Несхожесть «любовных сюжетов» рассказов Бунина помогает нам понять разнообразие, индивидуальность, неповторимость каждой истории любви: счастливая или несчастная, взаимная или безответная, возвышающая или уничтожающая.
Темные аллеи Бунина: как личная жизнь автора нашла отражение в его рассказах
Это 8 рассказов о том, как герои теряют любовь в разных реперных точках своей жизни. Новости и СМИ. Обучение. Очевидно, Бунин стремился создать нечто большее, чем рассказ о несчастной любви. Ведущими мотивами рассказа Бунина являются. У Бунина практически нет любовных хэппи-эндов.
Сборник рассказов «Темные аллеи».
Совершенная потеря любви и интереса к мужу, душевная увлечённость знаменитостью, личными качествами Бунина, желание служить ему. Все рассказы Бунина повествуют о людях и их судьбах, ошибках и проблемах душевных и духовных. В другом рассказе Бунин описывает неразделённую любовь молодого парня к девушке, которая не обращает на него никакого внимания. Позже, в 1953 году, когда Иван Бунин добавил к своему сборнику два рассказа, писатель стал считать «Тёмные аллеи» своим лучшим произведением. Особенность многочисленных бунинских рассказов о любви в том, что любовь двух героев по каким-то причинам не может больше продолжаться.
Лучшие книги Ивана Бунина: последний классик Серебряного века
БУНИН О ЛЮБВИ: Любовь, как чувство вечное, всегда живое и юное, служило и будет служить неисчерпаемым материалом для поэзии; она вносит идеальное отношение и свет в будничную прозу жизни. Рассказы о любви «Как дико, страшно все будничное, обычное, когда сердце поражено этим страшным «солнечным» ударом, слишком большой любовью, слишком большим счастьем!». Почему в рассказах Бунина любовь и брак практически несовместимы, объяснила заслуженная артистка КР Галина Кетова. С определенной долей допущения можно сказать, что рассказ «Таня» по существу является «задержанной экспозицией» к рассказу Бунина «Темные аллеи».
Сборник рассказов «Темные аллеи».
Это все очень интересно. Ведь почти все бунинские рассказы заканчиваются либо разрывом, либо смертью одного из героев, будь то самоубийство или убийство… Но в «Чистом понедельнике» смерти нет, а вместо трагизма разрыва мы наблюдаем обращение героев к Богу. Автор Иван Бунин 1870—1953 — писатель и поэт, лауреат Нобелевской премии 1933 год. Творчество Бунина связано с традициями классической литературы XIX века. История создания и время написания «Чистый понедельник» написан Буниным в эмиграции, во Франции, в мае 1944 года. Впервые опубликован в Нью-Йорке в 1945 году. Содержание произведения Действие происходит в 1912 году.
Рассказчик и его любимая интересно проводят время, посещают концерты, рестораны, театры, слушают публичные лекции… Однажды накануне Чистого понедельника, в Прощёное воскресенье, они, по ее просьбе, отправляются в Новодевичий монастырь, где гуляют по кладбищу. На следующий день, снова по просьбе девушки, герои едут на театральный капустник, где она пьет шампанское и танцует. Ночью рассказчик привозит ее домой. Под утро девушка говорит ему, что уезжает и обещает написать. В письме она прощается с ним, говорит, что уходит в монастырь и просит не искать ее. При чем здесь Петр и Феврония?
Петр и Феврония. Рисунок Александра Простева Большое значение в рассказе «Чистый понедельник» имеют отсылки к древнерусской житийной «Повести о Петре и Февронии». К тексту повести обращается героиня «Чистого понедельника», первые две цитаты она читает наизусть накануне Чистого понедельника. Рассказывая герою о своей любви к старине, она произносит: «Был в русской земле город, названием Муром, в ней же самодержствовал благоверный князь, именем Павел. И вселил к жене его диавол летучего змея на блуд. И сей змей являлся ей в естестве человеческом, зело прекрасном…».
Затем, не обращая внимания на своего спутника, она поясняет: «Так испытывал ее Бог», а после следует вторая цитата: «Когда же пришло время ее благостной кончины, умолили Бога сей князь и сия княгиня преставиться им в един день. И сговорились быть погребенными в одном гробу. И велели вытесать в едином камне два гробных ложа. И облеклись, такожде единовременно, в монашеское одеяние…».
Кавказ 13 ноября 1937 опубл. Бунин говорит в заметках «Происхождение моих рассказов»: «Написал этот рассказ, вспомнив, как однажды — лет сорок тому назад — уезжал из Москвы по Брянской дороге с женой одного офицера, с которой был в связи и которую он провожал на Брянском вокзале в Киев, к ее родителям, не зная, что я уже сижу в поезде, еду с ней до Тихоновой пустыни. Баллада 3 февраля 1938 опубл.
А меж тем написать его, как и многие другие рассказы… побудила меня нужда в деньгах… Бог дал быстро выдумать нечто совершенно прекрасное с вымышленной странницей Машенькой, главной прелестью рассказа, с ее дивным ночным бдением, дивной речью » Бунин, т. А рассказ чудесный». Стёпа 5 октября 1938 опубл. Затем — сумерки, постоялый двор купца Алисова молодого и бездетного и какой-то человек, остановившийся возле этого постоялого двора и на крыльце счищающий кнутовищем грязь с высоких сапог. Все остальное как-то само собой сложилось — неожиданно». Бунин говорит, что ему хотелось как-то кончить «это неожиданное страшное и блаженное событие в полудетской жизни… милой, жалкой девочки, столь чудесно и тоже совсем неожиданно выдуманной, но чувствовал, что непременно надо кончить как-то хорошо, пронзительно, — и вдруг, не думая, посчастливилось кончить именно так». Муза 17 октября 1938 опубл.
Бунин писал: «Верстах в трех от нашей усадьбы, в сельце Озерки, в Елецком уезде, при большой дороге в Елец, было имение, принадлежавшее когда-то моей матери, потом помещику Логофету, а в моей юности его нищему сыну, пьянице, рыжему, тощему. Я изредка бывал у него, был однажды лунным зимним вечером, в доме, освещенном только луною, почему-то, — это всегда бывает неизвестно почему, — вспоминал иногда какой-то момент этого вечера и все хотел что-то присочинить к нему, вставить его в какой-то рассказ, который все не выдумывался. Жизнь художника на даче, подмосковные дни и ночи там — некоторое подобие гораздо более поэтическое действительности того недолгого времени, когда я гостил на даче писателя Телешова». Поздний час 19 октября 1938 опубл. Сюжет рассказа основан на воспоминании Бунина о встречах с В. Пащенко в городе Ельце. Отдельные подробности сюжета совпадают с фактами биографии Бунина.
