Кстати, про личную жизнь самого Черненко особо ничего не известно — генсек активно засекречивал документы биографического характера. У местных жителей узнали их отношение к генеральному секретарю ЦК КПСС Константину Устиновичу Черненко. А когда Черненко стал генсеком, китайцу уже исполнилось 80. Забытый генсек Черненко – 52 просмотра, продолжительность: 05:27 мин., нравится: 1. Смотреть бесплатно видеоальбом Владимира Енчукова в социальной сети Мой Мир. Генеральным секретарём ЦК КПСС Константин Черненко пробыл недолго.
Открытие мемориальной доски Константину Устиновичу Черненко. 26.05.2023.
Генеральным секретарём ЦК КПСС Константин Черненко пробыл недолго. Достаточно комплиментарная статья про последнего советского Генсека ЦК КПСС Черненко. Однако скоро маршал Устинов умер, а следом за ним скончался и Генсек Константин Устинович Черненко, доброжелательно относившийся к роли Сталина в нашей истории. «Фактически Черненко стал генеральным секретарем не в 1984 году, а был им в течение последних лет работы Брежнева» Константину Черненко вручена вторая звезда Героя. Александр Островский полагает, что этим звонком генсек СССР предостерег Чазова от распространения излишней информации о смерти Константина Черненко. страдал тяжелой эмфиземой легких.
Смерть Черненко: что первое сделал Горбачёв, узнав о кончине генсека
Многие называли Черненко «личным секретарём» Брежнева и прочили его в преемники генсека. Достаточно комплиментарная статья про последнего советского Генсека ЦК КПСС Черненко. Йенс Столтенберг уже более 10 лет на посту генерального секретаря НАТО под дудку США твердит про оборонительный характер блока. Если Горбачеву удавалось выведать от приезжавших в край на отдых что-либо интересное, он докладывал новости своему старшему другу. Анализируется деятельность Константина Устиновича Черненко на посту Генерального секретаря ЦК КПСС. Черненко стал для Брежнева ценнейшим кадром, без верного соратника генсек не отправлялся ни в одну поездку.
Аргумент 2: Безболезненный процесс передачи власти
- Ровно 40 лет назад Генеральным секретарём ЦК КПСС стал Константин Черненко
- Никиткины сказки
- Последние Советы Советской власти
- Жёны-невидимки генсека Константина Черненко: как работал и развлекался серый кардинал
Между Андроповым и Горбачевым: 24 сентября родился Константин Черненко
В сеть выложили трейлер биографической драмы про генерального секретаря ЦК КПСС Константина Черненко. Константин Черненко. До избрания генеральным секретарем Константин Черненко многие годы был депутатом Верховных Советов СССР и РСФСР по Куйбышевскому избирательному округу столицы. Мало того, Болдин рассказывал о том, что Чазов регулярно докладывал Горбачеву о состоянии здоровья генсека, членов Политбюро и секретарей ЦК. Через Константина Устиновича проходила вся почта, адресованная генсеку, многие решения принимались как от лица генсека, но исходили непосредственно от Черненко. Во время болезни Черненко (предпоследнего генерального секретаря ЦК КПСС, свернувшего едва наметившиеся андроповские реформы).
На смерть генсека Горбачева
Если верить сказанному Прибытковым, Черненко фактически выполнял функции генерального секретаря в течение последних лет жизни Брежнева. Константин Черненко: генсек поневоле. 105 лет назад, 24 сентября 1911 года в семье переселившихся в Сибирь украинских крестьян родился Константин Черненко, предпоследний советский генсек, правивший страной чуть.
30 лет с дня смерти Черненко. Прощание с эпохой
Хочешь видеть только хорошие новости? Вернуться в обычную ленту? Войти «Костя, что ты наделал? Как он управлял страной из больницы? Верный соратник Леонида Брежнева , около полугода и так уже руководивший страной ввиду тяжелой болезни предшественника, и сам вступил на пост глубоко нездоровым человеком.
Скоро он лег в больницу, и некоторые заседания Политбюро проводились прямо там, под присмотром врачей. В итоге «эпоха» Черненко продлилась всего 13 месяцев, а страна на это время будто погрузилась в спячку. Скорее всего, Черненко собирался провести и политическую реабилитацию Иосифа Сталина, но не успел этого сделать. Одни современники сочли период этого генсека сворачиванием намеченных Андроповым преобразований и откатом к брежневскому застою, другие, напротив, благодарили Черненко за уход с «опасной дорожки».
Однако супруга нового лидера СССР вовсе не была рада. Зачем ты согласился? Анну Дмитриевну очень беспокоило, что ответственная должность окончательно подорвет здоровье мужа. Тот немного подумал, собрался с мыслями и тихо произнес: «Знаешь, Аня, мы привыкли к тому, что надо.
Мне сказали — надо, и я понял, что надо». Собственно говоря, они уже настали». Рассуждали примерно так: до поры он предпочитал не выделяться из ряда брежневских ретроградов, но, получив в управление КГБ , навел там порядок и стремился распространить полученный опыт на всю страну, убрать проворовавшихся чиновников, преобразовать систему. Его воспринимали не как жестокого чекиста, а как редкого в Политбюро интеллектуала и чуть ли не либерала из КГБ.
Уход Андропова крайне расстроил Ролана Быкова , который в то время бился за прокатное разрешение для киноленты «Чучело»: у фильма нашлись влиятельные противники, посчитавшие, что режиссер показал советских школьников в невыгодном свете. Премьера состоялась только после вмешательства Андропова, но теперь вновь возникал риск запрета картины. Его очень жаль, — отмечал в своем дневнике Быков. И очень жаль, что спасение "Чучела" осложнилось.
Что это для всех? Что для картины? Что он для меня? Я не думаю, что что-то резко сразу поменяется или повернется к Брежневу.
Это время будет иметь продолжение. Наверняка» Отношение властей к главному, пожалуй, творению Быкова как режиссера кардинально изменится при Горбачеве : уже в 1986 году фильм удостоится Государственной премии СССР. С его приходом ждали отката к застойным временам с их кумовством и коррупцией в высших эшелонах власти.
Как вспоминал академик Чазов, "заболевание Черненко протекало тяжело, учитывая, что инфекция и интоксикация наложились на изменения в организме, связанные с хроническим процессом в легких. С большим трудом нам удалось его спасти, но восстановить его здоровье и работоспособность было невозможно.
Из больницы выписался инвалид, что было подтверждено расширенным консилиумом ведущих специалистов нашей страны". И хотя проблема здоровья стояла для него на первом месте, Черненко запомнился и знаковыми делами. Правда, большинство из них он так и не успел доделать. Впрочем, все, что ни делается, к лучшему. Некоторые идеи и поступки генсека оказались, мягко говоря, спорными.
Реформа школы Именно при Черненко, который был педагогом по образованию, была начата реформа средней школы. Образование стало 11-летним. Школу разделили на начальную 1-4 классы , среднюю 5-9 классы и среднюю общеобразовательную 10-11 классы. При этом предполагалось давать возможность факультативного изучения любимых предметов, а также то, что после окончания школы все ребята овладеют еще и какой-нибудь нужной и важной стране специальностью. Таким образом, в течение одной-двух пятилеток всеобщее среднее образование молодежи будет дополнено ее всеобщим профессиональным образованием.
Всем молодым людям до начала трудовой деятельности предоставится возможность овладения профессией". Впоследствии из факультативных занятий выросли школы с углубленным изучением тех или иных предметов. А вот всеобщая трудовая "грамотность" так и не прижилась.
Большую роль сыграла и боязнь раскола. Ну разве мог в то время на пленуме ЦК кто-нибудь выдвинуть альтернативную кандидатуру после того, как Черненко предложил избрать Генеральным секретарем ЦК Андропова? В той обстановке это было невозможно, тем более что все члены ЦК были прекрасно осведомлены о том, что подобные вопросы предварительно обсуждаются на заседании Политбюро. А что решит Политбюро — это уже не обсуждается, это для любого коммуниста, независимо от его статуса, является законом.
