Роман «Братья Карамазовы» стал итогом творчества Фёдора Михайловича Достоевского, результатом его длительных размышлений над проблемами литературы и искусства. «Братья Карамазовы» – последний роман великого русского писателя, мыслителя, философа и публициста Федора Михайловича Достоевского (1821-1881). Федор Михайлович собирался написать продолжение «Братьев Карамазовых», но, увы, уже не успел. Отдельным двухтомным изданием «Братья Карамазовы» вышли в Петербурге в декабре 1880 года (на титульном листе 1881), успех был феноменальным – половина трехтысячного тиража была раскуплена за несколько дней. Первое упоминание о «Братьях Карамазовых» встречаем в последнем, декабрьском выпуске «Дневника писателя» за 1877 год.
«Братья Карамазовы»: воскрешение великих грешников •
Роман Ф. Достоевского «Братья Карамазовы» с иллюстрациями Н. Каразина, 1893. Первые книги «Братьев Карамазовых» были написаны под впечатлением увиденного в этом монастыре. Может быть "кто написал братьев Карамазовых"? В ролях: Михаил Ульянов, Лионелла Пырьева, Кирилл Лавров и др. «Братья Карамазовы» стали еще одной попыткой реализации замысла «Атеизм» («Житие великого грешника»), над которым Достоевский размышлял с середины 1860-х. Так сложились судьбы персонажей знаменитого произведения Федора Достоевского в изданной в Японии книге "Фантазии на тему продолжения "Братьев Карамазовых", которую написал видный японский филолог Икуо Камэяма.
Почему роман «Братья Карамазовы» стал роковым для Достоевского?
Роман о Братьях Карамазовых написал известный русский писатель Фёдор Михайлович Достоевский. В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Братья Карамазовы от автора Федор Достоевский (ISBN: 978-5-17-156356-1) по низкой цене. Компания Samsung Electronics объявляет о выходе обновления популярного мобильного приложения для интерактивного чтения «Живые страницы»: его библиотека пополнилась романом Фёдора Достоевского «Братья Карамазовы». "Братья Карамазовы" (1880 г.) — последний роман Достоевского, вершина его творчества, в каком-то смысле главный труд всей его жизни и одно из величайших произведений в истории мировой литературы. Братья Карамазовы — роман Фёдора Михайловича Достоевского, написанный в 1878—1880 годах.
Последний роман Достоевского
В ролях: Михаил Ульянов, Лионелла Пырьева, Кирилл Лавров и др. «Братья Карамазовы» — читайте и скачивайте книгу (epub) онлайн бесплатно и без регистрации, автор Федор Достоевский. Произведение "Братья Карамазовы" Федор Михайлович закончил писать в ноябре 1880 года и напечатал в журнале "Русский вестник". последний роман Достоевского, вершина его творчества, в каком-то смысле главный труд всей его жизни и одно из величайших произведений в истории мировой литературы.
«Братья Карамазовы» как философский роман
Алёша получает записку от горничной Катерины. Прочитав её в монастыре, Алёша узнает, что Лиза Хохлакова призналась ему в любви. На следующее утро Зосима отправляет Алёшу проведать семью. Алёша навещает Фёдора, у которого безумная паранойя по поводу Дмитрия и Ивана. Отправляясь к Лизе, Алёша сталкивается с бандой школьных хулиганов, нападающих на одноклассника. Алёша пытается помочь, но мальчик кусает Алёшу за руку и убегает. Позже Алёша приезжает к Лизе и делает предложение руки и сердца. Вскоре после этого Алёша застаёт Ивана и Катерину ссорящимися. Иван уходит, а Катерина даёт Алёше 200 рублей для передачи капитану Снегиреву в качестве компенсации за оскорбления Дмитрия. Алёша идёт к Снегиреву, где встречает Илюшу, мальчика, который укусил его днём раньше. Благотворительный поступок Алёши с гордостью осуждается капитаном Снегиревым.
Алёша ищет Дмитрия в саду у дома Фёдора. Алёшу встречает Смердяков и говорит, что Дмитрий ушёл к Ивану в кабак. Алёша застаёт Ивана одного в трактире; Иван излагает свой религиозный скептицизм в пространном стихотворном изложении, названном «Великий инквизитор». Братья заканчивают трапезу и расстаются. Действие романа переключается на Ивана, когда он возвращается домой. Иван взволнован упоминанием Смердякова о возможном убийстве Фёдора. Ночью Иван позорно проверяет Фёдора. На следующее утро Иван нарушает желание отца поехать в Чермашню и вместо этого отправляется в Москву. Переключившись на точку зрения Алёши, младший брат Карамазовых сидит в комнате Зосимы, ожидая последних минут жизни своего наставника.
При этом половиной в этом письме назывались события романа, составившие впоследствии всю седьмую книгу, так как по замыслу автора книга «Грушенька» должна была состоять из двух отдельных повестей. По мнению исследователей, этими повестями стали «Алёша» и «Митя» — седьмая и восьмая книги романа [60]. Из черновиков следует, что писатель неоднократно менял порядок эпизодов и реплики героев в книге, тем не менее в итоге использовав почти все заметки. Только характеристика Ракитина не получила развития из заметок, в которых персонаж являлся побратимом Алёши, раскрывая популярную тему «истребить народ»: «Главное, Ракитину досадно было, что Алеша молчит и с ним не спорит. Крестами поменялись» [62]. Вернувшись в Старую Руссу, Достоевский 8 сентября написал в редакцию, что так как был сильно «изломан дорогой», то опаздывает с написанием, но надеется прислать первую часть седьмой книги до 20 сентября, чтобы успеть напечатать в сентябрьском номере журнала. С 8 по 16 сентября определился размер седьмой книги, в которую вошла только одна из двух задуманных повестей. Название книги сменилось на «Алёша» из-за того, что в этот момент писатель решил посвятить каждому брату отдельную главу [64]. Книга восьмая. Однако к 8 октября Достоевский пришёл к выводу, что к октябрьскому номеру успеет проработать только половину восьмой книги, так как «во всей этой 8-й книге появилось вдруг много совсем новых лиц, и хоть мельком, но каждое надо было очертить в возможной полноте, а потому книга эта вышла больше». Вторую половину восьмой книги автор рассчитывал напечатать в ноябрьском номере журнала [65]. Старика Карамазова убил слуга Смердяков. Все подробности будут выяснены в дальнейшем ходе романа. Иван Федорович участвовал в убийстве лишь косвенно и отдаленно, единственно тем, что удержался с намерением образумить Смердякова во время разговора с ним перед своим отбытием в Москву и высказать ему ясно и категорически свое отвращение к замышляемому им злодеянию что видел и предчувствовал Иван Федорович ясно и таким образом как бы позволил Смердякову совершить это злодейство. Позволение же Смердякову было необходимо, впоследствии опять-таки объяснится почему. Дмитрий Федорович в убийстве отца совсем невинен — Из письма к читательнице от 8 ноября 1879 года [66] В заметках к этой книге нет предварительного чёткого разбиения по главам, а некоторые из них использовались позже при написании девятой книги. Наиболее полно в черновиках сохранилась третья глава «Золотые прииски». Гостинчик приготовлен. Книга девятая. Предварительное следствие. При этом уже имеется в виду третья часть, так как автор замечает, что вторая часть слишком выросла в размере: «Я первоначально действительно хотел сделать лишь в 3-х частях. Но так как пишу книгами, то забыл или пренебрег поправить то, что давно замыслил. А потому и пришлю при письме в редакцию и приписку, чтоб эту вторую часть считать за две части, то есть за 2-ю и 3-ю, а в будущем году напечатана будет, стало быть, лишь последняя, четвёртая часть». В ходе работы над книгой её размер вырос в несколько раз, поэтому к назначенному сроку писатель не успел. Увеличение объёма некоторые исследователи объясняют как добавлением незапланированных эпизодов, так и более детальным изображением намеченных ранее глав. В частности, важность книги объясняется изображением начала процесса нравственного очищения Мити. Работу над девятой книгой Достоевский начал в конце ноября 1879 года. В первой главе планировалось разместить события перед допросом, в результате чего её пришлось разделить на две: «Начало карьеры чиновника Перхотина» и «Тревога». Некоторые эпизоды, наоборот, были убраны из окончательного варианта, как, например, разговор должностных лиц после предварительного следствия, в котором разоблачался государственный суд. Книга в целом построена на контрастных сопоставлениях внешних и внутренних скрытых свойств участников следствия и описании внутреннего перерождения Дмитрия Карамазова. В заметках также содержатся вопросы писателя по процессуальной стороне ведения следствия [70]. Из черновых записей следует, что Достоевский задумывал масштабную критику государственного суда, в духе обличений из романа « Воскресение » Льва Толстого. Позже тема нравственного очищения Дмитрия вышла на первый план, смягчив и заслонив критику судопроизводства [68]. Часть четвёртая[ править править код ] 21 января 1880 года в письме Достоевский написал, что собирается через неделю приступить к работе над последней частью. Перед тем, как приступить к десятой книге, писатель составил план всей части: первые две книги были проработаны детально, третья только намечена, эпилог изначально не планировался [71]. Книга десятая. После составления плана писатель начал развивать давно интересовавшую его тему детей, которая в итоге вылилась в целую книгу из-за большого количества материала и использования тем и сюжетов из прежних замыслов: атеист Коля Красоткин рассказывает Алёше о безнравственном поведении мальчиков, обсуждает вопрос переустройства общества. В черновиках сохранились и несостоявшиеся разговоры Коли и Алёши, затрагивающие философские вопросы отсутствия добра, религиозные проблемы теории Дарвина. Затрагивается давно запланированный вопрос того, что Христос был обычным человеком [72]. Работу над десятой книгой Достоевский закончил в начале апреля 1880 года, книга была напечатана в апрельском номере «Русского вестника» [73] [74]. Книга одиннадцатая. Брат Иван Федорович. В том же письме автор сообщил, что к майскому выпуску журнала не успеет закончить очередную книгу романа, и рассчитывал продолжить печать с июня. Впервые упоминается будущий эпилог, который первоначально планировалось напечатать в сентябрьском номере журнала. Из-за вынужденного перерыва в работе из-за поездки в Москву в конце мая и первой половине июня работу над книгой писатель заканчивал уже во второй половине июня. Первые пять глав в редакцию были отправлены только 6 июля 1880 года [73]. Исследователи отмечают общее настроение книги, выраженное заметкой писателя: «Все в лихорадочном состоянии и все как бы в своем синтезе». В первоначальный план части были добавлены главы «Больная ножка» и «Черт. Кошмар Ивана Федоровича». Встреча Ивана с Лизой была включена в план уже во время работы над десятой книгой и должна была, по замыслу писателя, способствовать раскрытию карамазовской плотоядности. В предварительном плане книги первые два посещения Смердякова были отделены от третьего рядом эпизодов, однако, обдумывая посещения персонажами Дмитрия Карамазова, Достоевский пришел к окончательному расположению глав. Особое внимание уделялось психологическим мотивам каждого посещения. Изначально Иван задавался вопросом, на самом деле ли он хотел убийства отца, после второго посещения, но позже писатель сделал это сомнение причиной второго визита к Смердякову. По поводу причины третьего визита Ивана Достоевский писал в заметках: « Когда дошел до своего звонка. Ревность к Кате. И то, что трус. Была и ещё причина сатана. У звонка причина свидания, — что говорил Алеша » [75]. Изначально Достоевский не планировал посещение Ивана чёртом, описанное в девятой главе «Черт. Однако, задумав эту главу, писатель стремился к реалистичности, отметив 15 июня в письме: «…фантастическое в искусстве имеет предел и правила. Фантастическое должно до того соприкасаться с реальным, что Вы должны почти поверить ему». В черновых заметках отражено стремление писателя подчеркнуть реалистичность черта при помощи мелких прозаических штрихов в описании; неправдоподобные эпизоды автор отбрасывал [76]. В письме к Любимову Достоевский подчёркивает, что чёрт является порождением безверия Ивана: «Мой герой, конечно, видит и галлюцинации, но смешивает их и со своими кошмарами. Тут не только физическая болезненная черта, когда человек начинает временами терять различие между реальным и призрачным что почти с каждым человеком хоть раз в жизни случалось , но и душевная, совпадающая с характером героя: отрицая реальность призрака, он, когда исчез призрак, стоит за его реальность. Мучимый безверием, он бессознательно желает в то же время, чтобы призрак был не фантазия, а нечто в самом деле» [74]. Книга двенадцатая. Судебная ошибка. Я же и вообще-то работаю нервно, с мукой и заботой. Когда я усиленно работаю — то болен даже физически. Теперь же подводится итог тому, что 3 года обдумывалось, составлялось, записывалось. Надо сделать хорошо, то есть по крайней мере сколько я в состоянии.
