В каноничных фанфиках мир оригинального произведения остается совершенно нетронутым.
Война и Мир - официальная группа
Недавно наткнулся на ее русский плагиат за авторством Бориса Долинго "Мир Терпа". Не совсем по теме, но плагиат тоже суть фанфик. Поттерофанфиков тоже уже миллион наклепали...
Веду курсы компьютерной диагностики. Дополнительно: лектор-международник, научный атеизм, основы психологии. На Ваш взгляд, будет ли повторение событий в субботу, 24 июня, когда отряды ЧВК "Вагнер" возглавляемые Пригожиным, пытались провести мятеж?
А мама говорит мне, что ты на войне, что у тебя там все хорошо, а от мальчишек я слышала, что там убивают. А знаешь, папочка, я написала дяде алмазному псу письмо, чтобы он не стрелял в тебя. Ты у меня хороший и красивый, самый лучший папа на свете! Мне недавно пять поставили в школе и назвали самой лучшей ученицей, представляешь! Лучше всех прочитала стихотворение! Папочка, привези мне щеночка, пожалуйста. Я маму уговаривала, но она сказала, что не сможет, нет денег у неё на собачку. А ты ведь подаришь, я знаю, купи мне собачку, ну пожалуйста. А я буду хорошо себя вести, обещаю. А лучше... Мне ночью приснилось, что ты приехал, я так хочу чтобы ты приехал, пожалуйста, приедь. Ничего я больше не хочу. А как приедешь — я обниму тебя так нежно-нежно, крепко-крепко, стукну копытцами и никогда-никогда больше не отпущу на войну. Папочка, родненький, почему ты так долго не приезжаешь, я так за тобой соскучилась. Приезжай ко мне, пожалуйста и не уезжай больше никогда. Я помню, как мы с тобой и с мамой вместе гуляли. Вернись, пожалуйста, обратно. И рисунок на обратной стороне листа, корявый, детский, где три улыбающихся пони. Он не вернется к ней, Пинки Пай знала. Знала, потому что самолично видела похоронку на её отца, что прошла через её копыта. А слезы застилали глаза. Прости нас, девочка, прости за то, что глупые взрослые развязали войну. Прости за то, что они остались там, наши родные и близкие, распластанные на скалах с остекленевшими глазами. Прости за нас, да только нет нам прощенья... Селестия, скажи, зачем ты это подстроила? А Луна не сомневалась: сестра прислала её сюда специально вместо себя. Наступила осень, прошло много времени, а награждали их каждый день. И иногда одна из принцесс должна была присутствовать на церемонии. А Луна их очень не любила, потому что каждый раз глотала слезы. Нет, она аликорн, она Богиня, она не должна показывать своих слез остальным, не должна показывать слабости. Да вот только не получалось почему-то. Не было в этом году праздника забега осенних листьев, как не было его долгих шесть лет. Листья научились как-то падать сами. Эквестрийская младшая принцесса уныло посмотрела на рыжий, яркий и красивый кленовый лист, с которым забавно игрался ветер. Везет им. Обоим: одному все равно, куда его зашвырнут, а у второго нет никаких забот, хоть игра ему скоро и наскучит. А ей вот тут сидеть, снова думать, снова чувствовать за всех остальных. Скажи, Селестия, ты ведь специально, да? Единороги, стоявшие до этого в строю, приподняли головы, их рога засияли, сильно, приготовленные к салюту. Ну что, Тия, ты этого хотела? Луна сглотнула, осмотревшись по сторонам. Почему она не может уйти отсюда — она же принцесса. Да что-то вот не давало ей этого сделать, не могла она все бросить и уйти — наверное, это то, что называют совестью. Сотни глаз смотрели сейчас на принцессу — кто-то с благоговением, кто-то обвиняющее, а кто-то отрешённо и с укором. Тия, за что? Посмертно, а как же ещё? Каждый день награждают разными орденами и медалями — и все посмертно. Эдакая последняя почесть погибшим. А что даст этот маленький кусочек металла, полумесяц на копытце, вернет ли он того, кто уже не поднимется, не улыбнется, кому уже не смотреть, не радоваться, кто не сможет увидеть лицо матери из под цинка своего гроба? Цецерия Хувс — посмертно! Бьютифул Мейн — посмертно! Ты слышишь это, Тия, слышишь? Возвышались из Кантерлота величественные башни дворца, видимые даже отсюда. Где-то там прячется солнцеподнимательница, укрылась от всего мира, для... Чтобы не смотреть всем им в глаза. Чтобы не смотреть в глаза тем, чьих сыновей и дочерей она послала на смерть. А самое обидное — они сделали то, что от них требовалось, они спасли если и не всю Эквестрию, то уж своих родных точно. Обидно только одно — Луне почему то казалось, что об этом забудут, что об этой войне не будут вспоминать или будут вспоминать лишь только с укором в сторону Селестии. Забудут тех, кто лёг там, защищая их покой. Скверно, обидно, горько и противно. Луне почему-то вдруг захотелось принять ванну, окунуть бренное тело в тёплую воду, расправить крылья и зажмуриться. Чтобы не видеть самой. За что наказываешь, Тия? Шэдоу Степ — посмертно! Инвизибл Тэйл — посмертно! Луна опустила голову. Гремели разрывы фейерверка-салюта после каждого произнесёно имени. Последняя дань погибшим. Вместо эпилога Зазвенела бутылка из под креплёного, выпитого сидра, упав на пол и откатившись куда-то в угол, в сообщество своих товарок. Единорог смотрел на стол, безжизненно, отсутствующим взглядом. Как же ему все это осточертело. Единорог, простой жеребец, волшебник и целитель, командир. Флаттер Хил. За все эти шесть лет он видел многое, много земель, много узнал о горах и о том, насколько опасны и обманчивы могут быть красивые горно-снежные массивы, как красивый пейзаж в момент окрашивается в красный цвет, превращается в бойню, где только одно желание — выжить. Шесть лет — он столько раз мог не прийти обратно, Рэйвенхувс, Беарбэнд, Редслалом — он был там, когда воевал. Он помнил многих, кто ушёл, помнил тех, кто смог таки вернуться. А ещё он понял, что Эквестрия — очень неблагодарная страна. Забыли героев. Те, кто не умер от разрыва бомбы, не схватил пулю, попросту не сдох — теперь умирали бесславно от наркотиков, холеры и водки. Как будто смерть завела себе какой-то особенный список, в который они все были давным-давно занесены, и даже потом она собирала свою страшную дань. Он всегда служил своему народу, всегда служил Эквестрии. О чем думаешь, Хил? О Родине. О Эквестрии... Простой единорог, он брал дворец алмазных псов в Редслаломе, был награждён бледной луной, сама принцесса Селестия приезжала его награждать. Проклятая, единственная железка — это все, что он должен был получить? Это все, что он получил в благодарность за то, что прошёл огонь и воду, побывал в объятиях Хаоса, вырвался и выжил. Ветеран никому не нужной войны, никому не нужный ветеран. Их забыли, решив, что войны на самом деле не было. Их забыли лишь потому, что хотели навсегда избавиться от плохих воспоминаний, а теперь повсюду в лицо называли убийцами. Как будто бы они не защищали свой народ от алмазных псов, а сами хотели захватить их земли.
