Над романом «Доктора Живаго» Борис Пастернак трудился на протяжении десяти лет. 10 февраля 1890 года родится Борис Леонидович Пастернак. Вспоминаем о жизни и творчестве этого замечательного русского поэта и писателя. 7 февраля в библиотеке № 46 (79) прошло мероприятие, посвященное жизни и творчеству Бориса Леонидовича Пастернака. Читайте стихи Бориса Пастернака разных лет в приложении НЭБ СВЕТ.
Борис Пастернак / 10 февраля 1890 - 30 мая 1960/
В читальном зале Центральной городской библиотеки имени М. В. Ломоносова представлена книжная выставка «К добру надо привлекать добром», приуроченная ко дню рождения знаменитого русского писателя и поэта Бориса Леонидовича Пастернака (10 февраля). Борис Леонидович Пастернак (имя при рождении — Борис Исаакович Постернак; 29 января (10 февраля) 1890, Москва, Российская империя — 30 мая 1960, Переделкино. Читайте стихи Бориса Пастернака разных лет в приложении НЭБ СВЕТ. В феврале 1959 года Борис Пастернак написал о своём отношении к месту, которое занимала проза в его творчестве[64]. Борис Леонидович Пастернак умер от рака легких 30 мая 1960 года, на 71-м году жизни. Главная» Новости» Стихи пастернак февраль достать чернил и плакать.
«Февраль. Достать чернил и плакать». 125 лет со дня рождения Бориса Пастернака
С самого раннего возраста в ней открылись поразительные музыкальные таланты и публика восторженно рукоплескала ребенку-вундеркинду. К моменту знакомства со своим будущим мужем Розалия была одной из самых популярных концертирующих пианисток России. Семья поддерживала дружбу с художниками И. Левитаном, М. Нестеровым, В. Поленовым, С. Ивановым и Н. Ге, в доме бывали музыканты и писатели, устраивались музыкальные выступления, в которых принимали участие А. Скрябин и С. Подробнее Не удивительно, что взращенный в такой атмосфере юноша, начав задумываться о выборе жизненного пути, первым делом обратился к музыке.
В 13 лет, во многом благодаря влиянию композитора А. Скрябина, Борис окунулся в музыку с головой. Юноша усиленно занимался теорией композиции: сохранились две его прелюдии и соната для фортепиано. Увлечение было настолько сильным и серьезным, что одновременно с подготовкой к выпускным экзаменам в гимназии Пастернак начал готовиться к поступлению на композиторский факультет Московской консерватории. И быть бы ему композитором, возможно, выдающимся, если бы не одно «но» … Отсутствие абсолютного слуха. Даром его пытались убедить, что абсолютный слух необходим только настройщикам, что у многих великих композиторов его не было… Все впустую. После долгих уговоров и размышлений Пастернак в своей неспособности узнать произвольно взятую ноту стал видеть Божественное указание на то, что все-таки музыка не должна становиться делом его жизни. Идея, что все, что делаешь, нужно делать либо идеально, либо — никак, вообще очень характерна для Пастернака. Вырвать из себя музыку оказалось невозможным.
Всем, кто хоть немного знаком с поэзией Пастернака, очевидно, что музыкальность — не песенность, а именно внутренняя скрытая музыкальность — имманентна всем его лучшим творениям. Жилец шестого этажа На землю посмотрел с балкона, Как бы ее в руках держа И ею властвуя законно.
Пастернак и Грузия Впервые интерес Пастернака к Грузии [45] проявился в 1917 году, когда было написано стихотворение « Памяти Демона », в котором зазвучала навеянная творчеством Лермонтова кавказская тема. В октябре 1930 года Пастернак познакомился с приехавшим в Москву грузинским поэтом Паоло Яшвили. В июле 1931 года по приглашению П. Леонидзе , С. Чиковани , Ладо Гудиашвили , Николо Мицишвили и другими деятелями грузинского искусства. Впечатления от трёхмесячного пребывания в Грузии, тесное соприкосновение с её самобытными культурой и историей оставили заметный след в духовном мире Пастернака. Яшвили, что будет писать о Грузии [46].
