«Черновик» – это роман российского фантаста Сергея Лукьяненко, которого подавляющее большинство читателей любит за похождения Иного Антона Городецкого или лихие космооперы.
Сергей Лукьяненко рассказал о впечатлениях от фильма «Черновик»
Когда успели появиться чувства, что так сблизило героев, откуда столько доверия и жертвенности? Язык, которым написана книги и любовь героя все переводить на бытовые примеры. Где-то они уместны, не спорю, но зачастую.. Раздражали лишние описания не имеющие к сюжету прямого отношения. Как пример: есть сцена драки и подружка гг прикладывает дубасит со всей дури злодею казан с пловом к голове. Описание несчастного казана на три минуты! Зачем так убивать динамику? Мотивация "злодеев" и "героев". В чем соль войны? Что ж бунтующим так не живется, чего конкретно они хотят от мастеров, чего добиваются и как хотят пользоваться новыми возможностями?
Или людям от скуки повоевать захотелось? Те объяснения, что поведали мне страницах книги, совершенно не убедительный и высосаны из пальца. Вопросы без ответов. Читаешь и по ходу сюжета все больше возникает вопросов, а ответов нет. Зачем пропускать "простых смертных" из мира в мир? В чем Кирилл такой особенный? Как появилась Земля-1 и научилась создавать новые миры? А мастеров? Если акушерка готовит мастеров, какого хрена она ничего толком не объясняет, в чем ее помощь?
И подобных вопросов у меня целый рой. Я очень хотела, что бы эта книга пришлась мне по душе, но совсем не сложилось. Буду ли читать Лукьяненко? Ох, не знаю. Пока я очень разочарована. Tayafenix Отзыв с LiveLib от 10 сентября 2012 г. И это притом, что я практически никогда не читаю допоздна, только в очень исключительных случаях, как этот, когда тебя настолько быстро несет по волнам произведения, как во время экстремального сплава, что остановиться уже нельзя - мигом разобьешься о скалы. У наших фантастических романов есть одно общее свойство - в каждом есть точка не возврата, проходишь ее и остановиться уже невозможно - нужно дочитывать. Также получилось у меня с Черновиком.
Первые страниц сто я медленно-медленно набирала скорость, как старый поезд, проверяла системы, старалась пообвыкнуть. Меня раздражал слишком простецкий слог романа по сравнению с прочитанными до этого книгами, полное отсутствие какой-либо логики и наша дурацкая местами московская реальность начала нулевых. Но в какой-то момент, все это стало неважным, отпало за ненадобностью. Я с головой окунулась в сюжет не обращая никакого внимания на огрехи стиля и на хромающую логику.
Как и везде, надо искать след женщины. Любовные линии в книге и фильме разительно отличаются. Здесь действительно можно разглядеть различие взглядов на романтические отношения между мужчиной и женщиной в 2005-м и 2018-м. После «сексуальной революции» 90-х они воспринимались более раскрепощенно, в контексте личной свободы и отсутствия обязательств. Для молодежи, которая тусила по клубам и училась знакомиться в интернете, детская коляска и штамп в паспорте были последним, к чему нужно было стремиться. Теперь же общество все активнее и настойчивее возвращается к патриархальным истокам, традиционным семейным ценностям. Образ возлюбленной главного героя, претерпевший изменения от книги к фильму, хорошо отражает эту тенденцию. В начале истории у неказистого книжного Кирилла и «идеального» Кирилла из фильма есть сходство — это неудачи в личной жизни. В книге девушка главного героя, Анька, просто оставляет ключи. Киношная Анька в самом начале истории, не оценив по достоинству поздравление-перформанс с ростовой куклой в виде матрёшки, тоже объявляет о разрыве. В книге Анька уходит раз и навсегда. Уже став функционалом, Кирилл знакомится с абсолютно другой девушкой — Настей. Она станет сопровождать его на протяжении всей книги. Образ Насти типичен для начала 2000-х, но на излёте 2010-х подобный типаж вызывает отрицательные ассоциации и негодование. Блондинка с модельной внешностью, 19-летняя студентка историко-архивного института, состоит в романтических отношениях с богатым бизнесменом намного старше её. Настя пользуется всеми радостями богатой жизни: живёт в роскошных дизайнерских апартаментах, иногда путешествует за границу и даже в параллельные миры. Знакомство на таможне, происшествие в отеле Розы Белой в Кимгиме, подполье функционалов — фон, на котором разворачивается любовная линия. Кирилл в фильме предстаёт однолюбом. Ему не нужен никто, кроме Анны. На таможне новоиспеченный функционал, как будто воспользовавшись тем, что бывшая партнёрша позабыла все его ошибки, заново знакомится с девушкой, а также её новым покровителем. Старая любовь вспыхивает с новой силой и в новых красках. Аня попадает в опасные ситуации, а потом и вовсе оказывается похищенной. Поиск возлюбленной становится одной из главных мотиваций героя, и здесь уже виден прицел