а отдельными частями.

Мы называем их колодцами. После бетонировки стен в колодцах мы принимались за промежутки между колодцами. Наконец все колодцы смыкались и создавали собой стены нашей станции. Но кроме стен у нее пока не было ничего — ни «пола», т. Голые стены, а между ними — сплошной грунт, толщи земли. А сверху — часть города, площадь. Кусочек рынка, кусочек бульвара, кусочек улицы Арбат.

И вот мы прибавляли к стенам «потолок» — перекрытие. Как это делалось? Когда стены были готовы, мы снимали верхний грунт в том месте, где должен быть «потолок» станции. Мы снимали грунт до того уровня, где начиналась верхняя часть стен. И прямо на землю укладывали деревянную опалубку железобетонного перекрытия, или «потолка». Под опалубкой мы устраивали особый настил для равномерного распределения давления на грунт. Установив железную арматуру, мы заливали вскрытую толщу земли бетоном.

Общий вид станции «Арбатская площадь» В течение 7-12 дней бетон отвердевал. Теперь мы имели не только стены для будущей станции, но и железобетонное перекрытие. Только лежало оно прямо на грунте. Под ним в том месте, где через год засиял свет, отражаясь в мраморных колоннах, и двинулись поезда, теперь лежали нетронутые пласты мелкозернистых, а затем водоносных, глинистых песков. Читатель вероятно не забыл, что вся эта работа происходила на Арбатской площади. Как же мы могли снять грунт в месте устройства перекрытия станции, не перегораживая своими работами все проезды, не останавливая движения трамваев и автомобилей? В этом и заключалась основная трудность нашей операции.

Строя перекрытие, мы передвигали над собой трамвайные маршруты. Сначала мы вскрыли и забетонировали участок, где находился Арбатский сквер. Туда перенесли трамвайные рельсы, а сами перешли на их место и там в свою очередь сняли грунт и соорудили отрезки перекрытия, сомкнув их с первым, центральным. Перекрытие лежало теперь на всем участке между бетонными стенами. Следует помянуть добрым словом работу трамвайщиков. Передвижку трамвайных рельсов и всего движения они проделали за одну ночь. Утром пассажиры уже ехали по новой «трассе».

Когда боковые части перекрытия были готовы и бетон отвердел, мы вернули трамвайные рельсы на их старое место. Москвичи вероятно помнят это странное блуждание трамвайных путей на Арбатской площади. Теперь мы можем им сказать, что как раз в то время шло сооружение «потолка» подземной станции. Теперь оставалось вынуть «ядро» станции, т. Выемка земляного ядра производилась до низа станции, до ее «подошвы», или, как говорят инженеры, — лотка. Лоток бетонировался. Бетонировалась платформа с переходными мостиками, и с этой минуты тоннель считался вчерне готовым.

Он имел и стены, и перекрытие, и лоток. Человека, не знакомого с техникой, вероятно удивит, что «потолок» станции сооружен раньше, чем ее «пол». Немало таких парадоксов ставило в первое время в тупик наших молодых строителей. Сооружая стены, мы не всегда могли рыть траншеи прямо с поверхности. В иных местах нам мешали проезды автотранспорта и трамваи. В этих случаях мы делали траншеи закрытыми, т. Из этой штольни мы проходили затем и колодцы, представляющие собой отрезки бетонной стены станции.

Словом, при сооружении стен мы порой спасались от трамваев, зато при постройке перекрытия трамваи, как рассказано выше, принуждены были спасаться от нас. Однако, начертав схему сооружения станции, вернемся к самому началу работ. Мы увидим, как разнообразно построена жизнь отдельных участков нашего сооружения. Это разнообразие вызвано пестротой наземного устройства площади. Применяясь к поверхности, мы создали у себя три отдельных участка работ. У каждого участка был свой начальник, свой штат рабочих и специалистов. Первый участок охватывал 18 метров подходных тоннелей и 44 метра станции и располагался под Арбатским рынком и бывшей церковью Тихона, предназначенной к сносу.

Рыть здесь траншеи прямо с поверхности земли мы не могли, так как на рынке не прекращалась торговля, а в бывшей церкви был устроен бетонный завод для того же первого участка. Поэтому по плану, разработанному начальником участка Ю. Лысенковым, строители подобрались к траншеям двумя подземными ходами — штольнями, пробитыми со стороны Арбатской площади. Штольни проходили на 1-2 метра ниже пола церкви и рынка. Дойдя до места сооружения стен, поперечные штольни переходили в продольные, вытянутые вдоль будущей стены. По этим продольным штольням строители транспортировали вынутый грунт к подъемникам, подававшим его на поверхность. Чрезвычайно интересна организация бетонных работ на этом участке.