В августе 1932 года вышла книга «Второе рождение» [47] с включённым в неё циклом «Волны», полным восторга: …Мы были в Грузии. Помножим Нужду на нежность, ад на рай, Теплицу льдам возьмём подножьем, И мы получим этот край… В ноябре 1933 года Пастернак совершил вторую поездку в Грузию, уже в составе писательской бригады Н. Тихонов , Ю. Тынянов , О. Форш , П. Павленко и В. В 1932—1933 годах Пастернак увлечённо занимался переводами грузинских поэтов. В феврале 1935 года вышли книги: в Москве — «Грузинские лирики» в переводах Пастернака оформление художника Ладо Гудиашвили [48] , а в Тифлисе — «Поэты Грузии» в переводах Пастернака и Тихонова. Табидзе писал о переводах грузинских поэтов Пастернаком, что им сохранены не только смысловая точность, но и «все образы и расстановка слов, несмотря на некоторое несовпадение метрической природы грузинского и русского стиха, и, что важнее всего, в них чувствуется напев, а не переложение образов, и удивительно, что всё это достигнуто без знания грузинского языка» [49].
В 1936 году был завершён ещё один грузинский цикл стихов — «Из летних заметок», посвящённый «друзьям в Тифлисе» [50]. В августе Пастернак написал его вдове [51] письмо с соболезнованиями. Пастернак на протяжении многих лет материально и морально поддерживал его семью [52]. В этом же году был репрессирован ещё один грузинский друг Пастернака — Н. Когда в Москву перед войной вернулась М. Цветаева , по ходатайству Пастернака в Гослитиздате ей давали переводческую работу [53] , в том числе из грузинских поэтов. Цветаева перевела три поэмы Важа-Пшавела больше 2000 строк [54] , но жаловалась на трудности грузинского языка. Дом-музей поэта Н. Бараташвили в Тбилиси В 1945 году Пастернак завершил перевод практически всех сохранившихся стихотворений и поэм Н.
Бараташвили [55]. Перед отъездом из Тбилиси поэт получил в подарок от Нины Табидзе запас гербовой бумаги , сохранившейся после ареста её мужа. Пастернак писал, что именно на ней были написаны первые главы «Доктора Живаго». Борис Леонидович, оценивший «благородную желтизну слоновой кости» этой бумаги, говорил позднее, что это ощущение сказалось на работе над романом и что это — «Нинин роман» [40]. В 1946 году Пастернак написал две статьи: «Николай Бараташвили» и «Несколько слов о новой грузинской поэзии» [56]. В последней не упоминались имена бывших под запретом П. Яшвили и Т. В октябре 1958 года среди первых поздравивших Пастернака с Нобелевской премией была гостившая в его доме вдова Тициана Табидзе — Нина. С 20 февраля по 2 марта 1959 года состоялась последняя поездка Бориса Леонидовича и Зинаиды Николаевны в Грузию.
Поэту хотелось подышать воздухом молодости, побывать в домах, где когда-то жили его ушедшие друзья; другой важной причиной было то, что власти вынудили Пастернака уехать из Москвы на время визита в СССР британского премьер-министра Г. Макмиллана , который выразил желание повидать «переделкинского затворника» и лично выяснить причины, по которым тот отказался от Нобелевской премии [57] [58]. По просьбе Пастернака Нина Табидзе пыталась сохранить его приезд в тайне, только в доме художника Ладо Гудиашвили был устроен вечер с избранным кругом друзей. В мемориальной комнате квартиры семьи Табидзе, где жил Пастернак, сохранились вещи, которыми он пользовался: низкий старомодный абажур над круглым столом, конторка , за которой он писал [59]. Попытки осмыслить и понять корни грузинской культуры привели писателя к замыслу разработать тему раннехристианской Грузии. Пастернак начал подбирать материалы о жизнеописаниях святых грузинской церкви, археологических раскопках, грузинском языке. Однако из-за преждевременной смерти поэта замысел остался неосуществлённым. Начавшаяся в начале 1930-х годов дружба с видными представителями грузинского искусства, общение и переписка с которыми длились почти тридцать лет [60] , привела к тому, что для Пастернака Грузия стала второй родиной. Из письма Нине Табидзе [61] : …Но вот окончусь я, останется жизнь моя,… и что в ней было главного, основного?
Вошли и стали у гроба двое. Я узнала их: рабочие городка. Один монтер, один водопроводчик. Хмурые, робкие лица, озирающиеся, вглядывающиеся, пытающиеся понять. И я вглядываюсь и пытаюсь понять. На похоронах будет толпа, вряд ли я его увижу еще раз.
Прощай, размах крыла расправленный, И образ мира, в слове явленный, И творчество, и чудотворство. Написав эти строки, разве можно было дальше жить?..