на сиквел. Спасение Анны равноценно спасению мира. Вряд ли среднестатистическому зрителю захочется смотреть на похождения миловидной блондинки, которой покровительствует богатый «папик». А старая любовь не ржавеет. Аня, ровесница Кирилла, к тому же выглядит в глазах зрителя «приличнее». Она целеустремлённая, серьёзная, хочет создать крепкую семью. Ей не нужен человек, проживающий жизнь, как черновик. Правда, при создании фильма простым перенесением части функций Насти на Аню сценаристы не ограничились. Вместе с линией красавицы-блондинки исчез целый пласт сюжета, связанный с борьбой подполья функционалов против влиятельного ядра сообщества всесильных мастеров своего дела. Анна, возлюбленная Кирилла Здесь впору вспомнить о принципиальных отличиях мира функционалов в кино и книге. Функционал привязан к своей функции, то есть рабочему месту. Существуют разные профессии сверхлюдей: врачи, полицейские, рестораторы, почтальоны, таможенники. Перемещения всех их ограничены неким радиусом. Только рядом со своей функцией, являющейся и домом, и крепостью, функционал непобедим и практически бессмертен. У некоторых, например, почтальонов, функция передвижная. Функционал-полицейский силён только в пределах своего участка. Если функционал удаляется от своей функции на расстояние, превышающее разрешённое, то последствия будут неутешительны. В книге функционал, «разорвавший поводок», теряет свои суперспособности, навыки и бессмертие, превращаясь в обычного человека. Его функция разрушается. И, что логично, сообщество избавляется от такого «предателя». Способов может быть множество, от физического устранения до ссылки в какое-нибудь гостеприимное место, где провинившегося никто не найдёт, а сам он потеряет рассудок и уже никогда и никому не расскажет о мире всесильных функционалов. Фильм модернизирует и ужесточает секреты контроля над ценными кадрами: функционал получает от «акушера» или «куратора» специальный мигающий амулет в виде паука, который почти буквально является ошейником с поводком. Удаляясь от функции, функционал начинает просто таять на глазах. Его кожа становится прозрачной, его тело сгорает и испаряется. Функционал становится прозрачным Спасти жизнь можно только с помощью воды. Книжные функционалы гораздо свободнее тех, что показаны фильме Сергея Мокрицкого. У них действительно есть выбор. Неужели обеспеченная бессмертная жизнь, лучшие средства производства и работа-призвание — это то, от чего можно легко отказаться? Даже ограничение передвижения в виде «поводка» — не такая большая потеря. В книге функционалы могут путешествовать благодаря таможням, причем часто транзитом, так как точек перехода достаточно много, по нескольку в разных мирах. Например, общество функционалов и их знакомых с большой радостью встречает Кирилла и приветствует открытие ещё одной новой таможни в Москве. На страницах книги читатель встречает девушку Илан, которая была функционалом-врачом. Поначалу всё было идеально, если не считать «стирания» её из прошлой жизни. Она получила профессию, о которой мечтала, в её клинике никогда не было недостатка в редких препаратах, оснащение было самым современным. Однако Илан не могла вылечить всех. Она должна была помогать только богатым, влиятельным, власть имущим. Сообщество функционалов крепко связано с миром элит. Ведь функция обеспечивает хозяина всем, кроме денег. Деньги текут к функционалу от обеспеченных «клиентов». Разве может врач высшей категории принять всех обратившихся больных? Тогда время приёма сократится до минимума. Невозможно спасти всех. Илан не могла согласиться с тем, что услуги функционалов доступны лишь представителям власти, потому приняла решение расстаться с бессмертием, любимой работой и даже профессиональными навыками, появившимся волшебным образом. Она вступила в подпольное общество, чтобы бороться с несправедливыми порядками и заискиванием функционалов перед властью. То ли линия подпольных борцов выпала из канвы повествования из-за дружбы Илан с Настей, то ли тема оппозиции и протестных волнений в нашей современной реальности слишком нежелательна для упоминания… Именно с подпольщиками сталкивается Кирилл в отеле Розы Белой в книге. В фильме сообщество решает испытать боевые навыки Кирилла-таможенника и сталкивает его с боевыми роботами-матрешками. Летающие, вооруженные до зубов куклы выглядят ярко, но впечатляют лишь при просмотре трейлера. После неоднократных появлений матрешек в фильме невольно пресыщаешься оживляющей их компьютерной графикой, как и паровыми салазками с дирижаблем, курсирующими туда-сюда по однообразному маршруту вокруг белокаменного Кремля Кимгима. Боевые роботы-матрешки Простота сводится к однообразию и узости. Книги «Черновик» и «Чистовик» объединяют в дилогию, которую называют «Веер». Потому что параллельные миры организованы наподобие веера.