И сделает он это твит за твитом. Дело касается любви и сыра, а тут все средства хороши. Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну. Но Пеппер и Джек даже не догадываются, что, ссорясь в сети, влюбляются друг в друга в реальной жизни. А пока интернет шипперит эту необычную парочку, они общаются в анонимном приложении, готовые погрузиться в неожиданный, неловкий и самый лучший роман в своей жизни.
Война и мир. Глава 1. Мрак души моей
Жаль, что сразу же вслед за этим, видимо решив, что хорошего помаленьку, вбухала в бочку с медом немало дегтя. И как теперь выкручиваться, если вместо тела могучего джедая, владеющего Си... И это как раз накануне Войны Клонов... Вселенная и персонажи принадлежат тем, кто имеет на них права.
Она заметно пополнела чему, конечно, способствовала ещё и её беременность, которая, правда, пока была не очень заметна , размягчела и округлилась. И стала такой же тёплой и добродушной, как Молли Уизли. Волосы её, всё такие же огненно-рыжие, были аккуратно убраны на затылке, глаза искрились смехом, довольством и искренней радостью от встречи, а улыбка была доброй и спокойной. Гермиона вдруг почувствовала то же, что когда-то почувствовал Гарри, прибыв в «Нору»: как будто тому, кто всю жизнь считал себя сиротой, вернули вдруг сразу весь его дом, с родителями, братьями, сёстрами, многочисленными дядюшками и тётушками, бабушками и дедушками, собаками и геранями, вязанием и сладкими пирожками, жмурками и салочками, и домиком на дереве на заднем дворе.
У неё даже дыхание перехватило хотя, возможно, это от того, что миссис Поттер слишком крепко сжала её в объятиях. Она нашла то, чего не смогла найти в Хогвартсе. Она дома. Джинни засмеялась сквозь слёзы умиления. Настоящая мать семейства. Впрочем, я всегда знала, что ты такой и будешь! Тут она почувствовала, что дышать вдруг стало ещё труднее и, вынырнув из своих мыслей, поняла, что их обеих крепко обнял Гарри.
Гарри тоже изменился. Он ещё больше вытянулся, но уже не был таким худым: под свободной домашней одеждой намечалось брюшко, и Гермиона подумала, что домашняя кухня миссис Поттер идёт ему впрок. На лбу его появились небольшие залысины. Впрочем, увидев, что волосы его по-прежнему стоят торчком, как будто их в великом волнении основательно взъерошили, а очки держатся на честном слове и заклинании, она поняла, что даже семейная жизнь не затронула некоторых основ его характера. Ведь это так ей подходит. Гермиона, ты стала ещё больше похожа на МакГонагалл, я чувствую себя провинившимся школьником. И потом, нам ещё нужно познакомить тебя с детьми!
Джинни, обняв, повела её к столу. Дом у четы Поттеров был большой, двухэтажный, очень просторный и оформленный в современном стиле, в отличие от внутреннего дизайна «Норы». Джинни, хоть и похожа была на свою мать, видимо, за время своего детства устала от беспорядочного нагромождения вещей и разнообразных пошловатых атрибутов домашнего уюта типа вазочек и салфеточек. Её дом был обставлен очень строго, в нём не было ничего лишнего, но при этом каким-то образом чувствовался и домашний уют, и присутствие детей. Дети, кстати, уже сидели за столом. При их приближении два старших мальчика встали, а два младших кинулись к матери, но в смущении остановились, увидев, что мать ведёт незнакомку. Гермиона через силу улыбнулась, успокаивающе положив Джинни руку на плечо и представилась сама: - Гермиона Грейнджер.
Я с этого года буду преподавать в Хогвартсе трансфигурацию. Что проку, что папа учился с профессором Долгопупсом, если травологию может сдать любой дурак? О методах преподавания профессора Лавгуд я вообще умолчу… - Джеймс! У меня всегда были проблемы с трансфигурацией. Гарри, ухмыляясь и явно страшно гордясь сыном, наклонился к Гермионе и шепнул ей на ухо: - Кажется, ты ему понравилась. Прямо-таки из кожи вон лезет… Гермиона, улыбнувшись, ответила Джеймсу: - В таком случае, я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы больше у вас не было с ней проблем. Джеймс вскрикнул радостно, Джинни — возмущённо.
Молчаливый и нескладный мальчик, немного ниже ростом, чем Джеймс, предупредительно отодвинул для неё стул, попутно угодив локтём в салат. Когда все уселись, Джинни, раскладывая еду по тарелкам Гермиона с улыбкой заметила, как она, возможно, бессознательно копирует манеры миссис Уизли , продолжала знакомство: - Гермиона, этот наглец — мой старший сын, Джеймс. Джеймс одарил Гермиону лучезарной улыбкой, и она не смогла не улыбнуться в ответ, хотя мальчик явно и безобразно с ней заигрывал. Он был высок и крепок, как молодое дерево, с фигурой спортсмена и отточенными скупыми движениями, очень похожий на Гарри в юности, но уже сейчас чуть ли не на полголовы его выше и заметно шире в плечах. Впрочем, чёрные волосы его были такими же густыми и взъерошенными, а улыбка, хотя так же обаятельна, но куда более беззаботна: мальчик вполне сознавал свою привлекательность и, кажется, был совершенно свободен от всяческих комплексов. Да и глаза у него были карие, как у Джинни, и близорукостью он не страдал. Гермиона подумала, что Хагрид прав, и мальчик похож, скорее, даже не на своего отца, а на дедушку по отцовской линии, в честь которого его и назвали.
