Амалия Малка Фрейд (Натансон) Отец Якоб был чрезвычайно важной фигурой в жизни Зигмунда. Zoë Richards is the evening politics reporter for NBC News. 12 сентября 1930) была третьей женой Джейкоб Фрейд и мать Зигмунд Фрейд. в немецкой речи ей так и не удалось скрыть сильный галицийский акцент.
По Фрейду в эфире зомбимарафона Мы знаем, что 37 миллиардов мы украли ...
Также она рассказала о первой встрече с ним, которая переросла в роман. После празднования все гости отправились в гости к бизнесмену. Уходя домой, Беляев подал актрисе пальто и слегка сжал ее плечи, что заставило Амалию обратить на него внимание. По словам Мордвиновой, развод был неизбежен, так как у Вадима началась некая аллергия на семью.
Нельзя назвать это невероятным — по крайней мере, не исключено, что это считал возможным Фрейд.
Когда-то он думал, что у Экштейн кровотечение из-за любви к нему. Смерть Берты Паппенгейм в марте 1936 года не отмечена в дневнике. Ей было семьдесят семь — всего на три года моложе Фрейда. Та молодая женщина, которую лечил Брейер и описывал Фрейду с таким серьезным результатом, провела всю жизнь в социальной работе.
В ее случае были тайны, которых не разгадал ни Брейер, ни кто-либо еще. Какова бы ни была правда, Берта изменилась, стала реформатором. Как большинство британцев, он с недоверием относился к иммигрантам. Фрейда провозгласили предателем человечества Дарвин тоже вошел в их число , который ниспровергал высшие качества светлокожих народов.
Более сложные приемы, использованные, например, Сандером Л. Гилменом, показывают, как Фрейд и евреи в целом определяют себя в соответствии с тем, что неевреи говорят об их внешности, сексуальности и характере, часто выражаясь враждебно и неприлично. Что именно означала для Фрейда принадлежность к евреям, он, по его словам, не мог объяснить. Мы видели, как русский преступник в помятом костюме сажает в поезд двух молодых женщин.
У них были маленькие головы, как картофелины. Мужчина дал им перевязанную шпагатом пачку рублей и сказал, что, когда они приедут в Буэнос-Айрес, они смогут стать танцовщицами, или компаньонками богатых дам, или кем захотят. Поскольку в Ровно часто совершались похищения, было необходимо найти начальника полиции. Я шла вниз по грязной улице — теперь одна — и приблизилась к железным воротам с шипами наверху.
За воротами открылся парк, и я увидела здание, которое тут же узнала. Я очень испугалась. С озера снялись две дикие утки с голубым оперением, и я подумала теперь мне придется снова пройти через все это. Мет завела внутрь медсестра, и я слышала, как шепчутся люди.
Это был санаторий в Кройцлингене. Доктор Брейер ушел всего час назад. Надзиратель держал шприц для подкожных инъекций. Это была старая больница Юнга.
Без такого утешения Фрейд вполне мог обойтись. Как ожидалось, австрийский канцлер, Энгельберт Дольфус, упразднил парламент. Демократия окончательно погибла в феврале 1934 года, когда социал-демократы и горстка коммунистов объявили о забастовке, которая превратилась в четыре дня гражданской войны в Вене. Современные дома Карл-МарксХофа, построенные социалистами для рабочих семей, стали крепостью.
Даже это простое заявление содержит некоторую характеристику. Но это выражение делало Галицию как бы ближе и цивилизованнее. Сама Галиция олицетворяла восточные дикие места, из которых на запад устремлялись потоки неевропейских крестьян, вызывая антагонизм, приносивший вред тем, кто уже прижился на западе. Хитрые евреи, с ненавистью высмеиваемые в нацистской литературе, были сродни фигурам, от которых когда-то стремился удалиться Фрейд, когда для него, как и для тысяч других евреев, идеалом был немецкий образ жизни.
Времена менялись, и Фрейд менялся вместе с ними. Среди объяснений, которые Фрейд нашел для антисемитизма, было то, что евреи сами настаивают на своей индивидуальности, а также бессознательный страх неевреев перед кастрацией, который вызывается еврейским обычаем обрезания. Конечно, Фрейд видел в себе черты современного Моисея. Он был не уверен в своих национальных чувствах и искал утешения в переписывании истории и исследовании своего собственного бессознательного.