Духовником Екатерины Крашенинниковой был легендарный московский священник, протоиерей Николай Голубцов. Великий русский поэт отошел к Господу на исходе 30 мая того же, 1960 года.
Похороны Бориса Пастернака Чин отпевания в переделкинской даче поэта совершил архимандрит Иосиф из местной Спасо-Преображенской церкви — подворья Троице-Сергиевой Лавры. Иезуитское извещение в «Литературной газете» о смерти Пастернака «выраженное» от правления Литературного фонда, ведь поэт был исключен из Союза писателей , — драматург и бард Александр Галич через несколько лет поставит эпиграфом к своей известной песне. Слово в слово. Вырезку из газеты ему передаст сосед Пастернака по Переделкину — Корней Чуковский.
Вот — оттуда: «…Сзади незнакомый голос негромко сказал: — Вот и умер последний великий русский поэт. Я ждала, холодея, не оборачиваясь.
10 февраля отмечается день рождения Бориса Пастернака
Главная причина заключалась в том, что книга наполнена «духом неприятия социалистической революции». Тогда же на собрании Союза писателей Николаем Грибачевым и Сергеем Михалковым впервые было сформулировано требование о лишении Пастернака советского гражданства. И хотя большая часть присутствовавших не имела представления о романе, «антипатриотический» поступок писателя был осужден общим мнением. В результате Пастернак единогласно был исключен из членов Союза писателей. По сообщению «Московского радио», Пастернак был исключен и из Союза переводчиков.
Пастернак не читал газет, но о развернувшейся против него кампании знал. Своему другу и соседу по даче Всеволоду Иванову он говорил: «Перед тем как приходить к вам, мне нужно принимать ванну: так меня обливают помоями». Однако реакции со стороны властей не последовало.
Темой разговора стала любовная лирика замечательного русского поэта.
Ведущая рассказала о том, кто становился прототипами героинь произведений Пастернака, а также историю романа поэта и Ольги Ивинской. Она стала его последней музой.
Возможно, Пастернака и после этого не трогают напрямую лишь потому, что он все-таки Пастернак.
Но 23 октября 1958 года было обнародовано решение Нобелевского комитета. Последствия На собрании парторганизации московских писателей официозный, но мало кому интересный поэт Николай Грибачев, а также Сергей Михалков, Мариэтта Шагинян и племянница Троцкого Вера Инбер предложили лишить Пастернака советского гражданства и выслать за границу в 1929 году ту же меру применили к Троцкому. Впоследствии идею одобрили многие, включая Константина Симонова.
Николай Чуковский и Вера Панова назвали Пастернака врагом. Еще через три дня общее собрание московских писателей одобрило исключение Пастернака из своих рядов. Чтобы сгладить ситуацию, писатель решил отказаться от премии и отправил письмо в комитет: «В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я вынужден отказаться от незаслуженной премии, пожалуйста, не сочтите за оскорбление мой добровольный отказ».
Нобелевские регалии были вручены его сыну лишь 31 год спустя. На Всемирном фестивале молодежи и студентов в Вене 1959 года специальные люди распространяли «Доктора Живаго» на русском и в переводах на языки стран соцлагеря и мира капитализма — наряду с романами Оруэлла. Хоронили его в частном порядке, но многолюдно.
Евгений Евтушенко впоследствии писал: «Пастернаком начали манипулировать, сделав его роман картой в политической грязной игре - и на Западе, и внутри СССР... Самое циничное в истории с Пастернаком в том, что идеологические противники забыли: Пастернак - живой человек, а не игральная карта, и сражались им друг против друга, ударяя его лицом по карточному столу своего политического казино».
С 1914 года Пастернак примыкал к содружеству футуристов « Центрифуга » куда также входили другие бывшие участники «Лирики» — Николай Асеев и Сергей Бобров. В этом же году близко знакомится с другим футуристом — Владимиром Маяковским , чья личность и творчество оказали на него определённое влияние.
Позже, в 1920-е годы, Пастернак поддерживал связи с группой Маяковского « ЛЕФ », но в целом после революции занимал независимую позицию, не входя ни в какие объединения. Первые стихи Пастернака по рекомендации С. Дурылина [32] были опубликованы в 1913 году коллективный сборник группы «Лирика» , первая книга — «Близнец в тучах» — в конце того же года на обложке — 1914 , воспринималась самим Пастернаком как незрелая. В 1928 году половина стихотворений «Близнеца в тучах» и три стихотворения из сборника группы «Лирика» были объединены Пастернаком в цикл «Начальная пора» и сильно переработаны некоторые фактически переписаны полностью ; остальные ранние опыты при жизни Пастернака не переиздавались.