Бетонный завод мы устроили в помещении бывшей церкви Тихона. Но мы не сказали, что самые стены церкви использовали как материал для производства бетона. Мы постепенно срезали верхушку церкви и направляли в стоявшую внизу камнедробилку. Таким образом верхняя часть церкви была своеобразной каменоломней, а нижняя — тепляком для бетонного завода. Но кроме измельченного камня нам нужен был еще и песок. За песком мы тоже недалеко ходили. Песок мы брали из тех самых колодцев, которые делались в земле и представляли собой отрезки будущей стены станции.

Для производства бетона приходилось ввозить со стороны только цемент, остальные материалы, так называемые инертные, были у нас под рукой. Готовый бетон строители на тачках развозили к отверстиям в полу церкви и рынка, пробитым над продольными штольнями, где шло сооружение стен. К этому времени церковь была разобрана окончательно. Пришла весна с ее теплом, крыша над бетонным заводом нам уже не нужна была, а кроме того площадь, занятую церковью, следовало освободить для сооружения перекрытия станции. Мы распрощались с церковью, она перестала существовать, частично превращенная в бетон. Камнедробилка и бетономешалка передвинулись к тем участкам, где шло сооружение перекрытия. Так была организована жизнь на первом участке.

Второй участок занимался рытьем траншей в средней части будущей стены. Он тянулся на 65 метров и располагался под внутренним и внешним проездами Гоголевского бульвара. Здесь, на втором участке, мы сделали траншеи закрытыми, чтобы не нарушать движения на проездах Гоголевского бульвара. Улицу мы не вскрывали. Бетономешалки спустили в траншеи, перекрыли досками и засыпали землей. На поверхность выходил только приемный ковш для засыпки инертных. Обогревались инертные на поверхности, на бетонном заводе.

Самые интересные и характерные для строительства «Арбатской» станции работы сосредоточились на третьем участке. Здесь сооружался «конец» станции. Работа в основном сконцентрировалась в подвале этого дома. Для выдачи грунта и подвозки материалов был использован тесный дворик. Нам нужно было поддержать дом на время работы под ним. Это дело требовало абсолютной точности, спокойствия и последовательности. Спустившись под дом, вы увидели бы здесь бригадира проходчиков Савина.

Этот донбассовец боролся за красное знамя для бригады. Целые дни напролет сверлил он землю, приучая молодежь правильно крепить выработку под домом, где живут люди, пожалуй, не подозревавшие серьезности положения. Комсомольцы и комсомолки были достойными учениками Савина. Его стены мы отдельными участками перекрепляли на бетонные столбы. Между столбами мы укрепляли стены металлическими балками. Своеобразие «Арбатской» станции состоит между прочим в том, что на этом участке строительства перекрытие ее сделано из клепаных металлических балок высотой в 1,6 метра и длиной в 7 метров. Зачем нам понадобилось металлическое перекрытие?

Не забудем, что под домом сооружался «потолок» будущей станции. Дом стоял на этом «потолке». Металлические конструкции позволяли нам передать нагрузку от дома на перекрытие сразу. Сооружай мы железобетонное перекрытие, пришлось бы ждать 12-14 дней, пока бетон отвердеет. При быстрых темпах всего строительства мы не могли позволить себе такой роскоши. Мы спешили. Приближались сроки первого рейса на московской подземке.

Несмотря на очень незначительный срок для продумывания способа работ наш коллектив стал неплохо набирать темпы. В январе 1934 года мы вынули всего 800 кубометров грунта и уложили 15 кубометров бетона. А в августе было вынуто уже 11 700 кубометров земли, и за месяц уложено 2 500 кубометров бетона. Кривая выполнения плана стремительно нарастала. Люди научились работать. Они были воодушевлены. Их труд можно назвать только творчеством.

Они добивались успехов, немыслимых при других обстоятельствах. Уже с марта 1934 года шахта стала перевыполнять заданные планы. А труд был нелегкий. На ходу решались задачи поистине головоломные. Вот одна из них. На протяжении 27 метров «Арбатская» станция залегает под рынком. Его деревянные арки, на которых покоится стеклянная крыша, лежат на фундаментах, а станция залегает всего на 3-4 метра глубже этих фундаментов.

