Главная» Новости» Выступление милюкова в госдуме 1 ноября 1916 года. 1 ноября 1916 года лидер партии кадетов Павел Милюков с трибуны Государственной Думы произнес знаковую речь, которая более известна по рефрену «глупость или измена?». Милюков был убежденным сторонником продолжения войны до победного конца, он считал необходимым для страны отвоевание у Турции Константинополя вместе с проливами Босфор и Дарданеллы, чтобы обеспечить выход России в Средиземное море.
Речь милюкова глупость или измена год
Выражение «глупость или измена?» после выступления Милюкова стало очень популярным в Думе и вскоре почти каждый выступающий упоминал это выражение, говоря о положении дел в правительстве России. Речь Павла Николаевича Милюкова 1 ноября 1916 года в Государственной Думе Российской империи. Глупость или измена?» Описывая предысторию революции 1917 года, редкий автор не упомянет речь, которую произнес в Государственной Думе. Павел Милюков: Революционером сделала травля — Мир новостей. Также Андрей Турчак в своем блоге напомнил об известной фразе политического деятеля времен Российской империи Павла Милюкова «Что это — глупость или предательство?». «Глупость или измена?» Павел Милюков во время выступления в Государственной Думе, 1915. 1(14) ноября 1916 года депутат и лидер кадетской партии Павел Милюков произнес в Государственной думе свою знаменитую антиправительственную речь: «Глупость или измена?», которую многие потом расценили, как пролог к Февральской революции.
Что это — глупость или измена?
В рамках своей новой политической концепции Милюков считал необходимым союз с демократическими социалистами меньшевиками и эсерами на основе признания республиканского и федеративного порядка в России, уничтожения помещичьего землевладения, развития местного самоуправления. Против «новой тактики» выступили многие коллеги Милюкова по партии — в результате в июне 1921 года он вышел из нее, став одним из лидеров Парижской демократической группы Партии народной свободы с 1924 года — Республиканско-демократическое объединение. Этот пересмотр взглядов не означает, что Милюков признал ошибочным свою политику в прошлом. Он предпочитал винить в крахе февральского режима Александра Керенского и социалистов — меньшевиков и эсеров, это было далеко не всегда справедливо, с учетом полевения самого Милюкова. Но закономерный провал попыток остановить революцию на полпути заставил Милюкова в эмиграции отказаться от консервативно-либеральной программы в пользу либерально-демократической, опирающейся на республиканские идеалы и способной предложить альтернативу как красной, так и белой политической реакции, того, что он называл левым и правым максимализмом. Интересно, что оценки Милюкова роли советской бюрократии, возникшей и укрепившейся в годы сталинизма, расходились с оценками опального большевика Льва Троцкого. Так, если Троцкий весь свой талант полемиста сосредоточил на критике пороков сталинской бюрократии, поправшей, по его мнению, принципы диктатуры пролетариата и узурпировавшей власть над трудящимися, то Милюков делал иные выводы. В настоящее время Россия вопреки советской теории об уничтожении классов отнюдь не является аморфным обществом. Неслучайным является и образование бюрократии из специалистов, специально отобранных Сталиным из рядов «новых поколений». Они вышли из рабочих слоев и связаны с народом.
Они настроены национально, как настроен сам Сталин, и разделяют его политические девизы», — писал Милюков в статье «Положение накануне войны», опубликованной уже в Америке в 1942 году в «Новом журнале». Историк Наталья Думова в предисловии к изданным в 1991 году в СССР «Воспоминаниям» отмечала: «Как и в предреволюционные годы, его внешнеполитическая позиция определялась единственным мерилом — насколько та или иная акция способствует повышению обороноспособности России пусть даже советской , росту ее мощи, ее превращения в великую державу». И в этом его позиция принципиально расходилась со взглядами правых из «Возрождения». С началом Великой Отечественной войны Павел Милюков последовательно выступал с патриотических позиций. Одной из последних статьей Милюкова была «Правда о большевизме», написанная как полемический ответ на статью бывшего эсера Марка Вишняка «Правда антибольшевизма» и опубликованная в США в «Новом журнале». Милюков объяснял свою поддержку СССР так. Правда, я знаю политиков, которые со своей «осложненной психологией» предпочитают отступать в этих случаях на нейтральную позицию: «Мы ни за того, ни за другого». К ним я не принадлежу». Милюков писал в этой статье, что народ в советской России не чувствует над собой «палку другого сословия, другой крови, хозяев по праву рождения».
Статью «Правда о большевизме» во Франции тайно печатали на ротаторе, делали машинописные копии и подпольно распространяли среди русских эмигрантов. Разгром немцев под Сталинградом стал его последней радостью. Павел Милюков подвергался регулярным нападкам со стороны эмигрантов-монархистов как за участие в борьбе против царского самодержавия, так и за свою политическую линию в газете «Последние новости». Милюков остался жив, но погиб известный деятель кадетской партии Владимир Дмитриевич Набоков, отец писателя Владимира Набокова, мужественно закрывший его своим телом.
Итак, едва я переехал границу, несколько дней после отставки Сазонова, как сперва шведские, а затем германские и австрийские газеты принесли ряд известий о том, как встретила Германия назначение Штюрмера.
Вот что говорили газеты. Я прочту выдержки без комментариев. Особенно интересна была передовая статья в «Нейе Фрейе Пресс» от 25 июня. Вот что говорится в этой статье: «Как бы не обрусел старик Штюрмер смех , все же довольно странно, что иностранной политикой в войне, которая вышла из панславистских идей, будет руководить немец смех. Министр-президент Штюрмер свободен от заблуждений, приведших к войне.
Он не обещал, — господа, заметьте, — что без Константинополя и проливов он никогда не заключит мир. В лице Штюрмера приобретено орудие, которое можно употреблять по желанию. Благодаря политике ослабления Думы, Штюрмер стал человеком, который удовлетворяет тайные желания правых, вовсе не желающих союза с Англией. Он не будет утверждать, как Сазонов, что нужно обезвредить прусскую военную каску». Откуда же берут германские и австрийские газеты эту уверенность, что Штюрмер, исполняя желание правых, будет действовать против Англии и против продолжения войны?
Из сведений русской печати. В московских газетах была напечатана заметка по поводу записки крайне правых Замысловский с места: «И всякий раз это оказывается ложью» , доставленная в Ставку в июле перед второй поездкой Штюрмера. В этой записке заявляется, что, хотя и нужно бороться до окончательной победы, но нужно кончить войну своевременно, а иначе плоды победы будут потеряны вследствие революции Замысловский с места: «Подписи, подписи». Это — старая для наших германофилов тема, но она развивается в ряде новых нападок. Мы говорим правительству, как сказала декларация блока: мы будем бороться с вами, будем бороться всеми законными средствами до тех пор, пока вы не уйдете.
Говорят, что один член совета министров, услышав, что на этот раз Государственная Дума собирается говорить об измене, взволнованно вскрикнул: «Я, быть может, дурак, но я не изменник». Господа, предшественник этого министра был несомненно умным министром так же как предшественник министра иностранных дел был честным человеком. Но их теперь ведь нет в составе кабинета. Так разве же не все равно для практического результата, имеем ли мы в данном случае дело с глупостью или с изменою? Когда вы целый год ждете выступления Румынии, настаиваете на этом выступлении, а в решительную минуту у вас не оказывается ни войск, ни возможности быстро подвозить их по единственной узкоколейной дороге, и, таким образом, вы еще раз упускаете благоприятный момент нанести решительный удар на Балканах, — как вы назовете это: глупостью или изменой?
Когда, вопреки нашим неоднократным настаиваниям, начиная с февраля 1916 г. Выбирайте любое. Последствия те же. Когда со все большею настойчивостью Дума напоминает, что, надо организовать тыл для успешной борьбы, а власть продолжает твердить, что организовать, — значит организовать революцию, и сознательно предпочитает хаос и дезорганизацию — что это, глупость или измена? Аджемов: «Это глупость».