В книге Анька уходит раз и навсегда. Уже став функционалом, Кирилл знакомится с абсолютно другой девушкой — Настей. Она станет сопровождать его на протяжении всей книги. Образ Насти типичен для начала 2000-х, но на излёте 2010-х подобный типаж вызывает отрицательные ассоциации и негодование. Блондинка с модельной внешностью, 19-летняя студентка историко-архивного института, состоит в романтических отношениях с богатым бизнесменом намного старше её. Настя пользуется всеми радостями богатой жизни: живёт в роскошных дизайнерских апартаментах, иногда путешествует за границу и даже в параллельные миры. Знакомство на таможне, происшествие в отеле Розы Белой в Кимгиме, подполье функционалов — фон, на котором разворачивается любовная линия. Кирилл в фильме предстаёт однолюбом. Ему не нужен никто, кроме Анны. На таможне новоиспеченный функционал, как будто воспользовавшись тем, что бывшая партнёрша позабыла все его ошибки, заново знакомится с девушкой, а также её новым покровителем. Старая любовь вспыхивает с новой силой и в новых красках. Аня попадает в опасные ситуации, а потом и вовсе оказывается похищенной. Поиск возлюбленной становится одной из главных мотиваций героя, и здесь уже виден прицел на сиквел. Спасение Анны равноценно спасению мира. Вряд ли среднестатистическому зрителю захочется смотреть на похождения миловидной блондинки, которой покровительствует богатый «папик». А старая любовь не ржавеет. Аня, ровесница Кирилла, к тому же выглядит в глазах зрителя «приличнее». Она целеустремлённая, серьёзная, хочет создать крепкую семью. Ей не нужен человек, проживающий жизнь, как черновик. Правда, при создании фильма простым перенесением части функций Насти на Аню сценаристы не ограничились. Вместе с линией красавицы-блондинки исчез целый пласт сюжета, связанный с борьбой подполья функционалов против влиятельного ядра сообщества всесильных мастеров своего дела. Анна, возлюбленная Кирилла Здесь впору вспомнить о принципиальных отличиях мира функционалов в кино и книге. Функционал привязан к своей функции, то есть рабочему месту. Существуют разные профессии сверхлюдей: врачи, полицейские, рестораторы, почтальоны, таможенники. Перемещения всех их ограничены неким радиусом. Только рядом со своей функцией, являющейся и домом, и крепостью, функционал непобедим и практически бессмертен. У некоторых, например, почтальонов, функция передвижная. Функционал-полицейский силён только в пределах своего участка. Если функционал удаляется от своей функции на расстояние, превышающее разрешённое, то последствия будут неутешительны. В книге функционал, «разорвавший поводок», теряет свои суперспособности, навыки и бессмертие, превращаясь в обычного человека. Его функция разрушается. И, что логично, сообщество избавляется от такого «предателя». Способов может быть множество, от физического устранения до ссылки в какое-нибудь гостеприимное место, где провинившегося никто не найдёт, а сам он потеряет рассудок и уже никогда и никому не расскажет о мире всесильных функционалов. Фильм модернизирует и ужесточает секреты контроля над ценными кадрами: функционал получает от «акушера» или «куратора» специальный мигающий амулет в виде паука, который почти буквально является ошейником с поводком. Удаляясь от функции, функционал начинает просто таять на глазах. Его кожа становится прозрачной, его тело сгорает и испаряется. Функционал становится прозрачным Спасти жизнь можно только с помощью воды. Книжные функционалы гораздо свободнее тех, что показаны фильме Сергея Мокрицкого. У них действительно есть выбор. Неужели обеспеченная бессмертная жизнь, лучшие средства производства и работа-призвание — это то, от чего можно легко отказаться? Даже ограничение передвижения в виде «поводка» — не такая большая потеря. В книге функционалы могут путешествовать благодаря таможням, причем часто транзитом, так как точек перехода достаточно много, по нескольку в разных мирах. Например, общество функционалов и их знакомых с большой радостью встречает Кирилла и приветствует открытие ещё одной новой таможни в Москве. На страницах книги читатель встречает девушку Илан, которая была функционалом-врачом. Поначалу всё было идеально, если не считать «стирания» её из прошлой жизни. Она получила профессию, о которой мечтала, в её клинике никогда не было недостатка в редких препаратах, оснащение было самым современным. Однако Илан не могла вылечить всех. Она должна была помогать только богатым, влиятельным, власть имущим. Сообщество функционалов крепко связано с миром элит. Ведь функция обеспечивает хозяина всем, кроме денег. Деньги текут к функционалу от обеспеченных «клиентов». Разве может врач высшей категории принять всех обратившихся больных? Тогда время приёма сократится до минимума. Невозможно спасти всех. Илан не могла согласиться с тем, что услуги функционалов доступны лишь представителям власти, потому приняла решение расстаться с бессмертием, любимой работой и даже профессиональными навыками, появившимся волшебным образом. Она вступила в подпольное общество, чтобы бороться с несправедливыми порядками и заискиванием функционалов перед властью. То ли линия подпольных борцов выпала из канвы повествования из-за дружбы Илан с Настей, то ли тема оппозиции и протестных волнений в нашей современной реальности слишком нежелательна для упоминания… Именно с подпольщиками сталкивается Кирилл в отеле Розы Белой в книге. В фильме сообщество решает испытать боевые навыки Кирилла-таможенника и сталкивает его с боевыми роботами-матрешками. Летающие, вооруженные до зубов куклы выглядят ярко, но впечатляют лишь при просмотре трейлера. После неоднократных появлений матрешек в фильме невольно пресыщаешься оживляющей их компьютерной графикой, как и паровыми салазками с дирижаблем, курсирующими туда-сюда по однообразному маршруту вокруг белокаменного Кремля Кимгима. Боевые роботы-матрешки Простота сводится к однообразию и узости. Книги «Черновик» и «Чистовик» объединяют в дилогию, которую называют «Веер». Потому что параллельные миры организованы наподобие веера. Это действительно миры. Если даже вспомнить только упомянутые в «Черновике», они поражают своей многогранностью. Например, мир Земля-3 или Вероз. Первая дверь таможенника Кирилла открывается в один из городов этого мира — Кимгим. Кимгим — это лишь город, находящийся на широте Стокгольма. Уютный городок, похожий на европейские, омываем водами холодного моря, где обитают гигантские спруты. Этих «кракенов» местное население даже ухитряется вылавливать, чтобы потом удивлять гостей изысканными деликатесами из их мяса. В Верозе нет нефти, поэтому технический прогресс пошёл по пути стимпанка. Кимгим — не единственный город на карте Земли-3. Интересно, что на широте Москвы там находится город победившего Ислама — Орызлатан, с храмом Исы-пророка в центре.
