В 1941 пытался предупредить советское руководство о готовящемся нападении Германии на Советский Союз. Рассказ начинается с того момента, как посол СССР в Германии Деканозов и переводчик Бережков возвращаются от министра иностранных дел Третьего Рейха фон Риббентропа. Посол СССР в Великобритании Майский И.М., генерал-лейтенант Голиков Ф.И. и контр-адмирал Харламов Н.М. Лондон, 1941 г. Даже накануне войны Советский Союз не побуждал своих граждан к выезду из Германии в связи с военной угрозой и не разрешал возвращения на родину членов семей сотрудников советских учреждений.
Советская дипломатия в годы войны
Отношения Уманского с мексиканским руководством носили такой же дружественный характер. Впрочем, не забывали его и в США. Об этом говорит хотя бы такой малоизвестный эпизод: в сентябре 1944 г. Через него Рузвельт счел нужным проинформировать Уманского, с тем чтобы тот довел до сведения Сталина детали встречи в Квебеке Рузвельта с Черчиллем. Запись этой конфиденциальной беседы в тот же день ушла в Москву.
Все, казалось бы, шло хорошо, Уманский видел скорую победу, мечтал и хотел поехать в Москву. Но в ночь с 25 на 26 января 1945 г. Погибли все пассажиры, в том числе Уманский и его жена. Словно какой-то рок висел над ними после гибели дочери.
Причины этой катастрофы до сих пор не выяснены. Гибель Уманского явилась тяжелой потерей для обеих стран. Проститься с ним в здание посольства СССР пришли десятки тысяч мексиканцев во главе с президентом Камачо. Многие иностранные дипломаты прошли через Мексику, но те из них, которые были здесь в то время, должны признать, что они жили в дипломатическом мире эры Уманского".
Запись обнародована в 2004 году. Перевод: Гитлер:...
Мы сами не понимали - насколько хорошо это государство [СССР] было вооружено. Маннергейм: Нет, и мы не думали об этом. Гитлер: Нет, я тоже нет.
Маннергейм: Даже во время Зимней войны мы не особенно задумывались над этим. Гитлер перебивает : Да. Маннергейм: Теперь нет никаких сомнений в том, что все эти вооружения были у них и тогда.
Гитлер: Безусловно. Это самые огромные вооружения, что могли бы себе представить люди. Ну, если бы кто-то сказал мне, что страна с...
Гитлерa прервал звук открытия и закрытия дверей Если кто-то сказал мне, чтобы речь идёт о 35,000 танках, я бы ответил: "Ты с ума сошёл! Гитлер: Тридцать пять тысяч танков. Другой голос в фоновом режиме: Тридцать пять тысяч!
Гитлер: Мы уничтожили - уже к сегодняшнему дню - более 34,000 танков. Если бы кто-нибудь сказал мне,что у вас какой-нибудь страны есть 35,000 танков, я бы сказал: "Вы, батенька, преувеличиваете в два или в десять раз. Вы сумасшедший.
Вы видите призраков". Я не счёл бы это возможным. Ранее я говорил Вам, мы нашли заводы, один из них в Kраматорске, например.
Только там два года назад было несколько сотен [танков]. Мы ничего не знали. Сегодня есть танковый завод, где в течение первой смены работают около 30000, а за сутки чуть более 60.
Гигантские фабрики! Массы рабочих, которые, конечно, жили, как животные и... Другой голос перебивает : В Донецкой области?
Гитлер: В области Донца. Фоновый шум от стук чашек и тарелок. Маннергейм: Ну, если вы помните, у них было почти 20-25 лет свободы, чтобы вооружить себя...
Гитлер: тихо перебивает Это было невероятно. Маннергейм: И всё-всё потрачено на вооружение. Гитлер: Только на вооружение.
Маннергейм: Только на вооружение! Гитлер: Вздыхает. Только что я сказал Вашему президенту [Рюти], что я даже представить себе этого не мог.
Меня извиняет то, что у меня была идея, но я бы принял решение [о вторжении] так или иначе, потому что не было никакой другой возможности. И если б только этот кошмар, есть еще хуже! Потому что война на два фронта - была бы невозможна - это сломало бы нас сразу.