Такова традиция, которая складывалась десятилетиями. Поэтому и избрание генсеком Черненко его кандидатуру предложил член Политбюро Н. Тихонов прошло без лишних дебатов и обсуждений, как раньше было принято говорить, в обстановке полного единодушия. Мне довелось присутствовать на обоих пленумах — и когда избирали Андропова, и при избрании Черненко, и я могу подтвердить, что это было именно так. По такому же сценарию проходило и избрание Горбачева, правда, как мы уже говорили, ему и его сторонникам пришлось страховаться от разных неожиданностей и возможных альтернативных вариантов. Потом, правда, часто рассуждали, что единодушие и сплоченность членов ЦК были мнимыми, что они проявили беспринципность, не сумели разглядеть в Горбачеве перерожденца. Но, думается, такие разговоры необоснованны, поскольку никто в начале 1985 года не знал его как следует может быть, исключение составляли лишь товарищи из Ставрополья, которые работали под его началом , а относительная молодость кандидата на пост генерального секретаря была его большим плюсом.
В первое время большинство коммунистов связывали с ним надежды на перемены к лучшему. Конечно, каждый член Политбюро, каждый, кто мог претендовать на кресло генерального секретаря, имел свои плюсы и минусы. Но все же не следует их резко противопоставлять друг другу, выделять кого-то из узкого круга высшего партийного руководства за какие-то особые качества или прозорливость ума. Все эти люди были единомышленниками, единомышленниками в том понимании, что каждый из них стремился удерживать доставшуюся им власть до тех пор, пока это возможно. При сравнительно нормальном развитии событий они и не помышляли о том, чтобы уступить ее добровольно другим, считая, что власть дана им по праву, только они ее и достойны. Было и еще, что их объединяло: даже в самые драматичные моменты быстротечной смены лидеров все они благоговели перед магическим понятием «преемственность». Они — выдвиженцы брежневской эпохи, ее верные наследники — за такое короткое время не могли даже психологически себя перестроить.
Как мы знаем, идея «преемственности» перекочевала в «новую» эпоху, что, впрочем, и неудивительно. Ведь подавляющее большинство нынешних руководителей России — воспитанники КПСС, причем многие современные политические деятели были только членами партии, но отнюдь не ее украшением. Ныне они составляют основной костяк в «Единой России», и, думается, в первую очередь именно они дают своим оппонентам вполне обоснованный повод считать, что «Единая Россия» во многих своих делах воспроизводит КПСС в ее худших чертах и традициях. Ему шел семьдесят третий год, и он был тяжелобольным человеком. Его физические, да и во многом моральные ресурсы к этому времени были фактически выработаны. В последние годы жизни Брежнева Черненко, заняв в узком кругу Политбюро особое положение секретаря ЦК, координирующего всю деятельность руководящих органов партии, вынужден был брать на себя решение многих сложных и исключительно важных проблем. А такое положение требует не только огромных усилий и большой ответственности — человек, облеченный такими полномочиями, как правило, служит для других и своеобразным «громоотводом».
В то время как в связи с прогрессирующей болезнью постепенно отходили от оперативных дел Суслов и Кириленко, Черненко вынужден был переключить на себя огромный дополнительный поток вопросов текущей работы Политбюро и Секретариата ЦК. Всё это отнимало силы, которые восстановить было уже невозможно. В июне 1983 года на пленуме ЦК КПСС по идеологическим вопросам он уже выглядел физически немощным и выступал буквально через силу. Это было его последним публичным выступлением. Начиная со второго полугодия 1983 года Черненко, тоже не блещущий здоровьем, фактически постоянно был «на хозяйстве». После своего избрания генеральным секретарем Черненко, несмотря на ухудшающееся состояние здоровья, с большим рвением, можно сказать, с жадностью взялся за выполнение нелегких и ответственных обязанностей. Об этом можно судить по напряженности, плотности каждого его рабочего дня.
Видимо, чувствуя в глубине души дефицит отпущенного ему времени, он по-настоящему спешил сделать то, что было задумано, было, на его взгляд, желательным и непременно должно осуществиться. Став в последние месяцы жизни генсека, пожалуй, наиболее близким к нему из числа окружающих его сотрудников человеком, я вольно или невольно был свидетелем того, как Константин Устинович буквально разрывается на части. Непомерная его загруженность вызывала у меня не только недоумение — было горькое чувство от того, что никто из членов Политбюро особенно не беспокоился, что он тащит такой огромный воз работы. Резкое ухудшение состояния его здоровья наступило после того, как в конце июля 1984 года из-за ухудшения самочувствия был прерван его летний отпуск на Северном Кавказе. Ранее, в течение многих лет, Константин Устинович лечился и отдыхал там в санатории «Красные Камни». В то время и он сам, и врачи считали, что это место отдыха благоприятно на него воздействует. Потом, с конца шестидесятых годов, поездки на Северный Кавказ пришлось прекратить, и Черненко стал ежегодно ездить в Крым одновременно с Брежневым.
Полноценным отдыхом это нельзя было назвать. Ему приходилось в то время выполнять функции ближайшего советника генсека по организации известных «крымских встреч» с лидерами зарубежных стран. И вот в 1984 году Чазов, с учетом пожеланий Горбачева, который почему-то счел в этом случае возможным выступить в роли советника руководителя Четвертого главного управления Минздрава, предложил Черненко, когда тот уже был Генеральным секретарем ЦК КПСС, вновь отдохнуть на Северном Кавказе — на государственной даче неподалеку от «Красных Камней». Не являясь специалистом в области медицины, я, конечно, не берусь сегодня судить о правомерности таких рекомендаций для Черненко при его состоянии здоровья, когда он, с его слабыми легкими, постоянно страдал кислородной недостаточностью. Установки для приема кислорода были оборудованы у него и на даче, и в комнате отдыха при служебном кабинете в ЦК. И все-таки можно было предположить, что польза от выбора этого места для отдыха генсека будет сомнительной. На мой взгляд, любому человеку в том состоянии, в котором находился тогда Константин Устинович, проводить отпуск в Приэльбрусье, на высоте около тысячи метров над уровнем моря мало бы кто посоветовал.
Не случайно в первые же дни нахождения Черненко на высокогорной даче состояние его здоровья резко ухудшилось. В связи с этим сюда были вызваны известные медицинские светила — Е. Чазов и А. Чечулин, которые прибыли незамедлительно и несколько дней наблюдали состояние генсека. Было принято решение, что ему следует сменить место отдыха и перебраться поближе к Москве, в его резиденцию Завидово. Всего же в Приэльбрусье он пробыл 12 дней. За это время он практически не выходил из помещения, не бывал на воздухе, а при отъезде пришлось выносить его на носилках.
В Завидове здоровье Константина Устиновича хоть и медленно, но пошло на поправку, прежняя работоспособность постепенно возвращалась. По нескольку часов в день он стал работать с материалами Политбюро, которые я ему регулярно привозил, активно готовился к очередному пленуму ЦК. В это время члены Политбюро к нему наезжали редко. Исключение, пожалуй, составлял лишь Д. Из личных наблюдений я сделал вывод, что отношения между генсеком и министром обороны были вполне дружескими и доверительными. Дмитрий Федорович с присущими ему задушевностью, прямотой и обескураживающим военным юморком подбадривал Константина Устиновича, поднимал ему настроение. По всему было видно, что Устинов — не только член Политбюро, министр обороны, маршал, а прежде всего глубоко порядочный и искренний человек.
Он был в то время для генсека настоящей опорой. При встречах с ним у Константина Устиновича теплели глаза, в них исчезали боль и тоска, которые нередко тогда можно было видеть. Мне казалось, что уважение Черненко к министру обороны было основано на безоговорочном признании превосходства и авторитета Устинова. Конечно, Дмитрий Федорович был уникальным человеком. Достаточно сказать, что в 33 года он был назначен Сталиным наркомом вооружения СССР, причем произошло это в суровом сорок первом году. И на этой должности названия ее менялись: министр вооружения, министр оборонной промышленности он находился 16 лет. Какое это было для страны время, каждый читатель хорошо знает.
