37503 подписчиков. "Дмитрий Конаныхин: русская техника и космос"Я, Дмитрий Конаныхин, рад с вами поделиться историями о развитии космических и передовых технологий, о том, како. Дмитрий Конаныхин — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии читателей и цитаты из книг. Инженер, писатель, ведущий популярного проекта «Российский радиоуниверситет» Дмитрий Конаныхин, пожалуй, сформулировал то, о чем думает большинство россиян.
Дмитрий конаныхин
Конаныхин Дмитрий Александрович Д.А. Конаныхин. Наша молодёжь выбирает работу в грандиозных проектах, так как реально хочет подвигов. И да, в случае с Конаныхиным проблему уже решили — его карты разблокировали, а сам он может продолжать пользоваться банком, как и раньше. This Telegram channel, 'Дмитрий Конавыхин ', is primarily focused on a variety of topics including society, Russian literature, new technologies, and cosmos. Главная» Новости» Владлен татарский новости. Зампредседателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев в своем Telegram-канале иронично. Дмитрий Никотин подготовил свежие новости о войне на Украине сегодня 09.10.2023.
Свежий обзор Конаныхина на околокосмические новости
Дмитрий Конаныхин — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии читателей и цитаты из книг. Дмитрий Конаныхин. О смерти бакалавриата. Вечер 21 февраля стал стыдным днём для высшей школы России. Дмитрий Конаныхин. О смерти бакалавриата. Вечер 21 февраля стал стыдным днём для высшей школы России. писатель и инженер Дмитрий Конаныхин. Смотрим без рекламы. Картинка. Дмитрий Конаныхин.
Дмитрий Конаныхин 🇷🇺
Поддубный телеграмм канал военкор последние новости. Многие наши слушатели и подписчики знают Дмитрия Конаныхина как ведущего программы «Российский радиоуниверситет». Российскую орбитальную станцию" Анонс сериала. Дмитрий Конаныхин — известный блогер, писатель и публицист, который ведет свой собственный телеграмм канал. На его канале он делится своими мыслями, аналитикой, новостями и многим другим. Дмитрий Конаныхин — инженер, писатель, радиоведущий и видеоблоггер из России, специалист космической отрасли. дмитрий конаныхин. Это сборная страница, посвященная "дмитрий конаныхин".
Биография и личная жизнь писателя, радиоведущего и блогера Дмитрия Конаныхина
ЕС против России и Китая Трансляция закончилась 13 дней назад 1283. Коршунов, А. Трубников: Ферма в кармане. Незаменимое цифровое управление полем и фермой Трансляция закончилась 3 недели назад Angara-A5 is ready for launch Apr. Видео 1 2 недели назад 1279. Панков: Тромбозы. Лечение или операция Трансляция закончилась 3 недели назад 1278.
Сто сорок в зубы? А слесарить?
А шоферить? А если шоферить с умом? Думай, сына, думай! Да ты что, Верка, я ж ему чуть-чуть, он уже взрослый, мужик у нас! Ах, какая была девочка Петра — всё показывала нам, как коленную чашечку двигать. Знаете, если так нажимать — сбоку, то на загорелой коленке, под кожей с нежными жилками, так смешно скользит косточка. Сероглазая Петра, сосновый лес, вкус черники на губах… Впрочем, я отвлёкся. Из спортлагеря Жорка вёз медали, я — разбитое сердце, сердце не камень, потом уже было всё по-серьёзному, десятый класс, абитура.
Жорка в армию пошёл, потом я о нём не слышал — мне было некогда — учился в Технилище, женихался, после школы мало кого видел из класса. Жарким летним днём 94-го я топал между пятым и десятым цехами, крутил башкой на переезде, как вдруг рядом визгнули тормоза «зилка». Поднялась пыль. За баранкой скалился Жорка, в отца пополневший, кошачьи усики поперёк широкого лица, те же белые волосы. В Третий корпус топаю. А ты сам как? Вот, кручу баранку, учиться не стал, не по мне это. Да и сам понимаешь, видишь, как оно.