Этот рассказ Бунин считал одним из лучших в книге «Темные аллеи» из числа тех, что были написаны до мая 1940 года; он писал: «Перечитал свои рассказы для новой книги. Часть II Руся 27 сентября 1940 опубл. Красавица 28 сентября 1940 опубл. Первоначальное заглавие — «Мамин сундук». Дурочка 28 сентября 1940 опубл. Первоначальное заглавие — «По улице мостовой». Антигона 2 октября 1940 опубл.
Смарагд 3 октября 1940 опубл. Гость 3 октября 1940 опубл. В рукописи рассказ озаглавлен «Паша» — по имени героини, которая в окончательной редакции текста именуется Сашей.
Странная связь любви и смерти постоянно подчеркивается Буниным, и поэтому не случайно название сборника «Темные аллеи» здесь вовсе не значит «тенистые» — это темные, трагические, запутанные лабиринты любви. Всякая настоящая любовь — великое счастье, даже если она завершается разлукой, гибелью, трагедией. К такому выводу, пусть поздно, но приходят многие бунинские герои, потерявшие, проглядевшие или сами разрушившие свою любовь. В этом позднем раскаянии, позднем духовном воскрешении, просветлении героев и таится та всеочищающая мелодия, которая говорит и о несовершенстве людей, не научившихся еще жить, распознавать и дорожить настоящими чувствами, и о несовершенстве самой жизни, социальных условий, окружающей среды, обстоятельств, которые нередко препятствуют истинно человеческим взаимоотношениям, а главное — о тех высоких эмоциях, которые оставляют немеркнущий след духовной красоты, щедрости, преданности и чистоты. В цикле «Темные аллеи» Бунин показывает нам любовь на ее пике, но никогда — при угасании, поскольку угасания и не бывает в его рассказах. Лишь мгновенное исчезновение яркого пламени волею обстоятельств. Лучшего определения не подберешь.
Бунин подчинил этой философии все свое творчество. Эта книга стала неотъемлемой частью не только русской, но и мировой литературы, посвященной вечной, нестареющей теме любви. Заключение «Всякая любовь — великое счастье, даже если она не разделена». Эти слова из книги «Темные аллеи» красной нитью проходят через все творчество Ивана Алексеевича Бунина. Все рассказы Бунина о любви, а точнее о философии любви. Они имеют неповторимый сюжет, оригинальных лирических героев. Но объединяет их всех общий «стержень»: внезапность любовного озарения, страстность и кратковременность отношений, трагический исход. Это происходит потому, что истинная любовь, как считал писатель, обречена быть только вспышкой и не терпит продления. Удивительно, но несмотря на несчастливые финалы рассказов, любовь у Бунина почти всегда совершенна, гармонична, взаимна, ее не могут испортить или подточить ни ссоры, ни проза жизни. Может быть, поэтому она так коротка?
Ведь эти мгновения возвышающих и мужчину, и женщину отношений не проходят бесследно, они остаются в памяти ориентирами и надежными светлыми маяками, к которым люди возвращаются на протяжении всей жизни.
Он описывает сложные отношения между супругами, основанные на уважении и преданности. Особенности любви в творчестве Бунина можно проследить и в рассказе «Темные аллеи», где он размышляет о патриархальной семейной жизни и нежности, которая сохраняется даже после многих лет брака. В романе «Жизнь Арсеньева» автор изображает героя, чья любовь к жене проникает через все испытания и трудности времени. Бунин показывает, что патриархальная любовь может быть не только красивой и глубокой, но также являться опорой в сложных ситуациях и помогать преодолевать трудности жизни. Влияние любви на творчество Бунина Любовь играла огромную роль в творчестве Ивана Бунина и имела сильное влияние на его произведения.
Чувства, переживания и опыт, связанные с любовью, стали источником вдохновения для писателя. Он изучал разные аспекты этого чувства — от радости до горя. Бунин использовал свои личные эмоции и переживания для создания живых и проникновенных образов героев. Он передавал сложность отношений, болезненные разлуки или надежды на встречи. Таким образом, любовь стала неотъемлемой частью его творческого процесса, делая его произведения еще более глубокими и уникальными.
Темные аллеи Бунина: как личная жизнь автора нашла отражение в его рассказах
Этим целым становится осознание тленности всего живого на земле. Логическим заключением путешествия по городу становится кладбище. В рассказе оно является символом недолговечности любви. На этом кладбище находится могила возлюбленной. Анализ рассказов Бунина о любви позволяет увидеть связь лирических мотивов писателя с ностальгией и осознанием бренности бытия. А порою ее можно сравнить скорее с животной страстью, которую может испытывать только человек чрезвычайно самовлюбленный и эгоистичный. В центре рассказа «Дурочка» — весьма аморальная и лицемерная личность.
Хозяйский сын проводит лето у родителей. Будучи студентом духовной семинарии, он проявляет в учебе блестящие успехи. При этом его душевный и нравственный мир исключительно беден. Воспользовавшись безответностью дурочки-кухарки, он овладел ею: «Она от страха даже крикнуть не смогла». Безнаказанность этих действий привела к тому, что молодой человек повторял их не раз. В конце концов кухарка родила мальчика.
Но вид ребенка, как и облик самой «дурочки», удручал хозяйского сына, и он приказал прогнать ее со двора. С тех пор она скиталась по улицам с сыном, прося милостыню «Христа ради». Лицемерие и жестокость главного персонажа приобретают особенно сильный эффект оттого, что он обладает духовным саном, является служителем церкви. История незамысловата, но благодаря неповторимому стилю Ивана Бунина вызывает у читателя сильные чувства. Скитания молодой матери не дополнены слезливыми эмоциями, а описаны очень кратко и лаконично. О ребенке автор говорит лишь несколько слов: «Он был урод, но когда улыбался, был очень мил».
Молодой студент гостит у своих близких родственников. Дядя — генерал, прикованный к инвалидной коляске. В его доме молодому человеку скучно и тоскливо. От скуки он предается фантазиям, сравнивает себя с пушкинским Онегиным. Но подушки он генералу не поправляет и лекарства не подносит. Эти обязанности лежат на сиделке — прекрасной молодой особе.
С первого взгляда рождается страсть. Но студент не может встретиться с девушкой. Она где-то близко, ее комната за стеной, но все же девушка пока недоступна. В один прекрасный день она появляется в его комнате, и следующее утро генеральский племянник встречает уже в ее постели. Связь мгновенно обнаруживается, и молодой женщине ничего не остается, как покинуть имение. Чем стали для нее эти мимолетные отношения?