Австрия постепенно склонялась к фашизму. Ничто в ее зрелые годы не говорило о том, что она была Анной О.
Со временем, когда дела пошли лучше, семья перебралась в другой район, но богатства в семье не было никогда. Зато буквально каждый год в ней появлялся новый ребенок. В таком круговороте родов, кормления и новых беременностей Амалии было не до самообразования — до конца жизни она говорила только на идише и даже немецкого толком не знала. Зато понимала, что старший сын к наукам очень способен, и делала все возможное, чтобы эти задатки развить. Пока Зиги был совсем маленьким, она занималась с ним, как могла, а потом за дело взялся муж. В итоге мальчик уже в 9 лет сдал экзамены в гимназию, куда обычно брали с десяти. Амалия млела от счастья: гениальность ее «золотого Зиги» наконец-то рассмотрели. Других детей она тоже любила, но для нее они всегда были как будто из второй лиги.
Когда дочь Анна начала играть на пианино, ей запретили: Зиги к музыке был неспособен, и она ужасно «мешала» ему заниматься. Пока все остальные делали домашнюю работу при свечах и вместе, у старшего сына была личная подвесная керосиновая лампа и отдельная комната. Все финансы более чем небогатой семьи концентрировались на нем одном — его выводили в свет, ему покупали дорогие книги, к его мнению прислушивались. Отец относился к мальчику с любовью, но без придыхания. Он привил сыну страсть к чтению, сидел с ним над учебниками, но мог и крикнуть: «Из этого парня ничего не выйдет! Амалия же не допускала никакой грубости по отношению к сыну. Стоит ли говорить, что мальчик был первым в классе и закончил гимназию с отличием, а потом — к восторгу родителей — стал врачом. Когда Зигмунд, уже взрослый молодой мужчина, увлекся кокаином, видя в нем перспективное средство от многих проблем, в знак любви и заботы он отправлял пакетики с порошком своей возлюбленной Марте, «чтобы щечки были розовыми». Получала ли такие подарки его любимая мама, неизвестно. Зиги рекомендовал кокаин как средство от депрессии и мигреней, но мама не страдала ни первым, ни вторым.
Ее энергии и жизнелюбию можно было только позавидовать — Зиги любовно называл ее «торнадо». Когда в 1886 году Зигмунд женился на Марте, мама нисколько не возражала — жена женой, а материнский авторитет не обрежешь. Когда у них пошли дети, только обрадовалась — вот, будет кому нести дальше золотую фамилию ее гения. Взрослый Зигмунд продолжал любить маму безмерно. Выбрать сексуальный объект значит просто-напросто отыскать его вновь», — говорил он позже. Мама оставалась если не центральным, то очень важным элементом бурной жизни всех детей.
В таком круговороте родов, кормления и новых беременностей Амалии было не до самообразования — до конца жизни она говорила только на идише и даже немецкого толком не знала. Зато понимала, что старший сын к наукам очень способен, и делала все возможное, чтобы эти задатки развить. Пока Зиги был совсем маленьким, она занималась с ним, как могла, а потом за дело взялся муж. В итоге мальчик уже в 9 лет сдал экзамены в гимназию, куда обычно брали с десяти. Амалия млела от счастья: гениальность ее «золотого Зиги» наконец-то рассмотрели. Других детей она тоже любила, но для нее они всегда были как будто из второй лиги. Когда дочь Анна начала играть на пианино, ей запретили: Зиги к музыке был неспособен, и она ужасно «мешала» ему заниматься. Пока все остальные делали домашнюю работу при свечах и вместе, у старшего сына была личная подвесная керосиновая лампа и отдельная комната. Все финансы более чем небогатой семьи концентрировались на нем одном — его выводили в свет, ему покупали дорогие книги, к его мнению прислушивались. Отец относился к мальчику с любовью, но без придыхания. Он привил сыну страсть к чтению, сидел с ним над учебниками, но мог и крикнуть: «Из этого парня ничего не выйдет! Амалия же не допускала никакой грубости по отношению к сыну. Стоит ли говорить, что мальчик был первым в классе и закончил гимназию с