Впрочем, примерно такой же фигурой обладал и Билл Уизли. Второй мальчик, отодвинувший для Гермионы стул, предсказуемо оказался Альбусом Северусом. Он был ростом примерно с Гарри и унаследовал отцовское сложение: Гарри в юности был таким же худым, нескладным и нелепым. Мальчик заметно сутулился и носил очки. Глаза у него тоже были карие, даже почти чёрные, лицо худое и строгое, немного похожее на лицо Перси Уизли, но это было не высокомерие Перси, а, скорее, благородная невозмутимость. Гермионе почему-то вдруг вспомнилось, что Поттеры — старинное чистокровное семейство. А когда Альбус, услышав очередную шутку Джеймса, едва заметно поморщился, скривив губы, по спине у Гермионы пробежали мурашки.
Следующей Джинни представила Лили. Гермиона, посмотрев на неё, улыбнулась. Девочка была вылитой Джинни в юности, хотя, если подумать, ещё она была ужасно похожа на мать Гарри. Гермиона впервые с удивлением подумала, что Гарри, должно быть, сознательно или бессознательно выбрал себе жену, похожую на его мать. Лили была очень мила. Невысокая и крепкая, с бледной кожей, характерной для её цвета волос, которые прямо-таки полыхали рыжим, с веснушками на щеках и на маленьком, высоко вздёрнутом носу, и с ярко-зелёными глазами Гарри, смотревшими взглядом юной Джинни: смело и гордо. Наверное, подумала Гермиона, и мать Гарри когда-то смотрела так же.
Ещё были черноволосый, подвижный, горячий, словно порох, Сириус, который, хотя имел не синие, а светло-карие глаза, когда-нибудь в будущем обещал стать таким же красавцем, как тот, в чью честь он был назван, и маленький рыжик Ремус с сонной и застенчивой улыбкой. Гермиона через силу улыбнулась в ответ, досадуя на себя за то, что почувствовала желание покраснеть и опустить глаза. Прежде, чем Джинни успела возмутиться нетактичности сына, она спокойно ответила: - Я была замужем. Мой муж остался во Франции. Она посмотрела на мальчика таким спокойным и пристальным взглядом, что даже Джеймс что-то понял, смешался, вспыхнул ушами, решил не выспрашивать подробности, хотя, очевидно, собирался, и уткнулся в свой обед. Одновременно ей было стыдно за то, что она позволила ему себя смутить. Она поймала себя на мысли, что совсем не ощущает себя взрослой, и почувствовала себя почему-то виноватой из-за этого.
Разговор за обедом тёк неспешно. В основном, об общих знакомых. Джинни иногда пристально поглядывала на Гермиону, и та понимала её взгляд: «Извини, что не спрашиваю о тебе и говорю о пустяках. Когда мы останемся одни и не при детях, тогда и поговорим о важном». Гермиона не поняла, что в словах подруги натолкнуло её на эту мысль, но она спросила её: - А что, старший Малфой выкрутился, как всегда? Его не посадили в Азкабан даже теперь? Гермиона с удивлением перехватила, как Джинни и Гарри вздрогнули и растерянно и испуганно переглянулись.
Дети, особенно трое старших, напряглись: Лили забыла во рту вилку, Альбус, бледный, как смерть, бросил выразительный взгляд на Джеймса, который сидел, выпрямившись, с горящими глазами, и жадно ловил каждое движение родителей. Все взгляды немедленно обратились к ней. Джинни глядела умоляюще и кусала губы, Гарри выглядел настороженным, Джеймс — возбуждённым. Лили смотрела широко распахнутыми глазами. Альбус, опустивший было голову, как будто от стыда, изучающе смотрел исподлобья, и даже Сириус и Рем, которые вряд ли понимали, что происходит, прониклись торжественностью мига и не сводили глаз с Гермионы. От неловкости Гермиона не удержала в пальцах вилку, и та со звоном упала на тарелку. Она поморщилась и пробормотала: — Конечно…конечно, этот самый случай.
Гермиона перевела дыхание. Напряжение немного спало, но Джинни едва удерживалась от слёз, Альбус пытался смотреть как можно равнодушнее, а Джеймс уставился на Гермиону с какой-то торжествующей ненавистью. У неё окончательно пропал аппетит. Джеймс, как будто ждавший этого вопроса, ещё более торжествующе вскинул голову и вызывающе улыбнулся матери: - Да, мама. Вернувшись, Джеймс отвесил всем издевательский поклон, обращаясь преимущественно к Гермионе по крайней мере, ей так показалось , и удалился. Почти сразу же встал Альбус и, поблагодарив мать, ушёл вслед за братом. Потихоньку расползлись и остальные дети: сонного Рема Гарри на руках унёс наверх.
Гермиона, невзирая на протесты Джинни, помогла той собрать посуду и на кухне с улыбкой наблюдала, как подруга умело пользуется бытовой магией: посуда была перемыта в два взмаха палочкой, насухо вытерта и расставлена по местам. Бытовая магия была чуть ли не единственным видом магии, который Гермионе удавался неважно. К своему стыду, она предпочитала вручную мыть посуду, вытирать и ставить на полки, как последняя маггла. Джинни, случайно уронив вилку, медленно нагнулась за ней. Когда она нагибалась, её положение стало заметнее. Распрямившись, она улыбнулась Гермионе. На последнем триместре я всегда только и делаю, что «Акцио» колдую.
Тошнит всё время. А потом ещё толкаться начнёт, и ходить будет трудно, и я буду нервная, - пожаловалась Джинни, широко улыбаясь. Глядя на её цветущий вид, Гермиона не могла поверить в то, что Джинни ей говорила. Подруги рассмеялись. Раньше я всё ужасалась: семь детей мне казалось непомерно большим количеством. Особенно после того, как родила Джеймса. Думала: всё, больше никогда, ни за что, да чтоб я ещё раз…я не понимала, зачем вообще столько.