Непонятен не столько уму потому что, в конце концов, перед лицом Бога с собственной глупостью можно и смириться , сколько человеческому сердцу: ведь страдания невинных детей возмущают естественное нравственное чувство. Логика Ивана в пределах его речи неопровержима. Неопровержим также уже не только в этой речи, но и в целом романе главный аргумент, направленный героем против Божьего мира в его нынешнем виде: этот мир нельзя принять до тех пор, пока в нем страдает хотя бы один ребенок. Иначе это не мир Божий, а дьявольская «ахинея». Эту мысль героя вполне разделяет Достоевский. Но вот с путями переустройства мира на новых, вполне человеческих началах, которые Иван предлагает в поэме «Великий инквизитор», Достоевский решительно не согласен. Не согласен именно потому, что они чего Иван при всем своем уме не понимает совсем не исключают страдания детей: ведь эти пути предполагают страдания взрослых. Герой Ивановой поэмы, Великий инквизитор, ведет человечество к счастью мечом и властью, основанной на лжи и требующей слепого повиновения. Во имя общего счастья пока не существующей, но в неопределенном будущем ожидаемой гармонии сейчас и реально горят костры, на которых Великий инквизитор, его рабы и «священная» стража сотнями сжигают непослушных еретиков, не сумевших понять в своей ограниченности и «прирожденном бесчинстве» собственного блага. Невозможно допустить, что эти сотни сожженных покинули землю без единого скорбного вздоха. Точно так же невозможно допустить, что ни одна из оставшихся в живых душа ни о ком из них страдальчески не вздохнула. Если так, то среди этих живых были дети, поскольку среди сожженных были, конечно, их отцы. И останься даже большинство детей безучастными к несчастью взрослых, страдание за отца одного только ребенка такого, как Илюшечка Снегирев уже означало бы не шаг к новой, эвклидовски земной и человеческой гармонии, а ту же дьявольскую ахинею. Вот почему черт в кошмаре Ивана так ядовито усмехнулся, припомнив его поэму. Полемизируя со своим героем, Достоевский метил не только в католичество, но и в социализм соединение католичества и социализма подразумевается в поэме самим Иваном , в идею любого насильственного переустройства общества во имя «хлеба» т. Общее счастье на материальных началах, без Христа и вопреки Христу, представлялось писателю самой мрачной, самой неисполнимой утопией. Страдание отцов, которое Иван, несмотря ни на какие оговорки, считает дозволенным ср. Эта важнейшая мысль рассмотрена в романе с разных сторон и с большою подробностью. Она ясно выражена в эпизоде с «мочалкой» история Мити со штабс-капитаном Снегиревым и Илюшечкой , она же повторена сюжетным ходом событий: гибель старика Карамазова отца оборачивается страданиями детей — тяжкой болезнью самого Ивана, мучениями Мити, гибелью Смердякова. Не случайно, конечно, что в происшедшей «катастрофе» хотя в ней так или иначе виновны все братья наиболее виновным оказался Иван: сначала он идейно вдохновил Смердякова на убийство, в затем «разрешил» ему преступление. Иван, правда, думал, что убьет отца Митя, а Смердяков только отойдет в сторону, чтобы ему не мешать именно это, собственно говоря, Иван ему и позволил. Но далеко не все, что Иван думает, соответствует тому, что происходит на самом деле. Смердякову достаточно было уверовать в теорию Ивана «всё дозволено», чтобы при первом же случае это «всё» себе «дозволить». Между теоретическим обоснованием поступка и действием, как между желанием и действием, по мысли Достоевского, нет существенной разницы: тот, кто способен мысленно «созерцать», способен задуманное исполнить. Поэтому автор романа так сурово осуждает Ивана, виновного преимущественно в рассуждениях — больше в словах, чем на деле. Иван не оценил способностей Смердякова. Теория, воспринятая лакеем, оправдывала любое злодейство. Она отменяла как лишнее особые позволения грешить, о которых рассуждает Великий инквизитор. И если для того, чтобы усвоить общий принцип, Смердякову нужно было специальное «руководство», то до конкретных и крайних применений этого принципа он, никого не спрашивая, «своим умом дошел» т. Ни о какой благодарной любви преступника к кому бы то ни было за взятые на себя грехи и готовность принять наказание в данном случае тоже не может быть речи. Ведь с тех пор, как «всё дозволено», греха нет, как нет и преступления. Следовательно, если кому-либо хочется брать на себя эти выдуманные грехи и, страдая, нести за них ответственность, то преступнику, который преступником себя не считает, разумеется, нет дела до столь непонятных чувств и всей их «возвышенной грусти» т. Ему гораздо ближе просто корыстные соображения — своя или чужая мысль о выгоде. С нее Смердяков и начинает. И здесь он более последователен и логичен, чем Иван: для преступления Смердякову не нужно другой «санкции истины», кроме желания «мошенничать» и общего разрешения это делать. Эта-то простота вывода со всем ужасом его практических следствий у человека с настолько облегченной совестью, что ее вообще в нем не оказалось, и заставила Ивана содрогнуться. Ведь он высказывал свою мысль лишь в виде гипотезы, в истинности которой он сам в глубине души не был уверен. Но ему нечего возразить Смердякову: с точки зрения теории Ивана убийца прав. Точно так же Ивану нечего возразить на глумливые насмешки черта: «Для Бога не существует закона! Где станет Бог — там уже место Божие! Всё это очень мило; только если захотел мошенничать, зачем бы еще, кажется, санкция истины? Но уж таков наш русский современный человечек: без санкции и смошенничать не решится, до того уж истину возлюбил…» т. Теория «всё дозволено» любое мошенничество и даже злодейство возводит в ранг истины, находя им оправдание. Но, как правильно заметил черт, ни тому ни другому на самом деле оправдания и не требуется. Достаточно поставить себя на первое место, предпочтя всему и всем с теорией ли, без теории , чтобы всякие оправдания стали излишни. Для того чтобы все себе позволить, вообще не нужно никаких разрешений и «санкций», было бы только желание… К такому неожиданному результату ведет логика автора, который указывает все промахи и ошибки теоретизирующего героя. В то время как в Смердякове Иван не разглядел всей меры вызванного им наружу зла, в Мите он не увидел присущего тому благородства. Для Ивана Митя — только «гад» и «изверг» и остается «извергом» даже тогда, когда Иван, благодаря Смердякову, точно знает, что Митя не совершил убийства. Поэтому так же, как Иван оказался более других виновным в «катастрофе», постигшей отца, он более других оказался виновным и в «катастрофе», случившейся на суде с братом. Последнее обстоятельство, по мысли Достоевского, особенно характерно. Ведь Митя не только «гад» и «изверг», он еще и «ребенок».
А в центре повествования, как всегда у Достоевского, — человек, терзаемый сомнениями, раздираемый страстями, жаждущий любви, власти, денег, мечущийся от добра ко злу и от зла к добру, ищущий свой путь, свою веру, своего Бога. Роман лег в основу десятков экранизаций — отечественных и зарубежных — и все время становится предметом режиссерских экспериментов.
3. 047. Федор Михайлович Достоевский, Братья Карам
Ты же разок тоже не утерпел и дал мне понять, что я «бесчестен»… Пусть! Посмотрю-ка я теперь на вашу даровитость и честность окончил это Ракитин уже про себя, шепотом ». Очень важно, что слова «Пусть! Посмотрю-ка я теперь на вашу даровитость и честность» Ракитин произносит «уже про себя, шепотом». О чём говорят эти сказанные шёпотом слова? Они говорят о том, что Михаил ЗНАЕТ что-то такое, что должно вот-вот произойти и что будет проверкой даровитости и честности братьев Карамазовых. Но такое событие в романе только одно — преступление против старика Карамазова. Знать об этом Ракитин может только в двух случаях: — либо Михаил пророк, причём пророк более сильный, чем старец Зосима, так как старец только смутно предполагает, что произойдёт несчастье, а по злому шёпоту Ракитина видно, что он точно знает, какое событие и с кем произойдёт. Но на тот момент, когда Михаил высказывает свои пророческие мысли, старец Зосима уже мёртв. Получается, что Достоевский выносит на суд читателей идею, что на смену старым пророкам, которые по монастырям сидят и пескариков кушают выражение Фёдора Павловича Карамазова , приходят новые пророки с мыслями о «любви к свободе, к равенству, братству» основная идея Михаила Ракитина.
Мне трудно представить, что Достоевского могла интересовать подобная тема; — либо Ракитин основной виновник случившегося на страницах романа преступления, и он просто проговаривается о том, что ему уже известно, какое событие должно произойти этой ночью. Вероятность этого ответа — сто процентов. К сожалению, исследователи романа уже сто сорок лет не слышат этого шёпота, не видят прямого доказательства виновности семинариста. Есть и ещё причины видеть в Ракитине организатора преступления. Если при обсуждении невиновности Смердякова статья «Чем мы лучше жителей Женевы? Вспомните, в беседе со старцем Зосимой — с беседы в келье у старца, фактически, начинается повествование — участвуют, с одной стороны, наиболее близкие Зосиме монахи, а с другой стороны, Карамазовы или близкие к ним люди. Что же делать Ракитину в келье у старца в момент семейного разговора? Такой разговор — личное дело семьи Карамазовых, и посторонние должны быть удалены. Но Достоевский даёт возможность Ракитину слушать и наблюдать всё то, что происходит в завязке романа.
Видел ли эту неточность Фёдор Михайлович? Ведь Миусов, родственник Фёдора Павловича Карамазова, просит помещика Максимова, который увязался с компанией Карамазовых, оставить их и не ходить с ними в скит именно на основании того, что предстоит семейный разговор, а чужой человек во время такого разговора присутствовать не должен. То есть помещика Максимова, как постороннего, Достоевский в келью не допускает, и у читателя откладывается мысль, что «чужих» при разговоре не будет. Эта уловка, даёт Фёдору Михайловичу возможность оставить Ракитина — чужого для семейства Карамазовых человека — в келье у старца Зосимы. Ведь автору необходимо, чтобы Михаил видел и слышал весь разговор в келье у старца, слышал слова Ивана о вседозволенности и реакцию на них Мити, видел земной поклон старца Дмитрию Карамазову. По законам литературных произведений, только своими глазами наблюдая завязку повествования, в голове Ракитина мог сложиться план преступления. И писатель, несмотря на психологическую неточность, строго следует этим законам не забывая при этом обмануть читателя, что посторонних при разговоре, якобы, нет. Добавим к этому следующее: именно Ракитину пришла мысль связать земной поклон старца Дмитрию с возможной уголовщиной в семействе Карамазовых, и об этом он прямо говорит Алёше: «Мудрёного тут, конечно, нет ничего, одни бы, кажись, всегдашние благоглупости. Но фокус был проделан нарочно.