отличием, а потом — к восторгу родителей — стал врачом. Когда Зигмунд, уже взрослый молодой мужчина, увлекся кокаином, видя в нем перспективное средство от многих проблем, в знак любви и заботы он отправлял пакетики с порошком своей возлюбленной Марте, «чтобы щечки были розовыми». Получала ли такие подарки его любимая мама, неизвестно. Зиги рекомендовал кокаин как средство от депрессии и мигреней, но мама не страдала ни первым, ни вторым. Ее энергии и жизнелюбию можно было только позавидовать — Зиги любовно называл ее «торнадо». Когда в 1886 году Зигмунд женился на Марте, мама нисколько не возражала — жена женой, а материнский авторитет не обрежешь. Когда у них пошли дети, только обрадовалась — вот, будет кому нести дальше золотую фамилию ее гения. Взрослый Зигмунд продолжал любить маму безмерно. Выбрать сексуальный объект значит просто-напросто отыскать его вновь», — говорил он позже. Мама оставалась если не центральным, то очень важным элементом бурной жизни всех детей. Каждое воскресенье на обеде в родительском доме собирались все, включая любимого старшего сына. Амалия каждый раз перед обедом переживала — выбегала на лестницу в волнении, что сына долго нет.
Амалия спасена
Служанка Фрейда пожаловалась, что он выглядит слишком злым. Уверенность в будущем пропала. После «Кредитанштальта» лопнули другие банки, издательские дела оказались под угрозой, хотя все обошлось. Гитлер, которому запретили въезд в Австрию, тайком проник в Вену в сентябре 1931 года, потому что хотел побывать на кладбище «Двадцатитрехлетняя племянница, с которой у Гитлера была романтическая связь, Гели Раубаль, выстрелила себе в сердце в его мюнхенской квартире 18 сентября.
У нее были родственники в Вене, и поэтому тело похоронили там. После этого он приказал водителю проехать мимо Оперного театра на Рингштрассе. В Вене он сказал местному нацисту, называвшему себя «гауляйтером» города, Альфреду Фрауэнфельду, что не позже 1933 года он завоюет власть в Германии.
Национал-социалисты все еще не имели права управлять страной, но президент Германии, престарелый фон Хинденбург который сказал. Выборы, последние в Германии правления Гитлера, были проведены в начале марта, и национал-социалисты стали правящей партией. Историк Уильям Шайрер писал: «Гитлер уничтожал прошлое со всеми его неудачами и разочарованиями».
Избиения, убийства и аресты стали в Германии обычным делом. В витринах были выставлены фотографии Гитлера, на каждом столбе развевалась его красно-черная свастика. Штурмовики трубили в свои горны, куда бы ни направлялись, даже если просто на сборы старой одежды.
В мае власти сожгли книги на символических кострах в Берлине и других университетских городах. Профессора произносили под указку министерства пропаганды патриотические речи, в то время как студенты жгли костры и скандировали обвинения. Работы Фрейда были преданы огню за их «унижающее душу преувеличение инстинктивной жизни».
В огонь попали и материалы, украденные из института сексуальной науки Магнуса Хиршфельда. Сам Хиршфельд, как еврей и гомосексуалист, стал удобной мишенью для национал-социалистов, осудивших «декадентство» старого Берлина. Впрочем, некоторые из гомосексуальных пациентов, истории болезни которых хранились в этом здании, как говорят, были нацистами.
Это объясняет, почему институтом занялись так скоро. Сам Хиршфельд бежал еще до начала террора. Многие евреи вскоре последовали его примеру.
Вначале спастись было легко. Эрнст и Оливер Фрейды с семьями жили в Берлине. Оливер, невезучий сын, в 1933 году потерял работу.
Сначала он отправился в Вену, потом во Францию и наконец в Америку. Эрнст, более сильный по характеру, уехал из страны в качестве архитектора. Ему помогло принять решение то, что он узнал, будто одного из его сыновей в школе называют «Фрейд-еврей».
Возможно, речь шла о Клеменсе, которому в то время было девять лет. Он говорил дедушке: «Для меня все было бы по-другому, если бы я был англичанином». И вот он им стал.