Тем не менее, именно после «Близнеца в тучах» Пастернак стал осознавать себя профессиональным литератором. В 1916 году вышел сборник «Поверх барьеров». Зиму и весну 1916 года Пастернак провёл на Урале , под городом Александровском Пермской губернии , в посёлке Всеволодо-Вильва , приняв приглашение поработать в конторе управляющего Всеволодо-Вильвенскими химическими заводами Бориса Збарского помощником по деловой переписке и торгово-финансовой отчётности. Широко распространено мнение, что прообразом города Юрятина из « Доктора Живаго » является город Пермь.
В этом же году поэт побывал на Березниковском содовом заводе на Каме. В письме к С. Боброву от 24 июня 1916 г. Внешние изображения Заводской посёлок при Березниковском содовом заводе, где в 1916 году останавливался Б.
Фото начала XX в. В годы гражданской войны 1917—1922 После революции 1917 года, в 1921 году, родители Пастернака и его сёстры покидают советскую Россию по личному ходатайству А. Луначарского для лечения главы семейства в Германии и обосновываются в Берлине , однако после операции Леонида Осиповича Пастернака семья не пожелала вернуться в СССР позднее, после прихода к власти нацистов, семья в 1938 году переезжает в Лондон. В СССР В 1922 году Пастернак женится на художнице Евгении Лурье , с которой проводит в гостях у родителей в Берлине вторую половину года и всю зиму 1922—1923 годов [34].
В том же 1922 году выходит программная книга поэта « Сестра моя — жизнь », большинство стихотворений которой были написаны ещё летом 1917 года. В следующем, 1923 году 23 сентября , в семье Пастернаков рождается сын Евгений скончался в 2012 году. Начинается активная переписка Пастернака с ними и русскими эмиграционными кругами вообще, в частности, с Мариной Цветаевой. В 1926 году началась переписка с Р.
В 1920-е годы созданы также сборник «Темы и вариации» 1923 , роман в стихах «Спекторский» 1925 , цикл «Высокая болезнь», поэмы «Девятьсот пятый год» и «Лейтенант Шмидт». В 1928 году Пастернак обращается к прозе. К 1930-му году он заканчивает автобиографические заметки «Охранная грамота», где излагаются его принципиальные взгляды на искусство и творчество. На конец 1920-х — начало 1930-х годов приходится короткий период официального советского признания творчества Пастернака.
Он принимает активное участие в деятельности Союза писателей СССР и в 1934 году выступает с речью на его первом съезде, на котором Н. Его большой однотомник с 1933 по 1936 год ежегодно переиздаётся. Познакомившись с Зинаидой Николаевной Нейгауз в девичестве Еремеевой, 1897—1966 , в то время женой пианиста Г. Нейгауза , вместе с ней в 1931 году Пастернак предпринимает поездку в Грузию см.
Прервав первый брак, в 1932 году Пастернак женится на З. В том же году выходит его книга «Второе рождение». В ночь на 1 января 1938 года у Пастернака и его второй жены рождается сын Леонид будущий физик, умер в 1976. В 1935 году Пастернак участвует в работе проходящего в Париже Международного конгресса писателей в защиту мира, где с ним случается нервный срыв.
Это была его последняя поездка за границу. Белорусский писатель Якуб Колас в своих мемуарах вспоминал жалобы Пастернака на нервы и бессонницу [35]. В 1935 году Пастернак заступился за мужа и сына Анны Ахматовой , освобождённых из тюрем после писем Сталину от Пастернака и Анны Ахматовой. В декабре 1935 года Пастернак шлёт в подарок Сталину книгу переводов Грузинской лирики и в сопроводительном письме благодарит за «чудное молниеносное освобождение родных Ахматовой» [36].
В январе 1936 года Пастернак публикует два стихотворения, обращённые со словами восхищения к И. Однако уже к середине 1936 года отношение властей к нему меняется — его упрекают не только в «отрешённости от жизни», но и в «мировоззрении, не соответствующем эпохе», и безоговорочно требуют тематической и идейной перестройки. Это приводит к первой длительной полосе отчуждения Пастернака от официальной литературы. По мере ослабевающего интереса к советской власти, стихи Пастернака приобретают более личный и трагический оттенок.
В 1936 году поселяется на даче в Переделкино , где с перерывами проживёт до конца жизни.