Вот и заговорят все святоши в городе и по губернии разнесут: «Что, дескать, сей сон означает? И далее ещё одно «пророчество» Михаила: «Случится она между твоими братцами и твоим богатеньким батюшкой. Вот отец Зосима и стукнулся лбом на всякий будущий случай». С этого момента цель Ракитина — подстроить всё так, чтобы взаимоотношения в семействе Карамазовых дошли до уголовного преступления. И сделать это для семинариста не составляло труда. Итак, что же мы имеем? Ракитин: — случайно во время даже не семейного разговора, а, фактически, семейного скандала находится в келье у старца Зосимы, слышит высказывание Ивана Карамазова о вседозволенности; видит земной поклон старца Дмитрию. Не слишком ли много у Фёдора Михайловича этого «случайно»? А может, здесь более подходит другое слово — «закономерно»?
Мы нашли главную «изюминку» детективного сюжета, вокруг которой и должно было строиться всё произведение, состоящее из двух романов. Эта «изюминка» в том, что планировались два преступления, но цель у них была одна — убийство старика. И исполнителем в этих двух преступлениях должен был быть один человек — Дмитрий Карамазов. Задуманы они были разными людьми: одно Смердяковым, другое Ракитиным. Эти два персонажа прекрасно видели, что такое карамазовщина и к каким результатам она может привести. Только Смердяков, подталкивая Дмитрия к трагической развязке, спасал себя, так как попал между жерновами карамазовского сладострастия отца и старшего брата, а с Ракитиным всё намного проще: его цели ясны и понятны — месть и деньги в конверте. Павел — слуга Фёдора Павловича, и поэтому не может устраниться от требований барина сделать так, чтобы Грушенька однажды ночью пришла к старику отцу. Но не меньше, чем гнева барина, Павел боится гнева старшего брата Дмитрия. Смердяков прекрасно понимает, что как только Дмитрий узнает, что ночной визит его возлюбленной состоялся, то первым, кого в порыве бешенства убьёт Митя, будет он — Павел.
Короче говоря, известная читателям романа мысль Ивана Карамазова, которую он высказывает в разговоре с братом Алёшей: «Один гад съест другую гадину, обоим туда и дорога! Замечу, что тем, кто всё равно будет считать одним из главных виновников разыгравшейся трагедии слабо образованного слугу Смердякова, следует сравнить Павла с высоко образованным выпускником университета Иваном Карамазовым, которому прямое участие в этой драме ничем не грозило, но который, вместо попытки притушить страсти в семье Карамазовых, пожелал взаимного уничтожения родному отцу и старшему брату. Что получилось из планов Смердякова и Ракитина, мы знаем из первого, опубликованного романа. Но то, что мы знаем, — это не весь сюжет, а только половина из задуманного Ф. Достоевским, вторая половина открылась бы во втором романе. На мой взгляд, вся сюжетная линия второго романа должна была строиться на том, что Достоевский шаг за шагом открывал бы перед читателями невиновность Смердякова в смерти своего отца. И это расследование на страницах второго романа должен был вести Алёша Карамазов. По мере того, как велось бы это расследование, в новых красках прорисовывались бы образы не только трёх братьев — Алексея, Ивана и Дмитрия, — но и ушедшего из жизни четвёртого незаконнорожденного брата — Павла Смердякова. Одновременно с этим, раскрывалась бы главная религиозно-философская идея всего произведения, состоящего из двух романов кратко об этой идее говорится в статье «Чем мы лучше жителей Женевы?
А пока добавлю один характерный штрих: и Смердяков, и Ракитин независимо друг от друга считают, что преступление произойдёт в ночь после отъезда Ивана Карамазова из дома. И автор подсказывает читателю, что Ракитин знал об отъезде Ивана, так как на страницах романа именно Ракитин делится этой новостью с Алёшей. Ещё одна «случайность»? Ракитин спрашивает Алексея: «— Кстати, братец твой Иван Фёдорович сегодня днём в Москву уехал, знаешь ты это? Для чего же понадобилось Фёдору Михайловичу включать этот вопрос в диалог? Почему писателю необходимо сообщить нам, что и Алексей, и Михаил знают об отъезде Ивана и почему это спрашивает именно Ракитин? Просто в этом вопросе и ответе у Достоевского заключён скрытый смысл, который являлся бы основой для второго, ненаписанного романа. Убийца фактически спрашивает у сына жертвы: «Знаешь ли ты, что твой отец остался в доме один и без защиты? Знать-то Алёша знает, но, в стремлении безоглядно связать себя с духовным отцом старцем Зосимой, опасности, которая грозит не только его родному отцу, но и всей семье Карамазовых, не понимает.
Один этот факт из жизни главного героя повествования Алёши Карамазова даёт представление о том, до каких психологических глубин собирался дойти Фёдор Михайлович Достоевский при написании продолжения «Братьев Карамазовых». Но вернёмся к Михаилу Ракитину и постараемся разобраться в мотивах, которые толкнули его на преступление. Михаил умный психолог, но поступками его руководит ненависть ко всему семейству Карамазовых. Эта ненависть возникла из-за того оскорбления, которое он от Карамазовых испытал: Иван Карамазов сказал про Ракитина, что он бездарный либеральный мешок, а Алёша добавил, что Ракитин бесчестен. По тем временам это очень серьёзное оскорбление: дворяне после таких слов брали в руки пистолеты. Михаил не дворянин, но его либеральные взгляды стирают сословные различия в вопросах оскорблённой чести. Ни одно преступление нельзя доказать, если неизвестен мотив. Здесь же мы видим два мотива планируемого Ракитиным преступления: месть за оскорбление от братьев Карамазовых и деньги. То, что Ракитин был оскорблён Карамазовыми, ясно слышится в выступлении этого героя на суде, где он совершенно искренен в своём осуждении карамазовщины.
Ракитин не планировал убивать старика, и когда он продумывал преступление, то считал, что проявляет свой либеральный долг, обнажая нравы семейства Карамазовых, при которых сын из ревности готов убить отца. В его выступлении на суде ясно звучит, что карамазовщина, как проявление крепостничества, — одно из тех препятствий, которое стоит на пути развития России. А то, что для торжества его идей должен погибнуть человек, большого значения для него не имеет. Михаил Ракитин — это более глубокое развитие Достоевским темы Петра Верховенского. Для Ракитина даже не деньги было главное. Накануне преступления он считал, что очень большие деньги придут к нему в результате женитьбы на Хохлаковой. Для него было важно возвысить себя над Карамазовыми, составить подробный отчёт о том жестоком убийстве, режиссёром которого он сам и являлся, и тем создать себе имя в толстых столичных журналах. Как мы знаем из романа, именно в отделе критики литературных журналов видел Иван Карамазов будущее Михаила Ракитина. Для достижения своих целей Ракитину надо совсем немного: нужно подтолкнуть старшего из братьев Карамазовых на убийство отца и самому выступить общественным обвинителем в судебном процессе.
Что и было реализовано в событиях первого, написанного романа. А чтобы срежиссировать преступление, вина за которое ляжет на братьев Карамазовых, Ракитину необходимо сделать две вещи: Во-первых, подтолкнуть Дмитрия на убийство. Для этого необходима сущая мелочь: распахнуть ночью калитку в карамазовский сад. Во-вторых, забрать из опустевшего дома деньги. Если для Павла важно, чтобы после убийства старика конверт с деньгами остался в доме, то для Ракитина важно, чтобы деньги не просто пропали, а чтобы было ясно, что их украли. Ведь Дмитрий — даже если бы он убил отца — будет божиться, что не брал деньги, и следствию нужно будет прорабатывать и другие варианты. Поэтому в краже денег будет заподозрен и Алексей Карамазов, который сказал о Ракитине, что он бесчестен. Очень пришлась по душе Михаилу идея отвести Алёшу к Грушеньке! Но дело здесь не в двадцати пяти рублях.
Он потому и пытливо смотрел Алексею в глаза, и говорил робко и искательно, когда предлагал пойти в гости к Грушеньке, что если бы ей удалось соблазнить послушника а в желании Грушеньки сделать это Ракитин не сомневался , то, чтобы обеспечить своё алиби, Алексею необходимо было публично признаться, с кем он провёл ночь. И плакал бы тогда по своей Грушеньке Дмитрий Карамазов, как говорится, горькими слезами: не с отцом, а с младшим любимым братом провела бы ночь дорогая для него женщина. В этом, в частности, и заключался коварный план мести Ракитина семейству Карамазовых, который вместе с убийством Дмитрием отца просто раздавил бы всё семейство. Добавлю, что три тысячи рублей очень большая сумма по тем временам, и оставить их в пустом доме до прихода следователей Михаил Ракитин никак не мог, это противоречит его принципу из всего извлекать выгоду, потому что «был он человек серьёзный и без выгодной для себя цели ничего не предпринимал». Три тысячи рублей на дороге не валяются. Даже двадцать пять рублей, которые ему передаёт Грушенька за то, что он привёл к ней Алёшу, этот герой берёт. Берёт, хотя брать приходится на глазах находящегося в той же комнате Алёши Карамазова, которого он фактически этим предаёт!
В черновиках сохранились и несостоявшиеся разговоры Коли и Алёши, затрагивающие философские вопросы отсутствия добра, религиозные проблемы теории Дарвина. Затрагивается давно запланированный вопрос того, что Христос был обычным человеком [72]. Работу над десятой книгой Достоевский закончил в начале апреля 1880 года, книга была напечатана в апрельском номере «Русского вестника» [73] [74]. Книга одиннадцатая. Брат Иван Федорович. В том же письме автор сообщил, что к майскому выпуску журнала не успеет закончить очередную книгу романа, и рассчитывал продолжить печать с июня. Впервые упоминается будущий эпилог, который первоначально планировалось напечатать в сентябрьском номере журнала. Из-за вынужденного перерыва в работе из-за поездки в Москву в конце мая и первой половине июня работу над книгой писатель заканчивал уже во второй половине июня. Первые пять глав в редакцию были отправлены только 6 июля 1880 года [73]. Исследователи отмечают общее настроение книги, выраженное заметкой писателя: «Все в лихорадочном состоянии и все как бы в своем синтезе». В первоначальный план части были добавлены главы «Больная ножка» и «Черт. Кошмар Ивана Федоровича». Встреча Ивана с Лизой была включена в план уже во время работы над десятой книгой и должна была, по замыслу писателя, способствовать раскрытию карамазовской плотоядности. В предварительном плане книги первые два посещения Смердякова были отделены от третьего рядом эпизодов, однако, обдумывая посещения персонажами Дмитрия Карамазова, Достоевский пришел к окончательному расположению глав. Особое внимание уделялось психологическим мотивам каждого посещения. Изначально Иван задавался вопросом, на самом деле ли он хотел убийства отца, после второго посещения, но позже писатель сделал это сомнение причиной второго визита к Смердякову. По поводу причины третьего визита Ивана Достоевский писал в заметках: « Когда дошел до своего звонка. Ревность к Кате. И то, что трус. Была и ещё причина сатана. У звонка причина свидания, — что говорил Алеша » [75]. Изначально Достоевский не планировал посещение Ивана чёртом, описанное в девятой главе «Черт. Однако, задумав эту главу, писатель стремился к реалистичности, отметив 15 июня в письме: «…фантастическое в искусстве имеет предел и правила. Фантастическое должно до того соприкасаться с реальным, что Вы должны почти поверить ему». В черновых заметках отражено стремление писателя подчеркнуть реалистичность черта при помощи мелких прозаических штрихов в описании; неправдоподобные эпизоды автор отбрасывал [76]. В письме к Любимову Достоевский подчёркивает, что чёрт является порождением безверия Ивана: «Мой герой, конечно, видит и галлюцинации, но смешивает их и со своими кошмарами. Тут не только физическая болезненная черта, когда человек начинает временами терять различие между реальным и призрачным что почти с каждым человеком хоть раз в жизни случалось , но и душевная, совпадающая с характером героя: отрицая реальность призрака, он, когда исчез призрак, стоит за его реальность.