Как батя? Сеструха чудит, связалась с какими-то клоунами с шестого посёлка. Слушай, я… — Да я понимаю. Если что, мой местный — 25-24 — простой. Слуш, не спросил, как твои? Я позвоню. И «зилок» поскакал по переезду — сзади уже сигналили скопившиеся электрокары. Больше я Жорку не видел.
На встрече выпускников… Ну, эти непонятные встречи выпускников, когда в располневших и поседевших мужиках угадываешь худеньких пацанов, учившихся сплёвывать табачную слюну, а в тётках и, страшно сказать, каких-то почти бабках видишь девчонок, стиравших подошвы на прыгалках, когда мутноглазый дядька клянётся тебе в школьной дружбе, ты с ним пьёшь холодную водку, лупишь по плечам, он где-то охранником, просит записать телефон, что-то говорит о работе, о больной жене, о детях, а ты помнишь, как дрался с ними из-за Верки Осокиной, а по нему, первым Аполлоном школы, сохли-умирали старшеклассницы и даже музычка Изольда Васильевна, из колонок кафешки Крис Норман, как когда-то, поёт о диких ангелах, стробоскоп бросает синие лучи на белые рубашки, а Валька Зимина, которая шваброй когда-то била тебя по роже, уже успела родить троих, дышит в лицо и прижимается, не отлепишь. Гришенька, ты так хорошо ведёшь… М-м-м… — А кто из наших ещё не пришёл? Ещё бы, Витька Заволокин стал первым киллером «бауманских», удивительной точности стрелком был, мы с ним пересекались пару раз. Опасная работа у Вити… была. Ну, не ври только. Валька, действительно, сохранила чумовую фигуру, рыжая копна волос, грудь… Хозяйка сети парикмахерских, лихо водит такой же рыжий джипчик. Инга привет передавала, знаешь? Мне в «Одноглазниках» написала, обещалась на двадцать пять прилететь.
А ещё Жорка. Жорка Сытин. Жорку позвали? А мать пила с ним, страшно пила, а потом Наташка её убила. Она ж с наркоманами, совсем плохая была. А потом мать давай орать на её колдырей, а она чё-то тоже давай орать. Орали-орали друг на друга, потом Натаха взяла, где-то из-под ванной достала топор и мать по затылку. Рубили, жарили.
Чёрт знает что. Ты, что, не слышал? Страшное дело было. Не слышал. У меня так друга съели, на улице Астронавтов. Он только откинулся, со времён Горбачёва сидел, вышел, не вписался, ну, его и… Мода тогда была такая. Люди как с ума посходили. Ты же, вон, какая красавица.
Рыжая ведьма. На ногах стоишь, дети, вон сколько трудишься. Жизнь такая. А Жорка? Он запил страшно. Они документы сделали. Говорят, на Милетском полигоне где-то бомжует. Года два не слышала ничего.
Слушай, а давай сегодня мы с тобой весь вечер будем танцевать, да? Тогда не получилось, так хоть сейчас натанцуемся. Бабушка дома, за дочками смотрит, пока мама с бородатым мужчиной гуляет. Смешно, да? С недосыпу уехал в другую сторону, электричка ушла в Москву без меня, а я скользил по дикой гололедице среди хрущёвок своего детства, озираясь, узнавая, вспоминая каждую тропинку. Вон и Жоркин двор. В проёмах новые пластиковые окна, новенькая, «путинская» спортплощадка, двор забит машинами, клён, где мы с Жоркой качались на тарзанке. И, скользя по воде, разглядывая небо в лужах, я видел, как впереди меня, щурясь от солнечных лучей, убегает вперёд Жорка — летит, лопочет кедами по сырому асфальту, Кудиныч выпучивает глаза в секундомер, не верит, смеётся — и Жорка, серьёзно, важно так стоит рядом, только сердце грохочет и толкает улыбающегося олимпийского мишку.