Особенности рассказов Бунина о любви — это, прежде всего, недосказанность и загадка. На некоторые вопросы читателю приходится самому находить ответы. Список любовных историй включают повествования и о судьбоносном чувстве, и об эгоистичной страсти, и о быстротечном влечении. Об отношениях со случайными спутницами идет речь в рассказе «Визитные карточки». Он - известный писатель.
Его произведения школьникам обязательно нужно читать даже несмотря на то, что в них есть неоднозначные моменты. Якобы они череcчур эротичны. Да перестаньте, дети в Интернете все давным-давно видели. На самом деле Бунин настолько тонко умалчивает какие-то моменты, что даже порождает эстетический интерес к любви. Сейчас все так опошляется, и отношения в том числе, а Бунин сохраняет романтику и теплоту первого признания в любви. Он учит всех нас любить, причем правильной эстетичной любовью», — считает Сергей Цветков. У Бунина практически нет любовных хэппи-эндов. Но, по мнению педагога, это очень важно именно для детей.
Эти женщины часто страдают и заставляют страдать других. Есть такие — и как судить их за всю их бессердечность, лживость?.. Кто их разгадает? Иван Алексеевич исследует и описывает самые разнообразные оттенки взаимоотношений двоих. Такая любовь нечасто встречается в жизни, но испытать ее — огромное, ни с чем не сравнимое счастье. Однако уже давно замечено, что чем сильнее, ярче и совершеннее любовь, тем скорее ей суждено оборваться. Но оборваться — не значит погибнуть. Это чувство озаряет весь жизненный путь человека. И барин Николай Алексеевич, когда-то бросивший ее, понимает, что лучшие мгновения его жизни связаны с этой женщиной. Но прошлого не вернешь. Но влюбленным пришлось расстаться, и с тех пор прошло много лет. Через месяц его убили, но чувство к нему продолжает жить в душе молодой девушки.
Муки ревности, страдания, безуспешные попытки спрятаться, убежать от самого себя. На работу над этой повестью Бунина подвигли откровения его племянника. Добавив истории немного ярких красок, писатель создал гимн юношеской любви, в которой есть и нежность, и страсть, и отчаяние. Как бы там ни было, но Бунин упорно гнет свою линию: любовь в его творчестве почти всегда трагична. В этом произведении герой Бунина не имеет ни имени, ни фамилии, он типичный образцовый буржуа, убежденный, что за деньги можно купить все. Но, как оказывается, жизнь человека чрезвычайно хрупка, вот и стремившийся за удовольствиями в Старый Свет господин из Сан-Франциско, которому, казалось, что он все рассчитал, все распланировал, очень быстро возвращается домой в гробу в корабельном трюме. Рассказ был написан писателем всего лишь за четыре дня, первоначальное название — «Смерть на Капри» Бунин изменил, как только написал первую строчку. Также Иван Алексеевич убрал при первом же переиздании эпиграф к произведению, взятый им из Апокалипсиса, — «Горе тебе, Вавилон, город крепкий! Многие исследователи единодушны во мнении, что главной причиной, заставившей Бунина взяться за перо в случае с «Господином из Сан-Франциско», были начало и ход Первой мировой войны. Основная часть материала была им подготовлена в 1929 году, отдельные главы в издательстве «Современные записки» в Париже публиковались, начиная с 1927 года. Но вот пятую завершающую часть произведения — «Лику» он написал только в 1933-ем. Работа шла непросто из-за того, что писатель буквально с головой погружался в воспоминания: ни о чем, кроме них и своей книги, он говорить не мог и, по словам поэтессы Галины Кузнецовой, напоминал «отшельника, йога, мистика». Споры о жанровой принадлежности «Арсеньева» разгорелись сразу же после выхода книги. Сам писатель категорически был не согласен со словом «роман» на титульном листе книги, да и критики, в конце концов, пришли к заключению, что это скорее «вымышленная биография» либо «автобиография вымышленного лица». Так ли все это важно, если «Жизнь Арсеньева» — это блестящий образец отечественной психологической прозы начала XX века, умело и точно исследующий душу русского интеллигента. Это — произведение, за которое Бунин наконец-таки был удостоен Нобелевской премии. Бунин, мало кто умеет», — писал об Иване Алексеевиче Александр Блок. И действительно: кто не знает эти строки?
Алина ЧЕУЗОВА. ЛЮБОВЬ КАК НАПРЯЖЕНИЕ ДУХОВНЫХ СИЛ. Комментарий к рассказу Бунина «Кавказ»
В сюжете рассказа ярко раскрывается тема выбора и его последствий. Человек всю свою жизнь прожил не с теми людьми и остался несчастлив. Предательство и обман, которые он в молодости допустил по отношению к девушке, судьба возвращает ему бумерангом. Интересным является факт, что в произведениях И. Бунина любовь и брак почти несовместимы. Он убежден, что там, где царит любовь, не имеет значения социальный статус, любовь уравнивает людей, стирает значимость чинов и сословий. У любви свои законы и приоритеты. Замечание 2 «Темные аллеи» относятся к жанру рассказа.
Ряд исследователей считают их новеллами. Композиционно произведение можно разделить на три части: Приезд главного героя на постоялый двор; Встреча с бывшей возлюбленной; Отъезд героя из постоялого двора. Главным героем рассказа «Темные аллеи» является Николай Алексеевич, высокий, стройный мужчина.