Он не будет расширенной версией кинофильма, для телепоказа проводились отдельные съёмки. В планах режиссёра также значится продолжение, экранизация « Чистовика ». По сюжету герой фильма Кирилл обнаруживает, что друзья, коллеги и знакомые внезапно начинают его забывать. Постепенно он оказывается вытеснен из привычного уклада жизни и вскоре узнаёт, что у всего этого есть особая цель. Роман Сергея Лукьяненко «Черновик» вышел в 2005 году.
Самая неоднозначная дилогия Сергея Лукьяненко: гениальное начало и скомканный, скучный финал.
Главный герой, следуя им, оказывается у бездействующей водонапорной башни, находящейся около железнодорожной станции Москва-3. Войдя внутрь, Кирилл обнаруживает кроме двери, через которую он вошел ещё четыре запертые двери, а также лестницу на второй этаж. На верхнем этаже башни он видит пять окон: каждое окно — над соответствующей ей дверью первого этажа. Переночевав в башне, герой замечает, что интерьер изменился: его жилищные условия радикально улучшились, а одна из дверей открылась. Это и была дверь в другой мир — один из четырех, которые открываются по ходу сюжета, каждая в свою очередь, в свою ночь.
Также, его вспоминает Котя, ссылаясь на то, что он нашел запись, в которой описал всё происходящее, чтобы не забыть Кирилла. Кириллу становится понятно, что он теперь — функционал, а именно — таможенник в этом пограничном пункте между мирами. Через некоторое время ему становится известно о мнении, что и наш мир, и все другие миры являются всего лишь «полигоном» для Аркана, легендарной Земли-1, время на которой отстаёт на тридцать пять лет от времени нашей Земли Земли-2.
Меня куда больше волновало, что делать, если мы и впрямь найдем человека с белой розой.
Какие вопросы задать. И какие ответы мы получим… Улица закончилась как то неожиданно вовремя. Котя шедший за мной вначале перестал тараторить, потом тяжело задышал, потом сказал, что я пру как танк и совершенно не жалею работника умственного труда, не привыкшего торить снежные тропы. Похоже, он уже готов был сдаться и отправиться назад.
Но тут впереди забрезжил слабый свет, мы оба невольно ускорили шаги и через несколько минут вышли на открытое пространство. Для полноты наших впечатлений и снегопад немного поутих. Я был с ним абсолютно солидарен. Мне почему то казалось, что тупичок расположен где то в центре города.
Что достаточно из него выйти — и мы окажемся в гуще местной жизни. Чудились какие то кривые улочки, прижавшиеся друг к другу дома в три четыре этажа, маленькие площади с фонтанами и крошечные лавочки с товаром непонятного происхождения и назначения, чинно расхаживающий люд, конные экипажи... Фиг там. Мы вышли к морю.
На длинную заснеженную набережную, под которой набегали на каменистый берег серые холодные волны. С одной стороны море, с другой — однотипные здания из красного кирпича, с присыпанными снежком железными крышами, без единого огонька в окнах, прореженные уходящими от берега улочками. Как далеко тянулись здания вдоль берега, снегопад мешал рассмотреть. Уж на километр в обе стороны от нас — точно.
Со стороны моря шел довольно высокий, мне по грудь каменный парапет. И на нем, на пузатых столбиках, горели неярким дрожащим светом большие шары молочно белого стекла. Фонари стояли нечасто, но благодаря снегу вся набережная была освещена. Мы подошли к обледенелому, мокрому от брызг парапету.
Вдали, в море, и впрямь медленно двигались огоньки — целое созвездие, плывущее за мутным снежным занавесом. На Юрмалу. Я подумал и покачал головой. Нет, страшно не было.
Любопытство, легкая настороженность — и все. Это все таки повозка, а не автомобиль. Не могли они очень далеко уехать. Или замерз?
Говорю же — у меня куртка теплая. Нет, подожди! Я прошелся вдоль парапета, утаптывая снег и пытаясь найти хоть какой нибудь мусор. Камень, ветку… хоть что нибудь.
Лезть через парапет на берег не хотелось. Наконец я нашел булыжник с кулак размером, обтер от снега и торжественно водрузил на парапет. А то заплутаем. Честно говоря, я немного завидовал другу.