ТОТ САМЫЙ В славные времена Дедушки, когда «красные директора» эффективно скупали акции, по полгода не выплачивая крепостным копеечку, а эффективные комсомольцы ещё не начали отстреливать троекуровых и только готовились обналичивать кавказские авизо, в Десятом цеху, в среду, накануне обеда, мостовым краном приподняли колокол. Здоровый колокол получился, по грудь среднему мужику. Бронзовый, сияющий, ещё горячий после обточки — только-только с карусельного станка. Било привязали припасёнными из Байконура парашютными стропами. Все бригады бросили работу, благо было десять минут до перерыва, и кругом обступили диковинку, но руками не решались трогать — всё-таки, колокол, да и при инженерах неудобно. А у самого колокола стояли инженеры, исполнившие повеление Троекурова. Как колокола лить? Никто ведь не знал.
На «ЗиЛе» новоявленных конкурентов послали куда подальше; а куда-то на Урал или в Воронеж ехать — времени не было. В Первом отделе взяли контакты в Даниловом монастыре, инженеры съездили к монахам, те осторожничали, чаем угощали, долго присматривались, слушали, привычно подозревая лихое, но рискнули и дореволюционный учебник колокольного литья дали — с условием скопировать за неделю. В институте сделали две копии. Одну красиво переплели и вручили самому Троекурову, а вторую книжку переплели просто в бумагу серого цвета, да и пошли с ней к расчётчикам. Михаил Израилевич своё дело туго знал, скурил с инженерами три блока сигарет, все слепые рисуночки изучил, что-то перемасштабировал, без дураков накидал системы уравнений, что-то ещё поколдовал, на 286-й машине пересчитал, при этом восклицая: «Саня, нет, ты посмотри, у них точно сверхзвуковые профили водородных движков! Откуда они знали?! Давай мы вот этот возьмём, а? Как считаешь?
Ты с ума сошёл?! Ну и что, что в Англии льют в глину с навозом для лучшей пористости и пароотведения?! Давай мы лучше тебе подберём керамзита в смесь… Нет! Да, отвечаю. Я тебе любую пористость рассчитаю, ты лучше сообрази, как у Наума Моисеевича бронзу достать. А… Троекуров… Тогда Наум даст, куда он денется». Деревянный цех куба три перевёл сосны — пока пакет в массив склеили, пока его ободрали, да обточили — уже Литейка смесь для опоки подобрала. А там — сами себе изумляясь — отлили с первого раза.
А ведь колокол, по-хорошему, два раза лить нельзя — лучший английский звон с первого раза получается, так ведь в старинном учебнике написано. Погоди, чуть ещё поднимем. Ростислав Фёдорович, скажи, чтобы на метр подняли. Чуть вирани на метр! Давай, Сева.
Всё будет хорошо. Встретишь свою — ту, которая тебя поймёт. Только ты к физике давай готовься. Жизнь, видишь, как поворачивается, всё же повторяется. Как у деда, как у меня. Просто порода такая у нас — казачья. Твой прапрадед прапрабабушку украл, прадед прабабушку украл, дедушка бабушку украл… — А ты? Меня по школе объявили! А первое кто? Но там сразу видно, лицей, он губернаторский, там всё куплено. Там на регистрации сразу понятно было. Мы, представляешь, пришли, нас спрашивают, из какой мы школы, а этих сразу: «Лицей? А, здрасьте, ребята, проходите». Там уних вся комиссия — половина из лицея, ну, всё понятно. Сложно было? Знаешь, хорошо, что я решал по герцам задачи, что вперёд ушёл на пол-учебника, там получилось прикольно, нам ещё кубические корни не давали и частоту, а я и плотность высчитал, так проще, и частоту колеса по плиткам — ну, герцы перевёл, а наши не поняли, а ещё, там было на скорости, мы с тобой считали… — Погоди, не тараторь. Кофе будешь? А ещё, знаешь, мы сидим все — а там десятиклассник — такой, оглядывается и говорит:»Гляньте, ни одной девчонки! И дядька, который преподаватель из Физтеха, бородища — во, пузо — стол