Я знал его с детства, теперь же так привык к нему, что вечер без него был странен. Мы играли с ним в шашки, или же он играл с ней в четыре руки на рояли. Перед Рождеством я как-то поехал в город. Возвратился уже при луне. И, войдя в дом, нигде не нашел ее. Сел за самовар один. Гулять ушла? Их нету дома с самого завтрака. И так же внезапно очнулся через час — с ясной и дикой мыслью: «Да ведь она бросила меня! Наняла на деревне мужика и уехала на станцию, в Москву, — от нее все станется! Но может быть, вернулась? Стыдно прислуги… Часов в десять, не зная, что делать, я надел полушубок, взял зачем-то ружье и пошел по большой дороге к Завистовскому, думая: «Как нарочно, и он не пришел нынче, а у меня еще целая страшная ночь впереди! Неужели правда уехала, бросила? Да нет, не может быть! И он бесшумно, в валенках, появился на пороге кабинета, освещенного тоже только луной в тройное окно: — Ах, это вы… Входите, входите, пожалуйста… А я, как видите, сумерничаю, коротаю вечер без огня… Я вошел и сел на бугристый диван. Потом почти неслышным голосом: — Да, да, я вас понимаю… — То есть, что вы понимаете? И тотчас, тоже бесшумно, тоже в валенках, с шалью на плечах, вышла из спальни, прилегавшей к кабинету, Муза. И села на другой диван, напротив. Я посмотрел на ее валенки, на колени под серой юбкой, — все хорошо было видно в золотистом свете, падавшем из окна, — хотел крикнуть: «Я не могу жить без тебя, за одни эти колени, за юбку, за валенки готов отдать жизнь! Он трусливо сунулся к ней, протянул портсигар, стал по карманам шарить спичек… — Вы со мной говорите уже на «вы», — задыхаясь, сказал я, — вы могли бы хоть при мне не говорить с ним на «ты». Сердце у меня колотилось уже в самом горле, било в виски. Я поднялся и, шатаясь, пошел вон. С девятнадцати лет. Жил когда-то в России, чувствовал ее своей, имел полную свободу разъезжать куда угодно, и не велик был труд проехать каких-нибудь триста верст. А все не ехал, все откладывал. И шли и проходили годы, десятилетия. Но вот уже нельзя больше откладывать: или теперь, или никогда. Надо пользоваться единственным и последним случаем, благо час поздний и никто не встретит меня. И я пошел по мосту через реку, далеко видя все вокруг в месячном свете июльской ночи. Мост был такой знакомый, прежний, точно я его видел вчера: грубо-древний, горбатый и как будто даже не каменный, а какой-то окаменевший от времени до вечной несокрушимости, — гимназистом я думал, что он был еще при Батые. Однако о древности города говорят только кое-какие следы городских стен на обрыве под собором да этот мост. Все прочее старо, провинциально, не более. Одно было странно, одно указывало, что все-таки кое-что изменилось на свете с тех пор, когда я был мальчиком, юношей: прежде река была не судоходная, а теперь ее, верно, углубили, расчистили; месяц был слева от меня, довольно далеко над рекой, и в его зыбком свете и в мерцающем, дрожащем блеске воды белел колесный пароход, который казался пустым, — так молчалив он был, — хотя все его иллюминаторы были освещены, похожи на неподвижные золотые глаза и все отражались в воде струистыми золотыми столбами: пароход точно на них и стоял. Это было и в Ярославле, и в Суэцком канале, и на Ниле. В Париже ночи сырые, темные, розовеет мглистое зарево на непроглядном небе, Сена течет под мостами черной смолой, но под ними тоже висят струистые столбы отражений от фонарей на мостах, только они трехцветные: белое, синее, красное — русские национальные флаги. Тут на мосту фонарей нет, и он сухой и пыльный. А впереди, на взгорье, темнеет садами город, над садами торчит пожарная каланча. Боже мой, какое это было несказанное счастье! Это во время ночного пожара я впервые поцеловал твою руку и ты сжала в ответ мою — я тебе никогда не забуду этого тайного согласия. Вся улица чернела от народа в зловещем, необычном озарении. Я был у вас в гостях, когда вдруг забил набат и все бросились к окнам, а потом за калитку. Горело далеко, за рекой, но страшно жарко, жадно, спешно. Там густо валили черно-багровым руном клубы дыма, высоко вырывались из них кумачные полотнища пламени, поблизости от нас они, дрожа, медно отсвечивали в куполе Михаила-архангела. И в тесноте, в толпе, среди тревожного, то жалостливого, то радостного говора отовсюду сбежавшегося простонародья, я слышал запах твоих девичьих волос, шеи, холстинкового платья — и вот вдруг решился, взял, замирая, твою руку… За мостом я поднялся на взгорье, пошел в город мощеной дорогой. В городе не было нигде ни единого огня, ни одной живой души. Все было немо и просторно, спокойно и печально — печалью русской степной ночи, спящего степного города. Одни сады чуть слышно, осторожно трепетали листвой от ровного тока слабого июльского ветра, который тянул откуда-то с полей, ласково дул на меня. Я шел — большой месяц тоже шел, катясь и сквозя в черноте ветвей зеркальным кругом; широкие улицы лежали в тени — только в домах направо, до которых тень не достигала, освещены были белые стены и траурным глянцем переливались черные стекла; а я шел в тени, ступал по пятнистому тротуару, — он сквозисто устлан был черными шелковыми кружевами. У нее было такое вечернее платье, очень нарядное, длинное и стройное. Оно необыкновенно шло к ее тонкому стану и черным молодым глазам. Она в нем была таинственна и оскорбительно не обращала на меня внимания. Где это было? В гостях у кого? Цель моя состояла в том, чтобы побывать на Старой улице. И я мог пройти туда другим, ближним путем. Но я оттого свернул в эти просторные улицы в садах, что хотел взглянуть на гимназию. И, дойдя до нее, опять подивился: и тут все осталось таким, как полвека назад; каменная ограда, каменный двор, большое каменное здание во дворе — все также казенно, скучно, как было когда-то, при мне. Я помедлил у ворот, хотел вызвать в себе грусть, жалость воспоминаний — и не мог: да, входил в эти ворота сперва стриженный под гребенку первоклассник в новеньком синем картузе с серебряными пальмочками над козырьком и в новой шинельке с серебряными пуговицами, потом худой юноша в серой куртке и в щегольских панталонах со штрипками; но разве это я? Старая улица показалась мне только немного уже, чем казалась прежде. Все прочее было неизменно. Ухабистая мостовая, ни одного деревца, по обе стороны запыленные купеческие дома, тротуары тоже ухабистые, такие, что лучше идти срединой улицы, в полном месячном свете… И ночь была почти такая же, как та. Только та была в конце августа, когда весь город пахнет яблоками, которые горами лежат на базарах, и так тепла, что наслаждением было идти в одной косоворотке, подпоясанной кавказским ремешком… Можно ли помнить эту ночь где-то там, будто бы в небе? Я все-таки не решился дойти до вашего дома. И он, верно, не изменился, но тем страшнее увидать его. Какие-то чужие, новые люди живут в нем теперь. Твой отец, твоя мать, твой брат — все пережили тебя, молодую, но в свой срок тоже умерли. Да и у меня все умерли; и не только родные, но и многие, многие, с кем я, в дружбе или приятельстве, начинал жизнь, давно ли