Борис Пастернак: Февраль. Достать чернил и плакать!
| Материалы с меткой «Борис Пастернак» – Москва 24 | Борис Пастернак — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/субботний. |
| «Февраль. Достать чернил и плакать»: московский маршрут Бориса Пастернака | Под конец февраля RUSSPASS Журнал рассказывает о знаковых для Пастернака местах — для тех, кто достал чернил, но плакать не собирается. |
| «Февраль. Достать чернил и плакать». Борису Пастернаку — 130 лет / Новости / CевТЮЗ | 10 февраля 1890 года родился поэт и писатель Борис Пастернак. |
| Борис Пастернак 2024 | ВКонтакте | Февраль и другие mp3 песни этого артиста и похожие треки жанров russian, 20th century classical, russian classical, classical. |
| Борис Пастернак: Февраль. Достать чернил и плакать! | Вероятность призыва Бориса Пастернака в армию становилась очевидной. |
133 года со дня рождения Пастернака. 10 фактов о поэте, писателе и переводчике
В 1922 году вышла книга стихов "Сестра моя — жизнь". Тогда же он познакомился с Мариной Цветаевой. Пстернак — автор таких стихотворений, как "Во всем мне хочется дойти до сути", "Зимняя ночь" и "Монолог Гамлета". У поэта была способность метафорично описывать окружающий мир и уделять внимание деталям.
Иванов, Н. Из музыкантов А. Скрябин и С. Из писателей Лев Толстой и Р. Какая плотность гениев! В апреле 1891 года Розалия с маленьким Борей снова отправилась в родную Одессу. И тоже вроде бы незначительная деталь, но как ясно это видишь!
Только после Киева Р. В будущем спонтанные перемещения по необъятной стране в поездах в том числе займут особое место в романе "Доктор Живаго", станут важнейшей составляющей не только сюжета, но и смысла. А первые впечатления - может быть, оттуда? Урал с молодости займет очень важное место в сознании поэта, что также станет центральным мотивом его будущего романа. Я намеренно не говорю "прозаик". Пастернак был поэтом везде, в прозе - не в меньшей степени. Рождение великого русского поэта Бориса Пастернака - это сложная имперская история Первый том "Летописи" доведен до 1924 года.
Переписка поэта с его первой женой представлена в книге «Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак. Переписка с Евгенией Пастернак». Издание подготовлено старшим сыном писателя и сопровождается воспоминаниями об обстановке, в которой протекала семейная жизнь его родителей. Об особенностях творчества Б. Пастернака можно прочитать в монографиях «Кто вы, доктор Живаго?
А если прочитать? Ничего антисоветского в романе нет. Но он НЕ-советский, это явно. Академик Дмитрий Лихачев писал: «Это духовная автобиография Пастернака, написанная им с предельной откровенностью». Подлинно советскому человеку «духовные метания» с христианскими мотивами не полагались, а робкие сомнения в целесообразности революции вызывали у партийных ортодоксов праведный гнев. Внимательные читатели не могли не заметить, что автор «далек от народа». Варлам Шаламов написал Пастернаку так: «Ваш язык народа — все равно, рабочий ли это, крестьянин ли или городская прислуга, — Ваш народный язык — это лубок, не больше». Александр Гладков отметил то же обстоятельство: «Все «народные» сцены по языку фальшивы: этого Б. Трудно даже представить, что пережил этот человек, наделенный феноменальным талантом мастер-триумфатор с мировым именем — и затравленный, непонятый, непрочитанный, гонимый изгой… Но есть то, что гарантирует бессмертие творчеству Пастернака. Предоставим слово профессору Анатолию Якобсону, автору книги «Лекции о Пастернаке»: «… ранний Пастернак со стороны внешнего восприятия для многих был и есть сложный поэт…. Поздний Пастернак «впал в неслыханную простоту» в том смысле, в каком мы говорим о простоте пушкинских стихов». И далее: «Поэзия Пастернака всегда, с самого начала служила добру и была исполнена человечности». Что можно к этому добавить? Разве что самые горькие строки великого поэта: Но продуман распорядок действий, Я один, всё тонет в фарисействе. Жить прожить — не поле перейти. Борис Пастернак и театр — тема особая. Во-первых, мы об этом уже писали, Пастернак перевел «Фауста» и целый ряд шекспировских произведений, а они всегда привлекают постановщиков.