Немногие понимали, что на самом деле происходит. Фрейд говорил об Австрии оптимистически. Он считал, что страна движется к правой диктатуре, но доверял Лиге Наций, которая никогда не позволит законного преследования евреев.
Фрейд был прав насчет диктатуры, насчет же всего остального ошибался. Вероятно, он не был таким оптимистом, как хотел казаться. К его возмущению, респектабельный австрийский журналист, Людвиг Бауэр, с которым он беседовал в конце 1933 года, написал статью, где Фрейд выглядел беспомощным стариком, трясущимся от страха и непрестанно повторяющим: «Вы думаете, они выгонят меня, вы думаете, они заберут мои книги?
В ответ на статью Фрейду пришло письмо от швейцарского психиатра, предлагавшего ему безопасное убежище в «Бургхельцли» в Цюрихе, если это поможет ему справиться с депрессией. Это была старая больница Юнга. Без такого утешения Фрейд вполне мог обойтись.
Как ожидалось, австрийский канцлер, Энгельберт Дольфус, упразднил парламент. Демократия окончательно погибла в феврале 1934 года, когда социал-демократы и горстка коммунистов объявили о забастовке, которая превратилась в четыре дня гражданской войны в Вене. Современные дома Карл-МарксХофа, построенные социалистами для рабочих семей, стали крепостью.
Эти здания все еще стоят вдоль главной дороги в северном пригороде, недалеко от Бригиттенау, где в мужском общежитии жил Гитлер. Женщины бросали из окон на солдат горящие уголья. Правительство Дольфуса ответило артиллерийским огнем и убило тысячу человек «Ким Филби, который впоследствии стал агентом британской спецслужбы и собирал информацию для русских, говорят, в тот февраль был в Вене и из-за увиденного вступил в коммунистическую партию.
Фрейд писал американской поэтессе Хильде Дулитл X. Кроме того, они были большевиками, а я не вижу спасения в коммунизме. Так что мы не могли симпатизировать ни одной из враждующих сторон.
В Австрию и так почти началось вторжение. Усилилась активность доморощенных нацистов. В мае начались террористические взрывы: на вокзалах, электростанциях, в церквях.
Насосную в Ишле тоже взорвали. В правительственных учреждениях использовали бомбы со зловонным газом. Обстановка ухудшалась, и было неизвестно, как отреагирует на это Италия.
Все финансы более чем небогатой семьи концентрировались на нем одном — его выводили в свет, ему покупали дорогие книги, к его мнению прислушивались. Отец относился к мальчику с любовью, но без придыхания. Он привил сыну страсть к чтению, сидел с ним над учебниками, но мог и крикнуть: «Из этого парня ничего не выйдет! Амалия же не допускала никакой грубости по отношению к сыну. Стоит ли говорить, что мальчик был первым в классе и закончил гимназию с отличием, а потом — к восторгу родителей — стал врачом. Когда Зигмунд, уже взрослый молодой мужчина, увлекся кокаином, видя в нем перспективное средство от многих проблем, в знак любви и заботы он отправлял пакетики с порошком своей возлюбленной Марте, «чтобы щечки были розовыми». Получала ли такие подарки его любимая мама, неизвестно. Зиги рекомендовал кокаин как средство от депрессии и мигреней, но мама не страдала ни первым, ни вторым.
Ее энергии и жизнелюбию можно было только позавидовать — Зиги любовно называл ее «торнадо». Когда в 1886 году Зигмунд женился на Марте, мама нисколько не возражала — жена женой, а материнский авторитет не обрежешь. Когда у них пошли дети, только обрадовалась — вот, будет кому нести дальше золотую фамилию ее гения. Взрослый Зигмунд продолжал любить маму безмерно. Выбрать сексуальный объект значит просто-напросто отыскать его вновь», — говорил он позже. Мама оставалась если не центральным, то очень важным элементом бурной жизни всех детей. Каждое воскресенье на обеде в родительском доме собирались все, включая любимого старшего сына. Амалия каждый раз перед обедом переживала — выбегала на лестницу в волнении, что сына долго нет.