Нужно было пройти под арками, не допустив их осадки. Дважды специальная комиссия инженеров и техников требовала закрыть рынок на время наших работ. Комиссия боялась, что может случиться авария крыши, посыплется вниз стекло, вспыхнет паника среди посетителей рынка. Комиссия соглашалась не закрывать рынок в случае, если будет сооружена вторая крыша над рынком из проволочных сеток, предохраняющих от падения стекол. Молодой инженерно-технический коллектив нашей шахты, прекрасно понимая политическое и хозяйственное значение большого колхозного рынка в центре города, категорически возражал против его закрытия. Рабочие первого участка горячо поддержали своих молодых командиров. Старый шахтер Сотрутдинов, приехавший на метро из Кузбасса, заявил: — От имени своей бригады даю обязательство укрепить конструкции рынка быстро и надежно.

Ручаемся, что пройдем под рынком, не причинив ему вреда. Люди сдержали свое слово. Работа была проделана блестяще. Рынок функционировал бесперебойно.

Рижский вокзал помечен закрытым 9. Изменён шрифт подписей городов 3. Изменены цвета БКЛ выделен маршрут 11А , Бутовской линии, а также добавлены цвета Троицкой, Рублёво-Архангельской и Бирюлёвской линии, утверждённые по итогам голосования на портале «Активный гражданин» 4. Пересадка между станциями Достоевская и Суворовская на период строительства последней не обозначается — было принято решение разрознить станции на схеме 5. Номера линий, располагавшиеся у строящихся конечных, перемещены к действующим конечным 7.

