О переезде в Москву с мужем, Михаилом Михайловичем Жванецким, 30 лет назад, о любви к Патриаршим и о планах на этот год, когда писателю исполнилось бы 90 лет. В 1995 году Наталья Жванецкая (в прошлом — Сурова) родила любимому супругу сына, Дмитрия. Наталья Жванецкая прошла рука об руку с Михаилом Жванецким последние 3 десятилетия его жизни. Вдова сатирика Михаила Жванецкого Наталья заявила, что считает Москву самым комфортным городом для нее. По словам Натальи, это был первый из запланированных Жванецким детей в его первом браке.
Наталья ЖВАНЕЦКАЯ / Интервью «Вокруг ТВ»
Наталья Валерьевна Жванецкая Сурова — четвертая жена сатирика — была младше на 22 года. Их отношения фактически начались с 1990 года, в браке же они состояли с 2010-го. Она являлась секретарем знаменитого мужа. Алла Пугачева и Максим Галкин.
Наталья Жванецкая: Он, да. Не то что сосредоточен. Во-первых, я его каким-то образом... Виктор Лошак: Упорядочили? Наталья Жванецкая: Даже собирала. Я собирала его.
Виктор Лошак: Угу. Наталья Жванецкая: Миша сам никогда ничего не выкидывал. Виктор Лошак: Да, собирала параллельно его писательской деятельности? Всякие афиши и все. И когда мне кто-то что-то присылал и говорил там: «А у нас там есть какая-то Мишей подписанная книжка, она нам типа не нужна». Я не знаю, там кто-то обижался, кто-то там... Да, у нас были и такие: там типа не звонили, «заберите там свои книжки и какие-то еще вещи». И я совершенно спокойно все это забирала. Мне передавали чьи-то письма от каких-то поклонниц там, и говорили, что: «Вот Машенька умерла, но у нас осталась там переписка».
Хотя оказывалось, что это не Мишины письма, это ее. Неважно, я все это брала. Я складывала и думала... Честно говоря, никогда не читала это при жизни. Я просто понимала... У меня очень темпераментный характер, как у южанки, я поняла, что если я что-то прочту, увижу что-то не то, не сдержусь, пойду выяснять отношения. Поэтому я все складывала. А сейчас мы перебираем это. Мне помогает наша секретарь, которая работала при Мише, которая замечательно разбирает его почерк.
И мы с ней, раз в неделю — два раза в неделю мы утром заходим и просто берем очередную коробку и разбираем: это рукописи, это на выкид, это дубликаты, это документы, это деньги, это письма. И все раскладываем по стопкам. Виктор Лошак: Много нашли неопубликованного? Вот такой ящик уже с неопубликованными. Виктор Лошак: То есть есть что публиковать? Наталья Жванецкая: Есть что публиковать. Оно не совсем... Виктор Лошак: Это какие-то черновики, да? Наталья Жванецкая: Нет.
У него черновиков вообще не было. Он писал все на чистовую, он же никогда ничего не переписывал. Он переписывал для выступления. Виктор Лошак: Надо сказать, что он писал от руки. Потому что зрители, может быть, не знают. Наталья Жванецкая: От руки все. Я просто благодарна, что у него было от руки. Представляете, сейчас мне разбираться с компьютерным наследием или с печатным? Ну, это как-то вообще...
Виктор Лошак: Причем он еще писал большими буквами. И если он даже зачеркивал, он зачеркивал так, чтоб видеть, что там было написано. И он читал или так, или так, в зависимости от того. И когда шло, он давал что-то в книгу. Это не всегда значит, что оно совпадало. Он мог вычеркивать, добавлять. Все так было очень живо. Виктор Лошак: Наташа, вот я от Миши знаю, что какой-то был у него почитатель, мастер на металлургическом заводе в Нижнем Тагиле, что ли? Наталья Жванецкая: В Нижнем Тагиле.
Виктор Лошак: Который собрал уникальную коллекцию его произведений. Виктор Лошак: Что это? Наталья Жванецкая: Это такой человек по фамилии Сысоев. Он живет в Нижнем Тагиле. На самом деле мастер там какой-то сварки или литья. Вид очень интеллигентный. Он брал бобины, например, если ему доставались. Виктор Лошак: И расшифровывал их? Наталья Жванецкая: Расшифровывал.