Кондитерская Gloppe. Картина Жана Беро. Позже эти же качества помогут ему хладнокровно убить своего отца, подставить брата и снять с себя подозрения. При этом прокурор мог участвовать в допросах и обысках, мог попросить судебного следователя проверить то или иное обстоятельство, а защитник — нет. Однако судебный следователь в деле Мити, Николай Парфенович, не был беспристрастен. Он чувствовал к прокурору «необыкновенное уважение и почти сердцем сошелся с ним. Во время допроса Мити сразу после его задержания следователь и прокурор действуют заодно: «…Они успели кое в чем сговориться и условиться насчет предстоящего дела, и теперь, за столом, востренький ум Николая Парфеновича схватывал на лету и понимал всякое указание, всякое движение в лице своего старшего сотоварища, с полуслова, со взгляда, с подмига глазком». Скорее всего, Николай Парфенович хотел помочь своему другу. Дело Мити Карамазова не казалось спорным и особенно проблемным, доказать его вину было легко. И это помогло бы прокурору заработать признание и известность. Тайна аффекта Чтобы спасти Митю от каторги, его бывшая невеста Катерина Ивановна приглашает известного доктора. Что именно он должен сделать, рассказывает переживающей Грушеньке Алеша Карамазов: «— Ну, а доктора-то , доктора зачем та выписала? Хотят вывести, что брат сумасшедший и убил в помешательстве, себя не помня, — тихо улыбнулся Алеша, — только брат не согласится на это». В подробном описании предварительного следствия не говорится о том, что земский доктор Варвинский, исполнявший обязанности судебного врача, и городской доктор Герценштубе проверили Митино психическое здоровье. А вот у второго подозреваемого — Смердякова — врачи заметили «некоторые ненормальности». Тайна мужичков-присяжных Вердикт по Митиному делу должны вынести 12 присяжных: «четыре наших чиновника, два купца, шесть крестьян и мещан». Согласно Судебным уставам, чиновники и крестьяне были обязательными участниками каждой коллегии — наряду с дворянами, купцами и мещанами. В остальных случаях должен был действовать жесткий и достаточно высокий имущественный ценз. Возможно, именно здесь кроется секрет недовольства посетителей суда. Заседание суда присяжных по уголовному делу в период царствования Александра II. Литография второй половины XIX века aria-art. Для жителей крупных городов и тем более столицы требования были выше. Эти ограничения считались гарантом законности и порядка в суде и не допускали откровенно бедных и несведущих людей к решению важных вопросов. Два же купца имели хоть и степенный вид, но были как-то странно молчаливы и неподвижны; один из них брил бороду и был одет по-немецки ; другой, с седенькою бородкой, имел на шее, на красной ленте, какую-то медаль. Про мещан и крестьян и говорить нечего. Наши скотопригоньевские мещане почти те же крестьяне, даже пашут. По закону на каждый процесс изначально отбирали более 12 присяжных, а уже потом прокурор и адвокат могли заявить отвод кандидатов, вызывающих подозрения. После коллегию составляли практически случайным способом, соблюдая, однако, сословные пропорции. Тогда почему товарищ прокурора, адвокат да и сам Достоевский набрали именно такую коллегию?
Детьми в основном занималась мать — Мария Федоровна Нечаева. В частности, читать будущего писателя она научила по книге «104 Священные Истории Ветхого и Нового Завета». Нередко потом Федор Михайлович будет вспоминать эти занятия, описываемые им в романе «Братья Карамазовы». С этого же времени детям Достоевским были приглашены гувернеры, обучавшие их латыни, французскому языку, математике. Пару лет они даже посещали московский пансион Л. Страшным ударом для детей и Федора стала смерть матери от чахотки в 1837-м году. Еще через два года умрет и их отец, перед этим отправивший двух старших сыновей в пансион К. Костомарова в Петербурге. Здесь юношей должны были подготовить для обучения военному делу в Главном инженерном училище. Однако, все мечты братьев были о поэзии. Соответственно, литература стала для них страстным хобби. Федор Достоевский легко декламировал наизусть почти всего Пушкина, цитировал Шекспира и Байрона, Лермонтова и Державина. И вскоре вокруг него сплотилась группа увлеченных искусством слова дарований. Первое творчество Выполнив долг перед отцом и закончив обучение, инженер-подпоручик не прослужил и года, подав в отставку. В 1844-м году в чине поручика Федор Достоевский уходит на «вольные хлеба». До сей поры он успел написать несколько собственных романов и сделать переводы иностранной литературы. Но, к несчастью, они не сохранились. Поэтому первым его серьезным трудом считается проза «Бедные люди», высоко оцененная главным критиком Виссарионом Белинским еще до публикации Николаем Некрасовым в 1846-м году. Правда, слава «нового Гоголя» длилась недолго.
Последний роман Достоевского
Отдельным двухтомным изданием «Братья Карамазовы» вышли в Петербурге в декабре 1880 года (на титульном листе 1881), успех был феноменальным – половина трехтысячного тиража была раскуплена за несколько дней. Роман "Братья Карамазовы" создавался в течение почти трех лет и печатался на страницах журнала «Русский вестник» (1879–1880). В 1968 году вышла экранизаций романа «Братья Карамазовы». «Братья Карамазовы» – последний роман великого русского писателя, мыслителя, философа и публициста Федора Михайловича Достоевского (1821-1881). "Братья Карамазовы" действительно великая книга, научающая пониманию всей неслучайной глубины внешних жизненных обстоятельств, играющих лишь знаковую роль на пути постижения тайны жизни.
Тайна «Братьев Карамазовых»
А может, здесь более подходит другое слово — «закономерно»? Мы нашли главную «изюминку» детективного сюжета, вокруг которой и должно было строиться всё произведение, состоящее из двух романов. Эта «изюминка» в том, что планировались два преступления, но цель у них была одна — убийство старика. И исполнителем в этих двух преступлениях должен был быть один человек — Дмитрий Карамазов. Задуманы они были разными людьми: одно Смердяковым, другое Ракитиным. Эти два персонажа прекрасно видели, что такое карамазовщина и к каким результатам она может привести. Только Смердяков, подталкивая Дмитрия к трагической развязке, спасал себя, так как попал между жерновами карамазовского сладострастия отца и старшего брата, а с Ракитиным всё намного проще: его цели ясны и понятны — месть и деньги в конверте. Павел — слуга Фёдора Павловича, и поэтому не может устраниться от требований барина сделать так, чтобы Грушенька однажды ночью пришла к старику отцу. Но не меньше, чем гнева барина, Павел боится гнева старшего брата Дмитрия. Смердяков прекрасно понимает, что как только Дмитрий узнает, что ночной визит его возлюбленной состоялся, то первым, кого в порыве бешенства убьёт Митя, будет он — Павел. Короче говоря, известная читателям романа мысль Ивана Карамазова, которую он высказывает в разговоре с братом Алёшей: «Один гад съест другую гадину, обоим туда и дорога!
Замечу, что тем, кто всё равно будет считать одним из главных виновников разыгравшейся трагедии слабо образованного слугу Смердякова, следует сравнить Павла с высоко образованным выпускником университета Иваном Карамазовым, которому прямое участие в этой драме ничем не грозило, но который, вместо попытки притушить страсти в семье Карамазовых, пожелал взаимного уничтожения родному отцу и старшему брату. Что получилось из планов Смердякова и Ракитина, мы знаем из первого, опубликованного романа. Но то, что мы знаем, — это не весь сюжет, а только половина из задуманного Ф. Достоевским, вторая половина открылась бы во втором романе. На мой взгляд, вся сюжетная линия второго романа должна была строиться на том, что Достоевский шаг за шагом открывал бы перед читателями невиновность Смердякова в смерти своего отца. И это расследование на страницах второго романа должен был вести Алёша Карамазов. По мере того, как велось бы это расследование, в новых красках прорисовывались бы образы не только трёх братьев — Алексея, Ивана и Дмитрия, — но и ушедшего из жизни четвёртого незаконнорожденного брата — Павла Смердякова. Одновременно с этим, раскрывалась бы главная религиозно-философская идея всего произведения, состоящего из двух романов кратко об этой идее говорится в статье «Чем мы лучше жителей Женевы? А пока добавлю один характерный штрих: и Смердяков, и Ракитин независимо друг от друга считают, что преступление произойдёт в ночь после отъезда Ивана Карамазова из дома. И автор подсказывает читателю, что Ракитин знал об отъезде Ивана, так как на страницах романа именно Ракитин делится этой новостью с Алёшей.
Ещё одна «случайность»? Ракитин спрашивает Алексея: «— Кстати, братец твой Иван Фёдорович сегодня днём в Москву уехал, знаешь ты это? Для чего же понадобилось Фёдору Михайловичу включать этот вопрос в диалог? Почему писателю необходимо сообщить нам, что и Алексей, и Михаил знают об отъезде Ивана и почему это спрашивает именно Ракитин? Просто в этом вопросе и ответе у Достоевского заключён скрытый смысл, который являлся бы основой для второго, ненаписанного романа. Убийца фактически спрашивает у сына жертвы: «Знаешь ли ты, что твой отец остался в доме один и без защиты? Знать-то Алёша знает, но, в стремлении безоглядно связать себя с духовным отцом старцем Зосимой, опасности, которая грозит не только его родному отцу, но и всей семье Карамазовых, не понимает. Один этот факт из жизни главного героя повествования Алёши Карамазова даёт представление о том, до каких психологических глубин собирался дойти Фёдор Михайлович Достоевский при написании продолжения «Братьев Карамазовых». Но вернёмся к Михаилу Ракитину и постараемся разобраться в мотивах, которые толкнули его на преступление. Михаил умный психолог, но поступками его руководит ненависть ко всему семейству Карамазовых.
Эта ненависть возникла из-за того оскорбления, которое он от Карамазовых испытал: Иван Карамазов сказал про Ракитина, что он бездарный либеральный мешок, а Алёша добавил, что Ракитин бесчестен. По тем временам это очень серьёзное оскорбление: дворяне после таких слов брали в руки пистолеты. Михаил не дворянин, но его либеральные взгляды стирают сословные различия в вопросах оскорблённой чести. Ни одно преступление нельзя доказать, если неизвестен мотив. Здесь же мы видим два мотива планируемого Ракитиным преступления: месть за оскорбление от братьев Карамазовых и деньги. То, что Ракитин был оскорблён Карамазовыми, ясно слышится в выступлении этого героя на суде, где он совершенно искренен в своём осуждении карамазовщины. Ракитин не планировал убивать старика, и когда он продумывал преступление, то считал, что проявляет свой либеральный долг, обнажая нравы семейства Карамазовых, при которых сын из ревности готов убить отца. В его выступлении на суде ясно звучит, что карамазовщина, как проявление крепостничества, — одно из тех препятствий, которое стоит на пути развития России. А то, что для торжества его идей должен погибнуть человек, большого значения для него не имеет. Михаил Ракитин — это более глубокое развитие Достоевским темы Петра Верховенского.