А сейчас… Всё так хорошо! И так правильно. И так всегда само собой происходит… - Джинни слегка покраснела. А потом добавила, не сдержавшись, тихо и неприятно: - Мне не понять. Ну, это так же, как влюблённые не могут ни о чём говорить, кроме как о своей влюблённости, так и я ни о чём не могу говорить, кроме своей беременности. Извини меня. Гермиона, по любопытному взгляду Джинни, поняла, что той до смерти хочется задать ей вопрос, который она сама же считает бестактным.
Чтобы облегчить муки подруги, она сказала: - У меня, наверное, уже никогда не будет детей. Детей, мне кажется, всегда надо заводить с кем-то. У тебя есть Гарри… - Но у тебя же Дэн, - возразила Джинни. Бутафорный у меня был какой-то муж. От него могли быть бутафорные дети. А бутафорные дети — это как-то совсем грустно. Взглянув на подругу, Гермиона наткнулась на сочувствующий взгляд.
Джинни повела подругу наверх, комната оказалась небольшой, уютной, с мягкой кроватью, застеленной белоснежным покрывалом, и прикроватной тумбочкой. С лукавой гордостью Джинни продемонстрировала Гермионе книжный шкаф. Гермиона, поблагодарив Джинни, подумала, что дом Поттеров из таких, в которых всегда есть свободная комната для гостей. Гермиона с удовольствием растянулась на чистых простынях и тут же заснула. Проснулась она от деликатного стука в дверь и хрипловатым со сна голосом, морщась от кисловатого привкуса во рту, произнесла: - Входите. А, это ты, Джинни. Давно стучишься?
Я думала, зачиталась и не слышишь ничего… Уже ужин. Через пару минут дверь снова тихонько отворилась, вошла Джинни с подносом, на котором стояла чашка, сахарница, молочник, вазочка шоколадного печенья и маленький магический чайничек из магазина товаров для дома, чай в котором никогда не остывал, и оставила поднос на тумбочке у кровати, после чего столь же неслышно удалилась. Гермиона не могла заснуть. Минут через десять после ухода Джинни она села на кровати и выпила чаю, почувствовав себя сразу гораздо лучше, и тут же заподозрила подругу в заботе о себе: скорее всего, Джинни добавила в чай какого-то укрепляющего зелья. Гермиона нехотя вылезла из постели и подошла к книжному шкафу. Набор книг и правда был довольно странен, причём магические книги чередовались с маггловскими. Она взяла одну из маггловских книг, бесконечно любимую в детстве, и не заметила, как за печеньем дочитала её до середины.
Отложив книгу, она снова попыталась заснуть, но сон не шёл к ней. Видимо, ей хватило дневного, хотя и отдохнувшей она себя тоже не чувствовала. Так она промаялась часов до четырёх ночи, когда вдруг дверь с тихим скрипом отворилась. Гермиона вздрогнула и неуверенно позвала: - Джинни? Тёмная тень мялась у порога. Разум Гермионы, спутанный ночными страхами, тут же подкинул ей несколько безумных идей: профессор МакГонагалл? Пожиратели смерти?
Не вытерпев, чувствуя подступающую панику, Гермиона нашарила на тумбочке палочку и прошипела: «Люмос! Стараясь не думать о том, что могло привести его в такой час к ней в спальню, отгоняя от себя прочь всяческие догадки, краснея и сама на себя злясь, Гермиона холодно спросила: - Джеймс? Что тебе нужно? Джеймс не пытался даже войти, всё так же глупо и неловко заслоняя собой дверной проём. Мне жаль, если я вас потревожил. Вы говорите, что здоровы, а не спали… Гермиона, ничего не отвечая, поняв, что мальчик просто запутался, ждала. Вы это… Вы, наверное, не знаете… Я не должен знать, но я знаю.
И все знают. И все хотели бы знать. И Джеймс стремительно вылетел из комнаты. Наутро Джеймс выглядел таким же, как и днём — так же флиртовал и задирался. Но только глядел он на неё загадочно и заговорчески, как будто у них была общая тайна. Тайна-то, может, и была, да только Гермиона, хоть убей, никак не могла понять, в чём же она состоит. До того, как она попрощалась с Поттерами и вернулась в Хогвартс, ничего так и не выяснилось.
Она говорила с Джинни о беременности и ведении домашнего хозяйства, с Гарри — о квиддиче и о его работе и проектах, а с ними обоими — о том, как она жила во Франции. Тем, связанных с их общим прошлым, Поттеры старательно избегали, и Гермиона, в конце концов, из чувства такта тоже стала их избегать, и вскоре так же, как они, стала пугаться и так же настороженно вскидываться, когда разговор касался чего-то, хотя бы отдалённо с этим связанного. И, уже стоя у камина с чемоданом и прощаясь, она с обидой обнаружила и в себе, и в них предательское чувство облегчения. Не то из духа противоречия, не то от облегчения, она крепко обняла на прощание их обоих и пожала руки Альбусу и Лили, и погладила по голове Сириуса, который, прижавшись к её ноге, требовал, чтобы «тётя Гермиона бывала у них часто…каждый день! Джеймс, нахально подмигнув, театрально поцеловал ей руку. Глава 4. Гермиона скучала, глядя, как к Шляпе подводят одного за другим дрожащих первокурсников.
Она думала, что из-за учительского стола всё это будет выглядеть как-то по-другому, но чувства у неё были совершенно те же, что и во время учёбы здесь: было так же тоскливо и так же хотелось есть. Ничего нового. Ну, разве что с одной стороны от неё сидел профессор Долгопупс, с несчастным видом тыкающий волшебной палочкой в свой громко урчащий от голода живот в надежде заставить его замолчать, а с другой — профессор Люпин с глазами, красными после недавнего полнолуния, и довольно явно пахнущий шерстью. Гермиона, наконец, смогла увидеть профессора Снейпа он приехал за несколько часов до церемонии. Не решаясь сама себе в этом признаться, она томилась этим желанием с того самого момента, как прочла письмо от МакГонагалл. Ведь он и раньше носил чёрные мантии! И всегда был страшным букой… Это к слову о надменном виде.