Новости по теме: Борис Пастернак
В 1912 году он провел летние каникулы в Маргбурге, где брал уроки у философа Германа Когена, а затем в Венеции. Вернувшись в Россию, он стал писать. В 1913 году в сборнике группы поэтов "Лирика" было опубликовано первое стихотворение Пастернака, в конце этого же года он выпустил собственную книгу стихотворений "Близнец в тучах". В 1922 году вышла книга стихов "Сестра моя — жизнь".
Чтобы сгладить ситуацию, писатель решил отказаться от премии и отправил письмо в комитет: «В силу того значения, которое получила присужденная мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я вынужден отказаться от незаслуженной премии, пожалуйста, не сочтите за оскорбление мой добровольный отказ». Нобелевские регалии были вручены его сыну лишь 31 год спустя. На Всемирном фестивале молодежи и студентов в Вене 1959 года специальные люди распространяли «Доктора Живаго» на русском и в переводах на языки стран соцлагеря и мира капитализма — наряду с романами Оруэлла. Хоронили его в частном порядке, но многолюдно. Евгений Евтушенко впоследствии писал: «Пастернаком начали манипулировать, сделав его роман картой в политической грязной игре - и на Западе, и внутри СССР... Самое циничное в истории с Пастернаком в том, что идеологические противники забыли: Пастернак - живой человек, а не игральная карта, и сражались им друг против друга, ударяя его лицом по карточному столу своего политического казино». Пастернаку, безусловно, не повезло. Не втянись он в темную историю с Фельтринелли, не сделай американцы ставку на «Живаго», не «накрути» Хрущева Суслов, мы имели бы в 1958 году сразу четверых нобелевских героев: выдающихся физиков Павла Черенкова, Илью Франка, Игоря Тамма — и выдающегося лирика Бориса Пастернака. Впрочем, не исключено, что долгожданное присуждение премии тоже было частью провокации. Тем не менее, в итоге роман «Доктор Живаго» стал ярчайшим символом художественного нонконформизма и считается одной из вершин русской литературы и цивилизации во всяком случае, за рубежом.
Даже относясь к «Доктору Живаго» прохладно, необходимо признавать: пастернаковская ритмическая проза великолепна, и в ней достаточно поэзии.
В 1917 году Пастернак начал цикл стихов для книги «Сестра моя — жизнь». Расцвет его раннего творчества пришелся на 1920-е годы, в это время он создает сборники «Темы и вариации», «Высокая болезнь», роман в стихах «Спекторский» и автобиографическую «Охранную грамоту». На начало 1930-х годов приходится краткий период официального признания Пастернака — он представляет СССР на международных съездах, его собрание сочинений регулярно переиздается. Однако уже в 1936 году в его адрес начинают звучать упреки в несоответствии идеям партии и духу времени, а его работа все сильнее сводится к переводам, некоторые из которых «Фауст» Гете, «Гамлет» Шекспира стали хрестоматийными. В годы войны вышел его сборник «На ранних поездах».
Говорил он как-то непривычно сбивчиво, конкретных примеров не приводил, а все бросал нам готовые формулировки, против которых как раз и выступал на лекциях, убеждая, что доказательства должны основываться на тексте произведений прозы и поэзии наших классиков. За это мы его особенно и любили. Смотря в пол, наш любимый профессор филологии говорил, что у романа «Доктор Живаго» нет никаких достоинств Смотрел он почему-то то вбок, то в пол, то и дело поправлял длинные волосы, открывавшие большой покатый лоб. На этом лбу не только я, но и многие заметили капли пота. В конце этого непривычного выступления профессора кто-то из наших все же попросил пояснить, каков же сюжет романа, что, собственно, в нем происходит. Профессор пересказал отрывок, на который и обрушился генеральный секретарь ЦК, взявшийся воспитывать писателей. Более подробно отрывок цитировался в «Литературной газете», который, конечно, мы все прочли. Ничего более профессор нам не сообщил. И нам стало ясно, что романа он не читал. Мне запомнился этот постыдный разговор на лестничной площадке, потому что потом, когда наконец удалось прочесть роман, именно этот отрывок в полном виде и контексте как раз более всего впечатлил меня. И я понял до конца, почему один из самых любимых наших педагогов так смущался, а потом почти убежал из общежития. Потому что он, выполняя распоряжения парткома, был обязан верить тому, что сказали ему «сверху». Ладно бы «клеймящие» «письма в редакцию от трудящихся», а тут ведь профессор! Да еще