Она нервничала, но знала, что Зиги всегда является последним, но ровно к 12 часам — и всегда с цветами. Малка прекрасно готовила и на столе стояли лучшие блюда, но, на удивление, у Зиги регулярно случалось несварение после таких семейных обедов. Он, умевший видеть в любом чихе сигналы психологической неустроенности, это обстоятельство малодушно игнорировал. Авторитет старшего сына в клане Фрейдов рос, а влияние мужа падало — пропорционально его немощи. Осенью 1898 года Якоб Фрейд скончался от болезни, и Амалия сразу же официально передала бразды правления семьей сыну. Теперь папой-Фрейдом был он, и ни одно решение она —солидная дама под 60 — не принимала без его одобрения. На похоронах Якоба всплыло одно дикое семейное обстоятельство: вроде как их добрый отец и отличный семьянин состоял в совсем не родительской связи с одной из дочерей. После похорон отца Зигмунду стало плохо — развился невроз.
Note that a few countries have copyright terms longer than 70 years: Mexico has 100 years, Jamaica has 95 years, Colombia has 80 years, and Guatemala and Samoa have 75 years. This image may not be in the public domain in these countries, which moreover do not implement the rule of the shorter term.
В то время, когда в Вене процветала еврейская творческая интеллигенция, на территории Галиции евреев принципиально не допускали к преподаванию в школах даже при том, что из-за нехватки учителей школы массово закрывались. Впрочем, светское образование тоже было роскошью, недоступной для этой категории граждан - например, в семинарии для женских учительниц во Львове не было ни одной ученицы-еврейки. При этом широкое распространение получили антисемитские издания. Львов, 1891 , евреев и вовсе открыто обвинили в употреблении крови христианских младенцев. И снова возникает вопрос на засыпку: какая здесь «русификация»? Еврейский выбор Картина в Галиции, по утверждению публициста Адама Коральника, в те времена складывалась следующая: «Политические партии, рассчитывающие на крестьянские голоса, могут быть разделены на явно антисемитские и умеренно антисемитские польская народная партия.
Наконец, "народовые" демократы, руководимые Гломбинским, которые совершенно отрицают еврейский вопрос». Помимо клериков, антисемитизм поддерживали этнические русины - представители восточнославянского этноса, который некоторые этнографы приравнивают к украинцам. Единственной причиной тому было жёсткое соперничество между сторонниками полонизации, украинства и русофилами, сложившееся ещё в начале XIX века. К слову, галицкий культурный и национальный деятель Николай Кмицкиевич утверждал, будто сходства галицкого и великоросского наречия подразумевают и этническое сходство их носителей в составе единого, но «сильно разветвлённого русского народа». Поэтому становится понятным, почему и в исходе семьи Фрейдов нынешние украинские агитаторы пытаются обвинить русских. На самом деле русины ни в Речи Посполитой, ни в Австро-Венгрии не были влиятельным большинством и в итоге оказались такими же жертвами украинских националистов и воинствующих католиков, как евреи, и тоже, кого не убили и не замучили в концлагере Талергоф, были вынуждены покинуть историческую родину. Как отмечал Коральник, тогда в связи с усилением влияния христианско-социалистической партии в министерствах антисемитизм находил поддержку и в Вене. Вообще в Австрии сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны, положение евреев было административно ограниченным, с другой - евреи играли заметную роль в экономике и в политике.
Единственная стихия, в которой сыны Авраама чувствовали себя свободно - творческо-интеллектуальная. По сути, в Австро-Венгрии той поры это была единственная возможность выбраться из гетто и приобщиться к европейской цивилизации. Кроме того, сложилось так, что евреи контролировали печать и могли влиять на общественное мнение. Например, активно поддерживали либерализм, за что либералы платили взаимностью. Впрочем, антисемитизм это не остановило ни в Австрии, ни в других частях империи, не говоря уже о Галиции, которая жила будто в параллельной действительности.
День рождения + Фрейд
Очень любопытно проследить их сходство с матерями. Эти женщины не вершили судьбы мира, не делали великих открытий и не писали шедевров — они зачастую оставались в тени своих знаменитых отпрысков. Но, безусловно, они, иногда сами того не ведая, повлияли на будущие достижения своих детей.