Нет…он не изменился, совсем не изменился, не могла же эта седина в волосах сделать его настолько эффектней? Хотя, стоит признать, ему идёт… Тогда что? Неужели он всегда был интересным мужчиной? Вот бы Гарри посмеялся! Может, это во мне что-нибудь поменялось? Может, я и правда повзрослела, раз меня Снейп интересует?.. А может, всё проще, и у меня просто давно мужчины не было?
Точно не привлекает? Гермиона как следует потрясла головой, в надежде вытряхнуть из неё все эти странные мысли. Кое-как пережив распределение по факультетам и представление преподавателей когда МакГонагалл объявила: «Это мисс Грейнджер - наш новый профессор трансфигурации…» - Гриффиндор грянул шквалом аплодисментов, которыми вдохновенно дирижировал Джеймс Поттер , Гермиона отдала должное пирогу с почками, который полностью завладел её вниманием и вытеснил из головы все прочие мысли. Она мало спала, а на завтраке едва притронулась к еде. Это всё не укрылось от Ремуса. Внимательно на неё взглянув, он смущённо спросил: - Гермиона…кажется, у тебя сегодня нет двух первых уроков? Хочешь посидеть у меня на истории магии?
А то я что-то немного волнуюсь. Возможно, твоё присутствие придаст мне мужества. Гермиона взглянула на него с благодарностью, но, фыркнув, возразила: - Ремус, не валяй дурака. Тебя же обожают студенты. Так всегда было и всегда будет. А мои дела, видимо, совсем плохи, раз ты боишься на час оставить меня одну. Надеюсь, не войны с гоблинами?
Они меня бесконечно утомили ещё в школе. Такое ощущение, что это был какой-то пунктик Биннса. Кстати, а где сейчас Биннс? Вид у него стал какой-то невесёлый. Оборотень избегал её взгляда. Он же сам ушёл, - удивилась Гермиона. Ужасно глупо.
Не ожидала от Биннса подобной непоследовательности. Гермиона вопросительно на него посмотрела. И…критиковать мои методы преподавания. Гермиона, рассмеявшись, покачала головой. Было ясно как день, что Ремус изобрёл этой глупый предлог, чтобы не оставлять её одну в таком состоянии. Говорят, высший пилотаж — оказать человеку услугу таким образом, чтобы он думал, что это он оказывает услугу тебе. Но болезненная деликатность оборотня порой принимала совсем уж странные и нелепые формы.
Биннс критикует его методы преподавания! Это же ещё придумать надо. А потом у пятого курса — новейшая Отечественная история магии. Внутренняя политика Великобритании конца двадцатого века. У нас месяц, чтобы закончить курс…а потом мы будем повторять всё сначала в рамках подготовки к СОВ. Наконец-то, я услышу это собственными ушами. Я про внутреннюю политику.
Я, конечно, знала, что мы участвуем в исторических событиях, но услышать, как ты читаешь об этом лекцию… Ах, я, кажется, догадалась, зачем ты меня пригласил! Ну, ты и хитрюга, Ремус. Хочешь, чтобы я рассказала что-нибудь ребятам о… - Я же уже сказал, что пригласил тебя исключительно для моральной поддержки. Ну, может, ещё немного для того, чтобы ты нейтрализовала Биннса, - перебил её Ремус. Например, сейчас мы присутствуем на историческом завтраке в Большом зале школы Хогвартс. И после того, как я доем этот пирог, он тоже станет историей… - Ремус запихнул в рот кусок пирога и встал. На ходу дожёвывая, он пробормотал: - Жду тебя в кабинете.
Не торопись, доедай спокойно. Мне ещё надо кое-что подготовить к уроку. И он стремительно покинул Большой зал. Гермиона, недоумевая, вернулась к остывающей яичнице. Кабинет истории магии преобразился. Он больше не был затхлым и тёмным, в нём появилось много редких книг и отличных наглядных пособий. Особое внимание Гермионы привлекла карта, где показывалась история похода Гердвальта Непобедимого — этого Александра Македонского магического мира.
Места крупных магических сражений на карте периодически вспыхивали разноцветными огнями — отсветами боевых заклинаний. По карте перемещались фигурки людей, гоблинов, великанов, боевые драконы грозно ревели и выдыхали дым. Создатель карты, видимо, немало над ней потрудился, потому что главные действующие лица — полководцы, старейшины магических племён, верховные жрецы…короче, те, кто оставил свой след в истории — обладали каждый своим собственным характером. Буйному и предприимчивому Гердвальту, скажем, явно давно наскучило перемещаться по одному и тому же маршруту и каждый раз заново завоёвывать уже завоёванные земли. И теперь он, со скучающим видом одерживая победу в битве с альпийскими великанами, бросал тоскливые взгляды в сторону Антарктиды единственного материка, до которого у этой исторической личности так и не дошли руки и тоскливо вздыхал. На задней парте а точнее — над задней партой Гермиона заметила дремавшего профессора Биннса. Видимо, бедное старое привидение так и остался навеки привязанным к своему кабинету.
Гермиона с удовольствием прослушала первую лекцию Ремуса. Рассказывая о культах древних богов, он так красочно описывал магические обряды древних, точно сам при этом присутствовал. А в конце урока он со своими учениками даже разыграл всё, что только что рассказал. Они вместе с Гермионой быстро трансфигурировали учебники по истории магии в бубны, перья - в шикарные головные уборы, несколько припасённых Ремусом тряпок и покрывал — в плащи из шкур животных, и под конец так расшумелись, что не услышали звонка. Они заметили, что урок кончился, только тогда, когда в класс начали входить изумлённые пятикурсники. С тревогой взглянув на время, Ремус остановил веселье — и они потратили ещё некоторое время, чтобы привести все заколдованные предметы к их первоначальному виду. Чтобы успеть вовремя, пришлось подключить пятикурсников, что, конечно, только усилило общую неразбериху…и второкурники уходили с урока счастливые, распаренные, держа в руках неумело расколдованные учебники, обложка на которых была натянута так туго, что издавала звенящий хлопок, стоило по ней шлёпнуть.
Ученики расположились на урок — достали перья, учебники. Это был пятый курс Гриффиндора. Гермиона, не уверенная, педагогично ли поступает, тем не менее кивнула и улыбнулась Альбусу Северусу. Ремус написал палочкой на доске тему: «Внутренняя политика Великобритании конца двадцатого столетия» Гермиона приготовилась слушать о своих же собственных подвигах. Но Ремус не торопился переходить к самому важному. Голос его вдруг сделался скучным, лицо — усталым. Он нудно вещал о договорах с магглами, посвящённых проблемам магической секретности, о реформах образования и тому подобном.