самый уважаемый! Мы с напряженным вниманием следили, как поведет себя Борис Леонидович. Вот в «Литгазете» появилось его краткое и с достоинством написанное письмо Хрущеву: «Покинуть Родину для меня равносильно смерти». Вот Борис Леонидович отказывается ехать получать Нобелевскую премию. Но все равно его исключают из членов Союза писателей и продолжают «клеймить». И через два года он умирает. Мне уже доводилось писать о том отрывке из романа, который дает ключ — к тому, что происходило и в стране, и с нами, юношами, которые вырабатывали свое понимание и литературы, и своего места в жизни. Приходится повторяться, потому что опять в юбилейные дни поэта «ученые дяди» прямо-таки с наслаждением роются в личной жизни поэта, выискивают фактики в его биографии, которые якобы говорят о нем более всего. Но мы-то знаем, что главное для человека — его духовная жизнь, те ступени любви, по которым он поднимается к пониманию смысла бытия, его Творца. Не об этом ли свидетельствует и судьба Бориса Пастернака, и его роман как важнейшая часть его судьбы? Напомню то место в романе, за которое как раз и казнили Бориса Леонидовича те, кто читал и не читал роман. Но именно начало этого эпизода и цитировали в 1958 году, когда травили поэта. Оказавшись в плену у красных партизан, по приказу Юрий Живаго залегает в цепь. Он вынужден стрелять: идет бой. Живаго стреляет в обгоревшее дерево, растущее на поле, по которому наступают белые. Эти белые — юноши, почти мальчишки. Юрию Андреевичу хорошо знакомы их лица, потому что он сам был вот таким же, как они, нарочито храбро, в полный рост, идущие в атаку по открытому полю на врага. Им бы наступать перебежками, прячась в ямках и за бугорками, за этим обгоревшим деревом, но они идут, выпрямившись в полный рост. И пули партизан выкашивают наступающих. Рядом с доктором убит телефонист. Стреляя по дереву из ружья телефониста, в перекрестье прицела Юрия Андреевича попадает юноша, которого доктору особенно жаль, которому он симпатизирует во время боя.
АртПИТЕР про стихи. Борис Пастернак. Февраль
В октябре 1958 года Борису Пастернаку была присуждена Нобелевская премия с формулировкой «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Судьба Бориса Пастернака являет собой невероятный пример безупречной и счастливой жизни в эпоху исторических катаклизмов. История создания. Стих: «Февраль, Достать чернил и плакать» текст автора писателя «Борис Пастернак» Анализ стихотворения в читательской библиотеке «Стихи Дети Гуру».
АртПИТЕР про стихи. Борис Пастернак. Февраль
Судьба Бориса Пастернака, 130-летие которого отмечают 10 февраля во всём мире, тесно связана с Чистополем. свежие новости дня в Москве, России и мире. Писатель Борис Пастернак родился 10 февраля 1890 года в Москве в семье художника и пианистки.
Вечер Памяти Бориса Пастернака
Та, что от немыслимой любви с прекраснейшей из женщин. О боже, что за странная страшная беспросветная судьба. Предпоследняя короткая глава романа — она как пощечина. Кажется уже и все слезы по героям выплаканы, и ничем тебя больше не опечалит книга. Ан нет: вот так еще бывает, детка. Даже и сейчас помню, как хватала воздух ртом, дочитывая.
И по всему, это должно было стать рассказом о человеке, с мрачным упоением несправедливостью судьбы переживающем свое горе-злосчастие. Несущем Крест Мученика так, чтобы все окружающие понимали величину, приносимой им жертвы, с блоковским: «Рожденные в года глухие, пути не помнят своего. Мы — дети страшных лет России, забыть не в силах ничего», лейтмотивом. Это не так. Удивительно светлое, спокойное мироощущение.
Уверенное среди зыбкости сущего и тектонических сдвижек пространства-времени, самой реальности. Он делает свое дело так хорошо, как может. Он любит всем существом своих женщин, и не говорите мне пожалуйста, что любить можно только одну, таково мол последнее решение бюро райкома. В жизни всякое бывает. Юрий Живаго не снимает с себя ответственности ни за что происходящее с ним.
И не взваливает забот о том, о чём не мог заботиться. Он делает свое дело, оставаясь трезвым, собранным и глубоко порядочным среди какофонии, которой обернулась прежняя стройная гармония существования. У него такое свойство — дарить покой и утешать страдания. Он просто делает, что может, так хорошо, как может. И я люблю его.
И боюсь Комаровского. Почему так много думаю о нём? Юру, Тоню, Лару люблю. Стрельникова понимаю и сочувствую ему. Евграфом восхищаюсь.