Виктор Лошак: Ах, вот как. Наталья Жванецкая: Слушал на телевидении. Как он, как тогда можно было записывать это? Он все это записывал. В газетах брал тексты. Виктор Лошак: Понятно. То есть он аудиотексты Миши переводил на бумагу. Наталья Жванецкая: Он все, что находил: книги покупал его, участвовал в текстах. Ему иногда Миша что-то присылал.
То есть все, что он находил. Ему единственное, что гигантский труд — это там, я не знаю 40-50 этих, может, 60 этих томов, таких фолиантов. Но я не могу сказать, насколько документально там все принадлежит Мише. Виктор Лошак: То есть он переплетал в книги. И у него, как?.. Он брал из разных источников, за которые я не ручаюсь. Виктор Лошак: Но важно, что такой человек есть. Это фантастика! Наталья Жванецкая: Есть.
Он совершенно, да. То есть как место творчества? Как объект писательский? Он писал... У меня такое ощущение, что он в основном писал, находясь в Одессе. Он писал, конечно, везде. Но Одесса для него, мне кажется, что это просто такая вот Родина. Вот Родина и все! Там было все.
Он ее понимал. Когда мы в пандемию не могли поехать в Одессу, он меня спрашивал: «А как так? Почему мы не можем? А как? А как я буду жить? Потом появился Митя в нашей жизни, наш сын, и мы приезжали 1 сентября, сдавали его в школу. Была няня, и мы еще уезжали на пару месяцев. И я должна была быть с ним. Миша не мог представить жизнь без меня.
Не из-за того, что такая привязанность, а вот просто так получилось. Как любил Одессу, как любил маму безотрывно. Видимо, когда мамы не стало, эта любовь перелегла на меня окончательно. И я нужна была. Он мог меня не видеть. Он мог со мной не разговаривать, ну, в смысле, если я была занята. Он просто должен был знать, что я в доме. Я копалась в саду, я сидела... Единственно у нас был договор, и мы...
Прям вот прекрасная история была: было разрешено им внутренне, потому что в принципе он был очень жесткий по характеру, несмотря на доброту, любовь к животным до слезы, он был все равно жесткий, — мне было разрешено звать в дом подруг, сколько я хочу. И в Одессе, когда он спускался на завтрак вниз, он мог открыть дверь, а внизу сидит куча моих подруг. И он закрывает дверь, потом закрывает окно, потом закрывает форточку и только оставшись в изоляции, начинает писать. Это действительно так или он просто утрирует? Наталья Жванецкая: Он немножко утрирует, но в принципе, с первого дня или со второго дня он садился за стол. Не знаю, что он делал за этим столом до конца. Но просто, когда мы понимали, что тучи сгущаются по отношению к нам, то есть с криками: «Где мои тапочки? Почему они не стоят в этом углу, а стоят в этом углу там? Это все становилось более драматично, более истерично.
Первая неделя — в дело, видимо, входил в это. А потом начиналось оттуда... Если открывалась дверь... У нас достаточно непонятный дом, но большой. Виктор Лошак: Хороший дом. Наталья Жванецкая: Хороший дом. И вверху открывалась дверь, и оттуда раздавался... У Миши был, кстати, прекрасный слух и прекрасный голос, и достаточно оттуда раздавалось такое громкое пение, какая-нибудь там: «Тада-да-дам! И мы понимали, что пошло.
Потом начинались звонки... Виктор Лошак: А он вам читал написанное? Ну, читал он очень странно — он иногда читал, потом раздражался и говорил: «Ты меня не понимаешь, невозможно тебе читать». А ты в этот момент или варишь что-то, или готовишься к приходу его же гостей. И он оттуда звонил сверху нам и пытался читать. Но у него был друг — Олег Сташкевич. Виктор Лошак: Да, друг и литературный секретарь. Наталья Жванецкая: И литературный секретарь, и директор, и наше все, и родственник, там много. Он жил от нас недалеко, в пяти минутах ходьбы — и в Одессе тоже.
И тогда он звонил ему, и они разговаривали.
Не хочу обидеть стендаперов — сама смотрю, и мне нравится. Мы пытаемся, чтобы Мишины произведения... Конечно, наступает период, когда могут забыть.
Два-три года после смерти — это всегда страшный период. Начинается забывание. Потом начинают все это «вытягивать». Я не хочу, чтобы он «попал в яму».
Я хочу, чтобы молодые увидели, что это можно читать». Евгений Гришковец, несмотря на дистанцию в возрасте, много общался с Михаилом Жванецким.