Человек-волк, он же Сергей Панкеев, до конца жизни открыто носил это прозвище. Он родился в Петербурге, в богатой купеческой семье, позднее жившей в Одессе. В 1906 году покончила с собой его сестра, в 1907 — отец.
Кончина отца усугубила симптомы депрессии, которые начали проявляться после смерти сестры. Панкеевы владели домом на одной из красивейших улиц — Маразлиевской, построили один из корпусов психиатрической лечебницы на Слободке, в память об Анне Панкеевой. Сергей Панкеев начал искать врача, который сможет ему помочь, и в 1910 году прибыл в Вену, чтобы встретиться с Фрейдом. Первое описание его случая опубликовано в 1918 году — в книге «Из истории детских неврозов» Aus der Geschichte einer infantilen Neurose. В основном, анализ Фрейда строится на сне, который Панкеев часто видел в детстве.
Научное исследование Фрейда велико.
В нашей подборке есть и писатели, и ученые, и музыканты, и спортсмены, и диктаторы. Очень любопытно проследить их сходство с матерями. Эти женщины не вершили судьбы мира, не делали великих открытий и не писали шедевров — они зачастую оставались в тени своих знаменитых отпрысков.
Мы в ADME решили поискать портреты матерей известных, многого добившихся мужчин. В нашей подборке есть и писатели, и ученые, и музыканты, и спортсмены, и диктаторы.
Очень любопытно проследить их сходство с матерями.
Этот день в истории
| Amalia Fuentes denies robbery allegation of estranged husband | Амалия Фрейд – это пример смелой и талантливой женщины, которая посвятила свою жизнь борьбе за равноправие и справедливость. |
| Amalia Fuentes denies robbery allegation of estranged husband | Амалия была второй женой Якоба Фрейда (1815—1896), — мелкого коммерсанта, торговца шерстью и сукном. |
Image: AmaliaFreud
| Фрейд, Амалия — Википедия | Мэтт Браун: «Хопкинс показал, что происходило у Фрейда в голове». |
| Версия Киева: Зигмунд Фрейд - жертва русификации Украины | Амалии Степанян доставили первую партию датчиков к системе мониторинга глюкозы. |
| Фрейд, Амалия | Вероятно, здесь произошло Амалия Фрейд знакомство с Амалией. |
| Еврейский пульс с Леной Мулзак. Амалия Фрейд | 12 сентября 1930) была третьей женой Якоба Фрейда и матерью Зигмунда Фрейда. |
История болезни
- Амалия спасена
- Melania Trump’s mom, Amalija Knavs, dead at age 78: ‘My beloved mother’
- Истории про Зигмунда Фрейда. Предки матери и мать (3): sibirskiy_veter — LiveJournal
- Вернувшаяся в Россию актриса Амалия Мордвинова назвала причину развода с Вадимом Беляевым - CT News
Вернувшаяся в Россию актриса Амалия Мордвинова назвала причину развода с Вадимом Беляевым
смотреть все новости из "Telegram обзор". Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. Амалия Фрейд всю жизнь любила одного человека – сына Зигмунда. Амалия Фрейд умерла в Вена, Первая Австрийская Республика в возрасте 95 лет из-за туберкулез.
Image usage
- В Курской области 10 и 11 декабря ожидаются туман ...
- Читайте также
- Вернувшаяся в Россию актриса Амалия Мордвинова назвала причину развода с Вадимом Беляевым
- Амалия спасена
- Фрейд, Амалия — Что такое Фрейд, Амалия
- Melania Trump’s ‘Beloved’ Mother Amalija Knavs Dead at 78 After Battling Illness
Melania Trump’s ‘Beloved’ Mother Amalija Knavs Dead at 78 After Battling Illness
Владелец сайта предпочёл скрыть описание страницы. Ну а мать Зигмунда Фрейда, Амалия Фрейд, предпочитала общаться исключительно на идише – в немецкой речи ей так и не удалось скрыть сильный галицийский акцент. Вероятно, здесь произошло Амалия Фрейд знакомство с Амалией.
25 малоизвестных фактов из биографии отца психоанализа Зигмунда Фрейда
amalia on Twitter: "friday in shade of blue "Просматривайте этот и другие пины на доске baby blues пользователя suhani. 6 мая 1856 года, когда Амалии Фрейд было 20 лет, она родила своего первенца, Зигмунда Шломо, [2] известного невролога и основателя психоанализа. в немецкой речи ей так и не удалось скрыть сильный галицийский акцент.