начинали и они, уверенные, что ей и конца не будет, а все началось, протекло и завершилось на моих глазах, — так быстро и на моих глазах! И я сел на тумбу возле какого-то купеческого дома, неприступного за своими замками и воротами, и стал думать, какой она была в те далекие, наши с ней времена: просто убранные темные волосы, ясный взгляд, легкий загар юного лица, легкое летнее платье, под которым непорочность, крепость и свобода молодого тела… Это было начало нашей любви, время еще ничем не омраченного счастья, близости, доверчивости, восторженной нежности, радости… Есть нечто совсем особое в теплых и светлых ночах русских уездных городов в конце лета. Какой мир, какое благополучие! Бродит по ночному веселому городу старик с колотушкой, но только для собственного удовольствия: нечего стеречь, спите спокойно, добрые люди, вас стережет божье благоволение, это высокое сияющее небо, на которое беззаботно поглядывает старик, бродя по нагретой за день мостовой и только изредка, для забавы, запуская колотушкой плясовую трель. И вот в такую ночь, в тот поздний час, когда в городе не спал только он один, ты ждала меня в вашем уже подсохшем к осени саду, и я тайком проскользнул в него: тихо отворил калитку, заранее отпертую тобой, тихо и быстро пробежал по двору и за сараем в глубине двора вошел в пестрый сумрак сада, где слабо белело вдали, на скамье под яблонями, твое платье, и, быстро подойдя, с радостным испугом встретил блеск твоих ждущих глаз. И мы сидели, сидели в каком-то недоумении счастья. Одной рукой я обнимал тебя, слыша биение твоего сердца, в другой держал твою руку, чувствуя через нее всю тебя. И было уже так поздно, что даже и колотушки не было слышно, — лег где-нибудь на скамье и задремал с трубкой в зубах старик, греясь в месячном свете. Когда я глядел вправо, я видел, как высоко и безгрешно сияет над двором месяц и рыбьим блеском блестит крыша дома. Когда глядел влево, видел заросшую сухими травами дорожку, пропадавшую под другими травами, а за ними низко выглядывавшую из-за какого-то другого сада одинокую зеленую звезду, теплившуюся бесстрастно и вместе с тем выжидательно, что-то беззвучно говорившую. Но и двор и звезду я видел только мельком — одно было в мире: легкий сумрак и лучистое мерцание твоих глаз в сумраке. А потом ты проводила меня до калитки, и я сказал: — Если есть будущая жизнь и мы встретимся в ней, я стану там на колени и поцелую твои ноги за все, что ты дала мне на земле. Я вышел на середину светлой улицы и пошел на свое подворье. Обернувшись, видел, что все еще белеет в калитке. Теперь, поднявшись с тумбы, я пошел назад тем же путем, каким пришел. Нет, у меня была, кроме Старой улицы, и другая цель, в которой мне было страшно признаться себе, но исполнение которой, я знал, было неминуемо. И я пошел — взглянуть и уйти уже навсегда. Дорога была опять знакома. Все прямо, потом влево, по базару, а с базара — по Монастырской — к выезду из города. Базар — как бы другой город в городе. Очень пахучие ряды. В Обжорном ряду, под навесами над длинными столами и скамьями, сумрачно. В Скобяном висит на цепи над срединой прохода икона большеглазого Спаса в ржавом окладе. В Мучном по утрам всегда бегали, клевали по мостовой целой стаей голуби. Идешь в гимназию — сколько их! И все толстые, с радужными зобами — клюют и бегут, женственно, щёпотко виляясь, покачиваясь, однообразно подергивая головками, будто не замечая тебя: взлетают, свистя крыльями, только тогда, когда чуть не наступишь на какого-нибудь из них. А ночью тут быстро и озабоченно носились крупные темные крысы, гадкие и страшные. Монастырская улица — пролет в поля и дорога: одним из города домой, в деревню, другим — в город мертвых. Дует с полей по Монастырской ветерок, и несут навстречу ему на полотенцах открытый гроб, покачивается рисовое лицо с пестрым венчиком на лбу, над закрытыми выпуклыми веками. Так несли и ее. На выезде, слева от шоссе, монастырь времен царя Алексея Михайловича, крепостные, всегда закрытые ворота и крепостные стены, из-за которых блестят золоченые репы собора. Дальше, совсем в поле, очень пространный квадрат других стен, но невысоких: в них заключена целая роща, разбитая пересекающимися долгими проспектами, по сторонам которых, под старыми вязами, липами и березами, все усеяно разнообразными крестами и памятниками. Тут ворота были раскрыты настежь, и я увидел главный проспект, ровный, бесконечный. Я несмело снял шляпу и вошел. Как поздно и как немо! Месяц стоял за деревьями уже низко, но все вокруг, насколько хватал глаз, было еще ясно видно. Все пространство этой рощи мертвых, крестов и памятников ее узорно пестрело в прозрачной тени. Ветер стих к предрассветному часу — светлые и темные пятна, все пестрившие под деревьями, спали. В дали рощи, из-за кладбищенской церкви, вдруг что-то мелькнуло и с бешеной быстротой, темным клубком понеслось на меня — я, вне себя, шарахнулся в сторону, вся голова у меня сразу оледенела и стянулась, сердце рванулось и замерло… Что это было? Пронеслось и скрылось. Но сердце в груди так и осталось стоять. И так, с остановившимся сердцем, неся его в себе, как тяжкую чашу, я двинулся дальше. Я знал, куда надо идти, я шел все прямо по проспекту — и в самом конце его, уже в нескольких шагах от задней стены, остановился: передо мной, на ровном месте, среди сухих трав, одиноко лежал удлиненный и довольно узкий камень, возглавием к стене. Из-за стены же дивным самоцветом глядела невысокая зеленая звезда, лучистая, как та, прежняя, но немая, неподвижная. В поезде, к опущенному окну вагона первого класса, подошли господин и дама. Через рельсы переходил кондуктор с красным фонарем в висящей руке, и дама спросила: — Послушайте. Почему мы стоим? Кондуктор ответил, что опаздывает встречный курьерский. На станции было темно и печально. Давно наступили сумерки, но на западе, за станцией, за чернеющими лесистыми полями, все еще мертвенно светила долгая летняя московская заря. В окно сыро пахло болотом. В тишине слышен был откуда-то равномерный и как будто тоже сырой скрип дергача. Он облокотился на окно, она на его плечо. Скучная местность. Мелкий лес, сороки, комары и стрекозы. Вида нигде никакого. В усадьбе любоваться горизонтом можно было только с мезонина. Дом, конечно, в русском дачном стиле и очень запущенный, — хозяева были люди обедневшие, — за домом некоторое подобие сада, за садом не то озеро, не то болото, заросшее кугой и кувшинками, и неизбежная плоскодонка возле топкого берега. Только девица была совсем не скучающая. Катал я ее все больше по ночам, и выходило даже поэтично. На западе небо всю ночь зеленоватое, прозрачное, и там, на горизонте, вот как сейчас, все что-то тлеет и тлеет… Весло нашлось только одно и то вроде лопаты, и я греб им, как дикарь, — то направо, то налево. На противоположном берегу было темно от мелкого леса, но за ним всю ночь стоял этот странный полусвет. И везде невообразимая тишина — только комары ноют и стрекозы летают. Никогда не думал, что они летают по ночам, — оказалось, что зачем-то летают. Прямо страшно.