То есть мы встречались, приглядывались. Кто мог в Страшном Суде подумать, что вообще, что я могу там жить с 56-летним? Сейчас мне 56 лет. Я совершенно это спокойно сейчас представляю.
Тогда я не могла себе это представить. Поэтому мы очень долго приглядывались друг к другу. Виктор Лошак: Что из себя представляет архив Михал Михалыча? Вот он весь, видимо, сосредоточен в ваших руках? Наталья Жванецкая: Он, да. Не то что сосредоточен.
Во-первых, я его каким-то образом... Виктор Лошак: Упорядочили? Наталья Жванецкая: Даже собирала. Я собирала его. Виктор Лошак: Угу. Наталья Жванецкая: Миша сам никогда ничего не выкидывал.
Виктор Лошак: Да, собирала параллельно его писательской деятельности? Всякие афиши и все. И когда мне кто-то что-то присылал и говорил там: «А у нас там есть какая-то Мишей подписанная книжка, она нам типа не нужна». Я не знаю, там кто-то обижался, кто-то там... Да, у нас были и такие: там типа не звонили, «заберите там свои книжки и какие-то еще вещи». И я совершенно спокойно все это забирала.
Мне передавали чьи-то письма от каких-то поклонниц там, и говорили, что: «Вот Машенька умерла, но у нас осталась там переписка». Хотя оказывалось, что это не Мишины письма, это ее. Неважно, я все это брала. Я складывала и думала... Честно говоря, никогда не читала это при жизни. Я просто понимала...
У меня очень темпераментный характер, как у южанки, я поняла, что если я что-то прочту, увижу что-то не то, не сдержусь, пойду выяснять отношения. Поэтому я все складывала. А сейчас мы перебираем это. Мне помогает наша секретарь, которая работала при Мише, которая замечательно разбирает его почерк. И мы с ней, раз в неделю — два раза в неделю мы утром заходим и просто берем очередную коробку и разбираем: это рукописи, это на выкид, это дубликаты, это документы, это деньги, это письма. И все раскладываем по стопкам.
Виктор Лошак: Много нашли неопубликованного? Вот такой ящик уже с неопубликованными. Виктор Лошак: То есть есть что публиковать? Наталья Жванецкая: Есть что публиковать. Оно не совсем... Виктор Лошак: Это какие-то черновики, да?
Наталья Жванецкая: Нет. У него черновиков вообще не было. Он писал все на чистовую, он же никогда ничего не переписывал. Он переписывал для выступления. Виктор Лошак: Надо сказать, что он писал от руки. Потому что зрители, может быть, не знают.
Наталья Жванецкая: От руки все. Я просто благодарна, что у него было от руки. Представляете, сейчас мне разбираться с компьютерным наследием или с печатным? Ну, это как-то вообще... Виктор Лошак: Причем он еще писал большими буквами. И если он даже зачеркивал, он зачеркивал так, чтоб видеть, что там было написано.
И он читал или так, или так, в зависимости от того. И когда шло, он давал что-то в книгу. Это не всегда значит, что оно совпадало. Он мог вычеркивать, добавлять. Все так было очень живо. Виктор Лошак: Наташа, вот я от Миши знаю, что какой-то был у него почитатель, мастер на металлургическом заводе в Нижнем Тагиле, что ли?
Наталья Жванецкая: В Нижнем Тагиле. Виктор Лошак: Который собрал уникальную коллекцию его произведений. Виктор Лошак: Что это? Наталья Жванецкая: Это такой человек по фамилии Сысоев. Он живет в Нижнем Тагиле. На самом деле мастер там какой-то сварки или литья.
Вид очень интеллигентный. Он брал бобины, например, если ему доставались. Виктор Лошак: И расшифровывал их? Наталья Жванецкая: Расшифровывал. Виктор Лошак: Ах, вот как. Наталья Жванецкая: Слушал на телевидении.
Как он, как тогда можно было записывать это? Он все это записывал. В газетах брал тексты. Виктор Лошак: Понятно. То есть он аудиотексты Миши переводил на бумагу. Наталья Жванецкая: Он все, что находил: книги покупал его, участвовал в текстах.
Ему иногда Миша что-то присылал. То есть все, что он находил. Ему единственное, что гигантский труд — это там, я не знаю 40-50 этих, может, 60 этих томов, таких фолиантов. Но я не могу сказать, насколько документально там все принадлежит Мише. Виктор Лошак: То есть он переплетал в книги. И у него, как?..
Он брал из разных источников, за которые я не ручаюсь. Виктор Лошак: Но важно, что такой человек есть. Это фантастика! Наталья Жванецкая: Есть. Он совершенно, да. То есть как место творчества?
Как объект писательский? Он писал... У меня такое ощущение, что он в основном писал, находясь в Одессе. Он писал, конечно, везде. Но Одесса для него, мне кажется, что это просто такая вот Родина. Вот Родина и все!
Там было все. Он ее понимал. Когда мы в пандемию не могли поехать в Одессу, он меня спрашивал: «А как так? Почему мы не можем? А как? А как я буду жить?
Потом появился Митя в нашей жизни, наш сын, и мы приезжали 1 сентября, сдавали его в школу. Была няня, и мы еще уезжали на пару месяцев. И я должна была быть с ним. Миша не мог представить жизнь без меня. Не из-за того, что такая привязанность, а вот просто так получилось. Как любил Одессу, как любил маму безотрывно.
Видимо, когда мамы не стало, эта любовь перелегла на меня окончательно. И я нужна была. Он мог меня не видеть. Он мог со мной не разговаривать, ну, в смысле, если я была занята. Он просто должен был знать, что я в доме. Я копалась в саду, я сидела...
Единственно у нас был договор, и мы... Прям вот прекрасная история была: было разрешено им внутренне, потому что в принципе он был очень жесткий по характеру, несмотря на доброту, любовь к животным до слезы, он был все равно жесткий, — мне было разрешено звать в дом подруг, сколько я хочу. И в Одессе, когда он спускался на завтрак вниз, он мог открыть дверь, а внизу сидит куча моих подруг. И он закрывает дверь, потом закрывает окно, потом закрывает форточку и только оставшись в изоляции, начинает писать. Это действительно так или он просто утрирует? Наталья Жванецкая: Он немножко утрирует, но в принципе, с первого дня или со второго дня он садился за стол.
Не знаю, что он делал за этим столом до конца. Но просто, когда мы понимали, что тучи сгущаются по отношению к нам, то есть с криками: «Где мои тапочки? Почему они не стоят в этом углу, а стоят в этом углу там? Это все становилось более драматично, более истерично. Первая неделя — в дело, видимо, входил в это. А потом начиналось оттуда...
Если открывалась дверь... У нас достаточно непонятный дом, но большой. Виктор Лошак: Хороший дом. Наталья Жванецкая: Хороший дом. И вверху открывалась дверь, и оттуда раздавался... У Миши был, кстати, прекрасный слух и прекрасный голос, и достаточно оттуда раздавалось такое громкое пение, какая-нибудь там: «Тада-да-дам!
И мы понимали, что пошло. Потом начинались звонки... Виктор Лошак: А он вам читал написанное?
От чего умер Жванецкий и кому достанется наследство?
Последняя жена Жванецкого Наталья, когда ей задают вопрос на неприятную тему, всячески оправдывает супруга: «Из внебрачных детей Миша хотел только сына Максима, а всех остальных ему представили по факту». У Михаила и Натальи Жванецких есть общий сын Дмитрий. По словам Натальи, это был первый из запланированных Жванецким детей в его первом браке.
Вдова Михаила Жванецкого заявила о возможной реакции покойного мужа на события на Украине
Жванецкий вместе с женой Натальей занимается выращиванием помидоров, огурцов и разной зелени у себя на участке. Его мать Наталья Жванецкая — последняя жена писателя, которая с 1990 года жила с ним в гражданском браке, а с 2010 года — в на наследство претендует Григорий, мать которого, Инна, была бывшей домработницей Жванецкого. Михаил Жванецкий, российский писатель-сатирик, скончался в 2020 году на 86 году жизни. Оказалось, что все свое наследство он оставил именно своей вдове Наталье, пишет «». Предполагаю, что наши отношения одобрили и жены его друзей, им уж тем более не нравились юные подруги Жванецкого. Михаил и Наталья Жванецкие. Наталья Жванецкая подчеркнула, что сделать ее главной наследницей было распоряжением сатирика.
Наталья Жванецкая рассказала о Музыкальной квартире, где работали Жванецкий, Карцев и Ильченко
О переезде в Москву с мужем, Михаилом Михайловичем Жванецким, 30 лет назад, о любви к Патриаршим и о планах на этот год, когда писателю исполнилось бы 90 лет. Мать – Наталья Жванецкая. Последняя жена сатирика с 1990 года жила с ним в гражданском браке, с 2010 года – в официальном. С Михаилом Жванецким Резо Габриадзе связывали не только творчество и работа — как рассказала вдова сатирика, они были близкими друзьями. Наталья Валерьевна Жванецкая (Сурова) – четвертая жена сатирика – была младше на 22 года. Папа Мане (Эммануил) Моисеевич Жванецкий работал хирургом в местной больнице, а мать, Раиса Яковлевна Жванецкая, — стоматологом. Наталье было всего 24 года, когда она начала встречаться с 55-летним Жванецким.
Как живет вдова Михаила Жванецкого?
У Михаила и Натальи Жванецких есть общий сын Дмитрий. С автором этих строк, голосом нескольких поколений Михаилом Михайловичем Жванецким и его женой Натальей, веселой, умной, нежной, верной и терпеливой (цитата не врет), Полина Кузьмицкая из встретилась в Минске два года назад. Михаил и Наталья Жванецкие. Наталья Жванецкая подчеркнула, что сделать ее главной наследницей было распоряжением сатирика. Прощание с писателем-сатириком Михаилом Жванецким прошло в закрытом режиме.
«Спала на раскладушке на кухне»: вдова Жванецкого рассказала о жизни с сатириком
Как выглядит вдова Михаила Жванецкого и их 25-летний сын Дмитрий 22. Но вот личная жизнь артиста закрыта от посторонних глаз. Он старается не афишировать свои прошлые отношения и романы, а также своих троих внебрачных детей. Но отметим, в сети ходят слухи, что детей у сатирика и вовсе шестеро, но признал он только троих. Сегодня личная жизнь артиста протекает счастливо. Вот уже на протяжении 29 лет семейная жизнь Михаил Михайловича окружена любовью и заботой его супругой Натальей Суровой.
В иерархии "муж, ребенок" Жванецкий всегда занимал верхнюю позицию. Как иначе? Мы понимали, от чьего благополучия зависит счастье семьи. Он зарабатывал деньги, а мне приходилось быть рядом с ним", - объясняет Наталья. Она утверждает, что всегда понимала и принимала эти ограничения, вступая в отношения с мужчиной, который был значительно старше. Даже их сын, Дмитрий, пришлось адаптироваться к этим правилам.
Артисты же не дружат, как обычные люди. У меня 7, 10, а то и больше подруг. Я могу с ними встречаться, разговаривать по телефону каждый день. Миша так не мог. Хотя ему было важно общение, чтобы кто-то позвонил, сказал своё мнение, например, о передаче «Дежурный по стране», которую он вел 19 лет. Он ждал этих звонков и очень расстраивался, если звонков было мало. Обязательно спрашивал, как мне передача? Я всегда говорила: прекрасно, замечательно. А ему нужны были подробности. Ему нужен был собеседник, который бы подтвердил его собственные мысли. Мне кажется, его монологи — это не шутки, не остроты. Он просто так видел мир. У него было парадоксальное мышление. Он так разговаривал, он так обсуждал телепередачу, сидя дома. Сейчас я жалею, что ничего не записывала за ним. Хотя, наверное, было бы глупо: дома включать диктофон и что-то записывать за мужем. Только проснулся - и уже слушаешь Жванецкого... Мы начали вместе жить, когда мне было 24 года, а ему уже 55. Я с ним прожила 31 год и была уверена, что я умная. А когда Миши не стало, поняла, что не такая уж умная… Важны не твои мозги, а кто с тобой рядом, кто твой собеседник. Насколько было тяжко оправдывать эти ожидания? Были такие гости, которые иногда просили: «Мишаня, пошути». И тут начиналась странная история, когда он пытался процитировать самого себя. Даже когда он со сцены читал свои произведения, все равно присутствовала импровизация. Он не мог себя учить наизусть. Когда он начинал себя цитировать, это была катастрофа. Было не смешно… Я ему говорила: носи листочки с собой. И он стал носить пару произведений на случай, если его попросят что-нибудь прочитать. Он не мог на заказ пошутить.
Она была прекрасна, она была умна, и там было что-то большее, чем ум, чем-то энергетическим она обладала, мне так кажется. Они, конечно, выпивали, потому что каждый друг при друге чувствовал себя скованно», — говорит Наталья Валерьевна. Жванецкая говорит, что никогда в жизни не ревновала супруга к Пугачевой. При этом она не исключает, что во время знакомства у Михаила Михайловича и Аллы Борисовны действительно могли возникнуть романтические чувства, однако впоследствии она сменилась чем-то гораздо более глубоким.