Спросили, зачем эти чиновники департамента полиции оказываются постоянными посетителями салонов русских дам, известных своим германофильством. Оказывается, что Васильчикова имеет преемниц и продолжательниц. Чтобы открыть пути и способы той пропаганды, о которой недавно еще откровенно говорил нам сэр Джордж Бьюкенен. Нам нужно судебное следствие, вроде того, какое было произведено над Сухомлиновым. Когда мы обвиняли Сухомлинова, мы ведь тоже не имели тех данных, которые следствие открыло. Мы имели то, что имеем теперь: инстинктивный голос всей страны и ее субъективную уверенность аплодисменты.
Господа, я может быть не решился бы говорить о каждом из моих отдельных впечатлений, если бы не было совокупных, и в особенности, если бы не было того подтверждения, которое я получил, переехав из Парижа в Лондон. В Лондоне я наткнулся на прямое заявление, мне сделанное, что с некоторых пор наши враги узнают наши сокровеннейшие секреты и что этого не было во время Сазонова возгласы слева: «Ага». Если в Швейцарии и в Париже я задавал себе вопрос, нет ли за спиной нашей официальной дипломатии какой-нибудь другой, то здесь уже приходилось спрашивать об иного рода вещах. Прошу извинения, что, сообщая о столь важном факте, я не могу назвать его источника, но если это мое сообщение верно, то Штюрмер, быть может, найдет следы его в своих архивах. Родичев с места: «Он уничтожит их». Я миную Стокгольмскую историю, как известно, предшествовавшую назначению теперешнего министра и произведшую тяжелое впечатление на наших союзников.
Я могу говорить об этом впечатлении, как свидетель; я хотел бы думать, что тут было проявление того качества, которое хорошо известно старым знакомым А. Протопопова — его неумение считаться с последствиями своих собственных поступков смех, голоса слева: «Хорош ценз для министра». По счастью, в Стокгольме он был уже не представителем депутации, так как депутации в то время уже не существовало, она частями возвращалась в Россию. То что Протопопов сделал в Стокгольме, он сделал в наше отсутствие Марков 2-й с места: «Вы делали то же самое в Италии». Но все же, господа, я не могу сказать, какую именно роль эта история сыграла в той уже известной нам прихожей, через которую, вслед за другими, прошел А. Протопопов на пути к министерскому креслу голоса справа: «Какая прихожая?
Это та придворная партия, победою которой, по словам «Neue Freie Presse», было назначение Штюрмера: «Победа придворной партии, которая группируется вокруг молодой Царицы». Во всяком случае, я имею некоторое основание думать, что предложения, сделанные германским советником Варбургом Протопопову, были повторены более прямым путем и из более высокого источника. Я нисколько не был удивлен, когда из уст британского посла выслушал тяжеловесное обвинение против того же круга лиц в желании подготовить путь сепаратному миру. Может быть, слишком долго остановился на Штюрмере? Возгласы: «Нет, нет! Но, господа, ведь на нем преимущественно сосредоточились все чувства и настроения, о которых я говорил раньше.
Я думаю, что эти чувства и настроения не позволили ему занимать это кресло. Он слышал те возгласы, которыми вы встретили его выход. Будем надеяться вместе с вами, что он сюда больше не вернется. Аплодисменты слева. Возгласы слева: «Браво! Мы говорим правительству, как сказала декларация блока: мы будем бороться с вами, будем бороться всеми законными средствами до тех пор, пока вы не уйдете.
Говорят, что один член совета министров, услышав, что на этот раз Государственная Дума собирается говорить об измене, взволнованно вскрикнул: «Я, быть может, дурак, но я не изменник». Господа, предшественник этого министра был несомненно умным министром, так же как предшественник министра иностранных дел был честным человеком. Но их теперь ведь нет в составе кабинета. Так разве же не все равно для практического результата, имеем ли мы в данном случае дело с глупостью или с изменою? Когда вы целый год ждете выступления Румынии, настаиваете на этом выступлении, а в решительную минуту у вас не оказывается ни войск, ни возможности быстро подвозить их по единственной узкоколейной дороге, и, таким образом, вы еще раз упускаете благоприятный момент нанести решительный удар на Балканах, — как вы назовете это: глупостью или изменой? Когда, вопреки нашим неоднократным настаиваниям, начиная с февраля 1916 года и кончая июлем 1916 года, причем уже в феврале я говорил о попытках Германии соблазнить поляков и о надежде Вильгельма получить полумиллионную армию, когда, вопреки этому, намеренно тормозится дело, и попытка умного и честного министра решить, хотя бы в последнюю минуту, вопрос в благоприятном смысле кончается уходом этого министра и новой отсрочкой, а враг наш, наконец, пользуется нашим промедлением, — то это: глупость или измена?
Выбирайте любое. Последствия те же. Когда со все большею настойчивостью Дума напоминает, что, надо организовать тыл для успешной борьбы, а власть продолжает твердить, что организовать, — значит организовать революцию, и сознательно предпочитает хаос и дезорганизацию — что это, глупость или измена? Аджемов: «Это глупость». Мало того. Когда на почве общего недовольства и раздражения власть намеренно занимается вызыванием народных вспышек — потому что участие департамента полиции в последних волнениях на заводах доказано, — так вот, когда намеренно вызываются волнения и беспорядки путем провокации и при том знают, что это может служить мотивом для прекращения войны, — что это делается, сознательно или бессознательно?
Когда в разгар войны «придворная партия» подкапывается под единственного человека, создавшего себе репутацию честного у союзников шум и когда он заменяется лицом, о котором можно сказать все, что я сказал раньше, то это... Марков 2-й: «А ваша речь — глупость или измена? Моя речь — есть заслуга перед родиной, которой вы не сделаете. Нет господа, воля ваша, уж слишком много глупости. Замысловский: «Вот это верно». Как будто трудно объяснить все это только одною глупостью.
Нельзя поэтому и население обвинять, если оно приходит к такому выводу, который я прочитал в заявлении председателей губернских управ. Вы должны понимать и то, почему у нас сегодня не раздается никакой другой речи, кроме той, которую я уже сказал: добивайтесь ухода этого правительства.
Не только в этой плоскости лежало сомнение, что отчетливо подчеркнул Шингарев — большой «скептик на счет революции» — полагавший, что «революционный взрыв даст возможность свалить на нас ответственность» — это будет «услугой врагу и режиму». Капнист считает, что «революционным путем» можно пойти только «в случае сепаратного мира». Шингарев не верил, что «сепаратный мир вызовет революцию». Он «уверен, что удар по национальному самолюбию бесследно не пройдет» и предвидел полосу «террора», революции в будущем, но не «непосредственно после войны». Реальный страх был не в том, что «в случае роспуска волна нас захлестнет», а в том, что активный призыв думской оппозиции может натолкнуться прежде всего на апатию в стране — надо еще «готовность бороться до конца». Слово об «измене» было самым агитационным средством — гораздо более действенным, нежели «булавочные уколы» обычных нападок на своекорыстную и неумелую политику власти. Неизбежная при таких условиях коллизия между «правдой» и тактикой весьма определенно сказалась в последние дни обсуждения блоком своей последующей ориентации. То, что держалось в «тайне», стало явным.
В Совет министров была доставлена одна из шести копий, размноженного по числу блоковых фракций, проекта декларации — она была передана националистом Крупенским. Со стороны Совета министров была сделана попытка воздействовать на лидеров блока об этом ниже и побудить устранить из резолюции слово «измена», в котором видели выпад против короны: Шидловский докладывал в блоке, что правительство считает, что подобное слово, произнесенное с кафедры, будет иметь характер «удостоверения для народа». С этим вполне солидаризировались некоторые ораторы блокового совещания. Например, Гурко. Он считал «представление об измене правительства ложным» — «я первый буду протестовать против обвинения в измене», «пускать мысль об измене есть увеличение смуты в стране... Масса схватывает общий тон. Впечатление получится: во главе России предатели и поэтому будем их изгонять». Гурко предлагал усилить в декларации положение, что «правительство столь глупо, что приводит к ложным слухам об измене». Если Дума вычеркнет об измене, «правительство одержит победу», — доказывал другой член Гос. Совета Шебеко.
Отсюда и родился компромисс закамуфлированного удара: «предупреждение есть умелая попытка попугать», — определил смысл этого компромисса Стахович. В проекте Милюкова утверждалось, что «уверенность в измене родине... Но общая резолюция является «блюдом», а не «соусом», — обосновал в одном из заседаний бюро блока Шидловский свободу творчества депутатского слова: фракционные ораторы вольны подносить приготовленное блоком «блюдо» под соответствующим индивидуальным «соусом». Это и сделал Милюков, по его собственным словам, получивший от своей фракции carte blanche. Сама форма «предупреждения», сделанного лидером оппозиции с трибуны Гос. Думы была подсказана одним из выступавших в блоке представителей Гос. Совета кн. Голицыным , предложившим такую формулировку: «факты приводят к убеждению: либо круглые идиоты, либо изменники — выбирайте». Блок, действительно, дал трещину — в обе стороны: на правом фланге, и на левом. Значительная часть «националистов» не пожелала присоединиться к «штурмованию» власти «во время войны», отказались присоединиться к декларации и прогрессисты, усомнившиеся в готовности думского большинства к дальнейшей реальной борьбе с правительством.
Но не только земцы-октябристы, о которых говорил Ефремов в своем объяснительном слове в бюро по поводу воздержания прогрессистов, склонны были, переходя от слов к действиям, до времени не сходить с пути, который Капнист назвал, «булавочными уколами». Для того, чтобы уничтожить фикцию хотя бы некоей согласованности правительства и народного представительства, на собрании, где говорились горячие речи о подготовке сепаратного мира и пр. Гора рождала мышь. Post factum Шульгину они не казались «очень убедительными» — «чувствовалось, что Штюрмер окружен какими-то подозрительными личностями, но не более». В действительности «историческая» речь со стороны конкретного материала, легшего в ее основу, в значительной своей части, особенно в той, что касается «измены», абсолютно не выдерживает критики. Милюков считал себя вправе бросать тяжелые обвинения на основании, более чем зыбком, что и побуждало эти обвинения на крайне правом фланге Думы рассматривать, как инсинуацию и клевету. Когда, напр. Милюков, заявив, что он «не чувствителен к выражениям Замысловского «клеветник»! Я передаю те впечатления, которые за границей определяли мнение печати о назначении Штюрмера». По существу в формулировке, сделанной в речи с чужих слов, ничего криминального не было; криминальное являлось лишь по связи с общим контекстом речи.
Но дело в том, что, конечно, ни в каких московских газетах не могло появиться сообщение о секретном заседании в Ставке по поводу сепаратного мира. Никакого заседания в Ставке с обсуждением условий возможного мира не было, и никакой записки в Ставку от имени крайне правых в то время не представлялось. Ни в одной из дошедших до нас записок правых, доведенных до сведения монарха, такой формулировки, какую придала немецкая печать на основании сообщения «русских газет», не встречается. Нет ее и в записке, приписываемой правому кружку Римского-Корсакова, и, по утверждению Белецкого, в свое время не представленной Штюрмером Царю 357 в виду того, что она не отвечала либеральному курсу, которого после февральского посещения Царем Думы собиралось держаться правительство. Быть может, нечто похожее можно найти лишь в анонимной записке, процитированной в марте в Гос. Думе одним из тогдашних политических «перелетов» Савенко см. Однако, это мифическое заседание в Ставке о сепаратном мире со слов Милюкова 1-го ноября настолько прочно утвердилось в общественном мнении, что в нему не раз возвращалась Чр. Временного Правительства. Стараясь выявить штюрмеровскую агентуру за границей, Милюков нашел в германофильствующей болтовне в дамском салоне один из «каналов» преступного общения с врагом во время войны. Не называя имени «преемницы и продолжательницы» Васильчиковой, он более чем прозрачно намекал на родственницу жены русского посла в Париже Извольского.
Смысл этого намека заключался в заявлении, что упомянутая дама переселилась в Петербург, и что «газеты в особо торжественных случаях упоминают ее имя». Непосвященные поняли, что речь идет о близкой царской семье гофмейстерине Ел. Нарышкиной — в царском семейном кругу именовавшейся «М-м Зизи». Дело в том, что оратор спутал разных Нарышкиных — за границей проживала Е. Нарышкина Лили Нарышкина , имевшая связь с б. Это появится в «Речи», и теперь она опять успокоилась. Они задевают всех окружающих меня. Лили Н. Появилось ли опровержение в «Речи», я не наводил справок, но в Чр. Но тогда, когда Милюков был за границей, сведения о ней казались подозрительными.
Получил эти сведения Милюков от эмигрантов в Швейцарии, которые были убеждены, что «русское правительство через своих агентов ведет переговоры с Германией. Это считалось общепризнанным» 359. Когда дело коснулось Штюрмера, Милюков без колебания поверил. Несколько по-иному политик сумел отнестись к сведениям, позорившим Извольского. Ему в Париже была передана записка некоего Рея, натурализованного француза, о том, что русский посол в Париже принимает участие в переговорах с немцами через банки. Милюков передал заявление Рея Извольскому, тот снесся с Брианом, причем выяснилось, что архитектор Рей — человек подозрительный, «наблюдавший интересы Германии» и числившийся на полицейской фишке, как «агент особого типа, квалифицированный, не платный»... Было уже говорено, как использовал Милюков лично против Штюрмера свою частную беседу с Бенкендорфом... Невозможность подтвердить никакими конкретными данными и следовательно риск быть вновь квалифицированным «клеветником» не остановили настойчивого дуэлянта от публичного нанесения тяжелого удара противнику. Гораздо важнее этого блефа было заявление Милюкова, что он имеет «некоторые основания думать», что стокгольмское предложение Варбурга «было повторено более прямым путем и из более высокого источника». До некоторой степени этот туман Милюков рассеял в показаниях перед Чр.
Мне как-то прислали американский журнал, в котором была статья: мирные предложения, которые были сделаны России. С одной стороны портрет фон Ягова, с другой Штюрмера, а в тексте излагаются мирные предложения, которые были предложены Штюрмеру. При внимательном чтении статьи, дело представляется несколько иначе, чем говорится в заголовке. Статья излагает содержание статьи швейцарского журнала «Bern. Этот журнал очень русофобский, который, действительно, излагает пункты, якобы, предложенные России, который излагает мирные переговоры, предложенные Штюрмеру и довольно правдоподобные. Как они попали в «Bern. Tagewacht», какие сведения у них есть, я так и не добрался и официальных следов в мин. Добавим, что «Bern. Tagewacht» был органом швейцарских интернационалистов циммервальд-кинтальского направления, которым руководил известный Р. Гримм, стоявший близко к Ленину.
Сам Милюков впоследствии назвал это сообщение, «загадочным обстоятельством» — в речи 1 ноября, на основании «намеков», допускавших «кое-что», он говорил о предложениях сепаратного мира, повторенных Штюрмеру «более прямым путем», «из более высокого источника» нежели то было в дни стокгольмской беседы Протопопова с Вабургом 361. С какой легкостью один из наиболее видных думских политиков предъявлял обвинения, с большой отчетливостью можно усмотреть из эпизода с освобождением арестованного Манасевича-Мануйлова, одного из участников «квинтета», обделывавшего свои дела в царской «прихожей», и исполнителя «особо секретных» поручений министра председателя 362. Вот как изобразил это освобождение оратор: Манасевич был арестован за то, что взял взятку. А почему он был отпущен? Это, господа, также не секрет. Он заявил, следователю, что поделился взяткой с председателем Совета министров». Родичев с места: «это все знают». Милюков даже не постарался увязать как-нибудь бросавшееся в глаза противоречие с тем, что перед тем говорилось о Манасевиче. Цитируя сообщение «Rerl. Нет, господа, Ман.
Если это было так, то при чем же взятка, которой «русский Ракомболь» поделился со своим покровителем? Но сейчас нас интересуют не взаимные отношения Штюрмера и Ман. Об этом, вероятно, знает Завадский, который может точно сказать, каково было то показание Манасевича о взятке, на которое я ссылаюсь. Показание, по-видимому, было не прямое и без свидетелей»... Председатель: Т. Милюков: Я не знаю цифры. Председатель: Вы говорите о взятке от Рубинштейна? Милюков: Это показание, которое Манасевич давал уже после ареста. Я не помню подробностей, но дело шло о деньгах, им фактически полученных. Председатель: Для чего?
Милюков: Как он намекал на следствии, предназначенных для передачи по начальству; это Завадский может точно сказать. Председатель: Вы говорите об истории с Татищевым? Милюков: Совершенно верно. Говорят, было два показания: одно, которое он дал сначала, затем с ним случился припадок, показание было прервано; потом давалось другое показание, в более осторожных выражениях». Что же взятка была от Рубинштейна, арестованного пресловутой комиссией ген. Батюшина не без участия Манасевича-Мануйлова или от гр. Татищева, председателя Соединенного банка в Москве, которого пытался шантажировать «русский Ракомболь» — правда в обстановке, не исключавшей в свою очередь некоторой провокации в отношении «личного секретаря» председателя Совета министров со стороны директора деп. Свидетель, как будто, определенно подтвердил, что сведения, полученные им, имели ввиду дело Соединенного банка. Тут далеко было до «миллиона». Манасевич получил от татищевского зятя — тоже Хвостова, из рук в руки 25 тыс.
Завадский, на которого пытался сослаться Милюков, не счел нужным вмешаться и разъяснить дело — по крайней мере стенограмма этого не отмечает. Завадский был прокурором судебной палаты в период следствия над Ман. Он написал, как мы знаем, воспоминания и в них ни одним словом не подтвердил заверений обличителя с думской кафедры 366. Завадский, между прочим, рассказал, как произошло «освобождение», вернее изменение меры пресечения, принятой против обвиняемого — версия прокурора, непосредственного участника этого «освобождения», решительно разойдется с тем, что говорил думский политик, и что «все знали», как утверждал Родичев в Гос. Обвиняемый в такой мере чувствовал за собой «сильную руку», что, находясь в предварительном заключении, на допросах грозил следователю и прокурору палаты. Но прокурор протестовал, и Макаров больше не заводил речи об освобождении Манасевича. Но судьба распорядилась по-иному. В период следствия Ман. По заключению экспертов обвиняемый мог оправиться от удара только при условии заботливого ухода. В виду неудовлетворительности больницы в доме предварительного заключения Завадский пошел навстречу предложению судебного следователя Середы освободить Ман.
Так было. Повесть о «миллионе», который хотели получить с Рубинштейна, обвиняемого в государственной измене по иной версии этот «миллион» превратился в уплату 100 тыс. Она далеко выходит за пределы темы, поставленной речью 1 ноября. Нам придется в коротких словах ее коснуться ниже при характеристике сплетен вокруг имени банкира Рубинштейна, как одного из проводников сепаратного мира. Совершенно очевидно одно, что эта повесть не может быть спаяна со Штюрмером и в гораздо большей степени находилась в связи с тем, что делалось в недрах самой батюшинской комиссии, состоявшей в ведении начальника штаба верховного главнокомандующего 367. Разве не политическим выпадом надо считать голословное утверждение, что власть «сознательно» предпочитала «хаос и дезорганизацию» в тылу, зная, что это «может служить мотивом для прекращения войны»? Милюков говорил, между прочим, что «на почве общего недовольства и раздражения власть намеренно занимается вызыванием народных вспышек», — делается это путем провокации: «участие департамента полиции в последних волнениях на заводах доказано». Если бы мы занялись характеристикой деятельности департамента полиции старого режима, мы неизбежно натолкнулись бы на раскинутую им сеть провокации. Это была исконная черта охранной политики, рожденная отнюдь не во времена специфического искания пути к сепаратному миру 368. Столь же изначальна была как бы органическая связь провокации с крайними революционными течениями.
Элементарен был бы однако тот, кто поставил бы здесь знак идентичности. Лидер думской оппозиции был плохо осведомлен о течениях в рабочем движении и как он не разобрался в февральских днях, предшествовавших революции 369 , так неверно оценил он и то, что происходило на петербургских заводах в дни «последних волнений», предшествовавших его выступлению в Думе. Если Милюков считал «доказанным» участие в них департамента полиции, то столь же несомненным было и влияние «ленинского подполья» на октябрьские стачки политического характера с протестом против военно-полевого суда над матросами и т. Эти волнения ознаменовались зловещим явлением присоединения к бастующим солдат 181 пехотного полка и последовавшей затем «крупной свалкой с полицией» 370. Французский посол, осведомленный директором автомобильного завода «Рено», узнал об этом раньше председателя Совета министров и с волнением информировал Штюрмера, что войска стреляли в полицейских. Штюрмер на это ответил, что «репрессия будет беспощадная». Министр торговли и промышленности Шаховской довольно точно и определенно охарактеризовал движение во всеподданнейшем докладе, в полном согласии с формулировкой, данной и в «Бюллетене» так называемой «рабочей группы» при военно-промышленных комитетах. Конечно, можно было идти дальше и считать с некоторым даже правдоподобием, что политическая забастовка октябрьских дней прошла при содействии не только полиции, но и немецкой агентуры в соответствии с теми директивами, о которых говорил документ из «Желтой книги» и на который ссылался думский обличитель правительства. Едва ли отсюда будет вытекать однако неизбежным логический вывод, что октябрьская волна стачек протекала при сознательном попустительстве правительства в лице Штюрмера и Протопопова. Кто заглянет в переписку Царя и Царицы, тот увидит, какое огромное место занимает в этой переписке вопрос об организации тыла и в частности продовольствия.
С чувством какого-то отчаяния Николай II писал жене 20 сентября 16г. Сегодня Алексеев дал мне письмо, полученное от милейшего кн. Оболенского, председателя по продовольствию б. Он открыто признается, что они ничем не могут облегчить положение, что работают они впустую, что министерство земледелия не обращает внимания на их представления, цены все растут, и народ начинает голодать. Ясно, к чему может привести страну такое положение дел. Старый Шт. Я не вижу иного выхода, как передать дело военному ведомству, но это также имеет свои неудобства. Самый проклятый вопрос, с которым я когда-либо сталкивался. Я никогда не был купцом и просто ничего не понимаю в этих вопросах о продовольствии и снабжении».
Павел Николаевич Милюков. Глупость или измена?
Министр-президент Штюрмер свободен от заблуждений, приведших к войне. Он не обещал, что без Константинополя и проливов он никогда не заключит мир. В лице Штюрмера приобретено орудие, которое можно употреблять по желанию. Благодаря политике ослабления Думы, Штюрмер стал человеком, который удовлетворяет тайные желания правых, вовсе не желающих союза с Англией. Он не будет утверждать, как Сазонов предыдущий министр иностранных дел. В конце концов, дошло дело до цитирования «секретных донесений Ставки», где якобы говорилось о деньгах, получаемых Штюрмером из Германии. Несмотря на то, что справа именно в адрес Милюкова выкрикивались обвинения в глупости и предательстве, а депутаты требовали привести доказательство подлинности этих записок, сделать это он категорически отказался. Слева же неслись одобрительные возгласы: «Браво», «Правильно», «Долой предателей в правительстве».
Свою популистскую речь Милюков закончил с особым пафосом: «Господа, во имя миллионов жертв и потоков пролитой крови, во имя достижения наших национальных интересов, во имя нашей ответственности перед всем народом, который нас сюда послал, мы будем бороться, пока не добьемся той настоящей ответственности правительства, которая определяется тремя признаками нашей общей декларации: одинаковое понимание членами кабинета ближайших задач текущего момента, их сознательная готовность выполнить программу большинства Государственной Думы и их обязанность опираться не только при выполнении этой программы, но и во всей их деятельности на большинство Государственной Думы. Кабинет, не удовлетворяющий этим признакам, не заслуживает доверия Государственной Думы и должен уйти. Шумные аплодисменты ». Как утверждали в 1917 году современники Милюкова, именно эта речь и стала катализатором антимонархических настроений. Они нарастали столь стремительно, что через три месяца император отрекся от престола. Возвращаясь к вышеупомянутому письму Милюкова к Ревенко, процитируем еще один его фрагмент: «Вы понимаете теперь, почему я в последнюю минуту колебался дать согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть в настоящее время мое внутреннее состояние. История проклянет вождей наших, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю».
В заключение необходимо подчеркнуть, что принципом «чем хуже, тем лучше» политические авантюристы пользовались во все времена, включая и нынешние. Читайте новости «Свободной Прессы» в Google. News и Яндекс.
Ну или просто какой-то замысел. К сожалению, теперь, сто лет спустя, точно известно, что правильный ответ на вопрос Милюкова — «глупость». Никто из разоблачаемых им чиновников не был шпионом. Они просто были бесчестными бездарностями.
Речь производит фурор — впервые то, о чем все шепчутся, сказано публично. Цензура запрещает ее публиковать — газеты выходят с пустыми местами на полосах. Однако текст речи Милюкова иногда значительно приукрашенный распространяется по всей стране: им зачитываются и в тылу, и в армии. По словам генерал-лейтенанта Деникина, многие офицеры, в том числе в высшем командовании, согласны с Милюковым — более того, его речь уже не прячут под сукном, а открыто обсуждают в офицерских собраниях.
Штюрмер был отправлен в отставку, а на его место был назначен А. Трепов, работавший до нового назначения министром путей сообщений.
Фраза Милюкова обязана своим рождением самому же правительству Б. Штюрмера, точнее, его военному министру Д. В то время обвинения в германофильстве, измене, тайных переговорах с немцами выдвигались против многих царских чиновников. Сначала было арестовано несколько человек из окружения бывшего военного министра В.
И как это часто бывает, ее прочитали все. Ну или почти все. Кстати, стоит прочитать ее и сейчас, чтобы представлять ту ситуацию, в которой тогда находилась Россия и потому что это одна из тех речей, которые на само деле серьезно повлияли на дальнейшую историю. У нас сейчас нередко принято считать, что к началу 1917 года были накоплены достаточные силы для разгрома Германии, но грянула февральская революция и запланированное на лето наступление не состоялось. Стоит познакомиться с тем, что сказал Милюков, чтобы понять, что не все было так просто. Следом, с жесткой критикой правительства выступит Пуришкевич, который вообще был видным монархистом. Так что, когда высказывается мнение, что Милюков своей речью в первую очередь хотел укрепить положение оппозиции, можно сказать, что, конечно, лидер кадеров стремился и к этому. Но в стране на самом деле творился бардак, который невозможно было объяснить ничем, кроме полной безалаберности или … Опорой трона к концу 1916 года перестали быть даже те, кто всегда его поддерживал.
По законам военного времени
- «Глупость или измена?»
- Связанных вопросов не найдено
- ФАКТЫ И ДОМЫСЛЫ
- решение вопроса
Глупость или измена?
Я указывал тогда, — привожу опять мои слова, — что «слухи эти забираются высоко и никого не щадят». Увы, господа, это предупреждение, как все другие, не было принято во внимание. В результате, в заявлении 28-ми председателей губернских управ, собравшихся в Москве 29 октября этого года, вы имеете следующие указания: «мучительное, страшное подозрение, зловещие слухи о предательстве и измене, о темных силах, борющихся в пользу Германии и стремящихся путем разрушения народного единства и сеяния розни подготовить почву для позорного мира, перешли ныне в ясное сознание, что вражеская рука тайно влияет на направление хода наших государственных дел». Естественно, что на этой почве возникают слухи о признании в правительственных кругах бесцельности дальнейшей борьбы, своевременности окончания войны и необходимости заключения сепаратного мира. Господа, я не хотел бы идти навстречу излишней, быть может, болезненной подозрительности, с которой реагирует на все происходящее взволнованное чувство русского патриота. Но как вы будете опровергать возможность подобных подозрений, когда кучка темных личностей руководит в личных и низменных интересах важнейшими государственными делами? У меня в руках номер «Берлинер Тагеблатт» от 16 октября 1916 г. Штюрмер в 1916 г. Манасевич-Мануйлов был при нем чиновником по особым поручениям и попался на вымогательстве. Сведения этой статьи отчасти запоздали, отчасти эти сведения неверны.
Так немецкий автор имеет наивность думать, что Штюрмер арестовал Манасевича-Мануйлова, своего личного секретаря. Господа, вы все знаете, что это не так и что люди, арестовавшие Манасевича-Мануйлова и не спросившие Штюрмера, были за это удалены из кабинета. Нет, господа, Манасевич-Мануйлов слишком много знает, чтобы его можно было арестовать. Штюрмер не арестовал Манасевича-Мануйлова аплодисменты слева, голоса «Верно». Родичев с места: «К несчастью, это правда». Вы можете спросить: кто такой Манасевич-Мануйлов? Почему он нам интересен? Я вам скажу, господа. Манасевич-Мануйлов — это бывший чиновник тайной полиции в Париже, известная «Маска» «Нового Времени», сообщавшая этой газете пикантные вещи из жизни революционного подполья.
Но он, что для нас интереснее, есть также исполнитель особых секретных поручений. Одно из этих поручений вас может заинтересовать сейчас. Несколько лет тому назад Манасевич-Мануйлов попробовал было исполнить поручение германского посла Пурталеса, назначившего крупную сумму, говорят около 800 000 руб. Я очень рад сказать, что сотрудник «Нового Времени» вышвырнул Манасевича-Мануйлова из своей квартиры и Пурталесу стоило немало труда затушевать эту неприятную историю. Вот, личного секретаря министра иностранных дел Штюрмера, господа, на какого рода поручения употребляли не так давно голоса слева: «Верно», продолжительный шум. Покорнейше прошу прекратить шум. Почему этот господин был арестован?
В этот день ему предстояло говорить перед дружественной аудиторией.
Большинство думских депутатов, от умеренных социалистов до националистов, объединились в Прогрессивный блок, требовавший министерства доверия. Милюкову предстояло публично объяснить, почему нынешнему правительству доверять невозможно. Если говорить о содержании речи, то доказательная часть была столь слабой, что Навальный отказался бы выпустить её от имени ФБК. Главное обвинение в измене: немецкие газеты, ссылаясь на московские газеты, одобрили назначение Штюрмера премьер-министром. Штюрмер назначен Распутиным. Ободренные этим некие правые политики подали царю записку: прекратить войну, пока не началась революция. В эту минуту правые депутаты закричали с мест, требуя назвать хотя бы одно подписавшееся лицо. Милюков не отреагировал.
Прочие обвинения составляли смесь критической военной аналитики и конспирологии. Военное командование не подготовилось к вступлению в войну Румынии, поэтому немцы разбили румын. Правительство не торопится пообещать Польше автономию, поэтому поляки на стороне Германии. Сотрудники департамента полиции посещают салоны дам, известных своим германофильством. Участие полиции в организации волнений на заводах доказано. Без уточнений, когда и кем. Но аудитория и не ждала разоблачительных фактов. Главным в речи Милюкова стал рефрен: «Это глупость или измена?
И уже к вечеру 1 ноября десятки барышень-машинисток приступили к копированию запрещенной речи. Правительству, точнее, царю была объявлена война, и манифест о её начале следовало распространить. Разрушение конструкций Если когда-нибудь будет издана книга «Как нельзя управлять», то глава «Николай II» будет одной из самых содержательных. Последний русский царь был нерешителен, непоследователен, не умел и не хотел объяснять свои кадровые решения — отсюда и распутинская легенда. К концу своего царствования он был в ссоре не только с прогрессивной общественностью, но и с генералитетом, и с большинством своих родственников. Как показали дальнейшие события, популярность в простом народе тоже оказалась невелика. И всё же глупость или измена в военное время — вести страну к поражению.
Одно из этих поручений вас может заинтересовать сейчас. Несколько лет тому назад Манасевич-Мануйлов попробовал было исполнить поручение германского посла Пурталеса , назначившего крупную сумму, говорят около 800 000 руб. Это давно известно и я не скажу ничего нового, если вам повторю, то, что вы знаете. Он был арестован за то, что взял взятку. А почему он был отпущен? Это, господа, также не секрет. Он заявил следователю, что поделился взяткой с председателем совета министров. В статье называются еще два имени — князя Андронникова и митрополита Питирима , как участников назначения Штюрмера вместе с Распутиным шум. Позвольте мне остановиться на этом назначении подробнее. Я разумею Штюрмера министром иностранных дел. Я пережил это назначение за границей. Оно у меня сплетается с впечатлением моей заграничной поездки. Я просто буду рассказывать вам по порядку то, что я узнал по дороге туда и обратно, а выводы вы уже сделаете сами. Итак, едва я переехал границу, несколько дней после отставки Сазонова , как сперва шведские, а затем германские и австрийские газеты принесли ряд известий о том, как встретила Германия назначение Штюрмера. Вот что говорили газеты. Я прочту выдержки без комментариев. Министр-президент Штюрмер свободен от заблуждений, приведших к войне. Он не обещал, — господа, заметьте, — что без Константинополя и проливов он никогда не заключит мир. В лице Штюрмера приобретено орудие, которое можно употреблять по желанию. Благодаря политике ослабления Думы, Штюрмер стал человеком, который удовлетворяет тайные желания правых, вовсе не желающих союза с Англией. Откуда же берут германские и австрийские газеты эту уверенность, что Штюрмер, исполняя желание правых, будет действовать против Англии и против продолжения войны? Из сведений русской печати. Это — старая для наших германофилов тема, но она развивается в ряде новых нападок. Замысловский с места — Подписи. Пускай скажет подписи. Председательствующий — Член Думы Замысловский, прошу вас не говорить с места. Милюков — Я цитирую московские газеты. Замысловский с места — Клеветник. Скажите подписи. Не клевещите. Председательствующий — Член Государственной Думы Замысловский, прошу вас не говорить с места. Замысловский — Подписи, клеветник. Председательствующий — Член Государственной Думы Замысловский, призываю вас к порядку. Вишневский с места — Мы требуем подписи.
Дума была под впечатлением наших военных неудач. Она нашла причину этих неудач в недостатках военных припасов и указала причину недостатка в поведении военного министра Сухомлинова. Вы помните, что страна в тот момент под впечатлением грозной опасности, ставшей для всех очевидной, требовала объединения народных сил и создания министерства из лиц, к которым страна могла бы относиться с доверием. И вы помните, что тогда с этой кафедры даже министр Горемыкин признал "что ход войны требует огромного, чрезвычайного подъема духа и сил". Вы помните, что власть пошла тогда на уступки. Ненавистные обществу министры были тогда удалены до созыва Думы.
«За царскую семью и за Россию!»: покушение на Милюкова, убийство юриста Набокова и суд в Берлине
Это давно известно и я не скажу ничего нового, если вам повторю, то, что вы знаете. Он был арестован да то, что взял взятку. А почему он был отпущен? Это, господа, также не секрет. Он заявил следователю, что поделился взяткою с председателем совета министров.
Родичев с места: «Это все знают». Голоса: «Дайте слушать, тише» , Председательствующий. Прошу г. Манасевич, Распутин, Штюрмер.
В статье называются еще два имени — князя Андронникова и митрополита Питирима, как участников назначения Штюрмера вместе с Распутиным шум. Позвольте мне остановиться на этом назначении подробнее. Я разумею Штюрмера министром иностранных дел. Я пережил это назначение за границей.
Оно у меня сплетается с впечатлением моей заграничной поездки. Я просто буду рассказывать вам по порядку то, что я узнал по дороге туда и обратно, а выводы вы уже сделаете сами. Итак, едва я переехал границу, несколько дней после отставки Сазонова, как сперва шведские, а затем германские и австрийские газеты принесли ряд известий о том, как встретила Германия назначение Штюрмера. Вот что говорили газеты.
Я прочту выдержки без комментариев. Особенно интересна была передовая статья в «Нейе Фрейе Пресс» от 25 июня. Вот что говорится в этой статье: «Как бы не обрусел старик Штюрмер смех , все же довольно странно, что иностранной политикой в войне, которая вышла из панславистских идей, будет руководить немец смех. Министр-президент Штюрмер свободен от заблуждений, приведших к войне.
Он не обещал, — господа, заметьте, — что без Константинополя и проливов он никогда не заключит мир. В лице Штюрмера приобретено орудие, которое можно употреблять по желанию. Благодаря политике ослабления Думы, Штюрмер стал человеком, который удовлетворяет тайные желания правых, вовсе не желающих союза с Англией. Он не будет утверждать, как Сазонов, что нужно обезвредить прусскую военную каску».
Откуда же берут германские и австрийские газеты эту уверенность, что Штюрмер, исполняя желание правых, будет действовать против Англии и против продолжения войны? Из сведений русской печати.
В Лондоне я наткнулся на прямое заявление, мне сделанное, что с некоторых пор наши враги узнают наши сокровеннейшие секреты и что этого не было во время Сазонова. Прошу извинения, что, сообщая о столь важном факте, я не могу назвать его источника Как видим, здесь никакой конкретики. Милюков в своей речи ссылался также на публикации немецких газет, что тоже можно считать крайне сомнительным источником. Германия проигрывала войну на истощение, и потому была готова схватиться за любую соломинку, в том числе, и за слухи о том, что министр Борис Штюрмер непременно вспомнит свои немецкие корни и поможет раскачать ситуацию в России изнутри. Борис Штюрмер Что же делает Милюков?
Обвиняет министра не просто в некомпетентности, а в государственной измене. При том обвинения его не подкреплены ничем, кроме голословных утверждений. С какой целью он это делал? Под обоснование своих обвинений Милюков подгонял публикации неких московских газет, а также записок, из содержания которых было ясно, что в стране готовится революция. Откуда ему стало это известно, лидер кадетов отказался отвечать. Депутат Замысловский требовал от Милюкова ответов, но не получил их. Милюков отказывался от конкретики, председательствующий же лишь призывал депутатов к порядку, и после того, как Замысловского удалось угомонить, лидер кадетов под всеобщие аплодисменты, сказал: «Я не чувствителен к замечаниям господина Замысловского», и продолжил свою речь: Кто делает революцию?
Вот кто: оказывается, ее делают городской и земский союзы, военно-промышленные комитеты, съезды либеральных организаций. Это самое несомненное проявление грядущей революции. Господа, вы знаете, что, кроме подобной записки, существует целый ряд отдельных записок, которые развивают ту же мысль. Есть обвинительный акт против городской и земской организации, есть и другие обвинительные акты, которые вам известны. Так вот господа, та идефикс революции, грядущей со стороны левых, та идефикс, помешательство на которой обязательно для каждого вступившего члена кабинета, и этой идефикс приносится в жертву все: и высокий национальный порыв на помощь войне, и зачатки русской свободы, и даже прочность отношений к союзникам. Без сомнения, в России были политические партии и организации, намеренные воспользоваться ослаблением государства в своих целях и организовать революцию. Милюков озвучивает подробности, которые выдумать, казалось бы, невозможно.
Откуда он это знает? Видимо, из полицейского департамента и жандармерии были утечки. Как позже выяснится, не только различные подпольные организации намеревались устроить революцию. Вероятно, здесь, лидер кадетов не лукавил. Не просто так следом многократно следовал вопрос о глупости, либо измене. Речь произвела на депутатов такое впечатление, что даже Замысловский, прежде обвинявший Милюкова в клевете, согласился, что «слишком много глупости». Речь эта была услышана далеко за пределами того круга, что считался «общественным мнением».
После окончания гимназии в 1877 году поступил на историко-филологический факультет Московского университета, где и начал свою политическую деятельность. В 1881 году он был отчислен за участие в студенческой акции, но через год руководство университета пересмотрело своё решение. В 1886 году Милюков стал приват-доцентом и начал преподавательскую карьеру, но в 1895 году был уволен с последнего места работы из-за прочитанной им лекции по истории общественного движения XVIII—XIX веков.
По мнению начальства и слушателей, в лекции содержались «намёки на общие чаяния свободы и осуждение самодержавия». После увольнения Павел Милюков приступил к написанию своего главного исторического труда — «Очерки по истории русской культуры», а в 1897 году возглавил кафедру истории в Софийском высшем училище. После возвращения в Россию в 1899 году Милюков начал принимать активное участие в политической жизни страны.
В 1901 году за участие в собрании, посвящённом памяти Петра Лаврова — одного из главных идеологов народничества — Милюкова арестовали и запретили проживать в России. Как следствие, до 1905 года Милюков с семьёй находился за границей. Именно в эти годы он зарекомендовал себя в качестве одного из главных идеологов российского либерализма, возглавил Союз освобождения, публиковался в оппозиционном эмигрантском журнале «Освобождение».
Прогрессивный блок В мае 1905 года Павел Милюков возглавил Союз союзов — объединение организаций, находящихся в оппозиции к действующему правительству. А уже в октябре 1905 года, за несколько дней до обнародования Высочайшего манифеста об усовершенствовании государственного порядка 17 октября 1905 года, на основе Союза союзов создал конституционно-демократическую партию — партию кадетов. Партия, которую он возглавил, принимала активное участие в деятельности Государственной думы первого, второго и третьего созывов.
Для того чтобы объединить все оппозиционно настроенные думские фракции, в 1915 году был создан Прогрессивный блок. В него вошли более 300 человек. С трибун Государственной думы от лица депутатов блока раздавалась критика в адрес правительства и выступления против участия России в Первой мировой войне.
Результатом деятельности Прогрессивного блока в IV Государственной думе стала отставка председателя Совета министров Российской империи Ивана Горемыкина. Но останавливаться на этом Павел Милюков и его сторонники по блоку не собирались. Результатом провала на начальном этапе войны стали две знаковые отставки, произошедшие летом 1915 года: военного министра Владимира Сухомлинова и верховного главнокомандующего сухопутными и морскими силами Российской империи великого князя Николая Николаевича.
Смена командования помогла стабилизировать положение на фронте и наладить снабжение армии боеприпасами и оружием. По словам доктора политических наук Юрия Пивоварова, «главным раздражителем среди общественности являлась Первая мировая война, в которой участвовала Российская империя.
Печатается по книге: Резанов А.
Штурмовой сигнал П. Париж, 1924. Из письма лидера кадетской партии, бывшего министра первого Временного правительства П.
Милюкова бывшему члену Совета монархических съездов И. Ревенко Конец декабря 1917 - начало января 1918 года Вответ на поставленный Вами вопрос, как я смотрю теперь на совершенный нами переворот, чего я жду от будущего и как оцениваю роль и влияние существующих партий и организаций, пишу Вам это письмо, признаюсь, с тяжелым сердцем. Того, что случилось, мы не хотели.
Вы знаете, что цель наша ограничивалась достижением республики или же монархии с императором, имеющим лишь номинальную власть; преобладающего в стране влияния интеллигенции и равные права евреев. Полной разрухи мы не хотели, хотя и знали, что на войне переворот во всяком случае отразится неблагоприятно. Мы полагали, что власть сосредоточится и останется в руках первого кабинета министров, что временную разруху в армии и стране мы остановим быстро и если не своими руками, то руками союзников добьемся победы над Германией, заплатив за свержение царя некоторой отсрочкой этой победы.
Надо признаться, что некоторые даже из нашей партии указывали нам на возможность того, что и произошло потом. Да мы и сами не без некоторой тревоги следили за ходом организации рабочих масс и пропаганды в армии. Что же делать: ошиблись в 1905 году в одну сторону — теперь ошиблись опять, но в другую.
Тогда недооценили сил крайне правых, теперь не предусмотрели ловкости и бессовестности социалистов. Результаты Вы видите сами. Само собою разумеется, что вожаки Совета рабочих депутатов ведут нас к поражению и финансовому экономическому краху вполне сознательно.
Возмутительная постановка вопроса о мире без аннексий и контрибуций помимо полной своей бессмысленности уже теперь в корне испортила отношения наши с союзниками и подорвала наш кредит. Конечно, это не было сюрпризом для изобретателей. Не буду излагать Вам, зачем все это было им нужно, кратко скажу, что здесь играла роль частью сознательная измена, частью желание половить рыбу в мутной воде, частью страсть к популярности.
Но, конечно, мы должны признать, что нравственная ответственность за совершившееся лежит на нас, то есть на блоке партий Государственной Думы. Вы знаете, что твердое решение воспользоваться войною для производства переворота было принято нами вскоре после начала этой войны. Заметьте также, что ждать больше мы не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования.
Вы понимаете теперь, почему я в последнюю минуту колебался дать согласие на производство переворота, понимаете также, каково должно быть в настоящее время мое внутреннее состояние. История проклянет вождей наших, так называемых пролетариев, но проклянет и нас, вызвавших бурю. Что же делать теперь, спрашиваете Вы… Не знаю.
То есть внутри мы оба знаем, что спасение России в возвращении к монархии, знаем что все события последних двух месяцев ясно доказали, что народ не способен был воспринять свободу, что масса населения, не участвующая в митингах и съездах, настроена монархически, что многие и многие агитирующие за республику делают это из страха. Все это ясно, но признать этого мы просто не можем. Признание есть крах всего дела нашей жизни, крах всего мировоззрения, которого мы являемся представителями.
Признать не можем, противодействовать не можем, не можем и соединиться с теми правыми, подчиниться тем правым, с которыми так долго и с таким успехом боролись. Вот все, что могу сейчас казать. Конечно, письмо это строго конфиденциально.
Можете показать его лишь членам известного Вам кружка. Архив ФСК. Санкт-Петербург Печатается по книге: Коняев Н.
Гибель красных моисеев. Материалы подготовил «Верьте в себя, а остальное встанет на свои места. Верьте в собственные способности, много трудитесь - и для вас не будет ничего невозможного», — Брэд Генри.
Это хорошо известный факт: если кто-то хочет преуспеть в жизни, он должен верить в себя. Люди легко теряют веру, когда сталкивается с преградами, неудачами и страхами. Когда вам не хватает уверенности в себе, другие видят это и не воспринимают вас всерьез.
Не многие люди живут жизнью, которой они всегда хотели жить; они отказываются от своих целей, как только столкнуться с первой неудачей. Одной из основных причин этого является то, что они не верят в себя. Вы должны верить, потому что ваша внутренняя вера создает внешние результаты.
Современный мир, в котором мы живем, чрезвычайно конкурентный и сложный, и люди начинают сомневаться в себе и своих силах, когда они терпят неудачу. Но несколько неудач — это не конец! Мы предлагаем 10 простых советов, как снова обрести веру в себя.
Примите нынешнюю ситуацию Первое, что вам нужно сделать, если вы хотите начать снова верить в себя — это принять вашу текущую жизненную ситуацию. Вы должны примириться с тем, как выглядит ваша жизнь на данный момент, и с вещами, которые привели к такой ситуации. Если вы будете страдать из-за этого, вы ничего не достигнете.
Только когда вы поймете, что уже ничего нельзя вернуть обратно, у вас появится достаточно энергии, чтобы изменить нашу жизнь. Осознайте, что без проигрыша, выигрыш не настолько велик», — Алисса Милано. Подумайте о ваших прошлых успехах Если вы чувствуете, что упали на самое дно, используйте свое прошлое, чтобы получить достаточно мотивации снова подняться.
Когда-то вы были потрясающими. Верните себя в это прошлое и подумайте об удивительных вещах, которые вы делали. Теперь осознайте, что вы можете сделать это снова.
Легко думать о тех временах, когда вас кто-то обижал, но столь же легко думать о тех периодах жизни, когда вы были успешными. Используйте прошлое не для того, чтобы упиваться своими неудачами, а чтобы мотивировать себя на достижение новых целей. Вы можете вспоминать о вчерашнем успехе или оставить неудачи позади и начать все снова.
Жизнь такова, каждый день новая игра», — Боб Феллер. Доверяйте себе Это одна из самых важных вещей, которая поможет вам снова обрести веру в себя. Вся энергия, сила, мужество и уверенность находится внутри вас.
Проведите время с самим собой, чтобы открыть это, будь то посредством медитации или активной деятельности. Просите всего у самих себя», — Руми 4. Разговаривайте с собой Мы сами определяем то, кем мы хотим стать.
То, что мы говорим себе, и чем мотивируем себя, играет огромную роль. В конечном итоге, вам не понадобится одобрение окружающих, ведь на самом деле вы нуждаетесь в собственном самоутверждении. Поэтому поддерживайте себя разговором и похвалой тогда, когда вам больше не от кого получить одобрение и хорошую мотивацию.
И то, что вы скажите ему о себе, он воссоздаст. У него нет выбора». Не позволяйте страху остановить вас Страх прячется за ложными доказательствами того, что кажется реальным.
Это главное, что удерживает вас от веры в себя намного больше, чем все остальное. Посмотрите в лицо вашим страхам, и не позволяйте им остановить вас на пути достижения целей. Будьте сострадательны к себе Вы должны простить себя за любые неудачи или ошибки, которые вы совершили в прошлом, и двигаться дальше.
Вы должны смотреть в будущее и перестать жить прошлыми неудачами. Будьте более сострадательны к себе. Позитивный настрой Иметь позитивное отношение ко всему — это самый быстрый способ возродить веру и уверенность в себе.
Будьте благодарны за то, кем вы есть, и что имеете. Находите только хорошее в мире вокруг, тогда позитивные люди и положительные события наполнят вашу жизнь. Принимайте помощь посторонних людей Окружающие видят вашу жизнь со стороны и являются иногда более объективными советниками, чем вы сами.
Ваши родные и друзья могут помочь вам распознать свои способности и навыки, сосредоточиться на вашей цели и вспомнить свои прошлые успехи. Когда вы полны сомнений, люди, которые вас любят, помогут вам снова поверить в себя. Продолжайте двигаться вперед и никогда не оглядывайтесь назад «Если вы не можете летать, бегите, если не можете бежать - идите, если вы не можете пойти — ползите, но что бы вы не делали, вы должны продолжать двигаться вперед», — Мартин Лютер Кинг.
В жизни еще будет бесчисленное количество случаев, когда вы почувствуете, что упали на самое дно. Голос в вашей голове скажет вам остановиться, и вы начнете сомневаться в себе, но никогда не прислушивайтесь к этому голосу. Будьте сильными и продолжайте двигаться дальше.
Если вы продолжите идти, в конце концов, вы доберетесь до места назначения. И когда вы это сделаете, вы поймете, насколько сильнее вы стали. Пусть жизнь ведет вас Позвольте вашей жизни идти своим естественным чередом.
Когда вы научитесь следовать жизненному потоку, вы поймете, что это прекрасный и мудрый советник. Если вы позволите жизни вести вас, она будет осыпать вас своими дарами и богатствами. Для этого вам придется смириться с жизнью, которая вам дана, и научиться расслабляться.
Позвольте ей самой направить вас на верный путь, и тогда вас, гарантировано, ждет успех. И действительно важно знать, просто в конце дня, что мы победили и преодолели все это. Вы должны верить в себя.
Вы должны верить в Бога, и знать, что он поможет вам пройти через трудности», — Келли Роуланд. Всегда верьте в себя и свою уникальность! Кое-что можно сделать прямо сейчас.
И что с этим делать, ума не приложу...
Умственная величина в российской политике
Автор ставил вопрос ребром: что это – глупость или измена? Одна из самых знаменитых речей Милюкова «Что это, глупость или измена?» и ее последствия. Милюков обвинял правительство в том, что оно не смогло обеспечить армию необходимым количеством оружия, боеприпасов и продовольствия, а также не смогло организовать эффективную оборону границы. Обвинения в государственной измене Милюков ничем не доказывал: имена, пароли, явки названы не были. Речь Милюкова 1 ноября 1916 г. Речь Милюкова глупость или измена. Что это — глупость или измена? Из речи (1 ноября 1916 г.) председателя Государственной думы Павла Николаевича Милюкова (1859—1943), который говорил о том, что правительство находится во власти «темных сил», не способно управлять страною.
Павел Николаевич Милюков. Глупость или измена?
Глупость или измена?» Описывая предысторию революции 1917 года, редкий автор не упомянет речь, которую произнес в Государственной Думе. Павел Милюков: Революционером сделала травля — Мир новостей. В России Павел Милюков произносит в Государственной Думе знаменитую речь «Глупость или измена», ускорившую падение правительства Бориса Штюрмера. В ушах звучала постоянно повторяемая в речи Милюкова трагическая присказка: «Что это — глупость или измена?». Обвинения в государственной измене Милюков обосновал заметками в иностранных газетах, рефреном выступления были слова «Что это, глупость или измена?». Дмитрий Солонников 14 ноября 1916 года депутат Павел Милюков произнес в Таврическом дворце Санкт-Петербурга на заседании Государственной Думы свою знаменитую антиправительственную речь «Глупость или измена?
Выбор между глупостью и изменой. К годовщине знаменитой речи Милюкова
В ушах звучала постоянно повторяемая в речи Милюкова трагическая присказка: «Что это — глупость или измена?». 14 ноября 1916 года депутат Павел Милюков произнес в Государственной Думе свою знаменитую антиправительственную речь: «Глупость или измена?», где он обвинил в. Речь Милюкова постоянно прерывалась выкриками депутатов-черносотенцев Замысловского и Маркова Второго, обвинявших Милюкова во лжи. Милюков обвинял правительство в том, что оно не смогло обеспечить армию необходимым количеством оружия, боеприпасов и продовольствия, а также не смогло организовать эффективную оборону границы. Милюков обвинял правительство в том, что оно не смогло обеспечить армию необходимым количеством оружия, боеприпасов и продовольствия, а также не смогло организовать эффективную оборону границы. В России Павел Милюков произносит в Государственной Думе знаменитую речь «Глупость или измена», ускорившую падение правительства Бориса Штюрмера.