отодвинет. Он гогочет, аж стол трясётся. Ждал — не встретится ли ему Женя. Моя Женя — тридцать лет спустя, но для него. И они все ждали — тринадцатилетние мальчики, которые будущие зануды, которые не хохотуны. Эти мальчики поступают в свои Физтехи и Бауманки; команды этих институтов всегда проигрывают в КВН-ах, в отличие от весёлых и прикольных рудээнов и прочих заборостроительных приколистов. Потом эти занудные ребята строят заводы и космодромы, уходят в тундру и в тайгу, они идут вслед за отцамии дедами — за край земли, они учатся открывать свои звёзды, строить свои корабли, подводные лодки, ставить эксперименты — на себе, создавать новые вакцины, печь свой хлеб и создавать новые сплавы, лезть в радиоактивное пекло вслед за своими глючащими роботами, сушить голову, работать каторжно, запускать»тяжёлую Ангару». Над ними всегда поначалу смеются принцессы, такая уж у зануд планида — много работать, терпеть, стараться — и быть всегда готовыми украсть свою единственную, настоящую. Он всегда бегал лучше всех — яблони цветут, сырая прыжковая яма граблями распушена, в синем-синем небе тополи машут ветвями пролетающим облачкам, утро, второй урок физры в третьем классе, Кудиныч на отметке «30» с секундомером, взмах, начинаешь длинными ногами упираться, в каком-то дурацком полуприседе, стараешься, разгоняешься, кулаки сжимаешь, чувствуешь, как мышцы не очень тянут, «бух-бух-бух» топаешь — а впереди, уже к самому финишу, — несётся Жорка, быстро-быстро перебирает ногами, только кеды по мокрому асфальту лопочут, белые волосы одуванчиком вьются, да майка с олимпийским мишкой пузырём на спине. Невозможно догнать. Создан был для бега Жорка Сытин. Сытины жили в соседнем шумном дворе, в таком же квадрате бело-вишнёвых «хрущёвок», только двор этот был не инженерный, как мой, а передовиков производства, поэтому на столах не в пинг-понг резались, а стучали пиратскими костями до поздней ночи, да пиво заменяли «тремя топорами» и плодово-выгодным. К тому же основной переход через Зареченское шоссе с посёлка Северный был в аккурат напротив Жоркиного двора, поэтому утром, в обед и вечером через его двор текли бесконечные потоки заводчан. Отец Сытина, кругленький боровичок, себе на уме, токарил в шестом цеху, Вера Сытина — симпатичная, с остромодным перманентом, вечно выбивавшимся из-под косынки, — зарабатывала быструю пенсию на гальванике. В первый раз я в их «двушке» оказался, когда Жорка попросил переписать диск «Смоки» — он сказал маме, что у Филипповых есть новые диски, та попросила, я, радуясь, что у меня, может, появится новый друг, потея и изгибаясь под тяжестью, приволок тяжеленный «Юпитер» к Сытиным, мы долго мучались с проводами, скрещивая два мафона, в конце концов, победили технику и делали арифметику, болтая ногами в такт мерцавшим кошачьим глазом индикаторам записи. Под распахнутыми окнами дурела черёмуха, а поверх сладкой волны сладкоголосо хрипел Крис Норман о девушке Алисе. Тётьки на лавках балдели. Потом Жорка даже мне специальный привет передал от мамы Веры. Через год у Жорки появилась сестрёнка. Натаху он любил безмерно, тетёшкал младшую, носил на руках, помогал во всём, возился, растил, был нянькой. Это была самая замечательная пора — папаня-боровичок, молодая красивая мама Вера, младшая сестрёнка и кубки за первое место по району — «шестьдесят» он бегал, как бог. Кудиныч молился и грозился выставить на «сотку» на областные. В девятом классе Жорка уже был королём спринта. Фотографии с медалями — на стенде, значки на лацкане синей формы, Кудиныч ревёт на педсоветах, как медведь, защищая гордость школы от распоясавшихся физички и химозы, увешавших Жорку «двойками», — и девочки, хихикающие за широкой спиной. Девочки млели