Он вел себя… ну… правильно, что ли. Исследовал новый мир. Героически терпел холод. Спешил задать все вопросы и получить все ответы.
И ведь он, совершенно явно, побаивался. А во мне была какая то непонятная уверенность в себе, которая начисто убивала сам дух приключения. Если подыскать сравнение, то Котя вел себя будто охотник девятнадцатого века, отправившийся в Африку охотиться на львов. А я — как современный турист, едущий на сафари в комфортабельном джипе.
Может быть, так и надо? Может быть, нет здесь никаких львов? Мы двигались по набережной. Здесь идти было проще, ветер сдувал снег к морю.
По левую руку тянулись дома, по правую парапет с фонарями, исчезающие вдали огни корабля. Котя приплясывал на ходу и прятал ладони под мышками. Я, честно говоря, тоже пожалел об отсутствии перчаток. Снег снова зарядил не на шутку.
А потом сквозь метель проступило здание на берегу. Здесь набережная дугой выступала к морю и на образовавшейся площадке стоял двухэтажный дом. Тоже кирпичный, но живой — с теплым светом в занавешенных окнах, с дымком из трубы, с расчищенным снегом у входа. Такие дома рисуют воспитанные дети, которых любят родители.
Еще их можно встретить в благоустроенной и уютной Европе. У нас они как то плохо приживаются. Надо же — в очках, но первым разглядел вывеску над широкими двухстворчатыми дверями. Или ресторан.
Ресторан еще лучше… Пошли? Котя послушно остановился. Я оглядывал здание. Что же меня тревожит?
Там должно быть тепло. Там, наверное, и впрямь чего нибудь нальют. Если попросить. И ответят на вопросы… — Первым пойду я, — я строго посмотрел на Котю.
А лучше, ты подожди пока здесь… — Дай угадаю, — сказал Котя. Или имеешь красивый цветной пояс по каратэ. Котя кивнул. Я подошел к дверям.
Красивые ручки — бронзовые, старинные, в виде когтистых птичьих лап… Да что я тяну, здесь все старинное! Неужели пришел страх? Я взялся за холодный металл и потянул дверь на себя. Она легко, мягко открылась.
Там была небольшая комната, вроде прихожей или гардеробной. Вешалки на стенах — все пустые. Две двери. Большое кресло обитое потертым красным бархатом.
Оно пустовало и это почему то казалось неправильным. Из стены торчат несколько ламп с цветными абажурами. Похоже, газовые — свет дрожал, как от колеблющегося пламени. Мы вошли.
Но тепло! Я толкнул внутреннюю дверь. Вот за ней было именно то, что я ожидал увидеть: огромная зала про нее хотелось сказать именно так — «зала» , потолок — метра четыре или даже пять, в центре комнаты свисает погашенная хрустальная люстра; повсюду стоит основательная, добротная мебель: кресла, столики, шкафы с посудой; стены оббиты бежевыми гобеленами. Большой растопленный камин с мраморной доской, уставленной безделушками из стекла и керамики.
Широкая лестница на второй этаж. Угол залы занимала массивная барная стойка: никаких металлических цеплялок для бокалов, никаких никелированных стоек, одно лишь матово черное дерево. За стойкой у стены неглубокие шкафы с красочными бутылками, дальше — полуоткрытая дверь. На полу залы лежал светло коричневый ковер со странным рисунком из беспорядочно разбросанных темных пятен.
Умоляюще посмотрел на меня: — Да? И оглянулся. В гардеробной стоял человек. Видимо, вышел из второй двери, когда мы прошли внутрь.
Мне не понравилась его одежда — черного цвета свитер и брюки, все облегающее, даже на вид скользкое, не ухватить. Одежда для драки, а не для распития напитков у камина. Еще мне не понравилась черная маска капюшон на голове, оставляющая свободными только глаза. Глаза тоже не понравились — холодные, безжалостные.
Очень не понравилась увесистая короткая дубинка в руке. Да что там перечислять, человек мне совершенно не понравился! И то, как он осторожно приближался, держа дубинку чуть отведенной — тоже. Я проследил его взгляд: за барной стойкой был еще один мужчина в черном, то ли прятавшийся под стойкой, то ли вышедший из двери.
На дружелюбного бармена, мечтающего смешать вам необычный коктейль, он никак не походил. Для начала ему пришлось бы отложить дубинку и нож с широким, листовидным лезвием. Еще двое одетых в черное вышли из неприметной двери в дальней стороне залы. Тоже с дубинками и ножами.
И непохоже было, что нас собираются схватить. Похоже, мы оказались досадной помехой, которую требовалось устранить максимально простым и надежным образом. Мужчина за стойкой чуть отвел руку с ножом. Мужчина из гардеробной перешагнул порог и стоял теперь метрах в двух от нас.
Я не стал его слушать. Узурпировавший место бармена человек стремительно взмахнул рукой. В ту же секунду я ударил Котю ногой под коленку — он предсказуемо рухнул, и выбросил руку навстречу сверкнувшему ножу. На самом деле это невозможно.