Память об уничтоженном монастыре сегодня хранят в своих именах улица Воздвиженка и Крестовоздвиженский переулок, которым вернули исторические названия в 1994 и 1993 годах. Вид приблизительно с этой же точки. Метро уже работает, Библиотека достраивается. Вестибюль в 1942 году. Тогда взрывной волной от немецкой авиабомбы в здании библиотеки были выбиты многие окна. Фото: Джон Шульц Вид Библиотеки и входов в метро. Через три года Моховая улица превратится в проспект Маркса, к счастью, сегодня улице возвращено историческое название. Фото: Виктор Кремлёв. Один из входов в метро подземный переход встроен в первый этаж бывшего доходного князя Гагариных. Первый и второй этажи возведены в 1836—1838 годах, реконструированы в 1875 году, третий и четвёртый этажи надстроены в 1912 году по проекту архитектора А. Название площади произошло от храма Николая Чудотворца, стоявшего на месте этого бывшего доходного дома на южной стороне площади. Дело в том, что главной реликвией храма являлась икона Святого Николая, изображённого в обращающих на себя внимание сапожках. От них и пошло название храма, а затем и площади. В 1963 году после прокладки Новоарбатской магистрали, получившей тогда название проспект Калинина, в его состав включили Воздвиженку тогда улицу Коминтерна и Сапожковскую площадь. После нескольких волн возвращения исторических названий, название Воздвиженка вернулось, а Сапожковская площадь нет, формально став частью Воздвиженки. Это же место в конце 1970-х. Справа вход в метро через подземный переход, встроенный в бывший дом Гагариных. Бывший дом Гагариных в 1922 году. В те годы в нём помещался Исполнительный комитет IV конгресса Коминтерна, именно это в 1935 году послужило поводом для переименования улицы Воздвиженка в улицу Коминтерна. Как вы помните, это название заимствовала и описываемая нами станция метро. Сегодня вход в метро расположен левее арки, на месте двух окон цокольного этажа за идущим на камеру мужчиной и за задними колёсами автомобиля. Он же связан и с одноимённой станцией. Отсюда пассажиры попадают в длинный подземный переход прямо под зданиями. Выход в Александровский сад в 1980-е годы. Справа от входа видна надпись: Калининская, Арбатская, Библиотека имени Ленина. Указатель на остановке на Манежной улице, показыващий направление прохода к переходу. Сейчас эта улица закрыта для движения автотранспорта. На части её расположена парковка. Движение общественного транспорта в обоих направлениях по соседней Моховой улице. Проход к станции. Направо за лестницей - выход, встроенный в здание бывшего доходного дома Гагариных. Переход был отремонтирован в 2010-е годы, изначально стены были облицованы белой керамической плиткой. Все спуски ведут в подземный зал, расположенный приблизительно под местом, где раньше был наземный вестибюль, откуда пассажиры попадают в турникетный зал. Турникетный зал. Линия турникетов в 2010 году. Навигация по пересадочному узлу для пассажиров. Спуск из турникетного зала ведёт в переход между станциями "Библиотека имени Ленина", "Александровский сад" и "Арбатская" Арбатско-Покровской линии. Вход со стороны улицы Воздвиженка, расположенный на углу здания, появился в 1960-е годы. После сооружения подземного перехода выходы из него были встроены в окружающие здания. Так, этот выход расположился в здании бывшей гостиницы "Петергоф", построенной в 1877 году, и надстроенной в 1902 г. Сегодня это здание занимает приёмная Федерального собрания, а также подразделения Аппарата Государственной Думы. На заднем плане видно здание Манежа и Кутафья-башня, через которую, пройдя по Троицкому мосту, можно попасть в Кремль сквозь Троицкую башню со звездой. Входы в метро подземный переход через широкие проходы на углу здания бывшей гостиницы "Петергоф". Изначально вход на станцию был левее по кадру, приблизительно где висят флаги. Это последние годы или даже месяцы, когда движение по Моховой улице было в другую сторону с севера на юг. В 1993 году в центре Москвы была значительно переделана схема движения, и по сей день по Моховой транспорт едет в другом направлении с юга на север , не считая выделенной автобусной полосы, организованной в 2016 году и пользующейся огромной популярностью. Фото начала 1990-х годов. Здание бывшей гостиницы "Петергоф". Через две арочные двери до второй половины 1940-х годов осуществлялся вход на станцию. Внутри здания был расположен вестибюль, из которого лестничные марши вели прямо на платформу станции. На чертеже выше в начале главы вы можете увидеть как был устроен выход. К сожалению, каких либо фотографий интерьеров найти не удалось. Этот проём в стене - замурованный проход в коридор, ведущий в вестибюль, через который пассажиры в первые годы работы метрополитена попадали на станцию и выходили в город. Предположительно, лестничный спуск и подходной коридор из этого вестибюля. Также, не исключено что это проход из снесённого вестибюля, распологавшегося на углу улиц. В любом случае, скорее всего ничего этого не сохранилось. Проход на пересадку, а когда-то и на выход в