от Жоркиных плеч, не замечая чуть кривоватые ноги — все знали, что этими ногами он улетит за край горизонта. А плечи Жоркины были широки потому, что он любил отжиматься, усаживая сестрёнку Натаху на плечи — для веса. Да и смеялась сестрёнка здорово: «Пакатай миня исё, Золка! Не потянул бы, честно говоря, да и Виталя, отец, подливая сыну пивка, учил: «Жора, ну ты что, парень? Ты сколько будешь получать? Сто сорок в зубы? А слесарить? А шоферить? А если шоферить с умом? Думай, сына, думай! Да ты что, Верка, я ж ему чуть-чуть, он уже взрослый, мужик у нас! Ах, какая была девочка Петра — всё показывала нам, как коленную чашечку двигать. Знаете, если так нажимать — сбоку, то на загорелой коленке, под кожей с нежными жилками, так смешно скользит косточка. Сероглазая Петра, сосновый лес, вкус черники на губах… Впрочем, я отвлёкся. Из спортлагеря Жорка вёз медали, я — разбитое сердце, сердце не камень, потом уже было всё по-серьёзному, десятый класс, абитура. Жорка в армию пошёл, потом я о нём не слышал — мне было некогда — учился в Технилище, женихался, после школы мало кого видел из класса. Жарким летним днём 94-го я топал между пятым и десятым цехами, крутил башкой на переезде, как вдруг рядом визгнули тормоза «зилка». Поднялась пыль. За баранкой скалился Жорка, в отца пополневший, кошачьи усики поперёк широкого лица, те же белые волосы. В Третий корпус топаю. А ты сам как? Вот, кручу баранку, учиться не стал, не по мне это. Да и сам понимаешь, видишь, как оно. Как батя? Сеструха чудит, связалась с какими-то клоунами с шестого посёлка. Слушай, я… — Да я понимаю. Если что, мой местный — 25-24 — простой. Слуш, не спросил, как твои? Я позвоню. И «зилок» поскакал по переезду — сзади уже сигналили скопившиеся электрокары. Больше я Жорку не видел. На встрече выпускников… Ну, эти непонятные встречи выпускников, когда в располневших и поседевших мужиках угадываешь худеньких пацанов, учившихся сплёвывать табачную слюну, а в тётках и, страшно сказать, каких-то почти бабках видишь девчонок, стиравших подошвы на прыгалках, когда мутноглазый дядька клянётся тебе в школьной дружбе, ты с ним пьёшь холодную водку, лупишь по плечам, он где-то охранником, просит записать телефон, что-то говорит о работе, о больной жене, о детях, а ты помнишь, как дрался с ними из-за Верки Осокиной, а по нему, первым Аполлоном школы, сохли-умирали старшеклассницы и даже музычка Изольда Васильевна, из колонок кафешки Крис Норман, как когда-то, поёт о диких ангелах, стробоскоп бросает синие лучи на белые рубашки, а Валька Зимина, которая шваброй когда-то била тебя по роже, уже успела родить троих, дышит в лицо и прижимается, не отлепишь. Гришенька, ты так хорошо ведёшь… М-м-м… — А кто из наших ещё не пришёл? Ещё бы, Витька Заволокин стал первым киллером «бауманских», удивительной точности стрелком был, мы с ним пересекались пару раз. Опасная работа у Вити… была. Ну, не ври только. Валька, действительно, сохранила чумовую фигуру, рыжая копна волос, грудь… Хозяйка сети парикмахерских, лихо водит такой же рыжий джипчик. Инга привет передавала, знаешь? Мне в «Одноглазниках» написала, обещалась на двадцать пять прилететь. А ещё Жорка. Жорка Сытин. Жорку позвали? А мать пила с ним, страшно пила, а потом Наташка её убила. Она ж с наркоманами, совсем плохая была. А потом мать давай орать на её колдырей, а она чё-то тоже давай орать. Орали-орали друг на друга, потом Натаха взяла, где-то из-под ванной достала топор и мать по затылку. Рубили, жарили. Чёрт знает что. Ты, что, не слышал? Страшное дело было. Не слышал. У меня так друга съели, на улице Астронавтов. Он только откинулся, со времён Горбачёва сидел, вышел, не вписался, ну, его и… Мода тогда была такая.