Гермиона чувствовала, что засыпает. Ты что, решил позаимствовать педагогическую манеру профессора Биннса? То-то он, наконец, проснулся». Старое привидение действительно странно оживилось и как-то недобро наблюдало за Ремусом. Оборотень нервничал. Он стал говорить ещё медленнее, растягивая и разжёвывая слова, как будто каждый раз не мог с ними расстаться. Или, может быть, каждый раз боялся начинать новое слово.
А перед каждым предложением он переводил дыхание, словно ему предстояло шагнуть в пропасть. И обводил взглядом класс — точно сканировал. Гермиона переводила недоумевающий взор с Ремуса на прилежно склонённые головы учеников. Почему он так на них смотрит? Что он ищет? Выслеживает записки? Следит, чтобы не разговаривали?
Да ну, ерунда. Ремус никогда не был параноиком.
Однажды известная бургерная крадет их фамильный рецепт сырных тостов, и Джек понимает, что сделает все что угодно, чтобы отомстить. И сделает он это твит за твитом. Дело касается любви и сыра, а тут все средства хороши. Со временем перепалка «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов» превращается в настоящую виртуальную войну.
Он был брошен на произвол судьбы в слишком тесной шкуре, часами сидел рядом с призраком своей матери в том, что, по-видимому, было прогулкой в прошлое, но в нем укоренилось желание вернуться к Эндрю. Он всегда вращался вокруг человека, который стоял между ним и любой угрозой. Он всегда находил дорогу к мужчине. Сейчас не было исключением.
Хотя на самом деле он не ожидал, что Эндрю узнает, кто он такой.
«Я, Рейван» – очередной фанфик по «Звездным войнам» от наших фантастов
то он вышел просто вырванным куском якобы из книги, потому что не имеет ни начала, ни логичного завершения. Здесь можно скачать книгу «Война и мир в твиттере» Эмма Лорд в формате fb2 либо читать ее онлайн. Фанфик «Война их не изменила» — история от автора ЭдвардЭлрик, набравшая более 103 лайков. фанфики ребята: Форум о трилогии Элен и ребята Мы приветствуем Вас на форуме, посвященном фан-работам по сериалу След. 5 фанфиков, ставших знаменитыми Набор из пяти фанатских произведений, которые смогли стать отдельными, самостоятельными произведениями, и снискать популярность. Война и Мир: 200-летию победы в Отечественной войне 1812 года посвящается.
Война и мир в твиттере - читать онлайн
Я открыла духовку, и из нее тут же вылетел огромный клуб дыма, открывая обзор на значительно почерневший монстроторт. Я вытащила стремянку из чулана, чтобы вырубить сигнализацию, затем открыла окна. Наша квартира находится на двадцать шестом этаже, и из окон открывается вид на Верхний Ист-Сайд — на множество небоскребов, окна в которых горят даже тогда, когда нормальные люди должны спать. Я на секунду зависла, любуясь этой картиной, потому что до сих пор не привыкла к ней, хотя живу здесь уже четыре года. Я снова открыла ноутбук. Сестра скептически приподняла бровь. Я же решила обмазать наш монстроторт маслом, отчего Пейдж поморщилась. Скину фотографии позже.
Служитель Аполлона - осень 1906 года, Париж - фанфик в работе 24. Месть гимназистки - примерно 1911 год, Затонск - фанфик в работе 23.
Возвращение легенды - лето 1922 года, Затонск - Петроград 24. Первое послание к коринфянам - лето 1923 года, воспоминания о событиях 1918 года. Затонск - Москва 25. Чисто французская история. Весна 1919 года, Париж. У самого синего моря... Лето 1925 года, Крым. Урок родной литературы. Сентябрь 1925 года, Затонск - фанфик в работе 29.
Весёлая была история, но не для Хенвона точно. А вообще, я скучал по тебе, хен- сказал младший и обнял Мина от чего Чиминка ещё сильнее напрягся. Мало того, что он омега, так ещё и старый знакомый. Может любовник? А может бывший парень? Кто он вообще такой? Брюнет открыл двери в свою машину, усадив гостей и продолжил разговор с другом.
Кстати, на счёт того спора. Чимин мой муж.
И хоть это никак не помогало старшему, но донсену становилось спокойнее от этих слов.
Он говорил их, как какое-то заклинание, надеясь на лучшее. По приезду в Америку, а точнее в солнечный Нью-Йорк, пару встретил один из паучков мафии. Омега, высокий рост, тёмные волосы, сладкий аромат шалфея и безумно пухлые губы, от чего даже Чиминка закомплексовал.
Не смотря на весь свой образ мальчика-компьютера, парень был довольно привлекательным и милым, так что немного понервничав Чим сильнее сжал руку своего альфы. Но вместо того, чтобы искать в Киме потенциального противника, омежка протянул руку и тепло улыбнулся гостям. Приятно познакомиться!
Я так понимаю вы Чимин, а вы Чангюн? Он смотрел на них, как будто уже триста лет знает и дружит с ними.
Война и мир 2
Понимая, что их больше и с арматурой, ты подчиняешься, и одетый во что попало, с парой смен белья и пальто выйдешь во двор. Там будет стоять автобус. Тебя туда не пустят. Да, тот самый ЛиАЗ. Вокруг него будут сидеть твои друзья - Электроники, Лены, Слави, даже Пионер незримым присутствием озаряет тебя. Вас свезут в спортзал, на тренировку. Он закрыт, но восстановить недолго. Правда, в спортзале будет не хватать окон, и укрываться ночью придется мешком, но это не смертельно. Тебя наскоряк обучат. Ты перетаскаешь пару-тройку мешков в рост. Отстреляешь пару раз из сигнального пистолета, несколько десятков раз ударишь арматурой рыжее чучело.
Кинешь бутылку. Раз 10. Один раз тебе придется бежать по полю под звуки Электроника, имитирующего взрывы, отстреливаясь камнями, воображая в руке автомат. Потом тоже самое ты сделаешь ночью, под висящими над тобой огнями - как на дискотеке, верно? Там, правда, будут парни, которые сделают по два вскрытия ножом. Не ты. А потом, Вас погонят на войну. Такие как ты в условленном месте встретят других - которые в жизни даже из дедовой берданки не стреляли.