город. Как и на всех станциях Первой очереди, тут изначально было разделение пассажиропотоков. В отличие от большинства других станций, здесь разделяющие потоки заборчики сохранились и по сей день. Тут мы видим границу первой реконструкции. Где квадратные колонны - то, что было построено в 1935 году. Слева - проход на второй путь станции «Александровский сад», арочные проходы появились после первой реконструкции в 1938 году. Вид в сторону круглого аванзала станции «Арбатская», сооружённого в 1953 году. Справа - проход в сторону станции «Александровский сад», сразу после которого начинается участок, построенный в 1953 году, он сразу отличается другой отделкой и размерами. Фотография перехода в первые годы работы. Некогда его украшали изящные люстры и перила оригинальной формы. Вид из круглого аванзала станции «Арбатская». Слева - выход с «Александровского сада». И последняя капитальная реконструкция произошла в 1965 году, одновременно с появлением мостика в центре станции «Библиотека имени Ленина». На снимке мы видим проход, ведущий в центр станции из перехода. Слева и за спиной проход в новый турникетный зал, откуда попадаешь в подземный переход, ведущий в том числе и к Кремлю. На этой станции один из самых сложных лабиринтов-переходов в Московском метро, в которых не только приезжему, но и не знающему москвичу довольно легко запутаться. Хорошо, что в последнее время навигация в столичной подземке организована на достаточно высоком уровне, чего не скажешь о прошлых годах. Строительство станции и проекты Как В начале сентября 1933 года мы были переброшены в самый центр города — на Арбатскую площадь. Нас было немного — 80 человек рабочих и инженеров. Сразу нам пришлось привыкать к новой обстановке. Там нас тоже окружал город, улицы, но жизнь этих улиц была менее напряженной. На Арбатской площади мы попали в самую гущу большого, шумного города. Пересекались трамвайные пути. Мчались автомобили и автобусы. Множество улиц сходилось на площади, как ручьи вливаются в озеро. Только ритмическая смена красных, зеленых и желтых огней на светофорах вносила порядок в этот бурный водоворот. Нам предстояло работать в жизненном центре кипучего района. Арбатская площадь связывает центр города с улицами и заводами Фрунзенского района, с Киевским вокзалом. Через площадь пробегают зеленые бульвары и быстрые вагончики кольца «А». Здесь же шумит один из крупнейших столичных рынков, к нему стремится множество людей, покупателей и колхозников, подкатывают грузовики, груженные мясом, молоком, овощами. Да и сама улица Арбат живет очень шумно и весело. По обе ее стороны тянется вереница магазинов и кафе, а за пределами улицы разветвляется густая сеть знаменитых арбатских переулков. И так как всякий человек, идущий в эти переулки, не минует Арбатскую площадь, то в любое время дня ее пересекают людские потоки. А прилегающие к площади бульвары издавна стали излюбленным местом для гулянья нянек с детьми — возле памятника Гоголя с течением времени создалось нечто вроде передвижного детского сада. Вот здесь нам предстояло расположить свой строительный табор. Мы пришли на площадь, чтобы выстроить одну из тринадцати подземных станций и большой наземный вестибюль. При всем том мы обязались ничем не нарушать многообразные интересы людей, живущих возле площади или проезжающих через нее. Площадь должна жить деятельно и шумно, как жила до сих пор. Нельзя сказать, чтобы задача показалась нам легкой. Все равно, что строить дворец на груди у Гулливера. Да так тихонечко строить, чтобы Гулливер не почувствовал особого беспокойства и продолжал жить и двигаться, как всегда. Но мы уже имели некоторый опыт в строительстве московского метрополитена. На наших глазах замечательный коллектив большевиков-строителей разрешал задачи, казалось, непреодолимые. В конце концов никто из этих людей до сих пор метрополитена не строил. Перед каждым из них Метрострой открывал мир неизведанный и трудный. Каждый был своего рода Колумбом. В нашем случае аналогия с Колумбом становилась почти буквальной. Мы долго не могли найти своей «земли», т. Дальше тоннель уходил под улицей Арбат в сторону Смоленской площади. Такое расположение станции диктовалось прохождением трассы под самым Арбатом. Однако в скором времени этот вариант трассы был отброшен. Постройка тоннеля под Арбатом прежде всего заставила бы строителей нарушить установленный Московским комитетом срок — один год. Кроме того была бы сильно потревожена нормальная жизнь улицы и прилегающих к ней зданий. Строители пришли бы в соприкосновение с очень сложным подземным хозяйством Арбата водопровод, канализация, телефон и т. Лазарь Моисеевич Каганович лично осмотрел трассу. Как и всегда, его непосредственное участие в споре дало возможность строителям найти простой и ясный выход из положения. Поэтому тоннель надо отодвинуть от такой оживленной улицы, как Арбат. Трасса была передвинута вправо от Арбата, в сторону Годеиновского и Серебряного переулков и Собачьей площадки. Дома здесь стояли не такие крупные и значительные, сеть подземных