Ежедневная аудитория портала Стихи. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Она живёт любовью, находя в ней утешение и радость, хранит воспоминания молодости. Именно так прошла и его жизнь: бессмысленно, безрадостно, впустую. Критика восприняла цикл рассказов восторженно, несмотря на его смелость и откровенность. Главные герои О героях произведения мы написали отдельную статью — Главные герои «Темных аллей». Жанр Тёмные аллеи относится к жанру рассказа, некоторые исследователи творчества Бунина склонны считать их новеллами. Тема любви, неожиданные резкие концовки, трагичность и драматизм сюжета — всё это характерно для бунинских произведений. Нужно отметить и львиную долю лиризма в рассказе — эмоции, прошлое, переживания и душевные искания. Общая лирическая направленность — отличительная особенность рассказов Бунина. Автор имеет уникальную способность: в малый эпический жанр уместить огромный временной отрезок, раскрыть душу персонажа и заставить задуматься читателя о самом важном.
Иван Бунин — Стихи о любви
| Любовь в понимании Бунина | Рассказы о любви«Как дико, страшно все будничное, обычное, когда сердце поражено этим страшным «солнечным» ударом, слишком большой. |
| Великие истории любви. Бунин и его женщины. | «Тёмные аллеи» — цикл рассказов Ивана Бунина, писавшийся им в эмиграции с 1937 по 1944 годы. |
Любовь на страницах произведений И. А. Бунина
Сборник рассказов «Темные аллеи», написанный Иваном Буниным – это классика русской прозы о любви. Так в рассказе Бунина оказывается, что два противоположных мира — утонченный мир барской усадьбы и «суровый» мир крестьянской избы — не может соединить даже любовь. Стихотворение «Встреча» о неутоленной любви Ивана Бунина стало ярким началом мероприятия. Любовь в бунинских рассказах может вести к разрушению и горю, потому что она возникает не только тогда, когда человек “имеет право” полюбить (“Руся”, “Кавказ”). Стихотворение «Встреча» о неутоленной любви Ивана Бунина стало ярким началом мероприятия.
Любовь как идеал в творчестве И.А. Бунина
По странному и невнятному стечению обстоятельств кучер Ивлева решил завернуть в деревню соседа помещика. Хотя наш герой-путешественник и не против, а наоборот очень даже «За»! Приехав в деревню Ивлев засмущался, нужно чем-то объяснить свой приезд. А то право, неудобно, как то так любопытствовать. Поэтому он сказал, что хочет посмотреть и, может быть, купить библиотеку. Чувство, которое испытывал помещик к своей избраннице, было настолько сильным, что он не мог представить свою жизнь без нее. Подымается тема как бы невозможности браков между помещиками и крепостными, что добавляет драматизму, преступности, и даже запретности этой любви.
Но, однако же, Крылов наш русский Лафонтен, прижил себе дочку — наследницу от своей кухарки. И что!
Российский университет дружбы народов 117198, Российская Федерация, г.
Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. Бунина «Темные аллеи».
Автор вступает в дискуссию с рядом буниноведов, писавших о содержании и художественном своеобразии творчества позднего Бунина. В русле полемики особое внимание уделяется тому, как проявляется в этом сборнике новелл мировидение Бунина, его отношение к жизни, к смерти, его стремление показать весь спектр отношений мужчины и женщины, его желание в художественной форме ответить на вопрос: «А что такое женщина в действительности? Бунин, «Темные аллеи», тематика, проблематика, поэтика, подтекст, художественное мировидение, мемуары.
Статья поступила: 10. С этим можно согласиться. Но далее… Далее вот уже более семидесяти лет исследователи сходятся во мнении, что этот цикл объединяет тема любви, драматической, трагической, несбыточной, коварной, убийственной и т.
Адамович, — Бунин мог бы взять название одной из бальмонтовских книг: «Только любовь»» [Адамович 1993: 112]. В статье-послесловии к «Темным аллеям» А. Саакянц определила жанр цикла как «энциклопедию любви», по аналогии с «энциклопедией русской жизни» Белинского [Саакянц 1988: 585].
С темой любви связал «Темные аллеи» и Ю. Мальцев, самый обстоятельный исследователь бунинского творчества. Незадолго до Саакянц он тоже назвал цикл «энциклопедией любви» [Мальцев 1994: 332] 2.
Но, очевидно, чувствуя некоторую ущербность всеобъемлющего определения, Мальцев усекает его множеством предикаций, находя в книге, наряду с любовью возвышенной и продажной, любовь-жалость, -дружбу, -опьянение, -функцию, -игру, -вражду, -отчаяние, -колдовство, -самозабвение, -покровительство и т. Так в научном, а затем и в обыденном сознании появилась своего рода аксиома: «Темные аллеи» — книга о любви. Такому пониманию способствовал сам Бунин, который писал, что «все рассказы этой книги только о любви, о ее «темных» и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях» [Бабореко 1988: 609].
Бунин сузил тему, а косвенно и значение своей «лучшей» книги. Все то, что автор обобщенно-условно назвал любовью, есть лишь часть поверхностного плана содержания его рассказов, и этот план не обладал бы эстетической ценностью, если бы не было другого плана, не столь очевидного, внутреннего. Налицо прием сопряжения явного и сущего, бытового и бытийного.
Этот прием, апробированный классиками-предшественниками, стал особенно востребованным в бунинскую эпоху, в годы активной модернизации искусства. При этом одни рассказы, такие, например, как «Руся», «Генрих», «Натали», «Холодная осень», больше связаны именно с темой любви; другие, включая самые известные, «Темные аллеи» и «Чистый понедельник», с темой любви связаны явно меньше, третьи — с этой темой совсем не связаны. Важно отметить, что «лишних» рассказов в сборнике нет — все функциональны, все «работают» на целостность цикла.
Сомнения относительно заявленной темы возникают уже при формальном обзоре отдельных фабул. Сборник состоит из сорока произведений, композиции шести из них выстраиваются вокруг грубых изнасилований, восьми — вокруг случайных соитий, адюльтеров. Похотливый тип в «Степе» насилует девочку-подростка, в «Дурочке» — еще и умственно отсталую девочку-подростка… А вот рассказ «Мадрид».