Для Ракитина даже не деньги было главное. Накануне преступления он считал, что очень большие деньги придут к нему в результате женитьбы на Хохлаковой. Для него было важно возвысить себя над Карамазовыми, составить подробный отчёт о том жестоком убийстве, режиссёром которого он сам и являлся, и тем создать себе имя в толстых столичных журналах. Как мы знаем из романа, именно в отделе критики литературных журналов видел Иван Карамазов будущее Михаила Ракитина. Для достижения своих целей Ракитину надо совсем немного: нужно подтолкнуть старшего из братьев Карамазовых на убийство отца и самому выступить общественным обвинителем в судебном процессе. Что и было реализовано в событиях первого, написанного романа. А чтобы срежиссировать преступление, вина за которое ляжет на братьев Карамазовых, Ракитину необходимо сделать две вещи: Во-первых, подтолкнуть Дмитрия на убийство. Для этого необходима сущая мелочь: распахнуть ночью калитку в карамазовский сад. Во-вторых, забрать из опустевшего дома деньги. Если для Павла важно, чтобы после убийства старика конверт с деньгами остался в доме, то для Ракитина важно, чтобы деньги не просто пропали, а чтобы было ясно, что их украли.
Ведь Дмитрий — даже если бы он убил отца — будет божиться, что не брал деньги, и следствию нужно будет прорабатывать и другие варианты. Поэтому в краже денег будет заподозрен и Алексей Карамазов, который сказал о Ракитине, что он бесчестен. Очень пришлась по душе Михаилу идея отвести Алёшу к Грушеньке! Но дело здесь не в двадцати пяти рублях. Он потому и пытливо смотрел Алексею в глаза, и говорил робко и искательно, когда предлагал пойти в гости к Грушеньке, что если бы ей удалось соблазнить послушника а в желании Грушеньки сделать это Ракитин не сомневался , то, чтобы обеспечить своё алиби, Алексею необходимо было публично признаться, с кем он провёл ночь. И плакал бы тогда по своей Грушеньке Дмитрий Карамазов, как говорится, горькими слезами: не с отцом, а с младшим любимым братом провела бы ночь дорогая для него женщина. В этом, в частности, и заключался коварный план мести Ракитина семейству Карамазовых, который вместе с убийством Дмитрием отца просто раздавил бы всё семейство. Добавлю, что три тысячи рублей очень большая сумма по тем временам, и оставить их в пустом доме до прихода следователей Михаил Ракитин никак не мог, это противоречит его принципу из всего извлекать выгоду, потому что «был он человек серьёзный и без выгодной для себя цели ничего не предпринимал». Три тысячи рублей на дороге не валяются. Даже двадцать пять рублей, которые ему передаёт Грушенька за то, что он привёл к ней Алёшу, этот герой берёт.
Берёт, хотя брать приходится на глазах находящегося в той же комнате Алёши Карамазова, которого он фактически этим предаёт! Понимая, в каком невыгодном свете он предстал перед Алексеем, Ракитин зол и раздражён на себя, но любовь к деньгам сильнее. Да, Ракитин первоначально не планировал убивать Фёдора Павловича Карамазова, а прятался в саду, чтобы после убийства Митей отца забрать из пустого дома деньги. Но, как это бывает у личностей, готовых на всё ради ИДЕИ, обстоятельства сложились так, что он не удержался и пошёл на убийство, тем более, что это сулило немалые финансовые выгоды. Возможно, определённую роль в этом сыграли злость и раздражение на Грушеньку, которая рассказала Алексею о двадцати пяти рублях, обещанных Ракитину за грехопадение Алёши, а также то, что всё шампанское, которым угощала Грушенька Алексея и Михаила, выпил один Ракитин. Известно, что Достоевский очень ответственно подходил к выбору имён и фамилий для героев. Вспомните хотя бы фамилию Раскольников из «Преступления и наказания»: Родион раскалывает головы не только старухе процентщице и её сестре, но раскалывает и собственное сознание. Фамилия Смердяков тоже за себя говорящая, и, благодаря столь редкостной, но ясно звучащей фамилии, Фёдор Михайлович легко вводит в заблуждение читателей первого, написанного романа, и заставляет нас поверить в виновность Павла. Поэтому в «Братьях Карамазовых» с фамилиями героев всё не так просто. В народном представлении самоубийцы для сведения счётов с жизнью используют ракиту, и об этом сам автор напоминает читателям.
Вот что говорит на страницах романа Дмитрий Карамазов брату Алёше: «Вот ракита, платок есть, рубашка есть, верёвку сейчас можно свить, помочи в придачу и — не бременить уж более землю, не бесчестить низким своим присутствием! Поэтому тем, кто расшифровывает произведения Достоевского по фамилиям героев, стоит задуматься, какую роль сыграла эта «ракитка» в самоубийстве Смердякова? А ответ очевиден: образно говоря, на этой раките и повесился Павел Смердяков. Вот такая интересная фамилия у семинариста из романа. В письме жене Фёдор Михайлович даёт оценку последнему своему произведению: «Теперь у меня на шее Карамазовы, надо кончить хорошо, ювелирски отделать, а вещь эта трудная и рискованная, много сил унесёт. Но вещь тоже и роковая: она должна установить имя моё, иначе не будет никаких надежд». Приведу две фразы из записных тетрадей Достоевского. Тетради эти датируются 1875-1876 годами, то есть записи делались, когда Фёдор Михайлович обдумывал сюжет главного, рокового в своей жизни произведения. Эти две фразы из тетрадей, в которых Фёдор Михайлович записывал наиболее важные мысли и замыслы, имеют непосредственное отношение к тому, кого Достоевский собирался во втором романе вывести истинным убийцей Фёдора Павловича Карамазова. Как же собирался Фёдор Михайлович донести до читателей мысль, что за обычным уголовным преступлением, совершённым семинаристом Ракитиным из-за мести и денег, стоит угроза России?
На первый взгляд, прямого ответа, почему именно в семинаристах видел Достоевский угрозу России, в тексте «Братьев Карамазовых» нет. Но это только на первый взгляд. В то время, когда создавался роман, начинался подъём капитализма в России, и полным ходом шло формирование русской интеллигенции. Формировалась она не только сверху, за счёт выходцев из дворян, или сбоку, за счёт представителей купечества или иноверцев, но и снизу. А вот снизу в интеллигенцию попасть легче всего было через семинарию. Эти выходцы снизу, которым желали выбиться «из грязи в князи», являлись наиболее амбициозными в составе нарождающейся интеллигенции. То, что Ракитин выступает на суде как общественный обвинитель всего семейства Карамазовых, никого не удивляет. Но когда оказывается, что он ещё и пишет жизнеописание старца Зосимы, то про такого амбициозного парня можно только одно сказать: этот далеко пойдёт. В «Братьях Карамазовых» Достоевский текстом произведения и словами Ивана Карамазова ясно обозначил жизненный путь Ракитина: семинария — общественный обвинитель карамазовщины в судебном процессе над Митей — составитель жизнеописания скончавшегося старца Зосимы — заведующий отделом критики в толстом журнале — владелец этого журнала либеральной направленности. Как видим, Фёдор Михайлович уже тогда понял, что полные амбиций бывшие семинаристы, которых изначально готовили к пасторской деятельности, но которые порвали с церковью в силу своих атеистических взглядов, становятся лучшими проповедниками либеральных идей.
И хотя Достоевский пишет в записной тетради, что враг России — семинарист, но имеет то он в виду всё-таки не семинариста, а атеизм. Чтобы убедиться в этом продолжим изучение романа. О том, что тема вседозволенности лежит на виду в тексте первого, опубликованного романа известно каждому, так как, читая «Братьев Карамазовых», невозможно пройти мимо фразы, сказанной Павлом Смердяковым Ивану Карамазову во время последнего, третьего разговора между этими двумя братьями: «Это вы вправду меня учили-с, ибо много вы мне тогда этого говорили: ибо коли бога бесконечного нет, то и нет никакой добродетели, да и не надобно её тогда вовсе. Это вы вправду. Так я и рассудил». Но тема «Если Бога нет, то всё позволено» возникает в «Братьях Карамазовых» не в этом последнем разговоре братьев, а ещё на первых страницах романа во время беседы у старца Зосимы. О том, насколько глубокий протест вызвало это суждение Ивана Карамазова у Ракитина, видно из разговора этого героя с Алёшей Карамазовым: «А слышал давеча его глупую теорию: «Нет бессмертия души, так нет и добродетели, значит всё позволено».
В развитии действий романа читатель видит два судебных процесса: разбирательство старца Зосима и криминальный суд над Дмитрием Карамазовым. Достоевский не зря избрал такую последовательность. Писатель тем самым подчеркивает, что за нравственным падением героев, их отступлением от морали, пренебрежением духовными истинами следует преступление. Произведение "Братья Карамазовы" Федор Михайлович закончил писать в ноябре 1880 года и напечатал в журнале "Русский вестник". Спустя два месяца после этого события умер и сам писатель. Возможно, поэтому Достоевскому в конце жизни так важны были затронутые в книге вопросы о морали, Боге и свободе. Сюжетная линия четырех частей и 12 книг романа Весь роман "Братья Карамазовы" делится на 4 части, каждая из которых включает по три книги. Всего в драме 12 книг. Первые две называют вступительными. Третья книга раскрывает отрицательных героев - отца семейства Федора Павловича Карамзина и лакея Павла Смердякова. Четвертая книга знакомит нас с различными персонажами, ведущими "приличный" образ жизни. Здесь писатель показывает Катерину, Снегиревых, отца Ферапонта. У этих героев нет идейных убеждений, они выгодно соблюдают приличия. Только в пятой книге мы встречаем главных героев - Ивана, Дмитрия, Алешу, Зосима. Братья дальше встречают много испытаний, в которых проявляются жизненные идеи каждого из них. В седьмой книге показаны искания Алексея, в восьмой - Дмитрия, в одиннадцатой - Ивана. Двенадцатая книга повествует о том, как общество оценивает нравственные устои братьев. Итак, действие произведения разворачивается в городе Скотопригоньевске. Основой для такого названия стала Старая Русса. Вначале мы знакомимся с главным героем романа, Федором Павловичем Карамазовым, 55-летним прожигой, женившемся на богатой женщине и выгодно распоряжавшимся ее состоянием. Он частенько кутил, за что жена его избивала. У них родился сын Дмитрий, но жена бросила его на Федора Павловича, сама уехала в Петербург с молодым офицером. Вскоре она умерла, а Карамзину досталось ее состояние, которым он стал распоряжаться по своему усмотрению. Сын Дмитрий его мало интересовал. Вскоре Федор Павлович взял в жены бедную красивую сироту, которая родила ему сыновей - Ивана и Алексея. Карамазов-отец всячески издевался над своей женой, вел распутную жизнь, так что она сошла с ума и умерла. Детей Карамазова сначала воспитывал слуга Григорий, потом о них заботились опекуны. Повзрослевший Дмитрий выбрал военное дело, а Иван и Алексей стали учиться в университете. Федору Павловичу никакого дела не было до своих детей. Алексей со временем бросил учебу и пошел послушником в монастырь. Там он встретил наставника, старца Зосима, который давал ему напутствия, как вести себя с отцом. Алексей очень боялся, что отец покажет свое недостойное поведение перед старцем. Именно это и произошло во 2 книге "Братьев Карамазовых". Федор Павлович учинил скандал в монастыре, вел себя подобно шуту. После этого случая старец Зосима умирает, а Алеше завещает "служить миру". Но на этом все не закончилось - отец и сын Дмитрий влюбились в одну и ту же женщину Грушеньку. Это своенравная мещанка с определенными средствами. Ради любви к ней Дмитрий бросил свою невесту Катерину Верховцеву. Дмитрий требует от отца три тысячи наследства, но эту сумму Федор Павлович тратит на ухаживания за Грушенькой. Он взял эту сумму, завернул в бумагу с ленточкой и положил под ее матрац. Дмитрий, не зная об этом, решил ночью украсть деньги у отца. Когда он залез через забор в имение отца, то там его встретил слуга Григорий, между ними завязалась перепалка. Григорий невзначай назвал Дмитрия "отцеубийцей", за что тот ударил его по голове, а сам сбежал. Утром оказалось, что Федор Карамазов действительно мертв. В его смерти обвинили сына Дмитрия. Но еще до обвинений Дмитрий встречается с Грушей, та признается ему в любви и говорит, что готова начать с ним новую жизнь. Но после этого появляется полиция и арестовывает его. На предварительном следствии юноша клянется, что не убивал отца, а взял 3 000 взаймы у госпожи Верховцовой. Все улики и показания людей свидетельствовали против Дмитрия. Сам же осужденный считал убийцей Смердякова, который в тот вечер был в доме отца. Но, несмотря на это, юношу взяли под стражу и оправили в острог. В это время среднего брата Ивана мучают угрызения совести, потому что он тоже не раз желал отцу смерти. Он желает разобраться, кто настоящий убийца. С подозрениями Иван отправляется к Смердякову и добивается от него признания в смерти. Иван мечтает, что в день суда обязательно выдаст настоящего убийцу.
Период человеческого разъединения может завершиться, по его мнению, лишь тогда, когда люди перестанут искать улучшения жизни на путях достижения новых прав и пользования благами, а повернут усилия свои в сторону личного самоусовершенствования: «Чтобы переделать мир по-новому, надо, чтобы люди сами психически повернулись на другую сторону. Раньше, чем не сделаешься в самом деле всякому братом, не наступит братства». Роман «Братья Карамазовы» весьма близок эпопее В. Гюго «Отверженные» 1862 по выражению «основной мысли искусства XIX века», провозвестником которой Достоевский считал В. Гюго: «Это восстановление погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств, застоя веков и общественных предрассудков». Оба романа утверждают мысль о неизбежном национальном и всемирном единении человечества, о восстановлении духовно-нравственных связей, утраченных людьми на заре буржуазной цивилизации. И выразителем этих идей в обоих романах оказываются герои-праведники: Мириэль и Жан Вальжан в «Отверженных», старец Зосима и Алексей в «Братьях Карамазовых». В Мириэле предстали идеальные традиции европейского христианского рыцарства и вместе с тем новейшие устремления социального христианства XIX в. В Зосиме же воплотились черты т. Служение людям ориентировано у них на разные цели: у Мириэля это желание смягчить социальные контрасты, устранить зависть, корпоративную и личную, злобу, зажечь в душах падших любовь к миру и волю к миру; у Зосимы — намерение пробудить в людях потребность личного преображения и готовность любить ближнего. Очень существенно для Гюго и Достоевского столкновение христианской праведности, и шире — абсолютных, божественных нравственных норм с гражданским правом, общественным законодательством и негласной общественной моралью. В романе Гюго отразилось европейское почитание юридического закона как святыни и вера писателя в совершенствование права на основе науки и разума. Достоевский последовательно проводит мысль, что закон нравственности, закон совести, закон религиозности неизмеримо выше закона юридического. Поэтому Достоевский верит в нравственно организующее начало Церкви, даже высказывает мысль о неизбежном преображении гражданского общества в единую вселенскую Церковь. Гюго же полагает Церковь и монастырь архаическими началами сурового средневековья, хотя предлагает использовать социальные принципы монастыря: социальное уравнение людей, отречение от кровной семьи ради братской общины духовной. Словом, Гюго в трактовке религиозного подвижничества следует традициям утопического социализма, а Достоевский — концепции русского религиозного обновления — одному из вариантов «русской идеи». Завершающий роман процесс по делу Дмитрия Карамазова и одновременно нравственный суд над его братьями осознается и участниками прений, и всеми присутствующими как явление всероссийского масштаба. Здесь выносятся итоговые оценки нравственной зрелости и русского образованного общества, и русского простонародья. В суде над Россией, совершающемся в Скотопригоньевске, следует различать два момента: критику нравственного распада, воспроизводящую подлинную картину общественной жизни, и оценку этой картины прокурором Ипполитом Кирилловичем и адвокатом Фетюковичем. В речи прокурора много справедливого: главное зло он полагает в невиданном выбросе индивидуалистической энергии. Но прокурор, вслед за Инквизитором в поэме Ивана, утверждает, что единственной преградой для русского безудержа может стать лишь жестокая узда, строгая кара, беспощадное наказание преступников. При этом прокурор взывает к национальным традициям, уверяя, что индивидуализм — это следствие раннего растления от европейского просвещения. Адвокат Фетюкович также апеллирует к национальным корням, «к нашей сердечности», но предлагает и искушение, весьма опасное для русского человека: принять за правду идею морального релятивизма, мысль об относительности понятий добра и зла; согласиться с тем, что Дмитрий убил отца, но не признать такое преступление отцеубийством, поскольку Федор Павлович был плохим отцом и человеком. Опасность такого искушения не надумана: его не раз придется испытать русскому человеку в гражданских войнах XX в. Повествователь фиксирует тот факт, что ложный пафос речи адвоката был воспринят публикой «как святыня». Призыв Фетюковича принять его заключение: «Убил, но не виновен» — был встречен с восторгом: «Женщины плакали, плакали и многие из мужчин, даже два сановника пролили слезы». Другой вариант ложного смешения права и правды представляет решение присяжных заседателей. Они мелкие чиновники, купцы и крестьяне являют здесь «почвенную Русь». Их подчеркнутое многозначительное молчание, противопоставленное словоохотливости состязающихся сторон, — это как будто «знак» подлинной честности и правды. Однако присяжные тоже допускают «судебную ошибку», вынося обвинительный вердикт Дмитрию Карамазову. Решением своим они лишь подтверждают незыблемость народных понятий нравственности: то, что отцеубийство всегда есть преступление. И в жертву этой правде они приносят судьбу невинного Дмитрия. В итоговой оценке их приговора, которая дается в завершающем многоголосии толпы, слышится ирония: « — Да-с, мужички наши за себя постояли. Митино самоосуждение утверждает приоритет не права, а правды, как понимал ее Достоевский, — неумолимой жажды религиозного преображения, живущей в русском народе, которая выведет его на путь национального спасения. Щенников Г. Любимову: «Ну, вот и кончен мой роман! Работал его три года, печатал два — знаменательная для меня минута». Таким образом, по свидетельству самого писателя, начало работы над одним из величайших романов мировой литературы восходит к концу 1877 г. Но три года продолжалась лишь заключительная стадия — художественное воплощение образов и идей. Вынашивал же эти образы и идеи Достоевский всю жизнь. Все пережитое, передуманное и созданное писателем находит свое место в этом сочинении. Сложный человеческий мир его вбирает в себя многие философские и художественные элементы предшествующих произведений Достоевского: линия старика Покровского из самого первого произведения писателя «Бедные люди» переходит в линию штабс-капитана Снегирева в «Братьях Карамазовых», мотив раздвоения личности Иван Карамазов и черт восходит к юношеской повести «Двойник» , основная идея «Легенды о Великом Инквизиторе» вырастает из ранней повести «Хозяйка» , старцу Зосиме предшествует святитель Тихон в «Бесах» , Алеше — князь Мышкин в «Идиоте» , Ивану — Раскольников в «Преступлении и наказании» , Смердякову — лакей Видоплясов в повести «Село Степанчиково и его обитатели» , Грушеньке и Катерине Ивановне — Настасья Филипповна и Аглая в «Идиоте». Непосредственным предшественником «Братьев Карамазовых», можно даже сказать — творческой лабораторией, явился «Дневник писателя» , в нем Достоевский копил и анализировал факты, наблюдения, размышления и заметки для своего последнего творения. Но только когда замысел «Братьев Карамазовых» уже безраздельно завладевает творческим воображением, он сообщает читателям в октябрьском номере «Дневника писателя» за 1877 г. Достоевский писал педагогу В. Михайлову: «... Детей будет выведено много. Я их изучаю и всю жизнь изучал, и очень люблю и сам их имею. Но наблюдения такого человека, как Вы, для меня я понимаю это будут драгоценны. Итак, напишите мне об детях то, что сами знаете... Михайлову, и в основном касающаяся той же темы — о детях. Справиться: жена осужденного в каторгу тотчас ли может выйти замуж за другого? Имеет ли право Идиот держать такую ораву приемных детей, иметь школу и проч.? Справиться о детской работе на фабриках. О гимназиях, быть в гимназии. Справиться о том: может ли юноша, дворянин и помещик, на много лет заключиться в монастырь хоть у дяди послушником? По поводу провонявшего Филарета. В детском приюте. У Быкова. У Александра Николаевича. У Михаила Николаевича. О Песталоцци, о Фребеле. Ходит по Невскому с костылями. Если выбить костыль, то каким процессом пойдет суд и где и как? Участвовать в фребелевской прогулке. Достоевский внимательно изучает новейшие педагогические сочинения, знакомится с последователями в России немецкого педагога, создателя «детских садов» Фридриха Фрёбеля, узнает из газеты «Новое время» 1878, 12 апреля о намерении петербургских сторонников Фрёбеля устроить «образовательные частные прогулки» для маленьких детей, внимательно изучает труды знаменитого швейцарского педагога Иоганна Песталоцци. Возникает и образ Алеши Карамазова, правда, как и князь Мышкин, он еще назван «идиотом». Достоевский задумывает «заключить» его на много лет послушником в монастыре. Заметка о «провонявшем Филарете» относится к замыслу главы «Тлетворный дух». Задуман уже и Коля Красоткин, и рассказ о том, как он пролежал между рельсами под вагоном. Достоевский намеревается посетить детский приют и воспитательный дом, где работал врачом-педиатром двоюродный брат его жены А. Достоевской Михаил Николаевич Сниткин , хочет посоветоваться по детскому вопросу с другим ее двоюродным братом, преподавателем гимназии Александром Николаевичем Сниткиным, думает навести, очевидно, справки по истории монастырей у археолога и историка А. Бычкова, собирается поговорить со знакомой А. Достоевской А. Бергеман , у которой был очень болезненный ребенок. Писатель прочитывает статью Л. Толстого «О народном образовании» Отечественные записки. Толстой отстаивает те методики первоначального обучения, которые не требуют больших затрат и могут быть введены в народных школах. Достоевский интересуется также юридическими последствиями возможной шалости «мальчиков»: «если выбить костыль», а «с костылями» — это, возможно, первый набросок больной Лизы Хохлаковой в романе. И хотя не все намеченные темы и эпизоды вошли в окончательный текст романа например, не получила развития тема фабричного труда малолетних, нет и эпизода «с костылями» , но в целом намеченная Достоевским программа реализовалась в романе. В первых же заметках появляется образ осужденного на каторгу Мити Карамазова. Дмитрий Карамазов в черновых записях носит имя Д. Так звали отцеубийцу, история которого дважды излагается в «Записках из Мертвого дома». Достоевский был потрясен судьбой мнимого отцеубийцы. Двадцать пять лет это страшное воспоминание жило в его памяти и «отозвалось» в «Братьях Карамазовых». Но работа над «Братьями Карамазовыми» была неожиданно прервана трагическим событием в личной жизни писателя: 16 мая 1878 г. Жена писателя А. Достоевская описывает горе писателя: «Федор Михайлович пошел провожать доктора, вернулся страшно бледный и стал на колени у дивана, на который мы переложили малютку, чтоб было удобнее смотреть его доктору. Я тоже стала на колени рядом с мужем, хотела его спросить, что именно сказал доктор а он, как я узнала потом, сказал Федору Михайловичу, что уже началась агония , но он знаком запретил мне говорить. И каково же было мое отчаяние, когда вдруг дыхание младенца прекратилось и наступила смерть. Федор Михайлович поцеловал младенца, три раза его перекрестил и навзрыд заплакал. Я тоже рыдала, горько плакали и наши детки, так любившие нашего милого Лешу».