сооружений поредела, движение в тихих переулках не сулило строителям никаких тревог. Начался спор о способе работ. Были сторонники открытого способа, против них выступали защитники закрытого. Часть инженеров ратовала за мелкое заложение тоннеля. Их противники отстаивали глубокое заложение. Лазарь Моисеевич посоветовал отказаться от догмы и, если открытый и закрытый способы в условиях Арбата грозят серьезными неудобствами, отказаться от обоих способов и найти какой-то третий, комбинированный. Так строители пришли к траншейному способу выемки грунта и кладки стен. В конце декабря 1933 года Московский комитет окончательно утвердил трассу и способ работ по арбатскому радиусу. Строители получили фронт работ. Бурная деятельность развернулась у нас в начале января 1934 года. Теперь мы твердо знали, где должна строиться станция. В отличие от многих других станций геология нашего участка оказалась чрезвычайно благоприятной для строительства. Мы, как говорится, только «замочили пятки» в воде, в то время как наши товарищи по строительству прочих станций захлебывались в плывунах и подземных водоносных грунтах. Так называемый культурный слой на нашем участке достигал толщины 3-5 метров. Ниже, на глубину в 10,5-13 метров, залегали влажные мелкозернистые пески. И только на этом уровне появлялась вода. А «подошва» нашей станции уходила от мостовой на 11-14 метров. Действительно только пятки замочили. Приступая к работе, мы, строители, должны были прежде всего хорошенько узнать друг друга. Конечно смешно с такой горсточкой начинать сложное сооружение. Помощь подоспела вовремя. Часть этих людей попала к нам. Мы встретили их с чувством удовлетворения. Мне лично пришлось заняться распределением новых людей по участкам. Я был удивлен настойчивостью и упорством рабочих, комсомольцев, девушек, требовавших зачислить их в основные категории тоннельных рабочих. Московские пролетарии хотели взять на себя самую трудную, самую почетную часть работы. Все рвались под землю. За январь и февраль наш коллектив вырос количественно в десять раз. Столица всерьез взялась за метро. К нам приходили резинщики с завода «Каучук», наборщики из типографии, пекари с хлебозаводов, металлисты, делопроизводители, продавцы. Все они никогда не были под землей. Их нужно было научить тоннельному делу. Так как мы расположились в центре многолюдной площади, от всех нас требовались величайшая дисциплинированность и собранность в работе. Нам помогли люди, присланные Московским комитетом и райкомом в наши партийные и профсоюзные организации. Мы развели людей по фронту. Эти «старики» стали нашей основной опорой, через них мы насыщали всю массу новичков знанием приемов и законов работы в траншеях и под землей. Среди «стариков» были не только настоящие старики, кадровые шахтеры Кузбасса и Донбасса, но вихрастые юнцы, комсомольцы, обучившиеся проходке на опытном участке метро. Они сделали свое дело. У них учились бывшие пекари, типографы, слесари и делопроизводители. Наши партийные, профсоюзные и комсомольские работники разбились по бригадам, чтобы единым руководством и воспитанием охватить все уголки и звенья большого сооружения. В то время как наши инженеры и техники занимались организацией сил в бригадах, я сколачивал группу командиров-строителей. Все они были молодые советские специалисты, приехавшие в Москву учиться новому, заманчиво интересному делу — метростроению. Нельзя сказать, чтобы все поголовно новички-рабочие стали хорошими горняками. Наше дело — трудное. Многие «отсеялись», попросту — сбежали. Но в основной массе добровольцев мы до самого конца строительства чувствовали очень здоровое и бодрое настроение, большой интерес к новой, невиданной работе. А работа наша была действительно занимательная. Для постройки станции «Арбатская» был избран траншейный способ. Что это значит? Это значит, что сооружение мы начинали со стен. В тех местах, где пройдут будущие стены станции, мы рыли траншеи — выемки в земле, закрепленные вдоль досками, а поперек — распорками. Такое крепление удерживало грунт от обвала. Глубина траншей доходила до 14 метров. Для того чтобы обеспечить абсолютное спокойствие окружающей поверхности и стоящих на ней сооружений, мы строили стены не сразу, а отдельными частями. Мы называем их колодцами. После бетонировки стен в колодцах мы принимались за промежутки между колодцами. Наконец все колодцы смыкались и создавали собой стены нашей станции. Но кроме стен у нее пока не было ничего — ни «пола», т. Голые стены, а между ними — сплошной грунт, толщи земли. А сверху — часть города, площадь. Кусочек рынка, кусочек бульвара, кусочек улицы Арбат. И вот мы прибавляли к стенам «потолок» — перекрытие. Как это делалось? Когда стены были готовы, мы снимали верхний грунт в том месте, где должен быть «потолок» станции. Мы снимали грунт до того уровня, где начиналась верхняя часть стен. И прямо на землю укладывали деревянную опалубку железобетонного перекрытия, или «потолка». Под опалубкой мы устраивали особый настил для равномерного распределения давления на