Так бывало в истории и прежде. После 1815 года, несмотря на действие европейского концерта, как только Россия усиливала свои позиции, особенно в зоне Проливов, Франция и Великобритания тут же забывали о своих противоречиях и объединялись против нее. Безусловно, связи между Россией и Францией имеют многовековую историю. Пьер де Голль отмечает: «Существует много других вещей, которые нас объединяют. Я вам об этом говорил, и это то самое, что отмечал мой дед: Франция и Россия являются дочерьми Европы, имеют общее происхождение и связаны общностью судьбы и интересов». Это совершенно верно, однако об этой общности, а также о помощи, часто забывалось. О том, что именно Россия способствовала сохранению Франции как великой державы в 1814 г. Столь же быстро они забыли о своей клятве в «вечной любви» в конце XIX столетия, когда Россия снова спасла Францию от немецкой угрозы. Перефразируя лорда Пальмерстона, можно сказать, что в политике нет вечных союзников, а есть только вечные интересы. Да и в целом, за истекшие триста лет со времени установления регулярных дипломатических отношений между Россией и Францией, с трудом можно насчитать шесть-семь десятилетий относительно безоблачных отношений.
Прирост подписчиков
- Дмитрий Конаныхин 🇷🇺 – Telegram
- Конаныхин Дмитрий Александрович
- Дмитрий Конаныхин — телеграмм канал
- Дмитрий Конаныхин — телеграмм канал
- Бывший российский банкир Александр Конаныхин объявлен в международный розыск — РТ на русском
Михаил Онуфриенко: Дмитрий Конаныхин жжёт напалмом:
«В связи с тем, что обвиняемый скрывается от следствия за рубежом, он был объявлен сначала в межгосударственный, а затем и в международный розыск», — рассказал собеседник агентства. В Лефортовском суде Москвы уточнили, что Конаныхин заочно арестован. Бесплатная аналитика Telegram каналов. Дмитрий Конаныхин. Вечер с Дмитрием Конаныхиным 180 "Россия или США: гонки ядерных электролётов". Дмитрий Конаныхин — на странице писателя вы найдёте биографию, список книг и экранизаций, интересные факты из жизни, рецензии читателей и цитаты из книг. "Дмитрий Конаныхин: русская техника и космос" Я, Дмитрий Конаныхин, рад с вами поделиться историями о развитии космических и передовых технологий, о том, какое будущее создаёт наш талантливый народ. Подборка свежих новостей по теме «дмитрий конаныхин».
Анализ прироста/убыли подписчиков на графике
- Ранние годы
- Телеграмм канал Дмитрий Конаныхин | @grishkafilippov
- Биография и личная жизнь писателя, радиоведущего и блогера Дмитрия Конаныхина
- Краткая биография
Детство между Украиной и Ленинградом: интервью с автором романа «Деды и прадеды»
"Дмитрий Конаныхин: русская техника и космос"Я, Дмитрий Конаныхин, рад с вами поделиться историями о развитии космических и передовых технологий, о том, како. Get Дмитрий Конаныхин Telegram link and Telegram Дмитрий Конаныхин URL. Find More Telegram Group URL like username grishkafilippov. Мессенджер МТ О компании О компании О редакции ГлагоL О редакции ГлагоL Новости Новости Партнерам Партнерам Рекламодателям Рекламодателям Обратная связь Обратная связь Пожаловаться на спам Пожаловаться на спам Соглашение Соглашение.
Смотрите также
- Похожие каналы
- О канале «Дмитрий Конаныхин»
- Дмитрий Конаныхин. О смерти бакалавриата
- Что такое Канал?