Вклад Устинова в обороноспособность страны был, безусловно, выдающимся. Да и последующая его биография вызывала уважение. Как бы то ни было, в дружбе Черненко и Устинова чувствовалось неравенство сторон. В связи с этим мне запомнился один разговор с Константином Устиновичем, который был для меня не очень приятным. Дело было накануне Всеармейского совещания комсомольских работников, которое решило провести Главное политическое управление Министерства обороны при активной поддержке руководителя министерства. По настоятельной просьбе Устинова генсек согласился принять участие в этом совещании и выступить перед его участниками. За несколько дней до совещания вдруг встал вопрос о награждении армейского комсомола боевым орденом.
Я высказал Черненко свои сомнения по этому поводу. Смысл моих доводов заключался в том, что комсомол как единая коммунистическая организация молодежи имеет большое количество государственных наград. Причем два ордена ему вручены за боевые подвиги в годы Гражданской и Великой Отечественной войн. Следует ли искусственно выделять воинов-комсомольцев и вручать им высокую награду обособленно? Ведь так можно до бесконечности продолжать дробление молодежи по ее социальным и профессиональным признакам, отдельно чествовать и награждать, к примеру, комсомольцев-металлургов, строителей, студентов.
Всю свою жизнь Константин Устинович посвятил служению нашей Великой Родине и был трижды удостоен звания Героя Социалистического Труда, являлся кавалером трех орденов Ленина и трех орденов Трудового Красного Знамени. В смутные времена так называемой «перестройки», в годы ползучей декоммунизации памятная доска была незаконно демонтирована и похищена. Наши попытка поиска её следов оказались безуспешными. Семья долгое время боролась за восстановление памятной доски на старом историческом месте Большая Бронная, дом 19.
Режиссер Гигинеишвили снял фильм о последних днях советского генсека Черненко
К этому времени он уже им практически стал. В конце 70-х Брежнев все меньше справлялся со своими обязанностями. Пока другие претенденты на его место занимались преждевременным дележом «шкуры» еще живого генсека, Черненко прилежно выполнял за Брежнева львиную долю необходимой работы. За что в 1981 году получает и вторую Звезду Героя Социалистического Труда. На него реально претендовали два человека — 71-летний Черненко и 69-летний Юрий Андропов. В тот же день Андропов назначается лидером партии и страны. Это не было для Черненко в тягость. К этой роли он уже привык в последние годы правления Брежнева. Несмотря на свои 72 года, в 1983 году Черненко был достаточно крепким для этого возраста человеком. Беда пришла откуда не ждали.
В августе того года он отправился в кругу семьи на отдых в южные края. В последний день отпуска ему передали копченую ставриду от министра внутренних дел Виталия Федорчука. Ели вкусную рыбу всей семьей, но ночью стало плохо только Черненко. Он проснулся от сильнейших болей в животе и был срочно перемещен в Москву на самолете. Спустя годы главный врач страны Евгений Чазов напишет в воспоминаниях про этот случай: «К несчастью, рыба оказалась недоброкачественной. У Черненко развилась тяжелейшая токсикоинфекция с осложнениями в виде сердечной и легочной недостаточности. Выехавшие в Крым наши ведущие специалисты вынуждены были из-за тяжести состояния срочно его транспортировать в Москву. Состояние было настолько угрожающим, что я, да и наблюдавший его профессор-пульмонолог А. Чучалин, как впрочем и другие специалисты, боялись за исход болезни».
Андропов отреагировал на вердикт врачей достаточно спокойно и все же отправился в свой отпуск, оставив «на хозяйстве» не Черненко, а Михаила Горбачева. Тот воспользовался случаем и стал укреплять свои позиции в Политбюро. К тому же, вскоре ухудшилось и состояние здоровья Андропова. Что касается Черненко, то его поставили на ноги весьма условно. Его спасли от быстрой смерти, но теперь это тоже был очень больной человек.
И Черненко всегда стоит рядом с Генеральным секретарём.
Константин Черненко с Юрием Андроповым В 1982 году, во время болезни Брежнева, все ожидали, что его приемником станет Константин Устинович, но Леонид Ильич на совете порекомендовал нового правителя советского народа — Юрия Владимировича Андропова. Правление Андропова продлилось два года, и после его смерти власть в стране перешла к Константину Устиновичу. Но 73-х летний Черненко смог находится у власти немногим больше года. Константин Черненко в должности генерального секретаря ЦК КПСС Так же он отметился решением об ограничении заграничной рок-музыки, его позиция обуславливалось тем, что она, по его мнению, негативно сказывается на молодых умах подрастающего поколения. Это ограничение распространялось так же и внутри страны, рок был под запретом. Во внешней политике Черненко особых результатов достичь не успел.
Можно отметить только незначительное улучшение связей с КНР и Испанией. Но с США отношения заметно охладели, было принято решение отказаться от поездки на летнюю Олимпиаду 1984 года. Личная жизнь Первой официальной женой Константина Устиновича стала Мария Михайловна, она была медработником, и работала детским врачом в Красноярске. В этом браке у них в 1939 году, родилась дочь Лидия. Но позднее они развелись. И это обстоятельство стало причиной замедления его карьерного роста в 1940-е годы.
Свадьба состоялась в 1944 году. У пары родилось трое детей. Дочери Генсека родились обе в Пензе, в 1947 году дочь Вера, а в 1945 Елена, впоследствии девушка окончила педагогический институт и в 1974 году защитила диссертацию по философии, а Вера училась в США и закончила Вашингтонский университет, она осталась жить и работать в посольстве, в Америке. В 2015 году были обнаружены архивные документы, в которых имелись сведения о том, что у Константина Устиновича были ещё неофициальные жёны и дети. Есть информация, что он состоял в браке с Фаиной Васильевной, которая родила от него двоих детей: сына Альберта и дочь Лидию. Говорится и ещё о нескольких женщинах у которых были от него дети.
Слухи о его любвеобильности имели место быть. Он легко сходился с противоположным полом, а также потом их легко оставлял.
Чувствуя, что угасает, Черненко героически продолжал бороться за жизнь, трудился до последних дней, считая, что его долг перед партией заключается в том, чтобы успеть сделать все, что можно. Но эта борьба осложнялась тем, что находился он в атмосфере потрясающего бездушия, которое проявляло к нему подавляющее большинство членов Политбюро.
И здесь я опять вспоминаю кончину Брежнева, равнодушие людей, которые, даже в силу своего долга, не побеспокоились хотя бы о том, чтобы подле тяжелобольного человека дежурила медсестра. Параллели напрашиваются сами собой. Он рассмотрел вопрос «О долговременной программе мелиорации, повышении эффективности использования мелиорированных земель в целях устойчивого наращивания продовольственного фонда страны». Пленум прошел как дежурное мероприятие, без каких-либо неожиданностей и кардинальных решений.
Черненко выступил на нем, хотя речь его по содержанию можно смело назвать заурядной. Но для генсека гораздо большее значение имел сам факт выступления: оно все же состоялось, и это воодушевило его. Он был охвачен иллюзией выздоровления. Врачи в полную силу, с помощью интенсивной терапии, закордонных диковинных препаратов эти иллюзии поддерживали.
На некоторое время даже возникло ощущение, что Константин Устинович заметно посвежел и окреп, у него явно наблюдался прилив энергии и работоспособности. Он направил записку в Политбюро, касающуюся вопросов подготовки к XXVII съезду партии, и она получила единодушное одобрение. Черненко предлагал приблизить по времени созыв съезда, провести его в октябре — ноябре 1985-го, а не весной будущего года, как это обычно происходило. Он намеревался разработать к этому времени основные направления экономического и социального развития страны на двенадцатую пятилетку и утвердить их, чтобы уже с 1 января 1986 года приступить к их реализации.
В этом был определенный резон, так как предшествующие планы утверждались уже после начала пятилетки и не успевали за временем. Но вот рассмотрение важнейшего вопроса о развитии научно-технического прогресса, которое также намечалось вынести на рассмотрение пленума, откладывалось. После одобрения его записки членами Политбюро генсек задумал изложить свои идеи подготовки к съезду партии в журнале «Коммунист». Такая статья, о ней мы уже упоминали выше, вышла в декабре 1984 года.