грунт. Установив железную арматуру, мы заливали вскрытую толщу земли бетоном. Общий вид станции «Арбатская площадь» В течение 7-12 дней бетон отвердевал. Теперь мы имели не только стены для будущей станции, но и железобетонное перекрытие. Только лежало оно прямо на грунте. Под ним в том месте, где через год засиял свет, отражаясь в мраморных колоннах, и двинулись поезда, теперь лежали нетронутые пласты мелкозернистых, а затем водоносных, глинистых песков. Читатель вероятно не забыл, что вся эта работа происходила на Арбатской площади. Как же мы могли снять грунт в месте устройства перекрытия станции, не перегораживая своими работами все проезды, не останавливая движения трамваев и автомобилей? В этом и заключалась основная трудность нашей операции. Строя перекрытие, мы передвигали над собой трамвайные маршруты. Сначала мы вскрыли и забетонировали участок, где находился Арбатский сквер. Туда перенесли трамвайные рельсы, а сами перешли на их место и там в свою очередь сняли грунт и соорудили отрезки перекрытия, сомкнув их с первым, центральным. Перекрытие лежало теперь на всем участке между бетонными стенами. Следует помянуть добрым словом работу трамвайщиков. Передвижку трамвайных рельсов и всего движения они проделали за одну ночь. Утром пассажиры уже ехали по новой «трассе». Когда боковые части перекрытия были готовы и бетон отвердел, мы вернули трамвайные рельсы на их старое место. Москвичи вероятно помнят это странное блуждание трамвайных путей на Арбатской площади. Теперь мы можем им сказать, что как раз в то время шло сооружение «потолка» подземной станции. Теперь оставалось вынуть «ядро» станции, т. Выемка земляного ядра производилась до низа станции, до ее «подошвы», или, как говорят инженеры, — лотка. Лоток бетонировался. Бетонировалась платформа с переходными мостиками, и с этой минуты тоннель считался вчерне готовым. Он имел и стены, и перекрытие, и лоток. Человека, не знакомого с техникой, вероятно удивит, что «потолок» станции сооружен раньше, чем ее «пол». Немало таких парадоксов ставило в первое время в тупик наших молодых строителей. Сооружая стены, мы не всегда могли рыть траншеи прямо с поверхности. В иных местах нам мешали проезды автотранспорта и трамваи. В этих случаях мы делали траншеи закрытыми, т. Из этой штольни мы проходили затем и колодцы, представляющие собой отрезки бетонной стены станции. Словом, при сооружении стен мы порой спасались от трамваев, зато при постройке перекрытия трамваи, как рассказано выше, принуждены были спасаться от нас. Однако, начертав схему сооружения станции, вернемся к самому началу работ. Мы увидим, как разнообразно построена жизнь отдельных участков нашего сооружения. Это разнообразие вызвано пестротой наземного устройства площади. Применяясь к поверхности, мы создали у себя три отдельных участка работ. У каждого участка был свой начальник, свой штат рабочих и специалистов. Первый участок охватывал 18 метров подходных тоннелей и 44 метра станции и располагался под Арбатским рынком и бывшей церковью Тихона, предназначенной к сносу. Рыть здесь траншеи прямо с поверхности земли мы не могли, так как на рынке не прекращалась торговля, а в бывшей церкви был устроен бетонный завод для того же первого участка. Поэтому по плану, разработанному начальником участка Ю. Лысенковым, строители подобрались к траншеям двумя подземными ходами — штольнями, пробитыми со стороны Арбатской площади. Штольни проходили на 1-2 метра ниже пола церкви и рынка. Дойдя до места сооружения стен, поперечные штольни переходили в продольные, вытянутые вдоль будущей стены. По этим продольным штольням строители транспортировали вынутый грунт к подъемникам, подававшим его на поверхность. Чрезвычайно интересна организация бетонных работ на этом участке. Бетонный завод мы устроили в помещении бывшей церкви Тихона. Но мы не сказали, что самые стены церкви использовали как материал для производства бетона. Мы постепенно срезали верхушку церкви и направляли в стоявшую внизу камнедробилку. Таким образом верхняя часть церкви была своеобразной каменоломней, а нижняя — тепляком для бетонного завода. Но кроме измельченного камня нам нужен был еще и песок. За песком мы тоже недалеко ходили. Песок мы брали из тех самых колодцев, которые делались в земле и представляли собой отрезки будущей стены станции. Для производства бетона приходилось ввозить со стороны только цемент, остальные материалы, так называемые инертные, были у нас под рукой. Готовый бетон строители на тачках развозили к отверстиям в полу церкви и рынка, пробитым над продольными штольнями, где шло сооружение стен. К этому времени церковь была разобрана окончательно. Пришла весна с ее теплом, крыша над бетонным заводом нам уже не нужна была, а кроме того площадь, занятую церковью, следовало освободить для сооружения перекрытия станции. Мы распрощались с церковью, она перестала существовать, частично превращенная в бетон.

В ведомстве связали это с проверкой состава. В комментарии «Ленте. После этого состав был убран с линии для проверки.

Похожие новости: