Всем рекомендую для просмотра спектакль «Лавр» Магнитогорского драматического театра им. А.С. Пушкина! Лавр - Неисторическое житие. После завершения спектакля с приветственным словом к зрителям и артистам обратился наместник Александро-Невской Лавры епископ Кронштадтский Назарий.
МХАТ показал премьеру спектакля «Лавр» — фоторепортаж
Билеты на спектакль "Лавр" без наценки, по ценам организаторов, можно забронировать и купить в РедКасса (RedKassa) и по телефону +7 (495) 665-9999. В МХАТ им. М. Горького премьера спектакля «Лавр» по одноименному роману Евгения Водолазкина. Осенью 2021 года «Лавра» показали последний раз, а затем бояковский период МХАТа (или мхатовский период Боякова) резко оборвался, и Москва осталась без самого популярного спектакля последних лет.
«Лавр» Евгения Водолазкина – новая жизнь в новом театре
У меня на памяти лишь такие редкие шедевры, как хоры Георгия Свиридова к спектаклю Малого театра «Царь Федор Иоаннович» да сюита Альфреда Шнитке к «Ревизской сказке» Юрия Любимова на Таганке и то, и другое создано в 1970-е. Не секрет, что в драмтеатре звучит, как правило, музыка прикладная, фоновая, иногда вставные песни. Но если герои поют, то это уже или мюзикл, или музыкальный спектакль. А в «Лавре» герои не поют, это именно драма, причем очень серьезная, религиозная, созданная на основе романа-жития о святом Лавре, жившем в XV веке, — по словам автора популярной книги Евгения Водолазкина, «положительно прекрасном человеке, способном на жертву». Однако музыка в спектакле звучит почти постоянно — она задает тон и ритм, погружает действие в какое-то особое пространство и время а на самом деле делает и то и другое безграничным, эпическим, космическим , наполняет каким-то не выраженным словесно, но от этого не менее значительным смыслом. И если уж совсем честно, буквально гипнотизирует, завораживает, околдовывает. Ее прямо на наших глазах, «вживую» создают три талантливых музыканта: певица и исполнительница на гуслях и колесной лире Варвара Котова, бас-гитарист, «легенда worldmusic» Сергей «Гребстель» Калачев и перкуссионист, мультиинструменталист Петр Главатских его основной инструмент тут маримба. Они — действующие лица, важные участники и комментаторы событий, их роль сходна, пожалуй, с ролью хора в баховских «Страстях».
Музыканты все время на сцене — мы видим их в одной из ячеек многоэтажной декорации на поворотном круге. Снимаю шляпу перед создателями спектакля — режиссером Эдуардом Бояковым и музыкальными руководителями Кузьмой Бодровым и Василием Поспеловым, которым пришла в голову идея соединить этих артистов.
Довольная редкость впринципе. Мало кто сейчас уделяет подобным мелочам внимание.
Так же приятно порадовал Валентин Клементьев в роли Христофора, являясь одновременно заложником и обладателем своеобразного голоса, по наитию или намерено смог интонационной перестройкой воплотить и передать зрителю переход от жизни к смерти своего героя. Евгению Конаныхину в роли Устина хочется пожелать не прекращать свой творческий поиск. Очень старательный и способный артист, с отсутствием спокойствия и усталости, которая свойственна актерам старшего поколения. Хотелось бы увидеть творчество Евгения в другом театре, где бы он не был заложником концертных обстоятельств.
Про Алису Гребенщикову в роли Устины сказать нечего, кроме явного отсутствия владения сценическим вниманием, работе с партнером и собственным голосом, важным инструментом актера. Продолжает оставаться в тени славы талантливого отца. Далее: 10-летний Никита Кашеваров в роли отрока Арсения-очень обаятельный и способный маленький артист, к сожалению попал в плен неопытной взрослой команды, которая попросту замуштровала на постоянные повороты головы и нарочного направления текста в зрительный зал. Но как бы «плохие» взрослые не старались, обаяние и непосредственность задавить сложно.
Ведь не спроста есть негласное правило: «Животных и детей переиграть невозможно». Дмитрий Певцов в роли рассказчика Амвросия и Лавра - самый неоднозначный актерский момент в Лавре. И тут совершенно не понятный случай, толи постановочная часть боялась напрямую давать сценические задачи опытному артисту, расчитывая на его самостоятельность, толи это было некое угождение ,в виде его подавляющего непростроенного нахождения на сцене. Это ведь элементарные истины, что когда зрительское внимание направленно на основное действие, любое малейшее телодвижение выходящее за пределы фокуса,- является раздражителем, переключающим внимание смотрящего.
Почти всегда особенно в первом акте Дмитрий Певцов ненамеренно перетягивал на себя внимание, то нос почесал, то переваливался в разные стороны от усталости и постоянного стояния. Абсолютно не выстроено сквозное действие героя в связи с концертной режиссурой и применением недодуманных приемов.
В прекрасной компании моих соратников и друзей — Сережи и Пети, и при помощи Кузьмы мы сделали музыку: с одной стороны мы брали традицию, с другой стороны мы ее перерабатывали так, чтобы она не звучала уж совсем архаикой, но все равно внутри лежат древнерусские духовные стихи, знаменный распев, европейская музыка 13-го века. Музыка влилась в эту постановку и в этот язык очень легко. Musecube так же поинтересовался у Эдуарда Боякова и всех создателей спектакля относительно поездки творческой группы в Оптину Пустынь и религиозном ключе спектакля: Была большая подготовка к этой постановке, есть информация, что вы ездили в Оптину Пустынь и получили благословение. Герой Лавр проходит путь, и ждет некоего знамения.
Правильно ли он идет. Было ли вам какое-то знамение, знак, что вы все делаете правильно? Почувствовали ли связь с русским Средневековьем? Почему была выбрана именно Оптина Пустынь и что вы там делали, расскажите, пожалуйста об этой погруженческой подготовке. Эдуард Бояков: Давайте очень жестко разделим: есть вопрос благословения, есть вопрос поездки в Оптину Пустынь. Это разные вещи.
Мы ездили не как группа паломников, мы работали в театре. У нас достаточно многонациональная там была компания, мы не православный театр. Мы — городской театр, мы — театр для буддистов, для агностиков, для православных, для католиков, может быть разве что не для сатанистов… А с остальными надо разговаривать. Театр — искусство светское. Если бы мы ставили спектакль про немецких рыцарей, мы бы поехали в Нюрнберг, где Вагнер писал «Нюрнбергских мейстерзингеров», если бы мы ставили спектакль про Гаутама Будду, то поехали бы в Северную Индию или в Тибет. Теперь что касается благословения: это дело сугубое, дело личное.
Грамотно подобранная, разнообразная, динамичная — родившиеся с гаджетами в руках точно не заскучают. Те, кому дорог актерский театр, будут точно по системе Станиславского переживать за исполнителей, которые теряются на ее фоне. Музыка В спектакле ее много. Очень много. В основном — народные напевы, фантасмагория переплетений инструментов из разных эпох — колесной лиры с бас-гитарой или маримбы с гуслями. Голос известной фолк-исполнительницы Варвары Котовой трогает до глубины души. Но в любом случае музыкальной драматургией это назвать не получится, поскольку весь этот гармоничный «контент» существует как бы сам по себе, лишь изредка аукаясь с происходящим на сцене. Музыкальные номера работают как отбивки для драматического действия, латая сюжетные расстыковки и давая передохнуть актерам, которым приходится ценой невероятных усилий пропахивать сложносочиненный романный текст, насыщенный церковнославянскими оборотами. Если существует концертное исполнение оперы, то почему в таком формате нельзя прочитать роман?
Свинчивать единый ансамбль из «родных» артистов и медийных знаменитостей — всегда большой риск, и не всегда оправданный. В случае с инсценировкой «Лавра» не все приманки в результате сработали так, как задумывалось. Дмитрий Певцов в роли Рассказчика держит глыбу водолазкинского текста, как эрмитажный атлант небо. И эта тяжесть даже через полгода после премьеры не дает ему развернуться во всю мощь своего недюжинного темперамента. Сексапильная Алиса Гребенщикова в роли страдалицы Устины, уж простите великодушно, много старше своей героини, и это видно невооруженным глазом. Но бог с ним, с возрастом, в театре это действительно не главное, куда печальней, что она и понятия не имеет о том, что такое партнерство на драматической сцене. А вот Леонид Якубович, перевоплотившийся в старца Никандра, против всех ожиданий — пресловутое «Поле чудес» из зрительского сознания выветрится не скоро — оказался и убедителен, и достоверен. Можно только восхищаться тем, как самоотверженно он наступает на горло «собственной песне», выкорчевывая привычную пластику и наработанные годами интонации. А перед коренными мхатовскими актерами можно просто снять шляпу, ведь им приходится играть «блокбастер» уровня «Миссия невыполнима», имея в партнерах не только знаменитых на всю страну коллег, но и… живого волка, пусть и дрессированного.
«Лавр» — новая театральная легенда
То она была книгой с иллюстрациями, которая попеременно показывала рисунки из древнерусских рукописей и современные кадры УЗИ. То она становилась порталом, с помощью которого герои перемещались в Псков или Иерусалим за пару секунд. Со сцены звучали молитвы в фолк-обработке, одни из важнейших декораций — неоновые крест и купола соборов. Все это — свежо, ново и одновременно тонко, деликатно, без тени глумления. Сцена, гибридная, многоликая, органично соединяющая в себе неоновый свет и иконографию, «играла» вместе с актерами. А главными «жителями» ее «сот» были Устина Алиса Гребенщикова , отрок Арсений Никита Кашеваров — герои, которые после смерти были «вознесены» с помощью лифта на «небо», — сам рассказчик Дмитрий Певцов и представители духовенства, одного из которых, старца Никандра, сыграл Леонид Якубович. Устина, словно застывшая в одной из таких ячеек, проживет с Арсением всю его жизнь: именно она вместе с рассказчиком продолжит историю пути своего возлюбленного, именно к ней, как к живой, до конца жизни будет обращаться Арсений и с ней будет делиться своими переживаниями. Театральная сцена визуализирует главную христианскую идею: где есть любовь, там нет смерти.
Авторы постановки оживили каждую деталь романа. Когда Христофор кадит у себя в доме-келье, мы чувствуем запах ладана, когда маленький Арсений гуляет по лугу, мы отчетливо ощущаем запах травы. В скобках оговорюсь, что мы видим и довольно откровенные, содержащие физиологические подробности эпизоды, поэтому спектакль рассчитан прежде всего на взрослую аудиторию.
Вопросы, которые не оставляли меня вплоть до финального, третьего, звонка. Вопросы, которые потеряли свою актуальность после первых пяти минут спектакля. Постановка вслед за романом рассказывает не всегда понятную современному светскому человеку историю — историю пути к святости, но делает это очень деликатно. Вера тут — это не раздражающий лозунг или навязанная идея: авторы спектакля смогли передать теоцентричность того времени, когда Бог — не Кто-то «за кадром», а неотъемлемая и органичная часть реальности. Роль Евгения Кананыхина, сыгравшего Арсения, далеко не проповедническая. Тем не менее актер буквально был вместе со своим героем во время родов Устины, он стоял вместе с ним на коленях у Гроба Господня в Иерусалиме, он плакал его слезами и молился его словами, наверное, поэтому так проникновенно и убедительно все-таки прозвучала на сцене театра немая проповедь, которой оказалась вся жизнь Арсения-Устина-Амвросия-Лавра. Режиссер Эдуард Бояков и автор инсценировки Алексей Зензинов по кусочкам воссоздали многоуровневую реальность романа.
Каждый театральный элемент работал на раскрытие главной мысли книги: времени нет. Прошлое и будущее сосуществуют в одной точке, которая и есть жизнь, равная моменту. Об этом со зрителем говорили даже декорации. Смелым постмодернистским решением стала огромная сценическая конструкция, состоящая из ячеек-«сот».
Тем примечательней, что за основу спектакля-гвоздя сезона, выдвигаемого в качестве художественного манифеста или идеологии , взяли постмодернистский роман. Впрочем, противоречия тут нет: постмодерн в версии нового МХАТа осмыслен и применен в своей способности к обильному цитированию и свободному синтезу выразительных средств и идей — скорее, как прикладной метод, нежели установка на кризисное мироощущение. До премьеры было известно, что «Лавр» создавался как в свое время «Царь Федор Иванович» или «На дне» — с воодушевлением готовящейся «бомбы». Реанимируя пафос правопреемства от Художественно-общедоступного, Эдуард Бояков и постановочные факты сделал частью высказывания. Потому что, когда мы знаем, что труппа посещала Оптину пустынь, учила старославянский и нашла для сцены с волком настоящего волка, мы ответственней подходим к творческому процессу смотрения. Наследуя Станиславскому, который искал натуралистического подобия, водя Качалова и Книппер-Чехову в ночлежки Хитрового рынка, Бояков тренировал актеров на началах приобщения к мистике русской духовности. Все, кто был причастен к созданию этого спектакля прошли долгий путь к единению и проникновению в высокие смыслы повествования». Так складывался спектакль, в котором в двух составах задействовано пять народных и несколько заслуженных артистов, в числе коих Дмитрий Певцов, Леонид Якубович и Алиса Гребенщикова не Народная, но вполне народная , настоящая видео-проекционная партитура, сопровождающая трех-с-половиной часовое действо; живой этно-ансамбль, лифт, снег, ладан, распространяющийся по залу и много чего ещё. Огромную, даже большую часть художественной информации берет на себя рассказчик, зачитывающий целые куски прозы. Именно текст здесь тянет за собой театральное действие, а оно в свою очередь находит наиболее выгодные места для самоиллюстрации. Где-то это — неподвижная мизансцена, где-то монолог или короткая сценка, всегда выразительно обращенная на зрительный зал. Параллельно возникающий медиаряд и декорации могут изображать что и как угодно, повинуясь как раз той самой логике постмодернистских отсылок: от славянских орнаментов до авангарда и советской хроники. Картинки проецируются на конструкцию из железного каркаса, образующего квардратные ячейки, скрытые ширмами, в которых то и дело возникают персонажи. Этот второй уровень действия задает вертикаль и обратную перспективу, необходимые в агиографической символике — ход, который Бояков заимствовал из иконописного канона, где центральное изображение часто обрамлено маленькими ростовыми портретами.
Потому что все 12 человек играют и главного героя, и его возлюбленную Устинью, и всех остальных персонажей. Актёр, пять минут назад произносивший монолог лекаря Арсения, вдруг «превращается» в лошадь или осла. В этом спектакле каждый актёр рассказывает о себе — и историю другого. Режиссёр Борис Павлович известен своими социальными проектами с участием подопечных центра «Антон тут рядом», который занимается обучением людей с аутизмом. Трое участников прошлых спектаклей успешно играют в «Лавре». Лоскутное одеяло На сцене — минимум декораций.
Состоялась премьера спектакля «Лавр»
Это соседство стало для меня зримым воплощением знаменитых анахронизмов Евгения Водолазкина. Главный герой романа — время. Все мировые события происходят одновременно, вернее — они уже есть, даны нам. Человек сам сплетает узор жизни, отбирая и увязывая одно с другим.
Именно это нам с артистами было интересно на репетициях: как рождаются связи между, на первый взгляд, случайными вещами. И возможно ли на каждом показе искать новые связи, заново вглядываясь в то, что нам выпало сегодня. Борис Павлович Когда читаешь роман, все время ощущаешь это мерцание — то автор серьезен, то шутит, одно время проглядывает сквозь другое.
Книга в каком-то смысле фантастическая, фантазийная, она обращается к фантазии и воображению читателя.
Затем множество маленьких сцен-ячеек невольно начинало напоминать многооконный экран компьютера. Пчелиные ячейки "экранов" как соты самой жизни. И когда ближе к середине действия засияет образ праздничного, солнечного, воздушного Пскова и один из лучших героев спектакля и романа, юродивый Фома замечательная работа актера Александра Кабанова , станет, весело переспрашивая самого себя, удивляться на пушкинскую тему "Мы ленивы и нелюбопытны", то начнется музыка действия, сплавленная воедино слаженной актерской игрой, быстрой, как катящееся колесо, связью событий, то и дело выбрасываемых в зал протуберанцами поразительных смыслов и чувств, и метафизической смелостью шага в то, что выше человеческого. Мистерии входят в моду во времена, обещающие наступление нового, фантастического мирового переворота.
Ждет ли он нас? Заденет ли что-то сущностное, если не считать смены живых водителей роботами? Евгений Водолазкин, апеллируя к Бердяеву и его "Новому Средневековью", не раз говорил в интервью, что мы повернемся-таки к "новому средневековью". То есть к миру, в котором люди живут большими идеями, история имеет смысл, лишь когда реализует возможности человеческого духа, а события имеют значение прежде всего как нравственный опыт. Попадая в "Лавре" в старое русское средневековье, мы оказываемся не в пространстве ряженого - лаптей, секир, калачей, сарафанов, - но в непривычном пространстве нравственного измерения истории, где человек, живущий праведно, похож на стоящего на камне, притом что все вокруг - и на сцене, и в зале, и в жизни - стоят на песке.
И ты видишь на сцене нечто, встречаемое раньше разве что в житиях... И это внимание к стоянию на камне, обращение к святости, художественное исследование ее неожиданно не рождает диссонансов с театральной эстетикой. И показанное на сцене Причастие не профанируется, и актеры в священнических одеждах не выглядят карикатурно, наверное, впервые за последние 80 лет. И еще одна необычная и новаторская вещь в спектакле: Бояков рискнул поставить на сцене текст.
Постановка с грандиозными декорациями-трансформерами, завораживающей световой партитурой и оригинальным музыкальным сопровождением рассчитана на самый широкий круг зрителей. Идеи, живущие в нашем культурном сознании с Крещения Руси, обретают понятные, близкие современному человеку формы. Главный герой стремится отстоять свою духовную победу среди глобальных и личных катастроф. Зрителей ждёт захватывающее путешествие.
И оба начинаются с языческого волшебства: «Не у вас ли трава, что поет, и вся синяя птица? В «Лавре» судьба героя — мальчика Арсения тоже начинается волшебным, райским, «поющим» сном. Из сна материализуется настоящий серый волк — друг и наставник, а в «Синей птице» одно время дух Кота появлялся взамен живой кошки. Чудеса в «Синей птице» «ветхозаветны»: они непредсказуемы и чреваты новым опытом, а в «Лавре» чудеса пронизаны пророчествами и назиданиями. В центре «Синей птицы» — Человек, в центре «Лавра» — христианин. Однако у обоих героев есть провиденциальные наставники. Роль Феи Берилюны берилл — сапфир, бриллиант — философский камень, владыка Света исполняет в «Лавре» дед Христофор-знахарь и мумификатор, аватар египетского Анубиса и славянского Волка, ипостась святого-псеглавца. Его сменяют старцы Никандр, затем Иннокентий. Ведут диалог имена главных героев: Тильтиль восходит к Теодорику, «властелину рода», «Божьему дару» и здесь пес Тило — его «варварская» пародия. Арсений же, в переводе с греческого — «муж», принятое им имя Амвросий означает «неумирающий». Перекликаются и названия пьес: «Синяя птица» — бесконечная глубина святости, а «Лавр» — триумф ее вечности. Оба героя — целители. Тильтиль вручает Синюю птицу больной девочке, обездвиженной отсутствием Счастья, та бегает и смеется, а Арсений искупает грех убийства Устины врачеванием больных и принятием младенца у девушки Анастасии. Обе сказки — о переселении душ и путешествии по спирали, сквозь время и пространство. Арсений-Устин-Амвросий-Лавр странствует по Руси и Палестине — врачует, юродствует, паломничает, схимничает, а возвратившись домой, совершает главный подвиг, после которого отмоленная душа Устины, умершей без причастия, возносится к Небесам. Души Тильтиля и Митиль, а с ними души предметов и стихий пускаются в путь за Синей птицей, а возвратившись, обнаруживают дома, в клетке синюю горлицу. Для обоих героев внешние приключения — лишь прелюдия открытия пути внутреннего. В полной версии «Синей птицы» путешествия по царствам обнажает эзотерическую матрицу миражей: птица из Страны Воспоминаний становится черной, птица из лазоревого Царства Будущего — розовой, птицы из Царства Ночи умирают от солнечного света, а птица из волшебного Леса сидит слишком высоко. В «Лавре» похожая матрица заявлена в самой декорации — подвижной модульной лифтовой конструкции: по горизонтали — приключения, по вертикали — вознесения, Иерусалим обнажает золотую крестообразную решетку. Время — Н. И советует «не увлекаться горизонтальным движением паче меры», а «увлекаться движением вертикальным». Это движение и есть бодроствование духа, побеждающее смерть. На старой сцене, в Камергерском, рядом с кроватками детей были вырезаны люки, откуда появлялись актеры-двойники и занимали место сбежавших детских душ. Физический сон, физическое тело в сказке подобно смерти: умрут, вернувшись в свои тела, души-спутники Тильтиля и Митиль, а во Дворце Ночи их встретят спящие Сон и Смерть — им нет места среди тех, кто видит скрытое. Зато, попав в Страну Воспоминаний дети радостно общаются с умершими Бабушкой и Дедушкой, о которых лишь вспомнишь — они оживают. Жаль, что специальные фонари-хромотропы добыть не удалось, и зрители «Синей птицы» так и не увидели сцену «На кладбище», где из могил в полночь вырастают дивные цветы, свидетельствуя, что смерти нет! Герой «Лавра» тоже свободно общается с душой усопшей Устины, приняв ее имя и часть души, странствует, прозревает «свою» любовную коллизию в 70-х годах ХХ века. По сравнению с веком XV она мелка, и лишь любовь вечна. С еще большим отвращением «Лавр» отвергает тело, смешивая его греховный запах с запахом тлена, человеческого эго. Любопытно, что такой же тюрьмой представляется Тильтилю и Митиль лазоревое Царство Будущего, где во власти циничного Времени томятся неродившиеся души. Главная задача героев обеих сказок — успеть исполнить высшую миссию, их главная черта — аскеза и воля. В Царстве Ночи, без поддержки Света, Тильтиль смело открывает одну за другой страшные двери.
Эдуард Бояков показал в театре Российской армии новую версию спектакля "Лавр"
На экспериментальных сценах, коих у театра несколько, «новая пьеса» чувствует себя относительно неплохо, но тысячный зал ей ни за что не собрать. Нужны фигуры иного масштаба и тексты иного накала. И те и другие обитают сегодня преимущественно в сфере прозы. Так что обращение Боякова к одному из самых читаемых произведений Евгения Водолазкина более чем закономерно. Горького», что автоматически возвело постановку в ранг ведущего критерия системы опознавания «свой-чужой», в соответствии с которой новый худрук методично и целенаправленно формирует целевую аудиторию своего театра. И острая полемика, и скандальная шумиха, развернувшаяся вокруг спектакля еще до того, как его увидели первые зрители, — одно из следствий тектонических сдвигов, сотрясающих горьковский МХАТ последние два с лишним года. Полгода, минувшие со времени премьеры, должны были бы умерить пылкость как противников, так и сторонников постановки. Между тем, страсти продолжают кипеть, подогреваемые отзывами все новых и новых зрителей спектакль играют в среднем четыре раза в месяц. Закрыт для дебатов только один вопрос, с легкой руки кого-то из рецензентов названный «генитальным»: обнаженная натура на сцене отсутствует, а анатомическая составляющая видеоряда не выходит за рамки медицинских атласов. По всем остальным пунктам «повестки дня» противостояние остается по-прежнему жестким: то, что приводит в восторг поклонников, доводит до исступления противников.
Горького по одноименному роману Евгения Водолазкина Фото: foma. Водолазкину, в свою очередь, интересен человек, способный на поступок и готовый нести полную ответственность за последствия того, что он совершил, не перекладывая ее на «суровую судьбу», «бездушное общество» или «жестокую эпоху». Но главное — он свою жизнь посвящает тому, чтобы умерить чужую боль, утишить чужое страдание. Их оппонентам куда милее рефлексирующий эгоист, находящий оправдание любым своим слабостям и порокам и живущий по принципу «После меня хоть потоп». Они именно его считают «героем нашего времени», и ввиду своей «неактуальности» спектакль вызывает ровно то же негодование, что и роман, по которому он поставлен. Режиссура «Лавр» — режиссерский дебют театрального продюсера Боякова на большой сцене реконструкция «Синей птицы» Станиславского — не в счет. То, что роман многослоен и повествователен до абсолютной несценичности, его не смущает: Бояков пишет инсценировку, снизывая друг с другом эпизоды, которые ему представляются наиболее важными, не особо заботясь о логических стыках. Фактически перед нами аккуратная, чуть ли не постраничная читка расфрагментированного романа в духе модных ныне новодрамовских «лабораторий».
Я плакала…". Похоже, что до чувств современного человека художникам достучаться легче, чем до понимания. Тем более это делает важным этот спектакль-напоминание - нам о себе самих. Только иных. Не привычных. Эта высокая и невероятно трудная возможность святой жизни и есть главный герой восстановленного спектакля.
В 2021 году первая версия «Лавра» стала самым продаваемым спектаклем в Москве. За полгода проката его посмотрели более 35 тысяч зрителей. Возвращение спектакля ставит его на новый уровень — «Лавр» 2023 года впитает в себя новую энергию и новые приемы — как постановочных средств, так и режиссерских решений. Масштабность спектакля проявляется на разных уровнях: от глубины философских идей до проработки исторического материала пусть подзаголовок автора «неисторический роман» не вводит в заблуждение — историзма там хватает ; от высокотехнологичной сценографии, световых эффектов, видеоинсталляций и костюмов до живой музыки и многоликого актерского ансамбля с героем-лидером во главе. Как бы не выглядело это оксюмороном, новое прочтение «Лавра» еще более смело интегрирует приемы «высоких» жанров, коими являются житие, эпос, драма с эффектностью мультимедийного шоу. И в этом — проявление эстетической программы Нового Театра, направленной на синтез традиции и современного театрального языка, глубинных смыслов и актуальных форм их выражения. Эдуард Бояков, режиссер-постановщик, автор инсценировки: - Первая версия «Лавра» имела несомненный успех у зрителей. Возвращая его на сцену, мы не ставим задачу повторить этот успех — нельзя, да и неинтересно входить в реку дважды. Мы относимся к нашим достижениям, как к трамплину, который может вывести постановку на новый уровень. Продолжая работать с исполнителями главных ролей Дмитрием Певцовым, Леонидо м Якубовичем, Вал ен тином Клементьевым, м ы включаем в актерский ансамбль новых артистов на роли важнейших персонажей. Они встречаются с главным героем на его маршруте, который, как стрела, пронизывает не только пространство от Кирилло-Белозерского монастыря до Иерусалима, но и время от средневековья до наших дней.
Возвращение спектакля ставит его на новый уровень — «Лавр» 2023 года впитает в себя новую энергию и новые приемы — как постановочных средств, так и режиссерских решений. Масштабность спектакля проявляется на разных уровнях: от глубины философских идей до проработки исторического материала пусть подзаголовок автора «неисторический роман» не вводит в заблуждение — историзма там хватает ; от высокотехнологичной сценографии, световых эффектов, видеоинсталляций и костюмов до живой музыки и многоликого актерского ансамбля с героем-лидером во главе. Как бы не выглядело это оксюмороном, новое прочтение «Лавра» еще более смело интегрирует приемы «высоких» жанров, коими являются житие, эпос, драма с эффектностью мультимедийного шоу. И в этом — проявление эстетической программы Нового Театра, направленной на синтез традиции и современного театрального языка, глубинных смыслов и актуальных форм их выражения. Эдуард Бояков, режиссер-постановщик, автор инсценировки: - Первая версия «Лавра» имела несомненный успех у зрителей. Возвращая его на сцену, мы не ставим задачу повторить этот успех — нельзя, да и неинтересно входить в реку дважды. Мы относимся к нашим достижениям, как к трамплину, который может вывести постановку на новый уровень. Продолжая работать с исполнителями главных ролей Дмитрием Певцовым, Леонидо м Якубовичем, Вал ен тином Клементьевым, м ы включаем в актерский ансамбль новых артистов на роли важнейших персонажей. Они встречаются с главным героем на его маршруте, который, как стрела, пронизывает не только пространство от Кирилло-Белозерского монастыря до Иерусалима, но и время от средневековья до наших дней. Эти встречи — важнейших вехи на пути обожения, то есть, приобщения человека к божественной жизни. Невероятны е условия со здает уникальная сцена Центрального театра Российской Армии, самая большая драматическая сцена Европы.
Модно ли быть русским? Дискуссия о спектакле «Лавр» в Новом Театре
При всей моей любви к театру, это было реально тяжело досидеть до конца. Только из-за шикарной актерской игры, я не ушел еще в первом антракте. Не рекомендую. Marchenko Gennady 21. Шунина Наталья 25. Декорации, игра актеров, ощущение времени-еще долго и долго буду вспоминать "Лавр". Теперь советую всем к обязательному просмотру данную постановку.
Спасибо потрясающей магнитогорской труппе за игру, режиссеру - за постановку и всем всем кто причастен к данному спектаклю. Игра актеров до мурашек! Алексеева Елена 18. Потрясающе красивое многоголосье, так много поющих актёров в театре! Но вот образ русского народа в спектакле вызывает вопросы. Почему нет ни одного положительного персонажа из среды простого народа, кроме самого Лавра, да, пожалуй, его отца?
Почему убожество быта и убожество души - единственные мазки, которыми нарисован образ народа?
Художник по костюмам Алиса Меликова разработала для каждого персонажа свой облик, в котором узнаваемый стиль средневековой одежды синтезирован с сегодняшними дизайнерскими деталями. Продолжительность спектакля - 3 часа, с одним антрактом. Площадка г. Москва, Суворовская площадь, д.
Все, что говорили до меня, резюмируется этим", - считает артист. В центре сюжета человек, прошедший путь от мальчика-сироты к врачевателю, от юродивого до отшельника и святого. События происходят в разные исторические периоды по всему миру. Вряд ли найдутся те, кого это не касается.
Вместе с тем это предельно простая история жизни праведника, и чтобы понять ее, вовсе не обязательно вникать в филологические споры", - привели в пресс-службе театра слова писателя, автора романа "Лавр" Евгения Водолазкина.
Они встречаются с главным героем на его маршруте, который, как стрела, пронизывает не только пространство от Кирилло-Белозерского монастыря до Иерусалима, но и время от средневековья до наших дней». А так высказывается о постановке «Лавра» на сцене народный артист РФ, исполнитель главной роли Дмитрий Певцов: «В "Лавре" мы говорим о русском святом. На сцене театра Российский армии мы рассказываем о человеке, который был и молитвенником, и целителем. Это и есть современный герой, который воплощает наш русский дух. Поэтому премьера «Лавра» — не только яркое событие театральной культуры. Администрация и студенты ОЦАД получили радость от посещения спектакля и выражают глубокую благодарность Эдуарду Боякову и всем, кто потрудился над постановкой. В наше время такой спектакль особенно важен — он помогает понять, вокруг каких ценностей следует объединяться русскому народу, и способствует этому объединению.
Спектакль "Лавр". Рекомендую!
Но «Лавр» делает это искренне, и оттого невозможно оторвать взгляда от сцены. Премьера спектакля «Лавр» Эдуарда Боякова по роману Евгения Водолазкина была с успехом представлена на сцене театра Российской армии 5 октября 2023 года |. В этой связи спектакль "Лавр" кроме художественных достоинств, имеет просветительское значение.
МХАТ показал премьеру спектакля «Лавр» — фоторепортаж
Рецензия на спектакль драмтеатра имени А. С. Пушкина «Лавр» (16+) по роману Евгения Водолазкина. Свежие новости Магнитогорска из рубрики Письмо в редакцию от 19.07.2022г. На сцене магнитогорской драмы состоялась премьера спектакля «Лавр». самая громкая премьера во МХАТе им. Горького, при полном зале закрывшая прошлый сезон и также открывшая новый, - недавно перетек в музыкальный проект Lavra.
Мы знаем, куда вас сводить!
Спектаклем "Лавр" нам хотелось показать личность русского средневекового человека, истоки формирования его православной души. 12 октября 2022 года в Магнитогорском драматическом театре им. А.С. Пушкина состоялся очередной показ спектакля «Лавр» по одноименному произведению Е.Г. Водолазкина. Спектакль «Лавр», поставленный Эдуардом Бояковым по выдающемуся роману Евгения Водолазкина (роман – лауреат премии «Большая книга», по версии газеты «The Guardian» вошёл в топ-10 лучших книг.