Примерно в это же время врачи настояли, чтобы Константин Устинович прошел очередной курс лечения в Центральной клинической больнице. Но он и там продолжал по возможности работать, нередко приглашая к себе помощников. В те дни мне приходилось подолгу засиживаться в его больничном «рабочем кабинете». Наряду со статьей в «Коммунисте» это выступление должно было стать своеобразным отправным моментом подготовки к XXVII партийному съезду.
Первый вариант текста предстоящего выступления был подготовлен, однако он не удовлетворил Константина Устиновича. Ознакомившись с ним, генсек вдруг не на шутку разнервничался и довольно резко резюмировал: «Выступления нет». Он настолько глубоко «перелопатил» представленный ему текст, что даже в корне изменил план будущей речи и надиктовал нам, помощникам, несколько страниц своих суждений, которые следовало учесть. Пришлось принимать срочные меры и основательно дорабатывать материал.
В эти дни в ЦКБ в палату по соседству с ним, только этажом ниже, был помещен в тяжелом состоянии Устинов. Покидая больницу, Черненко зашел к Дмитрию Федоровичу. Разговор их был непродолжительным — Устинов настолько плохо себя чувствовал, что не мог долго поддерживать беседу. Несмотря на это, Дмитрий Федорович, по своему обыкновению, нашел для генсека теплые, ободряющие слова.
Он сказал, чтобы Константин Устинович держался, что болезнь его отступит обязательно, что нам — большевикам не пристало легко сдаваться. О себе он сказал, что долго в ЦКБ не намерен оставаться, через несколько дней оклемается и приступит к работе — дел впереди невпроворот. И действительно, в ЦКБ ему не пришлось находиться долго — через несколько дней после операции он там же и скончался. Для Черненко смерть Устинова явилась большим ударом.
Генсеку не пришлось проводить в последний путь своего друга и соратника, так как врачи категорически ему запретили в морозный день быть на похоронах. Таким образом, после смерти Устинова из старого руководящего круга людей в Политбюро осталось лишь два человека — Черненко и Громыко. К концу 1984 года состояние здоровья генсека стало ухудшаться на глазах. Это ясно видели окружающие, но старались об этом разговоров не заводить.
В западной прессе стали появляться публикации на эту тему. А всегда оперативный в подобных случаях западногерманский журнал «Штерн» даже опубликовал фоторепортаж о том, как генеральный секретарь и президент Черненко с большим трудом, только с помощью охранников добирается до своей резиденции в Кремле. Вообще говоря, создавалось впечатление, что соратники генсека по Политбюро вроде бы со стороны наблюдают за развивающимися событиями, за ухудшением состояния здоровья их лидера. Казалось, у них интерес к его личности уже потерян, и то, что происходит по его желанию или воле, совершается без их содействия или даже советов.
А узкий круг людей, непосредственно обслуживавших генсека в последние месяцы его жизни, был и организатором, и исполнителем всего того, что происходило с его участием. С горечью вспоминается такой эпизод: 27 декабря 1984 года генсек, уже несколько дней не появлявшийся из-за обострения болезни в кабинете на Старой площади, около одиннадцати часов вдруг позвонил мне. Обычно такие звонки его начинались с традиционного шутливого вопроса: «Ну, как там на воле? Это было для меня полной неожиданностью.
Дело в том, что еще неделю назад, когда болезнь генсека снова обострилась, по настоянию медиков было решено не проводить никаких вручений и не допускать каких бы то ни было выступлений Черненко в ближайшее время. Речь тогда шла конкретно и о вручении наград группе писателей, удостоенных звания Героя Социалистического Труда и уже давно ожидавших торжественной церемонии. Но с учетом сложившейся ситуации В. Шауро, бывшему в то время заведующим Отделом культуры ЦК, был дан отбой на неопределенный срок.
Естественно, теперь, при разговоре, генсеку об этом я ничего не сказал и лишь уточнил время вручения. Он назначил его на 16 часов, а в 15 надо было представить ему материалы. К назначенному времени всё было готово. Из приемной передали, что Черненко просит меня зайти.
В кабинете его не оказалось. Приоткрылась дверь в комнату отдыха, и врач жестом показал, что можно войти. Константин Устинович полулежал в кресле. Он был без пиджака, ворот рубашки расстегнут, узел галстука ослаблен, а рядом свисали переплетенные трубки кислородного аппарата.
Он выглядел настолько беспомощным, что сердце у меня невольно сжалось. Подняв глаза, Черненко с какой-то жалостью, перемешанной с досадой, спросил: «Ну что, красиво я выгляжу? Однако, к моему большому удивлению, через полчаса он уже был за столом, подтянутый, как всегда прибранный, с аккуратно причесанной седой головой. Вручение решено было проводить не в специальном помещении, а здесь же, в кабинете Черненко.
Свободно передвигаться Константину Устиновичу было трудно. За пять минут до церемонии кабинет стали шумно заполнять фотокорреспонденты, кинооператоры, сами награжденные. Это взволновало генсека. Он, как никто другой, чувствовал свою немощь и понимал, что и другие это видят, поэтому переживал и нервничал.
Для присутствующих это вручение прошло с мучительным напряжением. Но Черненко ценой огромных усилий выдержал. Только при вручении последней награды, кажется, писателю Анатолию Ананьеву, генсек на секунду потерял равновесие и лишь благодаря ловкости охранника, вовремя его поддержавшего, устоял на ногах. Иногда я смотрю на памятную фотографию, запечатлевшую один из моментов того торжественного мероприятия, и вижу озабоченность в лицах награжденных, неестественно прямо стоящего перед объективом Черненко.
Невольно думаешь: неужели в то время не нашлось никакой влиятельной силы, способной вмешаться и отменить участие безнадежно больного руководителя в процедуре вручения наград, как, впрочем, и в других делах? Странно, но такие вопросы тогда решались лишь помощниками да медицинскими работниками — остальные предпочитали не вмешиваться в них. Ничего, кроме горечи и недоумения, такое положение вещей не вызывало. Грустно об этом говорить, но к этому времени авторитет Черненко уже никого не волновал, никто из членов Политбюро не оберегал его как главу партии и государства, как, наконец, обычного человека, простого смертного.
Поэтому последние месяцы его жизни оставили у меня самые печальные воспоминания. Взять хотя бы ту излишнюю суету и чрезмерное усердие, проявленные в связи с подготовкой предвыборного выступления Черненко в феврале 1985 года. Конечно, встреча кандидата в депутаты такого высокого ранга с избирателями была традиционно важной и ответственной, требовала большой подготовительной работы. Но в данном случае и медицинским работникам, и всем окружающим должно было быть предельно ясно, что встречу генсека с избирателями проводить невозможно — он физически просто не мог в ней участвовать.
И никакие заграничные стимуляторы уже не в силах были ему помочь.
Накануне 7 ноября вызвал к себе Андропова, долго расспрашивал его о здоровье. В конце пообещал: после праздников буду серьезно говорить об этом с Чазовым. Брежнев отстоял на Мавзолее военный парад, коротенькую демонстрацию и уехал на дачу в Кунцево.
На следующий день махнул в Завидово поохотиться. Поздним утром 9-го, отдохнувший, в хорошем настроении и внутренне решительный, прибыл в Кремль. На 12 к нему, по его просьбе, переданной заранее, пригласили Андропова. Дежурил в тот день в приемной давний брежневский секретарь Олег Алексеевич Захаров.
Вся информация от него. О чем Брежнев говорил с Андроповым последний раз в своей жизни — доподлинно неизвестно. Однако, если учесть всю совокупность обстоятельств на тот момент, то можно предположить с высокой степенью вероятности, что Брежнев, сославшись на болезнь Андропова и мнение "узкой группы" членов ПБ, сказал о принятом ими решении рекомендовать ноябрьскому Пленуму в качестве нового генсека все-таки Щербицкого. Андропову как второму секретарю предстояло возглавить подготовку Пленума.
Присутствовал ли кто-нибудь еще при этом разговоре? Скорее всего, да. Вроде бы заходил Черненко. Но, безусловно, как минимум три человека — Устинов, Черненко и Щербицкий — знали о его содержании.
Вечером после работы Брежнев вернулся в Кунцево. Поужинал и отправился спать. Как позже в беседе с писателем В. Карповым вспоминала Виктория Петровна, супруга Брежнева: "Прикрепленные то есть охрана.
Медведев, отправились будить Брежнева. Нашли его мертвым: "Вжик! Медведев и зять Брежнева Чурбанов, первым после обнаружения генсека мертвым на даче появился Андропов. Позже приехал Чазов.
В свою очередь Чазов излагает порядок событий с точностью до наоборот. Дескать, это он, как, собственно, и положено врачу, примчался первым, и уже он нашел по телефону и проинформировал Андропова. Есть немало и других противоречий и неясностей в описаниях обстоятельств смерти Брежнева у разных авторов. Однако наиболее важен все-таки, в контексте всей ситуации, ответ на вопрос: кто же оказался первым у тела Брежнева?
Если действительно Андропов, то возникает повод для самых мрачных подозрений. Пытаясь добраться до истины, я несколько раз поднимал в печати тему загадок кончины Брежнева например, "Как умер Брежнев? И не ошибся. В появившейся в конце прошлого года его новой книжке "Рок" он отозвался.
И как! Устами великого русского поэта Пушкина он назвал меня Курилкой журналистом и сказал, что плюёт на меня. Неплохо — для академика двух академий. Какой-нибудь доктор наук, тот просто бы обхамил.
А тут все-таки Пушкин! Но, к сожалению, по существу Чазов не смог сказать ничего. Это позволяет мне утверждать с вероятностью, близкой к единице, что он сознательно фальсифицирует истину. Для чего?
Единственно правдоподобный ответ: чтобы скрыть тот факт, что в ночь с 9 на 10 ноября 1982г. Всего лишь через три дня после своей последней беседы с Брежневым, а именно 12 ноября 1982г. Что называется, поговорили. Не ясно, как удалось Андропову так быстро изменить настроение членов ПБ в свою пользу.
В литературе на эту скользкую тему иногда туманно намекают: "его поддержала армия". Ага, значит снова Устинов. Что касается Щербицкого, то он после случившегося фактически прервал все свои сношения с Андроповым, сохранив их только абсолютно неустранимый по служебным условиям минимум. Не многим лучше чувствовал себя Андропов и с Черненко.
Трещина, разделявшая двух этих людей, вынужденных силою обстоятельств работать вместе, безостановочно расширялась, так что рано или поздно кто-то из них должен был в неё упасть. Пожалуй, единственным, кто реально выиграл в результате всех этих передряг, оказался Горбачев. Хотя формально его статус секретаря ЦК по сельскому хозяйству не изменился, фактически он впервые публично выдвинулся в число ближайших соратников генсека. Причем такого авторитетного, как Андропов.
Это вообще поразительная черта политической карьеры Горбачева. Он никогда нигде ничего не добивался собственными успехами, ничего не создавал. В своем последнем обращении к советским гражданам 25 декабря 1991 г. Как созидатель он был и остается величайшим ничто.
А как политик он постоянно набухал силой исключительно от гробов своих покровителей. Если проследить карьерный маршрут Горбачева с момента, когда он, став на гроб Кулакова, впервые дотянулся до низшей ступеньки на лестнице высшей власти и пополз по ней вверх, то хорошо видно, что все его последовательные восхождения и набухания имеют в сути своей трупную природу, усиленную политическим криминалом. Как не прислушаться перед лицом этой очевидной чертовщины к голосам тех людей, которые давно предупреждают, что Господь, ох! В августе 1983 г.
Много позже, в марте 1995 г. Она сказала: "Тогда в Крыму я с ним в душе уже простилась". Но Черненко выжил, хотя стал инвалидом. Месяц спустя, то есть в сентябре 1983-го, в Крым на отдых отправился Андропов.
И с ним тоже здесь произошло нечто, в результате чего качественно осложнились все его заболевания. Чазов грешит на скамейку, на которую якобы неосторожно присел Андропов, отчего застудился. Но ведь Чазов на выдумки хитер. Разного рода шептуны поговаривают, мол, не надо было Андропову ехать в хозяйство Щербицкого.
У того ведь тоже есть гордость и свое КГБ. Но кто тут что может теперь доказать или опровергнуть. Однако факт есть факт: Андропов ладил более или менее благополучно со своими болезнями 20 лет, но как только достиг того, к чему всю жизнь стремился, — высшей власти, — смерть подобрала его. Он долго, с невероятным упорством и нечеловеческой силой воли, цеплялся за жизнь и свою новую должность, пытался руководить партией и страной из больничной палаты.
Увы и ах! Похоже, будто сам Брежнев вызывал его. Днем 10 февраля 1984 г. Шли мимо гроба медленной любопытствующей чередой, в густом тошнотном аромате хвои и увядающих цветов, столь характерном для церемоний подобного рода.
Хорошо было видно лицо покойного в гриме: одутловатое, большое, с порушенной тяжелыми мучениями симметрией черт. Лицо человека, которому слишком долго не позволялось умереть. Устинов и Громыко, сосредоточившие в своих руках после смерти Андропова практически всю власть в стране, назначили новым генсеком недоотравленного Черненко. Рядом с ним на вторых ролях Устинов поместил Горбачева: пусть пока посидит, а там будет видно.
И снова: кончина Андропова обернулась для Горбачева политической выгодой. Теперь он обрел право изредка председательствовать на заседаниях ПБ, когда Черненко болел или находился в отпуске. Верный их прежней дружбе Чазов хлопочет о бок. Осенью 1984 г.
Горбачев и Чазов организуют сильнейшее давление на Черненко, понуждая его поехать в отпуск на родину Горбачева, в Кисловодск, в расположенный там в горах специальный по высшему классу санаторный корпус. Это было именно сильнейшее давление, чему есть немало свидетельств. О том же говорила мне и вдова Черненко.
Дружба с Брежневым, который проталкивал товарища по службе
- Товарищи генсеки
- Материалы с меткой «Константин Черненко» – Москва 24
- День в истории: 111 лет назад родился генсек Константин Черненко, подтолкнувший СССР к Перестройке
- 30 лет с дня смерти Черненко. Прощание с эпохой
- Зрителям показали трейлер фильма «Пациент №1» про генсека Черненко
Между Андроповым и Горбачевым: 24 сентября родился Константин Черненко
До того как этих людей победили болезни, они были энергичными, хваткими, быстрыми. Значительную часть тех 13 месяцев, во время которых Черненко руководил СССР, он проработал из Центральной клинической больницы, где иногда проходили и заседания Политбюро. В историю Константин Устинович вошел как воплощение застоя, но при этом он был превосходным организатором, а в молодости и очень живым человеком. Живости в нем, пожалуй, было не в меру много: будущий генсек слишком часто разводился, оставляя бывших жен с детьми. В 2015-м в «Огоньке» было опубликовано заявление одной из них, слезно жаловавшейся в ЦК: «…Первая жена Нина где живет, не знаю. Вторая — Елисеева Фаина работает в одном из сельских районов Красноярского края. Последняя жена проживает с ним в Пензе».
Итого пять жен — безобразно много для крупного партработника конца 40-х, когда в чести были семейные ценности. О том, что в 1948-м его не взяли в центральный аппарат ЦК с формулировкой «падок до женщин», стало известно только в перестроечные времена. Но нелегкие дороги большого партийного начальника свели Черненко с возглавлявшим Компартию Молдавии Леонидом Брежневым. Брежнев оценил его деловые качества и организационную хватку, а то, что Константин Устинович был ходоком, Брежнева не волновало: он и сам любил и умел жить. Дальше по партийной лестнице они поднимались вместе. Черненко стал тенью Брежнева, его памятью и опорой, отсеивающим ненужное фильтром, — он ведал его почтой, готовил материалы к заседаниям Политбюро.
Власть Брежнева крепла, карьера Черненко шла в гору — в 1978-м он стал членом Политбюро. Когда Черненко сменил Андропова, это расценили как победу консерваторов, но хозяйственные реформы готовились и при нем, и этому не мешало то, что он собирался реабилитировать Сталина. В преддверии горбачевской эпохи сошлось много несовместимых друг с другом вещей: в частности, партийная элита хотела оставить все как есть, перестроив экономику.
Через несколько лет Константин Черненко станет главой государства, занимавшего одну шестую часть суши Земли. Если не знать, кто запечатлен на фотографии, то можно подумать, что это типичная семья с типичными приметами быта 1980-х годов. Фотографии с отдыха на госдачах особенно интересно рассматривать в хронологическом порядке и соотносить с карьерным продвижением Константина Черненко. Кроме фотографий из личной жизни, в Главархиве Москвы можно найти снимки Черненко с разными партийными деятелями страны. Главархив Москвы также хранит в фонде фотографии с первым космонавтом Юрием Гагариным, маршалом авиации Константином Вершининым и руководителем Центра подготовки космонавтов Николаем Каманиным.
Кроме того, среди документов хранятся фотографии Константина Черненко с зарубежными коллегами, например, с премьер-министром Великобритании Гарольдом Вильсоном, министром иностранных дел Великобритании Джеймсом Каллагэном и другими официальными лицами во время подписания документов о сотрудничестве в Москве. Помимо фотографий в Главархиве Москвы можно найти принадлежащие Константину Черненко фотооткрытки, альбомы с видами городов и достопримечательностей разных стран, кляссеры с марками, конвертами, открытками, подаренными Черненко и посвящёнными памятным датам в истории страны: 60-летию Октябрьской революции, покорению космоса, 60-летию Образования СССР.
После своего избрания генеральным секретарем Черненко, несмотря на ухудшающееся состояние здоровья, с большим рвением, можно сказать, с жадностью взялся за выполнение нелегких и ответственных обязанностей. Об этом можно судить по напряженности, плотности каждого его рабочего дня. Видимо, чувствуя в глубине души дефицит отпущенного ему времени, он по-настоящему спешил сделать то, что было задумано, было, на его взгляд, желательным и непременно должно осуществиться. Став в последние месяцы жизни генсека, пожалуй, наиболее близким к нему из числа окружающих его сотрудников человеком, я вольно или невольно был свидетелем того, как Константин Устинович буквально разрывается на части. Непомерная его загруженность вызывала у меня не только недоумение — было горькое чувство от того, что никто из членов Политбюро особенно не беспокоился, что он тащит такой огромный воз работы.
Резкое ухудшение состояния его здоровья наступило после того, как в конце июля 1984 года из-за ухудшения самочувствия был прерван его летний отпуск на Северном Кавказе. Ранее, в течение многих лет, Константин Устинович лечился и отдыхал там в санатории «Красные Камни». В то время и он сам, и врачи считали, что это место отдыха благоприятно на него воздействует. Потом, с конца шестидесятых годов, поездки на Северный Кавказ пришлось прекратить, и Черненко стал ежегодно ездить в Крым одновременно с Брежневым. Полноценным отдыхом это нельзя было назвать. Ему приходилось в то время выполнять функции ближайшего советника генсека по организации известных «крымских встреч» с лидерами зарубежных стран. И вот в 1984 году Чазов, с учетом пожеланий Горбачева, который почему-то счел в этом случае возможным выступить в роли советника руководителя Четвертого главного управления Минздрава, предложил Черненко, когда тот уже был Генеральным секретарем ЦК КПСС, вновь отдохнуть на Северном Кавказе — на государственной даче неподалеку от «Красных Камней».
Не являясь специалистом в области медицины, я, конечно, не берусь сегодня судить о правомерности таких рекомендаций для Черненко при его состоянии здоровья, когда он, с его слабыми легкими, постоянно страдал кислородной недостаточностью. Установки для приема кислорода были оборудованы у него и на даче, и в комнате отдыха при служебном кабинете в ЦК. И все-таки можно было предположить, что польза от выбора этого места для отдыха генсека будет сомнительной. На мой взгляд, любому человеку в том состоянии, в котором находился тогда Константин Устинович, проводить отпуск в Приэльбрусье, на высоте около тысячи метров над уровнем моря мало бы кто посоветовал. Не случайно в первые же дни нахождения Черненко на высокогорной даче состояние его здоровья резко ухудшилось. В связи с этим сюда были вызваны известные медицинские светила — Е. Чазов и А.
Чечулин, которые прибыли незамедлительно и несколько дней наблюдали состояние генсека. Было принято решение, что ему следует сменить место отдыха и перебраться поближе к Москве, в его резиденцию Завидово. Всего же в Приэльбрусье он пробыл 12 дней. За это время он практически не выходил из помещения, не бывал на воздухе, а при отъезде пришлось выносить его на носилках. В Завидове здоровье Константина Устиновича хоть и медленно, но пошло на поправку, прежняя работоспособность постепенно возвращалась. По нескольку часов в день он стал работать с материалами Политбюро, которые я ему регулярно привозил, активно готовился к очередному пленуму ЦК. В это время члены Политбюро к нему наезжали редко.
Исключение, пожалуй, составлял лишь Д. Из личных наблюдений я сделал вывод, что отношения между генсеком и министром обороны были вполне дружескими и доверительными. Дмитрий Федорович с присущими ему задушевностью, прямотой и обескураживающим военным юморком подбадривал Константина Устиновича, поднимал ему настроение. По всему было видно, что Устинов — не только член Политбюро, министр обороны, маршал, а прежде всего глубоко порядочный и искренний человек. Он был в то время для генсека настоящей опорой. При встречах с ним у Константина Устиновича теплели глаза, в них исчезали боль и тоска, которые нередко тогда можно было видеть. Мне казалось, что уважение Черненко к министру обороны было основано на безоговорочном признании превосходства и авторитета Устинова.
Конечно, Дмитрий Федорович был уникальным человеком. Достаточно сказать, что в 33 года он был назначен Сталиным наркомом вооружения СССР, причем произошло это в суровом сорок первом году. И на этой должности названия ее менялись: министр вооружения, министр оборонной промышленности он находился 16 лет. Какое это было для страны время, каждый читатель хорошо знает. Вклад Устинова в обороноспособность страны был, безусловно, выдающимся. Да и последующая его биография вызывала уважение. Как бы то ни было, в дружбе Черненко и Устинова чувствовалось неравенство сторон.
В связи с этим мне запомнился один разговор с Константином Устиновичем, который был для меня не очень приятным. Дело было накануне Всеармейского совещания комсомольских работников, которое решило провести Главное политическое управление Министерства обороны при активной поддержке руководителя министерства. По настоятельной просьбе Устинова генсек согласился принять участие в этом совещании и выступить перед его участниками. За несколько дней до совещания вдруг встал вопрос о награждении армейского комсомола боевым орденом. Я высказал Черненко свои сомнения по этому поводу. Смысл моих доводов заключался в том, что комсомол как единая коммунистическая организация молодежи имеет большое количество государственных наград. Причем два ордена ему вручены за боевые подвиги в годы Гражданской и Великой Отечественной войн.
Следует ли искусственно выделять воинов-комсомольцев и вручать им высокую награду обособленно? Ведь так можно до бесконечности продолжать дробление молодежи по ее социальным и профессиональным признакам, отдельно чествовать и награждать, к примеру, комсомольцев-металлургов, строителей, студентов. Увы, доводы мои не поколебали Черненко. Он недовольно посмотрел на меня и сказал: «Может быть, поручить тебе поговорить на этот счет с Устиновым? Двадцать восьмого мая 1984 года армейскому комсомолу был вручен орден Красного Знамени. Министр обороны, конечно, этой акцией преследовал важные цели — надо было попытаться как-то поднять дух и молодых воинов, и офицеров. Ведь в разгаре была тяжелая и непопулярная в народе война в Афганистане, а «черные тюльпаны» регулярно совершали рейсы на родину со своим страшным грузом.
Тем временем болезнь, исход которой, видимо, предчувствовал генсек, угнетала его, но в то же время подталкивала подчас к работе непосильной, неадекватной его физическому состоянию. Он стремился непременно председательствовать на заседаниях Политбюро, публично вручать награды, появляться на экранах телевизоров. Он уже был недостаточно устойчив на ногах, дышал тяжело, с хрипами, кашлял, все чаще принимал кислород. Но это только все более его ожесточало — ведь он вступил с болезнью в неравную схватку. Иногда даже создавалось впечатление не берусь предположить, что оно возникало и у медицинских специалистов во главе с Чазовым , что генсек все-таки выкарабкается и сможет по-настоящему стать в строй. Он, казалось, всеми силами старался показать окружающим, что он дееспособен, что он у руля. Он цеплялся за жизнь.
Но за должность он, впрочем, как в свое время и Брежнев после перенесенного тяжелого заболевания, не держался. И так же, как не дали когда-то уйти вовремя Брежневу, не давали уйти и Черненко. По-моему, один только бы человек не возражал против этого — Горбачев, но и он вынужден был до поры до времени шагать в ногу с остальными членами Политбюро. Я хочу здесь привести небольшой отрывок из книги В. Воротникова «Кого хранит память», который подтверждает мои наблюдения. Виталий Иванович описывает случай, который произошел 9 января 1985 года: «Неожиданное сообщение о внеочередном заседании Политбюро. Приехал в Кремль.
Собрались в кабинете К. Черненко, а не в зале заседаний. Были члены Политбюро и еще несколько человек, по-моему, В. Долгих, Б. Пономарев и еще кто-то, то есть не в полном составе. Черненко сидел за длинным столом в торце. Поздоровался не вставая.
В последнее время я много передумал, пережил, вспомнил всю свою жизнь. Многие годы она шла рядом с вами. Но возникают вопросы, которые нельзя отложить. Вы прочитали записку Е.
При любом использовании материалов сайта ссылка на m24. Редакция не несет ответственности за информацию и мнения, высказанные в комментариях читателей и новостных материалах, составленных на основе сообщений читателей. СМИ сетевое издание «Городской информационный канал m24. Средство массовой информации сетевое издание «Городской информационный канал m24.
Главархив Москвы рассказал о фотографиях из личного фонда Константина Черненко
В списке тех, у кого отозвали звание почетного гражданина Киева, кроме Брежнева оказались еще пять человек, в том числе Чыонг Тинь — глава Компартии Вьетнама в 1980-х годах. В Киевсовете также пообещали, что практика лишения почетных наград и званий «деятелей, связанных с советским временем и советской идеологией» в ближайшее время продолжится. Звание «Почетный гражданин Киева» было учреждено в 1982 году.
Когда служба была закончена, он решил продолжать карьеру партийца. В самом начале Великой отечественной войны местом его работы был Красноярский крайком ВКП б должность — секретарь , а позднее Черненко поступил на обучение в Высшую школу парторганизаторов. Закончив школу, работал как секретарь областного комитета в городе Пензе. Но этого не произошло, так как от неизвестной женщины поступила анонимка, где рассказывалось, что мужчина нарушает все принципы советской морали — имеет несколько семей. Потому поездка в столицу отменилась, и Черненко поехал в Молдавию, где занял неплохую должность. Он стал заведующим отдела пропаганды и агитации ЦК Компартии республики. Прошло два года, и в солнечную Молдавию приехал Брежнев, новый шеф Черненко. После этого карьера Константина пошла в гору.
Дружба с Брежневым, который проталкивал товарища по службе Черненко и Брежнева связывала крепкая дружба. Брежнев был Первым секретарем Центрального Комитета коммунистической партии Молдавии. После знакомства с Черненко между мужчинами завязалась дружба. Они проводили много времени вместе. Леониду Ильичу нравился Черненко, которого он считал неплохим организатором и исполнителем. Когда Брежнев начал быстро продвигаться вверх, делая карьеру, он помогал в этом и своему другу. И, как по мановению волшебной палочки, Черненко занимает пост заведующего общим отделом этого комитета.
Черненко понизят до должности начальника отдела пропаганды в ЦК Молдавской СССР, но ссылка окажется неслыханной удачей, ведь именно там работает молодой и перспективный Леонид Ильич Брежнев. Молодые мужчины сошлись на почве интереса к красивым девушкам, веселью и вину, стали друзьями. В 1956 году Черненко вслед за Брежневым переезжает в Москву и делает карьеру в Кремле по его протекции. Незаметный, неамбициозный, но чрезвычайно толковый организатор, решающий любые проблемы и умеющий лихо разводить партийные интересы, Черненко стал Брежневу незаменим. Уже в Молдавии Константин Устинович стал другом Брежнева Им были довольны и другие высшие коммунисты, ведь Черненко был как тень и никому не переходил дорогу. Он всё делал за Брежнева - готовил встречи и график, согласовывал речи и документы, принимал мелкие решения за вождя и советовал как поступить по главным. Брежнев сделал его трижды Героем Социалистического труда. Поэтому после его смерти развернулась борьба между чекистами Андропова и консерваторами Черненко. Победил Андропов, а через 2 года умер и он, страну возглавил старый и больной Константин Устинович. Черненко правил чуть больше года и в основном лежал в больнице.
Через Константина Устиновича проходила вся корреспонденция, адресованная Брежневу. Многие речи и решения генсека готовил именно Черненко. Брежнев всецело доверял своему первому помощнику и высоко оценивал его работу. Затем становится кандидатом в члены Политбюро, а еще через год и членом Политбюро. В партийных кулуарах Черненко считался как один из наиболее вероятных преемников Брежнева на посту генерального секретаря. К этому времени он уже им практически стал. В конце 70-х Брежнев все меньше справлялся со своими обязанностями. Пока другие претенденты на его место занимались преждевременным дележом «шкуры» еще живого генсека, Черненко прилежно выполнял за Брежнева львиную долю необходимой работы. За что в 1981 году получает и вторую Звезду Героя Социалистического Труда. На него реально претендовали два человека — 71-летний Черненко и 69-летний Юрий Андропов. В тот же день Андропов назначается лидером партии и страны. Это не было для Черненко в тягость. К этой роли он уже привык в последние годы правления Брежнева. Несмотря на свои 72 года, в 1983 году Черненко был достаточно крепким для этого возраста человеком. Беда пришла откуда не ждали. В августе того года он отправился в кругу семьи на отдых в южные края. В последний день отпуска ему передали копченую ставриду от министра внутренних дел Виталия Федорчука. Ели вкусную рыбу всей семьей, но ночью стало плохо только Черненко. Он проснулся от сильнейших болей в животе и был срочно перемещен в Москву на самолете. Спустя годы главный врач страны Евгений Чазов напишет в воспоминаниях про этот случай: «К несчастью, рыба оказалась недоброкачественной. У Черненко развилась тяжелейшая токсикоинфекция с осложнениями в виде сердечной и легочной недостаточности. Выехавшие в Крым наши ведущие специалисты вынуждены были из-за тяжести состояния срочно его транспортировать в Москву. Состояние было настолько угрожающим, что я, да и наблюдавший его профессор-пульмонолог А. Чучалин, как впрочем и другие специалисты, боялись за исход болезни».
Товарищи генсеки
Генсек Черненко был правой рукой Брежнева, но уступил Андропову трон после смерти Леонида Ильича. Александр Островский полагает, что этим звонком генсек СССР предостерег Чазова от распространения излишней информации о смерти Константина Черненко. Константи́н Усти́нович Черне́нко (11 [24] сентября 1911, село Большая Тесь, Минусинский уезд, Енисейская губерния, Российская империя — 10 марта 1985, Москва, РСФСР, СССР). 13 февраля 1984 года Генеральным секретарём ЦК КПСС (как оказалось, предпоследним в истории этой должности) был единогласно избран Константин Устинович Черненко. Ровно 30 лет назад, 10 марта 1985 года, остановилось сердце пламенного ленинца, Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета. После избрания генсеком К. У. Черненко жанр "чёрного юмора" о генсеках в фольклоре окончательно расцвел.