Внезапно в дверь опять постучали. На этот раз в комнату вбежала какая-то часто дышавшая страшная старушонка и задала вопрос тому мужчине, который принимал всех этих людей: - Доктор, я не опоздала? Присаживайтесь рядом с этим молодым человеком, прошу, - мужчина указал на стул, рядом с которым сидел парень лет двадцати. Когда молодой человек посмотрел на эту старушку, его взгляд вмиг изменился: это были глаза человека, который увидел что-то очень удивляющее и устрашающее. Казалось, что парень сейчас же свалится в обморок. Бабка же, заметив его, внезапно закричала: «Ах ты подлец окаянный!
Сердечное согласие - апрель-май 1892 года 17. Жить впервые - май-июнь 1892 года, Париж 18. Провинциальный детектив - лето-осень 1892 года, Затонск - Париж 19. Подарки на Рождество - декабрь 1897 года, Париж 21. Игрушка Вдовы - фанфик-воспоминание. Осень 1899 года, Франция, но основное действие происходит летом 1881 года, Лондон 22. Служитель Аполлона - осень 1906 года, Париж - фанфик в работе 24. Месть гимназистки - примерно 1911 год, Затонск - фанфик в работе 23. Возвращение легенды - лето 1922 года, Затонск - Петроград 24. Первое послание к коринфянам - лето 1923 года, воспоминания о событиях 1918 года. Затонск - Москва 25.
И сколько монстротортов ты успела сделать? Мама еще не вернулась домой? Я избегала смотреть ей в глаза, сконцентрировавшись на кусках теста, которые доставала из холодильника. Пейдж почти не спрашивала про маму в последнее время, поэтому мне надо было предельно осторожно подбирать слова. В эти выходные мы почти ничем не заняты. Пейдж наморщила нос. Я прикусила щеку изнутри. Пейдж всегда упрямится, когда я пытаюсь наладить отношения между ней и мамой, поэтому все мои усилия обычно идут коту под хвост.
«Я, Рейван» – очередной фанфик по «Звездным войнам» от наших фантастов
| Война и мир сериал | Эмма Лорд, Война и мир в твиттере скачавайте книгу в fb2, epub формате, либо читайте на сайте онлайн. |
| Герои "Война и Мир" на новый лад. Ч. 3. | Аннотация: Решила написать этот фанфик, так как с школьных лет казалась несправедливой судьба Сони из романа Толстого «Война и мир». |
| Помнить тебя или Другая история Сони Ростовой (ИЛР, 18+) | Форум для авторов и читателей. Форум для фикрайтеров. Фанфики по "Анна Детективъ". |
| Постельные сцены, пропущенные Толстым | Война и мир. Читать онлайн. |
Война и миръ. Реванш Николая Романова
Конкурсные фанфики. Фанфики по русской классике появляются наравне с альтернативными продолжениями романов о Гарри Поттере и истолкованиями сериала «Шерлок». Война и Мир: 200-летию победы в Отечественной войне 1812 года посвящается.
Война и мир в твиттере
Произведение относится к жанру Проза, Романы. Оно было опубликовано в 2020 году издательством АСТ. На нашем сайте можно скачать книгу "Война и мир в твиттере" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.
Прошло совсем немного времени, после событий субботы, когда "вагнеровцы", находясь в 200... Развернуть Сразу выскажу свое предположение: попытки должны быть обязательно. Успешные или нет - время покажет.
В ее семье все не так, как раньше, но, по крайней мере, их огромная сеть ресторанов быстрого питания мегапопулярна благодаря Пеппер, ведь она умудряется не только успевать в школе, но и вести аккаунт их бургерной в «Твиттере». А теперь позвольте представить вам Джека. Когда он не пытается выбраться из тени более успешного брата-близнеца, то работает в гастрономии своей семьи. Однажды известная бургерная крадет их фамильный рецепт сырных тостов, и Джек понимает, что сделает все что угодно, чтобы отомстить.
Красивая, юная, еще не взрослая пони, но уже и не ребёнок. И невероятно худая, будто бы ее морили голодом все эти шесть лет. Биг Макинтош на миг взглянул на солнце, прищурившись — а солнце что, не скажет ему того же, что и остальные? Вы убивали! Стреляли и убивали. Ведь можно же было без этого! Если бы не вы, может, этого бы всего! Не было бы! На вас чужая кровь, на ваших копытах! Она зашлась в рыданиях, переходящих в истерику. Не знал красный жеребец, что война, эта проклятая война, на которую его послали, забрала у неё мать, и отца, и старшего брата, оставила совсем одну-одинёшеньку на свете, никому не нужную. Девочка дрожала перед ним всем своим маленьким тельцем, её бил озноб, неудержимая дрожь. Почему-то захотелось обнять её, пригреть, простить ей эти глупые слова. Всего лишь маленькая и обиженная судьбой кобылка. Что она видела, что знает о войне? Что это была всего лишь какая-то игра, что он получал удовольствие от того, что делал? Не видела она улыбок, смеха, непонимания и наивности, кто только что приехал. Ведь там, в Рэйвенхувсе, не сразу понимаешь, что такое война, не сразу она хватает тебя за глотку своими железными клещами, чтобы не отпускать, чтобы мучить. Но все меняется, когда наступит твой тот самый и самый прозрачный первый боевой, когда, словно очнувшись от наваждения, ты не сможешь вспомнить, что было, как стрелял,.. Суматоха, паника, судорожное сердцебиение и страх, вкрадывающийся в душу, проникающий, словно хаос, рассеянный Дискордом. Не знала она и того, как после этого первого боевого они ходили и искали остальных, и многих пришлось попросту собирать по кусочкам. Глупая, обиженная на весь мир кобылка. Ну, может быть, и убийца. Ей просто говорить — она не замарала копыт, не окунулась в ту лохань с грязью, что зовется войной. Рыжая уже ничего не говорила, а он обошёл её, сделал несколько шагов и приостановился. А я просто хотел жить и бил первым. Прости, меня ждут... Война закончилась, они бились, сражались там, на дальних рубежах, только для того, чтобы здесь было мирно, чтобы вернулось то, что они однажды потеряли. Но