Если же и допустит его, то допустит как факт естественный, но доселе лишь бывший ему неизвестным. В реалисте вера не от чуда рождается, а чудо от веры. Неуместное собрание[ править ] … мне всё так и кажется, когда я к людям вхожу, что я подлее всех и что меня все за шута принимают, так вот «давай же я и в самом деле сыграю шута, не боюсь ваших мнений, потому что все вы до единого подлее меня! От мнительности одной и буяню. Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе и к другим. Не уважая же никого, перестает любить, а чтобы, не имея любви, занять себя и развлечь, предается страстям и грубым сладостям и доходит совсем до скотства в пороках своих, а всё от беспрерывной лжи и людям и себе самому. А братец-то Митенька, кстати, помнишь, как крикнул: «Запомню! Хвастунишка, а суть-то вся: «С одной стороны, нельзя не признаться, а с другой — нельзя не сознаться! Человечество само в себе силу найдёт, чтобы жить для добродетели, даже и не веря в бессмертие души! В любви к свободе, к равенству, братству найдет… — VII Книга третья. Сладострастники[ править ] Красота — это страшная и ужасная вещь! Страшная, потому что неопределимая, а определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки. Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут. Я, брат, очень необразован, но я много об этом думал. Страшно много тайн! Слишком много загадок угнетают на земле человека. Разгадывай как знаешь и вылезай сух из воды. Перенести я притом не могу, что иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны , а кончает идеалом содомским. Ещё страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы. Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил. Черт знает что такое даже, вот что!
Кто на самом деле убил Фёдора Павловича Карамазова?
В 1968 году вышла экранизаций романа «Братья Карамазовы». Братья Карамазовы — роман Фёдора Михайловича Достоевского, написанный в 1878—1880 годах. В книге речь идет о трех братьях. В девятом томе Собрания сочинений печатаются части I–III последнего романа Достоевского «Братья Карамазовы» (1879–1880), впервые опубликованного в журнале «Русский вестник» с подписью: «Ф. Достоевский». Теперь ненадолго отвлечемся от братьев Карамазовых и поговорим о высшем предназначении литературы. Начиная жизнеописание героя моего, Алексея Федоровича Карамазова, нахожусь в некотором недоумении.
Братья Карамазовы - The Brothers Karamazov
Серия «Читаем по школьной программе» — это продолжение книжных серий «Читаем до школы» и «Книги для внеклассного чтения». Красные корешки — гарантия отличных оценок по литературе! Издание в твёрдом переплёте. Произведения входят в школьную программу по литературе для старших классов.
Действие романа разворачивается в вымышленном провинциальном Скотопригоньевске, который по описанию во многом отражает облик города Старая Русса, где Достоевский писал книгу. Для того чтобы ускорить работу над книгой, жена писателя Анна Григорьевна помогала супругу — стенографировала большую часть текста под диктовку Достоевского. Выражение, ставшее известной всем поговоркой, «Красота — страшная сила» — из «Братьев Карамазовых». Страшная, потому что неопределимая, и определить нельзя потому, что Бог задал одни загадки.
Тут берега сходятся, тут все противоречия вместе живут… Иной высший даже сердцем человек и с умом высоким, начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и горит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспорочные годы… Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой. В содоме ли красота?.. Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь.
Ему, отцу остался совсем малолетний сын Дмитрий. В Петербурге умирает жена Федора, не успев распорядиться судьбой состояния, и ему предоставляется возможность распоряжаться капиталом покойной. Благополучно забыл о ребенке, Карамазов предается спекуляциям, оргиям. Вскоре, он женится вторично — на красотке сироте, у которой совсем нет приданного. От этого брака появляются сыновья Иван и Алексей.
Глава 5 37:49 038. Глава 6 26:54 039. Глава 7 15:33 040. Книга 6. Глава 1 14:37 041. Глава 2 А 24:31 042. Глава 2 Б 24:54 043.
Глава 2 В 48:49 044. Глава 2 Г 09:44 045. Глава 3 Д 15:51 046. Глава 3 Е 10:51 047. Глава 3 Ж 07:26 048. Глава 3 З 11:04 049.
Глава 3 И 46:59 050. Часть 3. Книга 7. Глава 1 22:10 051. Глава 2 1:06:06 052. Глава 3 18:10 053.
Глава 4 40:49 054. Книга 8. Глава 1 25:13 055. Глава 2 39:21 056. Глава 3 19:59 057. Глава 4 55:44 058.
Глава 5 28:09 059. Глава 6 55:45 060. Глава 7 51:36 061. Глава 8 21:50 062. Книга 9.
Возвращается Иван, он уверен, что убийца его брат Дмитрий. Алеша убежден, что Дмитрий не виновен.
Сам Дмитрий уверен, что убил Смердяков, который был в доме в ночь убийства, но Смердяков в этот день симулирует эпилептический припадок и его «алиби» подтверждают врачи. Тем временем Ивана мучает совесть, ему кажется, что виноват в содеянном он, так как желал смерти отцу, возможно повлиял на Смердякова Иван не мог определиться во мнении, кто убил. Иван идет к Смердякову, который находится в больнице вследствие длительного припадка эпилепсии; разговаривает с Иваном нагло, смеется. Иван ходит снова и снова. В конце концов Смердяков говорит, что это он убил барина, но истинный убийца — Иван, потому что научил Смердякова «все дозволено», «что из того, что одна гадина сожрет другую? Отдает деньги 3 тысячи. Иван в ужасе кричит, что завтра в день суда выдаст Смердякова.
Дома у Ивана начинается горячка в продолжении нервных припадков с галлюцинациями , Смердяков вешается. На суде Катерина Ивановна, бывшая невеста Дмитрия, предъявляет суду письмо, написанное Дмитрием в пьяном виде, где он обещает найти деньги, которые взял в долг. Отдаст обязательно, даже если придётся убить отца, он это сделает. Катерина Ивановна делает это, чтобы спасти Ивана, которого она любит. Врывается Иван, кричит, что убийца — Смердяков, но Иван к этому времени уже сходит с ума, ему никто не верит. Однако, казалось бы, присяжные верят в невиновность Дмитрия, все ждут помилования, но присяжные выносят приговор «виновен». Дмитрия приговаривают к 20 годам каторги.
Роман заканчивается тем, что Алёша помогает в разработке плана побега Дмитрия, считая приговор несправедливым. Сюжет добавлен пользователем: Андрей Сергеев История Роман стал итогом творчества Достоевского, при этом многие идеи, образы и эпизоды возникли задолго до начала работы над произведением. Первые из них обнаруживаются в творчестве писателя уже в 1846 году; в 1850-х годах на каторге Достоевский знакомится с Дмитрием Ильинским, чья история отцеубийства легла в основу сюжета романа; в творчестве 1850—1860-х годов появляются персонажи, в той или иной мере послужившие предшественниками героев романа «Братья Карамазовы». Осенью 1874 года, во время работы над романом «Подросток», Достоевский в одной из рабочих заметок впервые обрисовывает план «Братьев Карамазовых». На замысел, идеологию романа, его религиозно-философскую концепцию во многом повлияли как произведения других писателей, в частности Виктора Гюго и Льва Толстого, так и работы философов и религиозных мыслителей, таких как Владимир Соловьёв и Николай Фёдоров. К обработке материалов и продумыванию плана Достоевский приступил весной 1878 года. По мере работы над романом Достоевский понимал, что не укладывается в намеченные сроки.
Некоторые книги романа по сравнению с планом выросли в объёме более чем в два раза и были разделены, также были добавлены отдельные главы и даже книги, не предусмотренные первоначальным планом. История добавлена пользователем:.
Но вот местонахождение рукописей романа «Братья Карамазовы» на протяжении уже многих лет остаётся загадкой. В Завещательной тетради вдова писателя сделала в 1906 году такую надпись: «Прошу моих наследников обратить внимание на нижеследующее: Рукопись ром ана «Братья Карамазовы», состоящая из двух больших томов или тетрадей Часть первая — 439 стр аниц.
Часть вторая — 465 страниц , подарена мною в апреле 1906 года моему первому внуку Федику Достоевскому как воспоминание о его деде и бабушке». Федику в этот момент было только девять месяцев от роду, а потому в 1907 году Анна Григорьевна поместила беловую рукопись «Карамазовых» в сейф Государственного банка, а банковскую расписку отправила на имя своей невестки, матери Федика, — Е. Фёдор умер позднее, в 16-летнем возрасте в Крыму, уже после октябрьских событий. А сама Анна Григорьевна выехала из охваченного смутой Петрограда на юг, где у неё под Адлером была дача.
Но беда добралась и туда. Дезертировавший из армии садовник и дворник Тимофей Овчар стал ей угрожать, заявляя, что «всё должно принадлежать народу». Испуганная вдова Фёдора Михайловича бежала в Ялту. Известно, что там она до самой смерти занималась рукописями Достоевского.
Умерла вдова писателя в гостинице «Франция» в июне 1918 года. Её сын Фёдор Фёдорович, бывший в Москве, не сразу узнал о смерти матери, и похоронить её удалось лишь в ноябре. До этого времени запаянный цинковый гроб несколько месяцев простоял в склепе. Где же они?
Что же случилось с рукописями? В частности, с рукописями романа «Братья Карамазовы»? В течение вот уже многих лет тайной их исчезновения занимается петербургский учёный Борис Тихомиров. Профессор считает, что на этот счёт есть несколько версий.
Под конец Гражданской войны на Черноморском побережье существовала некая «Зелёная партизанская республика», в которой имелись «Революционный следственный комитет» и «Комитет освобождения Черномории».
Так как Митя лезет через высокий забор, то распахнутая калитка ускользает от внимания и читателей, и исследователей романа, хотя распахнутая калитка — припрятанный автором ключ к пониманию сюжета произведения. Описывая допрос Дмитрия Карамазова следователями, Достоевский несколько раз указывает читателю, что о тайных стуках, которыми должна была постучаться Грушенька, придя к старику Карамазову, знали только Дмитрий и Павел Смердяков. Автор буквально навязывает читателю мысль, что искать убийцу надо среди этих двоих. Но это не так: об этих стуках знала ещё и Грушенька, а значит, мог знать и её двоюродный брат Ракитин. Читатели романа, кроме условных стуков, которыми Грушенька должна была постучаться в окно карамазовского дома, основное внимание уделяют открытой двери из дома в сад. Напомню, что следователи при осмотре дома нашли эту дверь открытой.
Эта открытая дверь также важна для понимания событий той ночи, как и распахнутая калитка. Когда и почему была открыта дверь из карамазовского дома в сад? Дмитрий Карамазов уверяет на допросе, что когда он ночью тихо крался к отцовскому дому, то дверь из дома в сад была закрыта. Слуга Григорий говорит следователям, что, когда он вышел проверять садовую калитку, дверь в сад уже была открыта, и по тем характеристикам, которые даются в романе слуге Григорию, у нас нет оснований не верить этому персонажу. Смердяков же рассказывает Ивану, что открытая дверь просто померещилась Григорию с пьяных глаз, и что это на его — Смердякова — условный стук Фёдор Павлович Карамазов открыл дверь уже после того, как Дмитрий убежал из сада. Пояснения, почему не следует верить тому, что говорит Павел Смердяков Ивану Карамазову во время последнего разговора между этими братьями, даны в статье «Чем мы лучше жителей Женевы? Чтобы понять, что же произошло в ту ночь в доме и в саду, давайте разберёмся с этой дверью: почему она была открыта, и когда она была открыта.