Сегодня мы видим это более очевидно, чем мы видели тогда. Я изначально хотел - уже осенью 1939 - провести кампанию на Западе, но плохая погода постоянно препятствовала нам. Знаете всё наше вооружение - это вооружение для хорошей погоды.
Оно очень способное, очень хорошее, но, к сожалению, это вооружение для хорошей погоды. Мы увидели это во время войны. Наше оружие естественно были сделано для Западного фронта, мы все так думали, и это было правдой, до сего времени, ну, это было наблюдение с давних времен: вы не можете воевать в зимнее время.
Немецкие танки не были протестированы, например, на подготовку к зимней войне. Вместо этого, мы провели испытания, чтобы доказать, что невозможно вести войну зимой. Это другой подход [нежели советский].
Осенью 1939 года мы постоянно задумывались над этим вопросом. Я отчаянно хотел атаковать, и я твердо верил, что мы можем сокрушить Францию за шесть недель. Тем не менее, мы столкнулись с вопросом, можно ли двигаться вообще - дождь шел непрерывно.
И я знаю те французские области очень хорошо, я сам тоже не мог игнорировать мнение многих из моих генералов, что лобовым танковым ударом там не пройти, а наша авиация не может эффективно использоваться с наших аэродромов из-за дождя. Я знаю северную Францию сам. Вы знаете, я служил там в Великую войну, в течение четырех лет.
Итак ,случилась задержка. Если бы я бы мог устранить Францию в 1939-ом , то ход мировой истории был бы изменён. Но мне пришлось ждать до 1940 года.
К сожалению, начинать раньше мая было невозможно. Только 10-го мая был первый хороший день - и 10-го мая я сразу атаковал. Я отдал приказ напасть между 8-ым и 10-ым.
И то мы должны были проделать огромную переброску наших дивизий с востока на запад. Во время первой задачи в Норвегии мы столкнулись - сейчас я могу откровенно об этом сказать - с серьёзной бедой, а именно - слабостью, это Италия. Во-первых, из-за ситуации в Северной Африке, во-вторых, в связи с ситуацией в Албании и Греции.
Мы должны были помочь. Это означало для нас небольшую задержку, сначала - расщепление наших военно-воздушных сил, разделение наших танковых сил. И в то же время мы готовили танковый кулак на востоке.
Мы должны были передать единовременно две дивизии, две дивизии и потом добавили 3-ю, которые мы были вынуждены пополнять непрерывно, вследствие больших потерь. Это было кровавое столкновения в пустыне. Всё это было неизбежно, как видите.
У меня был разговор с Молотовым. В то время, и это было абсолютно понятно, Молотов прибыл с решением начать войну, а я уклонился от решения начать войну, и уклонился с пониманием того, что предотвратить её невозможно. Его требования были ясно направлены на то, чтобы в конце концов править Европой.
Уже к осени 1940 года мы постоянно сталкивались с вопросом: должны ли мы рассмотреть разрыв отношений [с СССР]? В то время я посоветовал финскому правительству затягивать переговоры, чтобы выиграть время потому, что я всегда боялся, что Россия нападёт на Румынию внезапно в конце осени, и займёт нефтяные поля. А мы не были готовы в конце осени 1940 года.
Если бы Россия действительно захватила румынские нефтяные поля, то Германия была бы потеряна. На это потребовалось бы всего 60 русских дивизий. В Румынии у нас, разумеется, в то время не было никаких значительных сил.
Правительство Румынии обратилось к нам совсем недавно, и то что мы там сделали, было смешно. Мы только заняли нефтяные поля. Конечно, с нашим вооружением мы могли бы начать войну в сентябре или октябре, но об этом не могло быть и речи.
Естественно, переброска на восток была не в такой стадии. Конечно, первые подразделения пришлось бы расконцентрировать на западе. Во-первых, мы должны были позаботиться о вооружениях.
У нас было много потерь во время нашей кампании на Западе.
Так, например, в Румынии коммунистическая пропаганда в листовках, доставленных из России, изображала Германию виновницей всех бед, чтобы вызвать антинемецкие настроения. То же самое наблюдалось с лета 1940 года в Югославии. Листовки там призывали протестовать против заключения режимом Цветковича пактов с империалистическими правительствами в Берлине и Риме. На одном собрании активистов компартии в Аграме весь юго-восток Европы от Словакии до Болгарии обозначался как русский протекторат, который, как они надеялись, будет создан после военного ослабления Германии. В советской миссии в Белграде немецкие войска нашли документальные доказательства советского источника этой пропаганды. В то время, как в Югославии коммунистическая пропаганда пыталась использовать национал-социалистические лозунги, в Венгрии она велась прежде всего среди русинского населения, которому она лживо сулила грядущее освобождение Советской Россией. Особенно активно натравливали на немцев население Словакии, где открыто проповедовала идею присоединения к Советской России. В Финляндии действовало пресловутое «Объединение за мир и дружбу с Советским Союзом», которое пыталось разлагать эту страну с помощью радио Петрозаводска и работало в антигерманском направлении.
Во Франции, Бельгии и Голландии население натравливали на немецкие оккупационные власти. В Генерал-губернаторстве такая же пропаганда велась в национальном и панславистском обрамлении. Едва немецкие и итальянские войска оккупировали Грецию, и там заработала советская пропаганда. Общая картина такова, что во всех странах СССР систематически вел кампанию против попыток Германии установить в Европе стабильный порядок. Параллельно ведется прямая контрпропаганда, изображающая меры германской политики как антирусские и преследующие цель перетянуть различные страны на сторону Советской России и повернуть их против Германии. Так, в Болгарии велась агитация против присоединения к Тройственному пакту и за гарантийный пакт с Россией, в Румынии в результате внедрения в «Железную Гвардию» и использования ее вождей, таких как Гроза, была инсценирована попытка путча 23 января 1941 года, организаторами которой были большевистские агенты Москвы. У правительства Рейха есть неопровержимые доказательства этого. Что касается Югославии 2 , то правительство Рейха располагает документами, согласно которым югославский делегат Георгиевич еще в мае 1940 года вынес из беседы в Москве с г-ном Молотовым убеждение, что Германию там рассматривают как «завтрашнего могучего врага». Еще однозначней было отношение Советской России к запросам сербских военных относительно оружия.
В ноябре 1940 года начальник советского Генерального штаба генерал армии Мерецков заявил югославскому военному атташе полковнику Жарко Поповичу : «Мы дадим все, что требуется, и притом сразу». Цены и способ оплаты оставлялись на усмотрение белградского правительства и ставилось лишь одно условие: держать все в тайне от Германии. Когда правительство Цветковича позже сблизилось с державами Оси, в Москве начали тормозить поставки оружия. Об этом югославскому военному атташе коротко и ясно заявили в советском военном министерстве. Инсценировка белградского путча 27 марта этого года стала кульминацией этой тайной деятельности сербских заговорщиков и англорусских агентов против Рейха. Сербский руководитель этого путча и вождь «Черной руки» г-н Симич и сегодня находится в Москве и развертывает оттуда активную деятельность против Рейха в теснейшем контакте с советскими пропагандистскими центрами. Изложенное выше — лишь малая часть того, что известно о достигшей огромных масштабов пропагандистской деятельности СССР в Европе против Германии. Чтобы дать остальному миру общее представление о деятельности советских центров в этом направлении после заключения германо-русских договоров и позволить ему сделать выводы, правительство Рейха решило придать широкой огласке имеющиеся в его распоряжении обширные материалы. В итоге правительство Рейха вынуждено констатировать: Советское правительство при заключении договоров с Германией неоднократно и недвусмысленно заявляло, что оно не намерено ни прямо, ни косвенно вмешиваться вдела Германии.
При заключении договора о дружбе оно в торжественной форме заявило, что будет сотрудничать с Германией. Чтобы в соответствии с истинными интересами всех народов положить конец состоянию войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой и достичь этой цели как можно быстрей. Эти советские соглашения и заявления, если рассматривать их в свете изложенных выше фактов, были не более как сознательным введением в заблуждение и обманом. Даже успехи, достигнутые только благодаря дружественной позиции Германии, не подвигли советское правительство к лояльному поведению по отношению к Германии. Правительство Рейха еще больше убедилось в том, что еще раз подчеркнуто повторенный в «Директивах коммунистической партии Словакии» от октября 1939 года тезис Ленина, согласно которому «с рядом других стран можно заключать пакты, если они служат интересам советского правительства и обезвреживанию противника», оставался в силе и при заключении договоров 1939 года. Заключение этих договоров о дружбе было для советского правительства лишь тактическим маневром. Непосредственная цель заключалась в том, чтобы добиться выгодных для России соглашений и тем самым одновременно подготовить дальнейшее мощное наступление Советского Союза. Главной идеей оставалось ослабление небольшевистских государств, чтобы их легче было разложить и в нужный момент разбить. С грубой прямотой это выражалось в одном русском документе, найденном после взятия Белграда немецкими войсками 13 апреля 1941 года в тамошней советской миссии, в следующих словах: «СССР отреагирует только в подходящий момент.
Советское правительство в Москве не прислушалось к голосу русского народа, который честно хочет жить в мире и дружбе с немецким народом, а продолжило старую двуличную большевистскую политику, взяв тем самым на себя тяжелую ответственность. III Если уже пропагандистская подрывная работа Советского Союза в Германии и остальной Европе не оставляет никаких сомнений в ее антигерманской направленности, то поведение советского правительства по отношению к Германии во внешнеполитической и военной области после заключения германо-русских договоров говорит еще более ясным языком. В Москве при разграничении сфер интересов советское правительство заявило рейхсминистру иностранных дел, что, за исключением находившихся тогда в состоянии распада областей бывшего польского государства, оно не намерено оккупировать, большевизировать или аннексировать находящиеся в его сфере влияния государства. Но в действительности, как показал ход событий, политика Советского Союза в это время была направлена исключительно на одну цель, а именно на то, чтобы везде, где можно, продвинуть на Запад военную власть Москвы в пространстве между Ледовитым океаном и Черным морем и продолжить большевизацию Европы. Развитие этой политики отмечено следующими этапами: 1 Началось оно с заключения т. Когда советские требования, принятие которых означало бы утрату свободным финским государством суверенитета, были отклонены финским правительством, советское правительство велело создать коммунистическое псевдоправительство Куусинена, и когда финский народ не захотел иметь никаких дел с этим правительством, Финляндии был предъявлен ультиматум и в конце ноября 1939 года началось наступление Красной Армии. По заключенному в марте 1940 года мирному договору между Финляндией и Россией Финляндии пришлось отдать часть своих юго-восточных провинций, которые сразу же подверглись большевизации. Литва по первому Московскому договору входила в немецкую сферу интересов. По желанию Советского Союза правительство Рейха во втором договоре отказалось от своих интересов в преобладающей части этой страны, хотя и с тяжелым сердцем, в пользу Советского Союза, ради мира, хотя полоска этой области еще оставалась в сфере немецких интересов.
После ультиматума, предъявленного 15 июня, вся Литва, то есть и часть Литвы, остававшаяся в сфере немецких интересов, была оккупирована Советским Союзом, так что теперь СССР непосредственно придвинулся ко всей восточной границе Восточной Пруссии. Когда он позже обратился к Германии по этому вопросу, правительство Рейха после трудных переговоров сделало дальнейший шаг по пути дружеского урегулирования вопроса и передала и эту часть Литвы Советскому Союзу. Вскоре после этого, таким же образом, злоупотребляя заключенными с этими странами пактами о взаимопомощи, СССР оккупировал также Латвию и Эстонию. Вся Прибалтика, вопреки заверениям Москвы, была большевизирована, а через несколько недель после оккупации аннексирована. Одновременно с аннексией во всем северном секторе своей границы с Европой Советский Союз осуществил первое массовое сосредоточение частей Красной Армии. Упомянем попутно, что торговые соглашения Германии с этими государствами, которые по московским договорам должны были остаться в силе, были односторонне аннулированы Советским Союзом. Правительство Рейха имеет неопровержимые доказательства того, что, несмотря на эти соглашения, Советский Союз вскоре после оккупации этой территории не только допускал антигерманскую агитацию в Генерал-губернаторстве Польша, но и подкреплял ее большевистской пропагандой. И здесь сразу же после оккупации были созданы сильные русские гарнизоны. В то время, как в ходе московских переговоров советское правительство заявляло, что оно со своей стороны никогда не применит силу для решения бессарабского вопроса, 24 июня 1940 года советское правительство уведомило правительство Рейха, что теперь оно намерено решить бессарабский вопрос силой.
Одновременно сообщалось, что советские притязания распространяются также на Буковину, то есть на старое владение австрийской короны, которое никогда не принадлежало России и о котором в Москве в свое время вообще ничего не говорилось. Германский посол в Мокве, граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург, заявил советскому правительству, что его решение было совершенно неожиданным для правительства Рейха и может нанести тяжелый ущерб германским экономическим интересам в Румынии и Буковине. Г-н Молотов возразил на это, что дело это чрезвычайно срочное и что Советский Союз хотел бы узнать позицию правительства Рейха по этому вопросу в течение суток. Несмотря на это внезапное наступление на Румынию, правительство Рейха ради сохранения мира и дружбы с Советским Союзом и на этот раз приняло решение в его пользу. Оно посоветовало румынскому правительству Татареску, которое обратилось к Германии за помощью, уступить, и рекомендовало отдать Бессарабию и Северную Буковину Советской России. После того, как румынское правительство согласилось, Германия передала советскому правительству его просьбу предоставить ему достаточно времени для эвакуации этих больших областей и для обеспечения сохранности жизни и имущества тамошних жителей. Однако советское правительство снова предъявило Румынии ультиматум, и еще до истечения его срока начало оккупацию частей Буковины, а потом всей Бессарабии до Дуная. И эти области были сразу же аннексированы Советским Союзом, большевизированы и тем самым фактически разрушены. Оккупировав и большевизировав всю предоставленную СССР на переговорах в Москве правительством Рейха сферу интересов в Восточной Европе и на Балканах, советское правительство явно и однозначно нарушило Московские соглашения.
Несмотря на это, правительство Рейха и впоследствии занимало в отношении СССР более чем лояльную позицию. Оно полностью устранилось от участия в финской войне и в решении прибалтийского вопроса, в бессарабском вопросе оно поддерживало точку зрения советского правительства против румынского правительства и мирилось, хотя и с тяжелым сердцем, с тем, что советское правительство ставит его перед свершившимися фактами. Кроме того, оно старалось по возможности заранее исключить разногласия между обоими государствами, и с этой целью предприняло великодушную акцию переселения всех немцев из оккупированных СССР областей назад в Германию. Правительство Рейха считает, что трудно найти лучшее доказательство его желания достичь долгосрочного примирения с СССР. IV В результате продвижения России на Балканы в этом регионе обострились территориальные проблемы. Румыния и Венгрия летом 1940 года обратились к Германии с просьбой помочь в решении спорных территориальных вопросов, после того, как из-за этих разногласий, разжигаемых английскими агентами, в конце августа возник острый кризис. Румыния и Венгрия стояли на пороге войны друг с другом. Германия, которую Венгрия и Румыния повторно попросили о посредничестве в этом споре, желая сохранить мир на Балканах, вместе с Италией пригласила оба государства на конференцию в Вену и там по их просьбе 30 августа 1940 года было вынесено решение третейского суда. Была определена новая венгерско-румынская граница и, чтобы дать возможность румынскому правительству оправдать свои территориальные уступки перед своим народом и исключить на будущее какие-либо конфликты в этом регионе, Германия и Италия взяли на себя гарантию границ того, что еще осталось от румынского государства.
Так как русские притязания в этом регионе были удовлетворены, эта гарантия никоим образом не могла быть направлена против России. Тем не менее, Советский Союз выступил с протестом и объявил, вопреки своим прежним заявлениям, согласно которым с получением Бессарабии и Северной Буковины его притязания на Балканах были удовлетворены, о своей дальнейшей заинтересованности в балканских проблемах, которые первоначально не были определены более точно. С этого момента антигерманская направленность политики Советской России стала проявляться всё более четко. Правительство Рейха получало всё более конкретные сведения о том, что шедшие уже длительное время переговоры английского посла Криппса 3 в Москве принимают благоприятный оборот. Одновременно правительство Рейха получило в свое распоряжение документы об интенсивной военной подготовке Советского Союза во всех областях. Эти документы подтверждаются, в частности, найденным недавно в Белграде докладом югославского военного атташе в Москве от 17 декабря 1940 года, в котором говорится буквально следующее: «По данным из советских кругов, вооружение ВВС, танковых войск и артиллерии на основе опыта современной войны идет полным ходом и, в основном, будет закончено к августу 1941 года. Это, вероятно, также крайний предел во времени , до которого не следует ожидать заметных изменений в советской внешней политике». Несмотря на недружественное поведение Советского Союза в балканском вопросе, Германия предприняла, тем не менее, новые усилия для достижения взаимопонимания с СССР. Рейхсминистр иностранных дел в письме г-ну Сталину дал подробное описание политики правительства Рейха со времени московских переговоров.
В этом письме особо подчеркивалось следующее. При заключении тройственного пакта 27 сентября 1940 года Германия, Италия и Япония единогласно выразили мнение, что этот пакт никоим образом не направлен против Советского Союза и что дружественные отношения трех держав и их договоры с СССР данным соглашением совершенно не затрагиваются. Это зафиксировано документально в ст. Одновременно в этом письме выражались пожелание и надежда, что дружественные отношения с Советским Союзом, которые хотят поддерживать державы, заключившие Тройственный пакт, удастся совместными усилиями очистить от недоразумений и придать им конкретную форму.
Затем здание Посольства опечатали, хотя нацисты несколько раз цинично использовали его в качестве резиденции Альфреда Розенберга Alfred Rosenberg Министерство по делам Восточной Европы , но это длилось недолго. В результате бомбовых ударов союзников Посольство было разрушено, и его обгоревшие руины простояли до конца войны.
Посол Германии: Берлин не отказывается от ответственности за нападение на СССР
Московская конференция 1941 г. Сталин Советский дипломатие. Советские дипломаты в Каире. Советская Россия на международной арене. Торговое соглашение с Великобританией 1921. СССР на международной арене 1920. Международные конференции в годы Великой Отечественной войны.
Московская конференция 1941 года. Конференции в годы ВОВ таблица. Временное правительство де Голль 1944. Советско-японская декларация 1956 года. Пекинский договор 1925. Совместная декларация 1956.
Совет министров иностранных дел СМИД 1945 год. Советские плакаты дипломат. Дипломатия СССР плакат. Глэдвин Джебб ООН. Организации Объединенных наций ООН 1946. Совет безопасности ООН 17 января 1946.
Антигитлеровская коалиция 1942. Антигитлеровская коалиция февраль 1945. Антигитлеровская коалиция в годы второй мировой войны. Коалиция против Германии во второй мировой войне. Генерал Сикорский. Правительство в изгнании Сикорского.
Генерал Сикорский Польша. Деятельность советских дипломатов в годы войны. Потсдамская конференция, 17 июля - 2 августа 1945.. Раппальская конференция 1922. Советская дипломатия 1917. Рапалльский договор 1922.
Чичерин и Советская дипломатия. Потсдамская конференция 17 июля — 2 августа 1945 г. Потсдамская конференция 1945 г.. Джеральд Форд и Брежнев в Хельсинки 1975. Брежнев и Никсон в 1975. Громыко дипломат.
Байден и Громыко. Советское посольство в Лондоне.
Проходили обычные маневры, которые проводятся каждый год, и если бы было заявлено, что почему-либо маневры, по территории их проведения, нежелательны, можно было бы обсудить этот вопрос. От имени советского правительства должен заявить, что До последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству. Германия совершила нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и тем самым фашистская Германия является нападающей стороной. В четыре часа утра германская армия произвела нападение на СССР без всякого повода и причины. Тем не менее факт нападения налицо.
Он, Шуленбург, не имеет инструкций по поводу техники эвакуации сотрудников посольства и представителей различных германских фирм и учреждений. Выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить. Шуленбург просит к проведению эвакуации германских граждан отнестись возможно лояльнее и заверяет, что сотрудники советского посольства и советских учреждений в Германии встретят со стороны германского правительства самое лояльное отношение по части эвакуации, и просит сообщить, какое лицо будет выделено по осуществлению техники этого дела. Молотов заявляет Шуленбургу, что поскольку к сотрудникам советского посольства и советских учреждений в Германии будет проявлено лояльное отношение, на что т. Молотов надеется, то и в части германских граждан будет проявлено такое же отношение.
А что произошло с советским дипломатическим корпусом, находившимся в Германии 22 июня 1941 года? Оба посла, в том числе и германский, сделали все, что в их силах, чтобы не допустить войны.
Дело в том, что Фридрих-Вернер фон дер Шуленбург являлся сторонником внешнеполитического курса Отто фон Бисмарка, считавшего, что война на два фронта и война с Россией — две самые большие ошибки внешней политики, которые может допустить его страна. После нападения Германии на Советский Союз сотрудники дипломатических корпусов в обеих странах были арестованы. Однако в июле 1941 года произошел взаимный обмен на советско-турецкой границе.
Молотовым, теперь, вероятно, будут продолжены в служебном порядке. Я сказал, как это угодно будет Рейхсканцлеру, я всегда готов к переговорам. Гитлер заявил, что он думает, что эти переговоры должны продолжаться нормальным путем, от времени до времени, когда это нужно будет, он будет вмешиваться. Я подтвердил, что такая договоренность между Молотовым и Риббентропом была в последнюю их беседу, что я нахожусь в курсе как тех переговоров, которые велись, так и того ответа, который был дан т. Молотовым от имени Советского правительства на предложения, переданные в Берлине господином Риббентропом, что я мог бы дать необходимые разъяснения по вопросам, изложенным в этом ответе, если бы в этом представилась надобность, а также по другим вопросам, которые могли быть у господина Риббентропа или у Германского правительства. Гитлер заметил, что было бы очень хорошо, чтобы я присутствовал тогда при переговорах. Затем он спросил, происхожу ли я из той местности, где родился Сталин, знаком ли я со Сталиным издавна по совместной революционной работе.
Я ответил, что родители мои происходят из той же местности Грузии Гори. Сталину около 61 года. Гитлер сказал, что я самый молодой посол в Берлине. В былые времена раньше 65 лет никто не становился послом, теперь все изменилось. Я заметил, что в Германии теперь также происходит выдвижение молодых кадров на разные отрасли государственной работы. Гитлер подтвердил это и сказал, что раньше было обычно так, что нельзя было стать послом или генералом, не достигнув примерно 65 лет, а теперь они находят, что генералы в 65 лет уже слишком стары. Затем Гитлер поинтересовался, имеется ли в Полпредстве бомбоубежище. Я ответил, что имеется плохое, по существу это простой подвал. Гитлер сказал, что может предоставить в мое распоряжение своего крупнейшего специалиста по этим вопросам министра Тодта — строителя автострад в Германии. Я поблагодарил Гитлера.
Вмешавшись в беседу, Риббентроп сказал, что я все дальнейшие детали этого дела могу обсудить с ним. Я сказал, что перед отъездом из Москвы получил указание В. Молотова в случае необходимости заняться этим делом, то есть постройкой бомбоубежища. Я спросил Гитлера, советует ли он мне строить бомбоубежище. Гитлер ответил, что нельзя успокаиваться. Зенитная артиллерия в Берлине представит сильную защиту от налетов, но все же 1-2 самолета смогут прорваться. Он добавил, что думает теперь построить во дворце Бельвю более солидное бомбоубежище, так как имеющееся там недостаточно надежно для пребывания в этом дворце больших государственных деятелей. Я понял это как намек на то, что такие лица ожидаются в недалеком будущем в Берлине. Говоря о Тодте, Гитлер пришел в возбуждение как от качеств этого специалиста, так и плодов его работы. Он щелкнул пальцами и при этом сказал, что Тодт построил на заводе 22 000 бункеров и ни один из них не был поврежден, хотя они и находились под обстрелом.
Разговор зашел об автострадах. Гитлер сказал, что до войны они ежегодно строили 1000 километров автострад, война этому помешала. Обратившись затем к Риббентропу, он спросил его, говорил ли тот со мной по политическим вопросам. Риббентроп ответил Гитлеру, что посол Деканозов спрашивал его, что известно Германскому правительству о намечающемся соглашении между Швецией и Финляндией по вопросу о слиянии внешнеполитической деятельности этих стран и что он, Риббентроп, ответил мне, что им об этом ничего неизвестно, Гитлер это выслушал молча и только кивнул головой.