Узнав о женитьбе друга на Варе, он «насилу выбрался на улицу, потому что совсем зашумело в ушах и голова похолодела, и почти бегом бегал часа три по Ельцу…» Он три часа метался между домами Бибиковых и Пащенко. Бунин «…хотел ехать сейчас же на Воргол, идти к Пащенко и т. На вокзале у меня лила кровь из носу, и я страшно ослабел. А потом ночью пёр со станции в Огневку, и брат, никогда не забуду я этой ночи! Ах, ну к черту их — тут, очевидно, роль сыграли 200 десятин земельки». Навсегда в памяти у него осталась эта кошмарная ночь. В конце 1894 года Варя прислала ему короткое письмецо.
Написала по-женски рассудительно, суховато. И он простил её. Он всегда прощал женщин за наносимые ему страдания и обиды в благодарность за их любовь. Живя уже в эмиграции, в Париже, Бунин запишет в дневнике: «Да, это уже весна. И сердце вдруг сжалось — молодо, нежно и грустно, — вспомнилось почему-то время моей любви, несчастной, обманутой — и всё-таки в ту пору правильной: всё-таки в ту пору было в ней, тогдашней, удивительная прелесть, очарование, трогательность, чистота, горячность…» Пащенко навсегда осталась в истории русской литературы. В романе «Жизнь Арсеньева» — это Лика. В образе этой чудесной и прекрасной девушки угадываются черты Вари Пащенко.
Разрыв с Пащенко, по сути, спас Бунина. Он воскрес, вернулся к жизни. Полтавчанка А. Женжурист, ставшая свидетельницей разрыва Бунина и Пащенко, позднее писала о том, что Варвара Владимировна «не ведала, что творила, ища выгодного мужа. Любил Ванечка, конечно, не ту, какой была в действительности его избранница…» А что же стало с Варей, с её избранником Арсением Бибиковым? Сбылись ли её мечты о славе на сцене, известности? Нет, не хватило Варваре Владимировне прозорливости: не сумела она оценить талант Бунина.
Да и в Бибикове крепко ошиблась — он не создал условий, о которых ей мечталось. Дальнейшие отношения между Бибиковыми и Буниным были весьма прохладными. Живя с 1909 года в Москве, Бибиковы пытались как-то наладить контакт с супругами Буниными, но тень прошлого лежала между ними, мешала взаимному сближению. Иван Алексеевич был уже известным писателем, он награждён Пушкинской премией, Академия наук избирает его своим почётным членом. В это время он пишет свою «Деревню», принёсшую автору широкую известность. Семейная жизнь Бибиковых сложилась несчастливо: умерла от туберкулёза их единственная тринадцатилетняя дочь.
Растоптанная любовь для него не имеет смысла. Это просто непонятный сон, туман.
Герои увлекаются друг другом и решаются на мгновенную связь. Утром они ведут себя так, как будто ничего не произошло. Вскоре оба разъезжаются в разные города. Через некоторое время что-то странное стало происходить с героем. Он почувствовал себя постаревшим на несколько лет, как после солнечного удара. Размышления персонажа заставляют читателя задуматься над смыслом жизни. Герои получили мгновенное удовольствие и остались несчастными. Такое чувство принесло опустошение душ и страдание.
Повесть «Таня» У мелкой помещицы Казаковой служила семнадцатилетняя деревенская девушка Татьяна. Однажды у хозяйки гостил родственник Пётр. У него было много любовных историй. Через некоторое время герой заметил Таню. Между ними происходит близость. Девушка не может поверить в это счастье.
Философия любви в рассказах И.А.Бунина (11 класс)
Образ Надежды вызывает у читателя симпатию. Она не стыдится своей жизни, откровенная и прямолинейна, не увиливает, не уходит от ответов. К второстепенным персонажам относятся: Жена Николая Алексеевича — изменила, предала супруга, любившего ее, разрушила семью; Кучер Клим, местный работник. Везет генерала к поезду. Он рассказывает о хозяйке постоялого двора; Сын генерала — подлец, транжира, бестолковый сын, не имеющий ни чести, ни совести, ни уважения к старшим. Тема любви, трагичность и драматизм сюжетов, неожиданные концовки — все это является характерным для произведений Бунина. В рассказе много лиризма — прошлое, эмоции, душевные искания и переживания.
Отличительной особенностью рассказа является общая лирическая направленность. Автор использует разнообразные художественные средства — яркие метафоры, точные эпитеты, олицетворения и сравнения. Прием параллелизма подчеркивает душевное состояние персонажей.
Своеобразный, сильный человек! Мориак, французский писатель, поэт и критик Р. Гиль, Д. Джером, Р.
Роллан выдвинувший кандидатуру Бунина на Нобелевскую премию , Т. Манн, А. Жид, Э. Ремарк и др. Бунин, Пушкин, Лермонтов Бунин постоянно читал Пушкина и учился на его произведениях Бунин много читал, что способствовало развитию его творческого потенциала. Пушкин [19] , как и для Достоевского, был для Бунина «наше все»; он воплощал в себе, по его определению, «высшие совершенства» России. Творчество Пушкина, как и Лермонтова, всю жизнь было для Бунина высочайшим образцом настоящего искусства. Он не раз повторял, что «проза Лермонтова и Пушкина остались не превзойдены».
Бунин постоянно читал Пушкина и учился на его произведениях. Ревниво оберегал память великого поэта: «Как дик культ Пушкина у поэтов новых и новейших, у этих плебеев, дураков, бестактных, лживых — в каждой черте своей диаметрально противоположных Пушкину. Просто представить себе нельзя, до какой высоты этот человек поднялся бы, если бы не погиб 27 лет» [21]. Начинающий художник слова многим обязан Чехову. Чехов — наставник, а затем и близкий друг Бунина, — относился к нему с большой симпатией и высоко ценил его творчество. Иван Алексеевич летом подолгу жил на чеховской даче в Ялте. Друзья много общались. Только Бунин мог так прочитать рассказы Чехова, чтоб тот, насмеявшись от души, спросил: «А кто это написал?
Горького, он не рассматривал Чехова как соперника. Бунин не любил чеховских пьес, считал, что Чехов не знает жизни дворян [24] , но это нисколько не мешало ему с глубоким уважением относиться к творчеству Антона Павловича. По просьбе сестры Чехова Марии Павловны, написать биографию Чехова для его собрания сочинений должен был именно Бунин [25]. Иван Алексеевич в своих воспоминаниях о Чехове последняя книга, над которой работал Бунин, о Чехове называет его одним из наиболее замечательных русских писателей, человеком, жившим «небывало напряженной внутренней жизнью». Дружба Бунина и Куприна О Куприне Бунин пишет в своих дневниках: «Сколько раз, сколько лет и какой бешеной скороговоркой кричал он мне во хмелю впоследствии: — Никогда не прощу тебе, как ты смел мне благодетельствовать, обувать меня, нищего, босого! Бунина и Куприна объединяла дружба и разъединяло пьянство Куприна. Бунин вспоминает: «…Я как-то встретил его на улице и внутренне ахнул: и следа не осталось от прежнего Куприна! Он шёл мелкими, жалкими шажками, плёлся такой худенький, слабенький, что, казалось, первый порыв ветра сдует его с ног.