В Сети появилось редкое фото внебрачной дочери Жванецкого, о которой он не знал 40 лет
Как можно уйти, бросив меня без еды, в грязной квартире и с неглаженой рубашкой?» о длительном союзе с писателем Михаилом Жванецким рассказывает его жена Наталья. Вдова сатирика Михаила Жванецкого — Наталья — в интервью «КП» рассказала о том, как складывается ее жизнь спустя два года после смерти писателя. С Михаилом Жванецким Резо Габриадзе связывали не только творчество и работа — как рассказала вдова сатирика, они были близкими друзьями.
В Сети появилось редкое фото внебрачной дочери Жванецкого, о которой он не знал 40 лет
Его тексты со сцены также читали Сергей Юрский , Любовь Полищук и другие артисты. В 1984—1987 годы режиссёр Ефим Гамбург выпустил четыре серии рисованного мультипликационного фильма « Контакты… конфликты… » по произведениям Михаила Жванецкого он озвучил все выпуски. В 1990-е годы выходил иронический журнал «Магазин Жванецкого», в котором публиковались произведения сатирика, а также Аркадия Арканова , Юрия Роста , Юнны Мориц и других авторов. С апреля 2002 по декабрь 2019 года являлся постоянным ведущим ежемесячной телепередачи « Дежурный по стране », оригинального формата на канале « Россия-1 » производство телекомпании АТВ [33] [34] , где его соведущим стал Андрей Максимов. В 2018 году у звезды юмористической передачи появился новый соведущий.
В паре со Жванецким стал работать Алексей Бегак. Но год спустя телепередачу пришлось закрыть из-за состояния здоровья сатирика. В 2001 году в издательстве «Время» вышло собрание произведений Жванецкого в четырёх томах. Через пять лет был выпущен пятый том под названием «XXI век».
Также книги автора печатались в «Махаоне» и «Эксмо». Неотъемлемым атрибутом образа артиста был старый потертый портфель, в котором когда-то носил истории болезней пациентов его отец. Этому портфелю даже установили памятник в Ялте, он отлит из бронзы и украшен афоризмами Михаила Жванецкого. Болезнь и смерть[ править править код ] Могила Михаила Жванецкого 2020 год 2 декабря 2019 года закрыл передачу « Дежурный по стране »; как позже оказалось, это было связано с болезнью [35] [36].
Наталья познакомилась с артистом на открытии Клуба одесситов. Ей тогда было 24 года, а Михаилу Михайловичу — 55. Она категорически отвергает домыслы, что стала встречаться со знаменитостью ради материальной выгоды.
Мы жили там, я спала на раскладушке на кухне. И было у него две машины: то ли «Волга» и «Жигули», или «Волга» и какой-то старый «Мерседес».
Немножко «ниже пояса», его это смущало, но потом он тоже привык, что «ниже пояса». Правда, говорил: «Я не готов смотреть всю передачу, чтобы услышать пару хороших шуток».
Жалко было тратить столько времени», — сказала Жванецкая.
Дочь Ольга Мимолетный роман матери Ольги и писателя — сатирика случился в Одессе. Она уехала в Новосибирск и там поняла, что беременна. Михаилу женщина ничего не сказала. Она вышла замуж, родила дочь. Мать и отчим воспитали Ольгу.
Девушка узнала, что ее отец известный писатель, еще в 18 лет ,но никак не могла решиться на встречу. Ольге было за 40, когда она осмелилась открыться. С тех пор отец и дочь тесно общаются. Писатель часто приглашает Ольгу на семейные торжества и свои выступления. Дочь Елизавета Лиза — дочь артиста и Надежды Гайдук. О ней ничего неизвестно, кроме того, что она актриса по образованию.
Встреч с отцом женщина не ищет. Сын Андрей Андрей появился на свет после мимолетной интрижки с Региной Рывкиной. Мальчик родился в Америке и проживает там по сей день. О его жизни тоже мало, что известно. Лишь однажды в сети появилось интервью, в котором он рассказал о своих взаимоотношениях с отцом. Андрей и Михаил Жванецкий особо не интересовался жизнью сына.
Один раз в год давал конверт с деньгами, где была стандартная сумма в тысячу долларов. Все их общение сводилось к паре банальных фраз. В жизни Андрей всего добивался сам, без помощи своего звездного родителя.