Как сложились судьбы послов Германии и СССР после начала войны в 1941 году?
В ночь на 22 июня посла СССР в Германии Деканозова вызвали к министру иностранных дел Германии Риббентропу, переведчик которого, Эрик Зоммер, и стал человеком, устами которого Германия по-русски объявила войну СССР. Рузвельт хотел предупредить Сталина о планируемом нападении Гитлера на Советский Союз. С первого же дня войны советское руководство стало предпринимать все возможное, чтобы ВСЕ советские граждане, оказавшиеся в Германии и оккупированной Европе, были возвращены на Родину.
Как советские дипломаты хотели заключить мир с Германией еще в 1941 году
14 июня 1941 года «Правда», «Известия» и другие центральные советские газеты опубликовали Сообщение ТАСС, в котором излагалась позиция руководства СССР в отношении Германии. Послом СССР в Германии был Владимир Деканозов, а германским послом в СССР был Вернер фон Шуленберг. Советское правительство считает, что Италия должна выслать своего посла в Москву, а спустя 1–2 дня по получении извещения о его выезде советский посол выедет в Рим. Как сложились судьбы послов Германии и СССР после начала войны в 1941 году? Сотни тысяч советских солдат погибли на фронтах, умерли от голода, были расстреляны уже в первые месяцы войны, летом 1941 года. Гистограмма просмотров видео «Встреча Риббентропа И Посла Ссср В Германии Деканозова.
Дипломаты Наркомата обороны: накануне и в годы войны
Посол СССР В Германии в 1941 Деканозов. Посол СССР В Германии в 1941 Деканозов. «В середине апреля 1941 года посол направился в Германию, чтобы составить ясное представление о планах Гитлера и попытаться в приемлемой форме донести до него мысль, что поход против Советского Союза представляет большую опасность. Посол СССР В Германии в 1941 Деканозов. Советский Союз обязался компенсировать союзникам поставки вооружения сырьем для военного производства.
Смотрите также
- Неравный обмен 41-го года. Часть 1
- Нападение на СССР «после войны с Англией»
- Объявляла ли войну Германия СССР на самом деле? (Скобелев) / Проза.ру
- Навигация и сервис
- Как сложились судьбы послов Германии и СССР после начала войны в 1941 году?
- Германский посол успел вручить ноту до первых взрывов авиабомб
Германское посольство в Москве: март - июнь 1941 года. Документальный очерк
Через пять дней после рождения в Германии пришли к власти Адольф Гитлер и НСДАП (Национал-социалистическая немецкая рабочая партия); спустя восемь с половиной лет нацистская Германия напала на Советский Союз. В ночь на 22 июня посла СССР в Германии Деканозова вызвали к министру иностранных дел Германии Риббентропу, переведчик которого, Эрик Зоммер, и стал человеком, устами которого Германия по-русски объявила войну СССР. О быте советских дипломатов в Берлине в годы национал-социалистического правления немного в своих мемуарах говорит Валентин Бережков, бывший первым секретарём посольства с конца 1940 года. Дополнительная информация: Отношения Германии и Советского Союза, рассекречивание советских военных документов 1918-1941 и 2006 годов. С первого же дня войны советское руководство стало предпринимать все возможное, чтобы ВСЕ советские граждане, оказавшиеся в Германии и оккупированной Европе, были возвращены на Родину.
Документы и фотографии о работе НКИД СССР в 1941 году
| Заговор послов | Речь Наркома обороны СССР Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко на военном параде 1 мая 1941 г. в Москве. |
| Неравный обмен 41-го года. Часть 1 | Польский посол считает, что "не Советский Союз, а западные союзники внесли решающий вклад в окончание войны", подчеркнув, что "десятки тысяч польских солдат" сражались в том числе в рядах Красной Армии против гитлеровцев. |
| Подробнее : Министерство обороны Российской Федерации | ещё летом 1941 года немцы перебросили его для работы в Швеции, а после войны ему помогли избежать возмездия американцы. |
| «Захар» сообщает... | В центре внимания находился советский посол Деканозов, целыми днями разгуливавший в пижаме и поглощавший в компании двух племянниц невообразимые количества водки и икры. |