Он не уехал в Россию, — его туда увезли, уже совсем больного, впавшего в младенчество. Я испытал только большую грусть при мысли, что уже никогда не увижу его больше» [27]. К поэме «Листопад» можно найти запись о посвящении ее М. Позднее от посвящения Бунин отказался. Главная причина разрыва отношений — в том, что Горький «стал ярым большевиком». Я ответил, что говорить нам теперь не о чем, что я считаю наши отношения с ним навсегда кончеными» [29]. И еще: «…Таков был Горький. А сколько было еще ненормальных!
Цветаева с ее непрекращавшимся всю жизнь ливнем диких слов и звуков в стихах, кончившая свою жизнь петлей после возвращения в Советскую Россию; буйнейший пьяница Бальмонт, незадолго до смерти впавший в свирепое эротическое помешательство; морфинист и садистический эротоман Брюсов; запойный трагик Андреев… Про обезьяньи неистовства Белого и говорить нечего, про несчастного Блока — тоже: …у Блока была с молодости жестокая цинга, жалобами на которую полны его дневники, так же как и на страдания от вина и женщин…» [30]. Есенин, Маяковский, Блок Бунин пренебрегал Есениным, Маяковским, считал, что у символистов, декадентов, акмеистов, футуристов в литературе нет или не должно быть будущего. И хотя некоторые не разделяли подобной позиции, тем не менее не могли не признать, что такую оценку дает сам Бунин — мастер поэзии. Литературный критик писал: «Стихов [31] такой сдержанной силы, такой тонкости и такого вкуса немало у Бунина. Бунин говорил о Есенине: «Память, которую оставил по себе Есенин как человек, далеко не светла. И то, что есть теперь люди, которые называют ее светлой, — великий позор нашего времени» [33]. О Есенине была статья Владислава Ходасевича в «Современных записках»: автор говорил, что у Есенина, в числе прочих способов обольщать девиц, был и такой: он предлагал намеченной им девице посмотреть расстрелы в Чека, — я, мол, для вас легко могу устроить это. Обвинив современную ему литературу в болезненном упадке, Бунин одним из главных критериев в оценке того или иного писателя ставит его отношение к событиям 1917 года.
Бунин и ранее не принимал В. Маяковского, А. Блока, С. Но после «Мистерии-буфф», «Двенадцати», «Инонии» и «Сорокоуста» он выступает против них с последовательной, бескомпромиссной враждебностью. Что положило ей конец? Тоже честолюбие. И каким прекрасным предлогом дурачить толпу была для нас всех свобода! В 1920-е годы И.
Бунин выдвигается как лидер большинства эмигрантов, исповедовавших православно-монархические идеалы. Приведу высказывания писателя о его гражданской и политической позиции по отношению к событиям 1917 года. На этом остановлюсь более подробно, поскольку сегодня многие из русских недооценивают опасности происходившего и не имеют представления о моральном облике тех, кто управлял этими процессами. Идейный противник Октября, Бунин оставался великим патриотом своей страны… [37] Дневник «Окаянные дни» и более поздние записи, например, «Миссия русской эмиграции», включая статьи и публичные выступления, дают достаточное представление о том, как Бунин воспринимал величайшую трагедию русского народа — Октябрьский переворот. Ясность речи, свидетельства Бунина об этой эпохе хорошо характеризуют писателя как зрелого, трезвомыслящего и в суждениях независимого гражданина. Он видел, как ломали, опошляли, портили русскую нацию, лишали ее основы русской культуры и ее души — русского языка, русской веры.
Невозвратимая себе утрата, Или обогащение без конца? Горячий день, какому нет заката, Иль ночь, опустошившая сердца? А может быть, ты лишь напоминанье О том, что всех нас неизбежно ждет? С природою, с беспамятством слиянье И вечный мировой круговорот?
Любовь, любовь, — гласит преданье, Союз души с душой родной Их единенье, сочетанье И роковое их слиянье. И поединок роковой. И чем одно из них нежнее В борьбе неравной двух сердец, Тем неизбежней и вернее, Любя, страдая, страстно млея, Оно изноет наконец. Рождественский Слайд 4 О счастье мы всегда лишь вспоминаем. А счастье всюду.
Он знакомится с Л. Толстым, А. Чеховым, М. В начале 1900-х годов написаны рассказы «Антоновские яблоки», «Сосны», «Захар Воробьев» и другие. В них запечатлена красота русской природы, трагедия нищего, обездоленного народа, разоряющихся дворянских усадеб. В рассказах «Хорошая жизнь», «Господин из Сан-Франциско» и других раскрывается жизнь городского дна с кабаками и дешевыми номерами, мир человеческих страстей. Октябрьскую революцию Бунин воспринял как социальную драму. В 1920 году эмигрировал во Францию. Там он продолжает свою творческую деятельность, создает автобиографический роман «Жизнь Арсеньева», рассказы «Косцы», «Лапти», пишет цикл новелл «Темные аллеи». В сборнике «Темные аллеи» главная тема — любовь. Бунин показывает нам не только светлые, но и темные стороны любви, что символизирует и само название сборника. Возьмем для примера открывающий его одноименный рассказ. Сюжет его прост. Старик-генерал приезжает на почтовую станцию в Тульскую губернию и встречает свою возлюбленную, с которой не виделся тридцать пять лет. Он не сразу узнает Надежду, ныне — хозяйку постоялого двора, где когда-то произошла их встреча. А узнав, внезапно выясняет, что все эти годы она любила его одного. Генерал Николай Алексеевич пытается оправдаться перед Надеждой, что столько лет не навещал ее: «Все проходит, мой друг… Любовь, молодость — все, все. История пошлая, обыкновенная. С годами все проходит. Как это сказано в книге Иова? Но больно уж неуклюжи, неискренни эти объяснения. Молодость у всякого проходит, а любовь — другое дело». Бунинский герой не верит: «Ведь не могла же ты любить меня весь век! И Надежда «с недоброй улыбкой» укоряет своего возлюбленного: «Очень бессердечно вы меня бросили, сколько раз я хотела руки на себя наложить от обиды от одной, уж не говоря обо всем прочем», хотя и сознает, что «поздно теперь укорять». Генерал как будто не испытывает раскаяния: «А! Все проходит.