Если тебя не обучали с младенчества в каком нибудь Шаолине. Но сейчас я не задумывался о таких мелочах. Я поймал нож в полете — не остановил, а лишь коснулся рукояти и подправил траекторию. Он вошел в грудь человеку, закрывавшему нам путь к отступлению — всем своим широким лезвием, из черной ткани торчал только короткий хвостик, даже не похожий на рукоять.
Человек издал хрюкающий звук и осел на колени. И на этот раз я уже не мог сказать, что в этом нет моей вины. Человек, метнувший нож, перепрыгнул стойку — красиво, опираясь лишь левой рукой, а правой, с дубинкой, замахиваясь в прыжке. Дубинка неслась мне прямо в голову.
Я присел, пропуская удар над собой — и ткнул нападавшего в грудь растопыренными пальцами. Убийца будто сломался. Его шатнуло назад, он выронил дубинку и беспомощно заскреб грудь руками. Я ударил снова, почему то опять не кулаком, а растопыренными пальцами — снизу в подбородок.
И не услышал, скорее почувствовал хруст позвонков, когда его голова запрокинулась назад. Оставшиеся в живых остановились. Страха они не выказывали, хотя я лично при виде невооруженного человека, убившего двоих нападавших, еще три дня назад наложил бы в штаны. Они, скорее, выглядели растерянными.
Не может быть, — ответил второй. Выглядели они как персонажи плохиши в детских мультиках. Ко всему еще один держал дубинку в правой руке, другой в левой, так что они казались зеркальным отражением друг друга. На лице его отразился больший ужас, чем когда убить собирались нас.
Левша неожиданно пнул оказавшийся перед ним стул — с такой силой, что тот полетел мне в голову. И парочка бросилась в атаку. Я поймал стул на лету, двумя руками за гнутые, покрытые узорчатой резьбой ножки. Одним рывком выломал эти ножки.
Перевернул их в руках острыми обломанными концами вперед. И вогнал в грудь нападавшим, прежде чем они успели обрушить на меня свои дубинки. Как выяснилось, деревянный кол в груди смертелен для человека не менее, чем для вампира. Левша рухнул прямо на Котю и тот с воплем выскочил из под подергивающегося тела.
Попятился от меня, будто ожидая, что я его прикончу и его. Собственно говоря, а почему бы ему так не подумать? Ведь для Коти я — почти незнакомый человек… — Ты их убил! Ты… ты… — Они бы убили нас!
Нож, между прочим, летел тебе в горло! Котя закивал, но без особой убежденности. Потом глаза у него чуть прояснились, безумный ужас ушел. Но явно обещал вернуться.
Не псих. Они напали, я защищался. При этом лицо у него, как это часто бывает с очкариками, стало растерянным и беззащитным Я оглядел четыре неподвижных тела. У одного нож в сердце, у другого сломана шея, двоих я проткнул.
Кажется, одного насквозь. Это с какой силищей надо было ударить? Я с легким ужасом посмотрел на собственные руки. Так захочешь в носу поковыряться и полголовы оторвешь… — Не знаю, как.
Это само пришло. Надо было защищаться, ну и…. Будто ты стихи читаешь вслух. Ничего себе сравнение!
Все таки в Коте есть задатки писателя. Я… даже не сомневался в этом. Знал, что так надо. Водрузил очки на нос.
Взгляд у него стал более осмысленный. А что? Затрудняюсь сказать, на каком языке... Но я такого языка не знаю… Я не удивился.
Что такое функционал? Котя еще раз смерил меня взглядом и покачал головой: — А ведь ты чувствовал! Ты знал, что здесь будет засада! С очевидным спорить было бесполезно.
Я зашел за барную стойку, заглянул в дверь. Небольшая кухня, все в том же стиле «у нас тут девятнадцатый век, вы не против? Я взял с полки бутылку вызывающе алкогольного вида, глянул на этикетку. Так, информация к размышлению… Надпись явно на английском.
Какой то виски. Котя подошел, неприязненно поглядывая на тела. Он сделал крупный глоток прямо из горлышка, закашлялся. Котя посмотрел на меня с неожиданной иронией: — Я бы предположил, что эти вот… что они здесь такие же гости, как и мы.
И общались на своем языке. Только ты, похоже, этот язык понимаешь. Котя прошелся от тела к телу, трогая каждого за запястье. Кирилл, ну что же ты наделал… Это ведь другой мир!
А мы начали знакомство с ним с преступления… Зря ты их убил… Он подошел к дальней двери и осторожно заглянул внутрь. Потом вывернулся обратно и обессилено прислонился к стене. Лицо у него стремительно бледнело. Подхватив на ходу дубинку я бросился к нему на помощь.
Был он белый как мел и в бисеринках пота. Одна капля смешно свисала с носа. Надо было… надо было помучить. В общем то после этого в дверь можно было и не заглядывать.
Все стало понятно. Но я все таки заглянул. Вот тут как раз надо… пощупать пульс. Глава 9 Бытует мнение, что самым гнусным преступлением на свете является убийство детей.