Конаныхин Дмитрий Александрович
Российская власть ничего особенного делать в ответ на «пакет Байдена» не будет. И не должна. Соответствующие оценки давали Путин, Медведев... Все меры, которые Россия может принять и считает нужным принять в контексте «пакета Байдена», уже не только приняты, а приняты и реализованы и будут реализовываться дальше. Но в «укрореальности», в которой живут псевдопатриотические инфлюенсеры и их аудитория, этого всего нет и быть не может. Можно было бы предположить, что они все живут в западной информационной реальности, но это однозначно не так.
В конце концов, даже большевики не смогли заставить русский город Киев говорить на мове, а то, что и все украинские олигархи, и выращенные ими нацистские людоеды, залившие Малороссию кровью и страхом, говорят и думают по-русски, и даже галичане, мародерствующие на Донбассе, — все понимают, что вся их жизнь построена на тотальной лжи, и не могут, не могут, не могут остановиться. Вот где ад.
These cookies do not store any personal information. Non-necessary Non-necessary Any cookies that may not be particularly necessary for the website to function and is used specifically to collect user personal data via analytics, ads, other embedded contents are termed as non-necessary cookies. It is mandatory to procure user consent prior to running these cookies on your website.
То есть это роман-эстафета. Роман рассказывает о разных поколениях, которые отличались даже говором — и от работы над этим пластом произведения писатель, по его словам, получил особое удовольствие. Как же случилось, что в одной книге переплетены истории украинцев и ленинградцев? Ведь «ленинградские» главы занимают в романе довольно большую часть. Как выяснилось, причина также в истории семьи писателя. Он родился на Украине, в 50 км от Киева, и провёл там всё детство: — Украина для меня — родина. Я прекрасно знаю украинский язык, в детстве я перечитал все книги на украинском языке, которые мог найти в библиотеке моей бабушки. Моя бабушка — заслуженный учитель Украины младших классов, поэтому я бегло читал с 3,5 лет. Такой, знаете, результат педагогического эксперимента. Хоть я и живу в Подмосковье, но для меня Ленинград является любимым городом. Поэтому о приключениях людей тех поколений, конечно, я знаю, на кончиках пальцев, на кончиках нервов. Я с детства знал все эти истории. И обе эти части жизни, как и сюжетные линии в романах Дмитрия Конаныхина, одинаково важны для него: — Я равно люблю как детство на Украине, так и детство в славном городе Приозерске, где жила моя бабушка. Из инженера в писатели, или Вспоминая историю дедовского штрафбата На встрече с читателями в «Книжной лавке писателя» на Невском проспекте автор романа признался, что не признаёт высшее образование в области писательства — и все подобные литературные институты стоило бы снести, ведь невозможно научить человека быть писателем. Сам он с детства мечтал стал инженером в космической сфере и проектировать аэродромы, как и его родители. Баумана и 15 лет своей жизни посвятил профессии инженера. Я не выбирал эту судьбу, я мечтал строить космодромы, я полпланеты облетел — по другой работе, а 2006 год стал каким-то переломным. Я не выбирал эту судьбу, она сама меня нашла. Как вспоминает наш собеседник, катализатором стала длительная бессонница, накрывшая его в 2006 году на несколько дней. Вот как вспоминает о ней Дмитрий Конаныхин: — В какой-то момент, в марте 2006 года, вас охватывает бессонница, пять дней… Я понимаю, что я не могу уснуть, сквозь меня бегут серые тени, я не понимаю, что происходит. Я открываю ноутбук, в себя прихожу уже часа в четыре утра. Передо мной на экране две страницы текста, где рассказывается об атаке штрафбата. И я понял, что я записал историю, которую слышал в 10 лет, о том, как мой дед попал после плена — он вышел к своим, оказался в штрафбате, и вот эта атака штрафбата стала первым эпизодом, который потом превратился в роман. Позже писатель узнал, что о 13-м штрафном батальоне, в котором служил его дед, был снят сериал: — И я бы никогда в жизни не поверил ни себе, ни тем людям, которые меня просили продолжать эту работу, если бы много позже не узнал — я уже нашёл документы на podvignaroda.