При этом будем строго следовать тексту повествования и психологии поведения героев романа. Последнее требование является обязательным при изучении произведений Ф. Достоевского, и обязательность этого требования исходит не от меня, а сформулирована самим Фёдором Михайловичем в письме к читательнице Лебедевой: «Не один только сюжет романа важен для читателя, но и некоторое знание души человеческой психологии , чего каждый автор вправе ждать от читателя». С учётом этого авторского напутствия читательнице «Братьев Карамазовых» проанализируем следующий абзац из романа: «Сердце неугомонного старичка билось тревожно, он ходил по пустым своим комнатам и прислушивался. Надо было держать ухо востро: мог где-нибудь сторожить её Дмитрий Фёдорович, а как она постучится в окно Смердяков ещё третьего дня уверил Фёдора Павловича, что передал ей где и куда постучаться , то надо было отпереть двери как можно скорее и отнюдь не задерживать её ни секунды напрасно в сенях, чтобы чего, боже сохрани, не испугалась и не убежала». Это очень важное пояснение рассказчика, из которого становится понятной тайна открытой двери в сад: просто старик Карамазов, услышав условный стук, которым постучался Дмитрий Карамазов, сначала открыл окно и начал звать Грушеньку, а потом бросился «отпереть двери как можно скорее, … чтобы, боже сохрани, не испугалась и не убежала». Это надо было сделать незамедлительно, так как Митя «мог где-нибудь сторожить» Грушеньку.
Однако за дверью Грушеньки не могло быть, она в это время была в Мокром. С вечера Фёдор Павлович проследил, чтобы калитка в сад не была закрыта на замок. Но так как через незапертую калитку может легко пройти не только Грушенька, но и Дмитрий, то в доме своём старик запирается изнутри и ждёт условного стука: из-за боязни сына он только на условный стук откроет дверь. Услышав условный стук, Фёдор Павлович открывает окно и начинает звать Грушеньку. Не получив ответа и полагая, что Грушенька отошла от окна и пошла к двери, старик отец бежит срочно открывать дверь из дома в сад. Однако, за дверью никого нет. Но так как условный стук в окно был, то Фёдор Павлович должен был, ожидая Грушеньку, остаться в проёме двери, прислушиваясь ко всему тому, что происходит в саду.
А в саду происходило следующее: Дмитрий Карамазов, когда понял, что Грушеньки в доме нет, побежал к забору, прочь из сада; но в это время в саду появился старый слуга Григорий, который вышел проверить садовую калитку. Григорий пытался остановить Митю, и в завязавшейся потасовке Дмитрий проломил ему голову. Всё это прекрасно слышал Фёдор Павлович Карамазов, стоя в проёме открытой двери эту открытую дверь и видел слуга Григорий , но у него и в мыслях не было прийти на помощь слуге. Когда в саду всё стихло, Фёдор Павлович, простояв безрезультатно на пороге открытой двери — не закрывая дверь — возвращается в комнату. Дверь старик Карамазов не закрывает потому, что он уверен, что это Грушенька стучала в окно он не знает, что об условных стуках известно не только Грушеньке, но и Мите. Поэтому старик думает «больно уж они влюблены в неё были-с» , что Грушенька теперь прячется в садовых кустах, и, вновь увидев в окне Фёдора Павловича, либо подойдёт к окну, либо сама пройдёт в дом через открытую дверь. Таким образом убийце, который прятался в темноте и за всем внимательно наблюдал, ничего не мешало беспрепятственно войти в дом через дверь, которую старый сладострастник оставил открытой, пройти в комнату и проломить голову Фёдору Павловичу Карамазову.
Нельзя точно указать место в комнате, где был убит Фёдор Павлович, но точно не у окна, так как об этом говорят и следователи, и тот факт, что Марфа — жена слуги Григория, — женщина, по-видимому, не исполинского роста, заглянув в распахнутое окно карамазовского дома, увидела, что барин убит, и побежала за помощью. Увидеть это она могла, если убитый лежал посреди комнаты или у противоположной стены, а не на полу под окном. Вполне возможно, что Фёдор Павлович Карамазов, увидев ночью в своём доме не прошеного гостя, со страху сам отдал ему конверт с деньгами. Но Фёдор Павлович знал убийцу, поэтому это его не спасло. Менее вероятен другой вариант: преступник сразу убивает Фёдора Павловича и самостоятельно начинает искать конверт с деньгами. Конверт найти было легко — с этим, как говорится, к гадалке не ходи — хорошо известно, что обыватели очень часто прячут деньги, важные бумаги и ценные вещи за образами: оттуда и надо начинать поиск. Так как по совету Смердякова именно за иконами спрятал Карамазов старший свой «гостинчик» для Грушеньки, то конверт был найден сразу, и следователи никакого беспорядка в доме не обнаружили.
Преступнику не составило труда найти приготовленный конверт и, убедившись в наличии денег, бросить пустой конверт с ленточкой на пол и удалиться. И всё. Уходя, прикрывать за собой дверь у преступника не было никакой необходимости, поэтому дверь оставалась открытой до прихода следователей. Убийца планировал дождаться появления в саду Дмитрия Карамазова, так как: — во-первых, в этом случае у последнего не было бы алиби, и следствие бы пошло по ложному пути. Что, в конце концов, и вышло; — во-вторых, тот, кто планировал это преступление, полагал, что убивать старика не придётся — это сделает Дмитрий Карамазов. Ведь сущность карамазовщины Дмитрия в том и заключается, что Дмитрий может убить из ревности, но ни при каких обстоятельствах не может ограбить. Преступнику после убийства Дмитрием старика отца оставалось бы только войти в опустевший дом и взять конверт с деньгами.
И это убийство обязательно бы произошло, но, по словам Мити, провидение остановило его руку в тот момент, когда он уже был готов убить отца: «Слёзы ли чьи, мать ли моя умолила бога, дух ли светлый облобызал меня в то мгновение — не знаю, но чёрт был побеждён. Я бросился от окна и побежал к забору». Однако из текста романа ясно видно, что остановили Дмитрия Карамазова в первую очередь сомнения: есть Грушенька в доме или её там нет? Преступник ждал появления Мити в отцовском саду и специально оставил калитку распахнутой настежь. Эта, на первый взгляд, простая деталь — распахнутая калитка — должна была распалить ревность Дмитрия, поэтому она — ключевой момент задуманного им преступления. По замыслу убийцы, распахнутая калитка в сад будет для Мити означать одно: Грушенька в данный момент предаётся любовным утехам со стариком Карамазовым. Не случайно Достоевский пишет, что Митя полез к дому через высокий забор с задней стороны сада, а так как он лезет с задней стороны сада, то и не видит распахнутую калитку.
Убийца тот, кто пытался разжечь ревность Мити этой распахнутой калиткой. Если бы Дмитрию хватила ума, и он бы прошёл в сад так, как все люди ходят, то, увидев распахнутую калитку, Митя не ходил бы под окнами и не пытался бы понять, есть Грушенька в доме или её там нет. Он бы ворвался в отцовский дом, даже разбив окна, и убил бы старика, и никакое провидение его бы не остановило. Поэтому убийце надо было сделать так, чтобы в момент преступления Алёши не было в родительском доме. И человек, который уводит Алёшу от отцовского дома, — Михаил Ракитин. Чтобы подготовить преступление, Михаилу необходимо только правильно всё организовать. Надо с выгодой для себя воспользоваться знанием о конверте с деньгами и тем, что подход к карамазовскому дому свободен, что распалённый карамазовщиной Митя постоянно караулит Грушеньку, и что ревность Дмитрия дошла до того, что он готов убить родного отца.
Подобное поведение точно вписывается в образ Ракитина, созданный в романе. Вспомните, в тот вечер, когда произошло преступление, Михаил специально разыскивает Алёшу и при встрече говорит Алексею: «Послушай, да ведь я тебя ищу больше двух часов». Не за день, не за два, а именно в тот вечер, когда из отцовского дома уехал Иван Карамазов, понадобился ему Алёша. И так понадобился, что Ракитин искал его больше двух часов. Если бы Ракитину удалось напоить Алёшу водкой, то это полностью развязало бы ему руки в осуществлении задуманного. Но в голову Михаилу приходит ещё более коварная мысль, как избавиться от Алексея: отвести Алёшу к Грушеньке, чтобы та соблазнила младшего брата Карамазова, и о глубине этих коварных помыслов Михаила мы ещё будем говорить. Хотя Грушенька, оставив свои прежние желания, в тот вечер и не стала соблазнять Алексея, но план Ракитина сработал, так как после визита к Грушеньке Алёша не идёт к отцовскому дому, а к девяти часам вечера возвращается в монастырь.
И направляет его в монастырь тот же Ракитин. Обратите внимание на следующую реплику, сказанную Ракитиным в конце их с Алёшей визита к Грушеньке: «Ракитин встал с места. Какая трогательная, почти отеческая забота о послушнике! Но совсем недавно Ракитин собирался поить Алёшу водкой. Что же он хотел, чтобы послушник вечером вернулся в монастырь пьяный? Позднее он же предложил пойти к Грушеньке, но разве после грехопадения Алёша вернулся бы в монастырь? Ракитину прекрасно известно, что Алексей может переночевать у отца и что сам Фёдор Павлович приказал младшему сыну вернуться в родительский дом, так как эти отцовские требования были озвучены в присутствии Михаила.
Но когда Ракитин понял, что падения Алексея Карамазова не будет, то он засуетился и вдруг вспомнил, что Алёша может опоздать в монастырь. Согласитесь, странное поведение этого героя. С того момента, как Алёша вышел от Грушеньки и, расставшись на улице с Ракитиным, пошёл по направлению к монастырю, на нём тоже лежит вина перед погибшим отцом, тем более, что он не выполняет распоряжение родного отца не ночевать больше в монастыре, а вернуться домой. Цель семинариста достигнута: старик Карамазов остаётся в своём доме один. Теперь можно спрятаться в саду, предварительно распахнув настежь садовую калитку. Спрятаться в саду и ждать, когда после убийства Дмитрием отца три тысячи рублей сами упадут Ракитину в руки. Это и есть план преступления Ракитина.
Обращаю ваше внимание на гениальную простоту авторского замысла относительно совершённого в романе преступления: распахнуть калитку, и три тысячи рублей сами падают в руки. Но эта простота кажущаяся, за ней непревзойдённое понимание Фёдором Михайловичем психологии своих героев. И не только понимание, но и умение эти тонкие психологические моменты продумать, описать и незаметно разнести по разным эпизодам романа. Остаётся добавить, что, Ракитин неприятно удивился и, наверное, даже подумал, что его план в этот вечер может не сработать, когда увидел, что Дмитрий не догадывается о незапертой калитке и потому лезет в сад через высокий забор. Но почему Ракитин был так уверен, что Дмитрий, убив отца, деньги не возьмёт? Для подобного вывода у Ракитина были следующие причины: Во-первых, Ракитин понимал, что убийство из-за ревности и убийство из-за денег — два совершенно разных преступления, и, убив отца из ревности, Митя о деньгах и не вспомнит. Потому что не деньги нужны Мите, ему нужна Грушенька.
И когда он убьёт отца, то в ту же минуту поймёт, что Грушеньку он навсегда потерял, а значит, никакие деньги ему больше не нужны. В отцовском саду Митя сначала бьёт пестиком по голове слугу Григория, а потом спрыгивает с забора к поверженному слуге, вытирает ему платком кровь с головы и стоит над ним с жалкими словами. То есть поступает по-карамазовски: в гневе бьёт, но уже в следующее мгновение начинает думать, а что же он сделал? Он тотчас понимает, что, убив слугу, он потерял Грушеньку, и уже не жалеет тех денег, которые спрятаны в ладанке у него на груди. То же самое произошло, если бы Митя в порыве ревности убил отца. Что же вы думаете, Дмитрий убьёт отца, а потом с окровавленными руками побежит отдавать долг своей бывшей невесте? Строчки из письма Мити к Катерине Ивановне, где он пишет об убийстве из-за денег, — пьяная похвальба, такой же пьяный необдуманный поступок, как таскание за бороду по городской площади штабс-капитана Снегирёва.
Поэтому убить из ревности Дмитрий может, а вот ограбить — нет.