Убийство стариков вызывает презрительное возмущение, но уже не будит инфернального ужаса. Убийство женщин также воспринимается крайне неодобрительно — как мужчинами за что женщин убивать то? А вот убийство человека мужского пола, с детством распрощавшегося, но в старческую дряхлость не впавшего, воспринимается вполне обыденно. Не верите?
Ну так попробуйте на вкус фразы: «Он достал парабеллум и выстрелил в ребенка», «Он достал парабеллум и выстрелил в старика», «Он достал парабеллум и выстрелил в женщину» и «Он достал парабеллум и выстрелил в мужчину». Чувствуете, как спадает градус омерзительности? Первый тип явно был комендантом концлагеря и садистом. Второй — эсэсовцем из зондеркоманды, сжигающим каждое утро по деревеньке.
Третий — офицером вермахта, поймавшим партизанку с канистрой керосина и коробкой спичек возле склада боеприпасов. А четвертый, хоть и стрелял из парабеллума, легко может оказаться нашим разведчиком, прикончившим кого то из трех негодяев. Так вот, люди в черном явно не были озабочены укреплением своего реноме. В небольшой комнате — я мысленно определил ее как курительную, я увидел три неподвижных тела.
Старуха, женщина и мальчик подросток. Всему есть свое место и время. Истязаниям пристало твориться в пыточных камерах темных подземелий. Среди мягких кресел и диванчиков будь они хотя бы кожаными, а не из розового шелкового шенилла и журнальных столиков с хрустальными пепельницами неподвижные окровавленные тела выглядят особенно омерзительно.
Я снял трубку и набрал ноль-один. Девушка прекратила визжать и молча смотрела на меня. Кешью лаял. Я нажал на рычаг и набрал ноль-два. Ничего, со всяким бывает.
Не каждый день тебя обворовывают, да еще и так затейливо. Ограбление, — быстро сказал я. Студеный проезд… — Вы что, больной? Кажется, она успокоилась. Я обернулся, с радостью обнаружив на лестничной клетке соседку.
Вздорная старая женщина по имени Галина, любительница сплетен и ненавистница соседей. Но сейчас, в преддверии новой темы для разговоров, лицо ее выражало неподдельное любопытство и дружелюбие. На лице соседки отразился восторг в смеси с легкой опаской. Соседка закивала и изобразила что-то вроде легкого замаха в сторону девицы: — У, лахудра драная! У меня на рынке в прошлом году такая кошелек из сумки украла!
Достала пачку сигарет, закурила. В комнате продолжал лаять отважный Кешью. Я оторопел. Соседка насторожилась и покосилась на девицу. Мою собаку она ненавидела, как и любое живое существо в доме.
Но… — Подружка твоя? Понятно, в ее глазах любой молодой мужчина — кобель, а если он еще и неженатый — так, значит, смесь Казановы с Калигулой. Но заподозрить меня в том, что я привел домой это бесцветное существо с рыжими волосенками и конопушками по всему лицу… — Первый раз ее вижу! В этот миг я готов был признать, что старая сплетница заслуживает уважения. Другие всю жизнь по углам маются, а он с молодости при жилье… Нет, наверное, я погорячился насчет соседки.
Какое ее собачье дело, кто купил мне квартиру? Ей-то самой трехкомнатная досталась в стародавние времена от государства непонятно за какие заслуги на ниве работ в Госплане… — Вы с ума сошли, — сказала девица. Галина всплеснула руками. И бросилась звонить в соседнюю дверь. Мы с девицей остались мерить друг друга злобными и подозрительными взглядами.
Словно по уговору ни она, ни я не трогались с места. Только девица курила — уже вторую сигарету, а я крутил на пальце кольцо с ключами. Девочка выглянула, пискнула мне: «Здрасте» и скрылась в квартире, не забыв захлопнуть дверь. Галина тут же прокомментировала: — Знаем мы эту работу. Нажрался как свинья, отсыпается… Дверь снова открылась.
Вышел сосед — в трусах, майке и босиком. Ему лет под сорок, но мужик он здоровый и, похоже, не прочь сейчас кому-нибудь засветить кулачищем в глаз. Грабят мальчика нашего средь бела дня! Подошел, глянул через плечо. Спросил: — Помощь нужна?
Сосед кивнул. С грустью произнес: — Жаль, что девка. Мужику бы сейчас дали в репу. Для начала. Девица побледнела.
Но тут загудел лифт, и сосед замолчал. Через несколько секунд на площадку вывалились трое милиционеров. Двое — с автоматами. Обнаружив, что стрелять пока не в кого, они замерли будто почетный караул. Третий — видимо, старший, — спросил у меня: — Кто вызывал милицию?
Девица внутри истерически засмеялась. И свидетели! Предъявите документы, — велел милиционер, не делая пока попыток пройти в квартиру. Соседи нырнули в свои квартиры. Даже неспешный Петр Алексеевич обрел некоторую торопливость.
Я достал паспорт и протянул милиционеру, сбивчиво объясняя: — Вернулся с работы, дверь открыта… За собаку испугался, эти ж сволочи и прибить пса могут… — Собаку надо держать такую, чтобы при ее гавке преступник мочился в штаны, — изучая паспорт, сказал милиционер. Покосился на девицу. Кирилл Данилович Максимов. Прописан в городе Москве, Студеный проезд, дом тридцать семь, квартира восемнадцать… Так. Что ж, все ясно.