Генсек кровавый
Например, по Молотовской ныне Пермской области уже к 1947 году было набрано 43 тыс. Важно было объяснить и другое — за кого голосуем. А первое время пока безальтернативность не вошла в привычку — отчего, собственно, за него одного. Председатель окружной комиссии Калагаев высказывался так: «Мы должны будем рассказать об этом избирателю, а то у некоторых товарищей начинает появляться сомнение, как же голосовать за одного. Это вовсе необязательно, об этом в Положении не сказано. Вы сами понимаете, что мы должны будем провести большую разъяснительную работу по этому вопросу…» Объяснение предлагалось такое: «других кандидатов нет, потому что мы не выдвигали их по нашим районам округа»7, — разъяснял он руководству участковых избирательных комиссий Горьковско-Ленинского округа. И вот с раннего утра нередко, что и до открытия избирательных участков люди тянулись на выборы. Этот символ эмансипации рабочего класса, со временем превратился в процедуру. В обязанность.
Однако, приятную. Работавшие с 6 утра и до 22. Кое-где четкий ритм отбивали танцоры — мастера художественной самодеятельности. Настроение у людей было приподнятое. Избирательные кабины для «тайного волеизъявления» располагались в отдельном помещении и представляли собой проверенный годами образец «эргономичного дизайна»: два сборных фанерных щита 2 Х 1,6 метра Х 1,2 метра. Спереди кабина закрывалась занавесями. Сверху оставалась открытой. Существует версия, что ЦК ВКП б еще в ноябре 1936 года вступила в переписку о приобретении «электронных урн».
Переговоры велись с американской фирмой «Omatig Woutng machin korporeichen», которая являлась единственным производителем автоматов для голосования. Но сделка так и не состоялась.
Это было очень непросто сделать. Считаем, что сохранение памяти о выдающемся деятеле нашего Государства К. Черненко станет еще одним примером восстановления Исторической Справедливости по отношению к нашей Великой Родине.
Для этого достаточно иметь Telegram на любом устройстве, пройти по ссылке mskkprfBot и нажать кнопку Start.
Но данная версия известна благодаря самому Михаилу Сергеевичу. Факты же говорят об обратном. После этого Горбачёва пытался перевести в ЦК на должность руководителя отдела пропаганды Демичев, на должность заместителя председателя Госплана Байбаков, на должность министра сельского хозяйства Кулаков, административный отдел ЦК выдвигал его на должность генерального прокурора СССР. И всё время чья-то невидимая рука срывала назначения. Кто бы это мог быть, если второй человек в политбюро Суслов и влиятельнейший Громыко, по свидетельствам современников, Горбачёву симпатизировали?
Во время болезни Черненко предпоследнего генерального секретаря ЦК КПСС, свернувшего едва наметившиеся андроповские реформы в начале 1985 года самый молодой член политбюро, Горбачёв, председательствует на заседаниях этого партийного ареопага. Андропов уже год, как умер, мертвы Брежнев и Суслов, Черненко людям Андропова не симпатизирует. А карьера Горбачёва идёт в гору. Наконец, на мартовском, 1985 года, пленуме ЦК КПСС, избиравшего после смерти Черненко нового генсека, кандидатуру Горбачёва, опять-таки по воспоминаниям уже умерших участников, продавливают Громыко и Щербицкий старейшие и влиятельнейшие члены политбюро на тот момент. Думаю, все эти особенности карьеры Горбачёва можно объяснить просто. Михаил Сергеевич действительно умел располагать к себе людей, умел нравиться.
При этом его слабость и боязнь ответственности вряд ли были секретом для его старших товарищей. Была у Горбачёва и ещё одна проблема. Он практически не работал в реальной экономике. Только в десятом классе, подрабатывая летом комбайнёром, как-то ловко намолотил столько зерна, что заработал орден «Знак почёта», давший ему возможность без экзаменов поступить на юрфак МГУ. Поскольку на золотую медаль его учителя не вытянули, закончил с серебряной, если бы не орден, не факт, что поступил бы, хоть и был уже в десятом классе принят кандидатом в члены КПСС. Те, кто слишком молод, не имеют об этом права рассуждать, потому что они живут в другой стране.
А те, кто был тогда, все были причастны к развалу Союза. Об этом рассказал политолог Андрей Серенко в интервью изданию Украина. Но отец, хоть и «простой бригадир» тракторной бригады, был членом бюро райкома, а дед, многолетний председатель родного колхоза, к этому времени заведовал районным земельным отделом. Для сельской местности должности достаточно высокие, чтобы и учителя увидели в маленьком Мише достойного коммуниста, и трудовые подвиги десятиклассника превзошли всё, что могли предложить матёрые комбайнёры. Вернувшись после юрфака в родное Ставрополье 24-летний Михаил Сергеевич моментально через 10 дней спрыгнул с работы в краевой прокуратуре там до высоких должностей можно расти всю жизнь на позицию замзава отделом агитации и пропаганды Ставропольского крайкома КПСС. С этого момента до конца политической карьеры он постоянно находится на освобождённой комсомольской и партийной работе.
Судя по всему, сообразительные родители помогли в раннем детстве оформить правильную биографию. Орден и кандидатство в КПСС ещё до окончания школы по тем временам — это как при Елизавете в гвардейский полк от рождения записать. Человек сразу получал огромное карьерное преимущество перед однолетками. Особенно если планировал двигаться по партийной линии. Этим преимуществом Горбачёв воспользовался в полной мере. Учитывая какое количество неглупых и опытных людей участвовали в его продвижении, нравиться он действительно умел.
Но ни его личное обаяние, ни забота родителей не могут объяснить, как система не просто пропустила — вытолкнула на самый верх человека без опыта практической работы кроме, разумеется, агитации и пропаганды , к тому же ещё и бесхарактерного. У меня одно объяснение: подавляющее большинство из тех, кто двигал Горбачёва наверх, исходили из того, что сами будут управлять им. По крайней мере это объясняет действия Громыко и Щербицкого в 1985 году. Народ устал от постоянных похорон престарелых генсеков. Реформы назрели, и они это знали. Хоть ловко запущенный слух о том, что он якобы праздновал свадьбу дочери в Зимнем дворце на музейных сервизах и был опровергнут, «осадочек остался».
От Романова, кстати, Горбачёв избавился сразу, как только пришёл к власти, отправив самого молодого после себя члена политбюро на пенсию «по состоянию здоровья». Романов после этого проживёт ещё 23 года и умрёт в 2008, на 86 году жизни. Громыко, Щербицкий, Гришин и Тихонов были уже слишком стары, чтобы после трёх смертей своих товарищей подряд претендовать на высший пост в стране.
Его отец был рабочим, служил на золотых приисках. В деревне же мальчик закончил школу, три класса, а когда ему исполнилось восемнадцать лет, был выбран завотделом агитации и пропаганды при райкоме комсомола. После этого юноша ушел служить в погранвойска, в армии стал членом партии и работал в должности секретаря партийной организации пограничного отряда. Когда служба была закончена, он решил продолжать карьеру партийца. В самом начале Великой отечественной войны местом его работы был Красноярский крайком ВКП б должность — секретарь , а позднее Черненко поступил на обучение в Высшую школу парторганизаторов.
Закончив школу, работал как секретарь областного комитета в городе Пензе. Но этого не произошло, так как от неизвестной женщины поступила анонимка, где рассказывалось, что мужчина нарушает все принципы советской морали — имеет несколько семей. Потому поездка в столицу отменилась, и Черненко поехал в Молдавию, где занял неплохую должность. Он стал заведующим отдела пропаганды и агитации ЦК Компартии республики. Прошло два года, и в солнечную Молдавию приехал Брежнев, новый шеф Черненко. После этого карьера Константина пошла в гору. Дружба с Брежневым, который проталкивал товарища по службе Черненко и Брежнева связывала крепкая дружба. Брежнев был Первым секретарем Центрального Комитета коммунистической партии Молдавии.
После знакомства с Черненко между мужчинами завязалась дружба. Они проводили много времени вместе.