Melania Trump’s mom, Amalija Knavs, dead at age 78: ‘My beloved mother’
Но, безусловно, они, иногда сами того не ведая, повлияли на будущие достижения своих детей. Екатерина Георгиевна Джугашвили, мать Иосифа Сталина.
К чему бы привели эти детские фантазии, если б мальчик поделился ими с папой? Можно только догадаться. Но ситуация решилась сама собой, уничтожив почву для новых слухов — оба старших сына Якоба эмигрировали в Англию. Когда Зиги было три, бизнес Якоба обанкротился, и им тоже пришлось оставить город. Сначала Фрейды уехали в Лейпциг, а затем в Вену — в еврейский квартал Леопольдштадт, наполненный нищетой, болезнями и беспросветностью.
Со временем, когда дела пошли лучше, семья перебралась в другой район, но богатства в семье не было никогда. Зато буквально каждый год в ней появлялся новый ребенок. В таком круговороте родов, кормления и новых беременностей Амалии было не до самообразования — до конца жизни она говорила только на идише и даже немецкого толком не знала. Зато понимала, что старший сын к наукам очень способен, и делала все возможное, чтобы эти задатки развить. Пока Зиги был совсем маленьким, она занималась с ним, как могла, а потом за дело взялся муж. В итоге мальчик уже в 9 лет сдал экзамены в гимназию, куда обычно брали с десяти. Амалия млела от счастья: гениальность ее «золотого Зиги» наконец-то рассмотрели.
Других детей она тоже любила, но для нее они всегда были как будто из второй лиги. Когда дочь Анна начала играть на пианино, ей запретили: Зиги к музыке был неспособен, и она ужасно «мешала» ему заниматься. Пока все остальные делали домашнюю работу при свечах и вместе, у старшего сына была личная подвесная керосиновая лампа и отдельная комната. Все финансы более чем небогатой семьи концентрировались на нем одном — его выводили в свет, ему покупали дорогие книги, к его мнению прислушивались. Отец относился к мальчику с любовью, но без придыхания. Он привил сыну страсть к чтению, сидел с ним над учебниками, но мог и крикнуть: «Из этого парня ничего не выйдет! Амалия же не допускала никакой грубости по отношению к сыну.
Стоит ли говорить, что мальчик был первым в классе и закончил гимназию с отличием, а потом — к восторгу родителей — стал врачом. Когда Зигмунд, уже взрослый молодой мужчина, увлекся кокаином, видя в нем перспективное средство от многих проблем, в знак любви и заботы он отправлял пакетики с порошком своей возлюбленной Марте, «чтобы щечки были розовыми». Получала ли такие подарки его любимая мама, неизвестно. Зиги рекомендовал кокаин как средство от депрессии и мигреней, но мама не страдала ни первым, ни вторым. Ее энергии и жизнелюбию можно было только позавидовать — Зиги любовно называл ее «торнадо».
Дочке бесплатно выдали систему мониторинга глюкозы на пробу, благодаря ей мы смогли контролировать сахар, не допускать больших перепадов. Система состоит из датчика, который крепится на руку, и сканера — он считывает и сохраняет показания. Это настоящее спасение для Амалии! Только датчики нужно менять каждые две недели, бесплатно их не выдают. Но они стоят дорого, у нас нет таких денег.
Условно пластический спектакль про Фрейда разделён на две части. Одна рассказывает и показывает биографию самого профессора, а другая - его мысли. Михаил Казанцев, режиссер-постановщик пластического спектакля "Профессор Доктор Фрейд": "В наших головах, помимо мыслей, живёт еще что-то, и вот это что-то мы и пытаемся показать, мы иногда сами не до конца можем прочитать тот спектакль, который мы поставили - иногда он заканчивается для нас трагично". Ну а зритель в данном случае имеет свою точку зрения. Главное, как говорят авторы, чтобы у каждого человека после просмотра возникла эмоция, а негативная она будет или позитивная - это исполнителям и авторам пластического спектакля не важно.