Теперь человек, стертый из этого мира, сумел разорвать невидимые цепи, привязавшие его к миру иному. Он свободен, но бывшие хозяева по-прежнему охотятся за ним.
Сергей Лукьяненко о «Дозоре», работе в соавторстве и новом фильме «Черновик»
Фэнтези. Режиссер: Сергей Мокрицкий. В ролях: Никита Волков, Евгений Ткачук, Ольга Боровская и др. Экранизация одноименного романа Сергея Лукьяненко. В один прекрасный день обычный москвич по имени Кирилл просыпается в очень странной и абсурдной обстановке. Сергей Лукьяненко «Черновик»: аннотация, рейтинг, отзывы. Скачать книгу в форматах fb2, txt, epub, pdf. На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Черновик», автора Сергея Лукьяненко. Люблю фантастику Сергея Лукьяненко, потому что она всегда необычна, удивительна, занимательна. Продаю два фантастических романа известного писателя Сергея Лукьяненко «Черновик» и «Чистовик».
Лукьяненко Сергей Васильевич: Функционал: Черновик. Чистовик
Если нет, то я не знаю. Могу одно сказать, что в случае запуска продолжения я буду настойчиво проситься в сценарную команду. Мне понравилось кино, но какие-то отдельные вещи я бы сделал по-другому. Порой кажется, что написали уже все, что только можно. Но фантастика хороша тем, что она позволяет посмотреть на какие-то события с неожиданного ракурса.
Мы можем увидеть какую-либо проблему, о которой уже говорили не раз, но по-другому. Трудно ли писать фантастику? Любую хорошую книгу писать трудно. Но пространство не исчерпано.
Появляются научно-фантастические книги с необычным подходом к прогрессу. Даже социально-бытовые темы можно поднять в фантастике, но показать их под другим углом. К тому же не надо забывать, что меняется восприятие. Сейчас многие признанные классические книги до массового читателя не доходят, так как были написаны другим, более размеренным языком.
Как вы себя ощущаете в такой востребованной кинематографом роли? Я не раз говорил в интервью, что в детстве мечтал быть режиссером, снимать фильмы и создавать миры. В режиссеры я не пошел, но нашел другой путь для реализации своей мечты. Так что меня очень радует, что кинематографисты обращаются к моим книгам.
За последние годы было огромное количество кинопроектов, в которых я работал как сценарист, но далеко не всегда дело доходило до выхода фильма. Сейчас идет работа над сценарием к сериалу «КваZи», также в производстве находится фильм «Центрум» по роману «Застава». Планируется выход трех картин, и там я работаю над сценарием. Подписывайтесь на «Газету.
Ru» в Дзен и Telegram.
Он постепенно привыкает к новой жизни, но однажды о нем вспоминает друг детства. Такого ранее никогда не происходило — и устойчивое положение вещей начинает рушиться. Чем закончится история Кирилла? Об этом можно читать онлайн в фэнтези Сергея Лукьяненко Черновик.
Первая экранизация книги вышла в 2018 году. Фильм снял режиссёр Сергей Мокрицкий, в главную роль сыграл Никита Волков. Картину называли одной из самых ожидаемых российских премьер 2018 года, но она получила преимущественно негативные отзывы и провалилась в прокате. Энтузиасты решили сделать собственную киноверсию книги. Ранее они перенесли на экраны один из ранних романов фантаста — «Осенние визиты», права на экранизацию автор продал за один рубль. Проект был создан в Приморье.
Есть также функционалы число их очень невелико которые не имеют привязки к конкретной местности. Обычно все суперспособности функционала связаны непосредственно с его функцией. Выход за пределы действия функции приводит к потере всех способностей навсегда. Функционал обладает феноменальными способностями к выполнению своей функции, а также всеми необходимыми знаниями. Некоторые функционалы приобретают навыки рукопашного боя — такой функционал легко может справиться с несколькими тренированными обычными людьми.
Сергей Лукьяненко высоко оценил экранизацию «Черновика»
Главным героем фильма, поставленного по роману Сергея Лукьяненко «Черновик», неожиданно оказался Кремль — во всех параллельных мирах он доминирует над пейзажем и диктует свою волю режиссеру. Автор оригинального романа, писатель Сергей Лукьяненко с детьми на премьере фильма «Черновик» режиссера Сергея Мокрицкого. Первая половина "Черновика" просто "сносит башню", ведь та идея, которую Сергей Лукьяненко так ловко обыграл на страницах книги, казалась мне гениальной. научно-фантастический роман в жанре "параллельный мир".[1] За ним последовал Окончательный вариант. научно-фантастический роман в жанре "параллельный мир".[1] За ним последовал Окончательный вариант.
Черновик. Сергей Лукьяненко 2020 слушать онлайн
Книги Сергей Лукьяненко. Действия книги продолжают приключения Кирилл Максимова после развала его функции, драки с арканцами и другом-куратором Котей. Но речь пойдёт не о книгах цикла «Изменённые», второй год подряд получающих «Премию Читателя», а о более раннем романе «Черновик».