Макинтош, кажется, понял. Они потеряли ту безмятежность, с которой жили навсегда. Мир изменился, пони изменились, все изменилось. Просто война закончилась. Флаттершай улыбнулась, когда Энджел, в свойственной только одному ему манере разбудил её, постучав по макушке своей недоеденной морковкой. Розовогривая пегаска раскрыла глаза, мотнула головой из стороны в сторону. Хотелось бы ещё немного поспать, но разве она может пренебречь животными, что живут на её ферме? Ведь она должна их всех накормить, защитить от этого страшного и грозного мира. Она была там, но, наверно, это ничего ей не сказало. Для Флаттершай зло существовало всегда, иначе почему она столь хорошо понимала, в чем заключается сила безграничной доброты? Она не стала циничной, жестокой, не озлобилась, потому как вернулась к тому, от чего уходила. Она вернулась к тем, кто её ждал, а ведь её действительно ждали, и даже Энджел первое время был гораздо более послушным, чем до этого. Рана давала изредка о себе знать, вспоминать о ней не хотелось. Говорят, что каждая пони возвращается в своих кошмарах в те места, где она уже побывала, но никогда бы не хотела возвращаться. Это верно. Флатти страдала каждую ночь, боясь засыпать, потому что возвращалась ТУДА. Жгут, мать вашу, где жгут? Словно бы какой-то демон, зло, сам Дискорд вселился в него, ушла, испарилась безмятежность. Она никогда не слышала, чтобы хоть кто-то так сквернословил и покраснела. Или ей показалось, что покраснела? Из простреленного бока у пегаски била кровь, не фонтанами, а небольшим гейзером, со стороны могло показаться, будто бы ее тело выплёвывает из себя лишнюю красную жидкость. Становилось все хуже и хуже, а Флаттершай казалось, что она дома. Потом ей казалось, что снова на войне, а рядом сидит Твайлайт Спаркл и отрицательно качает головой. Приходили к ней в бреду и Селестия с Филоминой, и принцесса Луна, требовавшая от нее, чтобы стесняшка собралась с силами и научила ее правильно говорить и использовать свой голос. Но все-таки она открывала глаза. Все качалось перед глазами, её куда-то тащили, а хотелось спать. Я кому говорю, не спи, курва, дьявол, чтоб меня! Не спи! Флаттершай тащили оттуда. У нас пять трёхсотых. Много их здесь. Дайте хоть раненых вынести, слышите? Помощи, помощи мне дайте! Если они не оставят раненых — погибнут все. А он их бросить не может, потому... А потом её трясло, но она не помнила где. В ноздри ударил неприятный больничный запах, ей вдруг показалось, что она в кресле стоматолога и сейчас Колгейт попросит ее открыть рот. Спирт сюда, жгут и клещи! Она же умрёт! Если не отрежем крылья, пойдет гангрена! На чем оно держится? На клочке кожи? Что вы там надеетесь спасти? А доктор Стронг Хэрт ничего не ответил, оттолкнув всех остальных, плюнув на все нормы приличия и врачебной этики. Он делал то, что умел — лечил и, чтоб его разодрал Дискорд и поглотила рогатая судьба, он спасет этой бедняжке крылья. Пусть сам лишится рога, но спасет... И он спас, а потом долго и упорно пил спирт, не зная, что уже через четыре года он умрёт от пресловутой и вышеупомянутой гангрены. Какая же таки ироничная и злая судьба... Крылья хлопнули, девушка попыталась взлететь. С каждым днем у неё получалось все лучше и лучше, с каждым днем она летала выше и быстрее, скоро сможет парить так же, как и раньше. И Флаттершай улыбнулась. Черт с ней, с этой войной: если она будет просыпаться и видеть каждый день именно это — пускай снятся кошмары, главное, чтобы реальность навсегда осталось такой, какой есть. Остановись, мгновенье, ты прекрасно. Пичуги, щебеча и переговариваясь меж собой, задорно напевали песенку. Устав от летней жары, завалилась в грязь здоровенная свинья и, кажется, удовлетворённо похрюкивала, хлопая ушами. Курочки разбредались по курятнику, решая какие-то свои мелкие птичьи дела. И солнце — спасибо Селестии за то, что оно есть, спасибо ей за то, что она поднимает его каждый день. Спасибо этому миру, что он есть. Флаттершай не озлобилась, не стала циничной, жестокой — она знала, что если этот мир так прекрасен и хорош, то это стоило того, чтобы сохранить его для других. Когда плачешь, то не всегда хочешь, чтобы твои слезы хоть кто-нибудь видел. Так было и здесь. Тихие всхлипы, проглатывание слез и новый поток воды, текущей из глаз. Солёной, неприятной, обжигающей щеку воды.
фанфики ребята
Война и мир. Скачать Word (4021 KB). Аннотация: Решила написать этот фанфик, так как с школьных лет казалась несправедливой судьба Сони из романа Толстого «Война и мир». Фанфик написан по мотивам фильма "Значит, война". Но переплюнул ли данный фанфик в плане качества, философии и морали Войну и мир? Но можно ли жить в мире после войны, когда в сердцах и умах разгорается новая война? С этого фанфика началось моё знакомство с направлением фанфиков посвященных миру пони.
Война и мир. Глава 1. Мрак души моей
А знаменитая сцена из «Войны и мира», в которой Андрей Болконский созерцает дуб, неожиданно эротизируется. Но переплюнул ли данный фанфик в плане качества, философии и морали Войну и мир? Фанфик по звёздным войнам. Попаданец в Энакина до начала событий первого эпизода. Фанфик 《Война и мир》 часть 1. Author's Avatar. гопник с района 01/21/18.
Фанфики по Звёздным войнам
А знаменитая сцена из «Войны и мира», в которой Андрей Болконский созерцает дуб, неожиданно эротизируется. На этой странице представлена подборка книг «Фанфики ВРИ», в нее входит 65 книг. Подборку добавил пользователь Insanity Moral. Зачинателем выступил Денис Драгунский, который отважно перенес действие первой главы бессмертного романа «Война и мир» в Москву XXI века и вывел на сцену старшеклассников, чьи имена и фамилии созвучны тем, что носили герои Толстого.