Таню жалею. Комаровский отдельно от всех, колоссальный по степени вызываемого интереса и пугающий. У Мамардашвили в «Топологии пути» наткнулась на другую интерпретацию, и всё встало на места. Это счастье, понять что-то долго мучившее под сурдинку. Не фанфарами, а на периферии сознания.
Мераб Константинович говорит, что «Живаго» — роман непонятых связей, недотянутых нитей, неувиденных и неразгаданных, нереализованных пересечений. Они есть на всём протяжении и читателю видны. Хотя и читатель, глядящий со стороны, обладающий большей, в сравнении с героями, полнотой знания, не умеет чаще всего дотянуть, понять значение. Олег Янковский в роли Комаровского. Кадр из сериала «Доктор Живаго» 2005 год Но есть один персонаж в романе, который всё видит.
Безошибочно ориентируется в потоке. Держит в руках нити.
Об этих эпизодах Пастернак вспомнит в начале 1959 года, когда, доведённый до отчаяния травлей и отсутствием заработков, будет вынужден написать письмо Дмитрию Поликарпову — одному из главных виновников своих бед: «Действительно страшный и жестокий Сталин считал не ниже своего достоинства исполнять мои просьбы о заключённых и по своему почину вызывать меня по этому поводу к телефону».
Пастернак, до публикации этого произведения работавший с поэзией, считал прозу более совершенной формой передачи мыслей и чувств писателя. Время после Великой Отечественной войны ознаменовалось для Пастернака ожиданием перемен: «Если Богу угодно будет и я не ошибаюсь, в России скоро будет яркая жизнь, захватывающе новый век и ещё раньше, до наступленья этого благополучия в частной жизни и обиходе, — поразительное огромное, как при Толстом и Гоголе, искусство». Для такой страны он и начал писать «Доктора Живаго» — символический роман, проникнутый христианскими мотивами и повествующий о первопричинах революции.
И герои его — это символы: Живаго — русское христианство, а главный женский персонаж Лара — сама Россия. За каждым героем, за каждым событием в романе стоит нечто гораздо большее, всеобъемлющее. Но первые читатели не смогли или не захотели этого понять: они хвалили стихотворения, которые вошли в книгу под видом творчества Юрия Живаго, говорили о прелести пейзажей, но главную задумку не оценили.
Как ни странно, смысл произведения уловили на Западе. В письмах писателей о «Докторе Живаго» зачастую говорится, что этот роман позволяет западному человеку лучше понять Россию. Но эти слова поддержки до Пастернака почти не доходили из-за развёрнутой травли со стороны властей и даже литературного сообщества.
Он с трудом получал весточки из других стран и был вынужден заботиться прежде всего о том, как прокормить свою семью. Руководство партии настаивало на том, что награда была дана Пастернаку за роман «Доктор Живаго», который порочит советский строй и якобы не имеет никакой художественной ценности. Но следует помнить о том, что Пастернак тогда выдвигался на премию уже не впервые: Нобелевский комитет рассматривал его кандидатуру с 1946 года, а роман тогда ещё не существовал даже в черновиках.
Да и в обосновании награды сначала говорится о достижениях Пастернака как поэта, а потом уже о его успехах в прозе: «За значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Но неверно говорить и о том, что «Доктор Живаго» не оказал никакого влияния на решение Нобелевского комитета. Роман, вышедший в Италии в 1957 году, имел значительный успех.
Ты способствуешь изжитию безработицы в Бельгии и в Париже», — писала Пастернаку двоюродная сестра Ольга Фрейденберг. ЦРУ, разделявшее точку зрения советского правительства об антиреволюционной направленности романа, устроило бесплатную раздачу «Доктора Живаго» русским туристам в Бельгии и планировало доставить «пропагандистскую» книгу в страны социалистического блока. Всё это ещё до присуждения премии обеспечило Борису Леонидовичу Пастернаку опалу.
Изначально писатель отдал рукопись не иностранцам, а русскому журналу «Новый мир». Ответ из редакции долго не приходил Пастернаку, поэтому он в конце концов решил передать права на публикацию романа итальянскому издателю Джанджакомо Фельтринелли. К концу 1956 года копия романа была уже в редакциях крупнейших западноевропейских государств.
Советский Союз, в публикации отказавший, заставлял Пастернака отозвать книгу, но остановить процесс уже не представлялось возможным. Пастернак прекрасно понимал, какими проблемами может обернуться для него получение Нобелевской премии, и всё же 23 октября 1958 года, в день своего триумфа, направил в Шведскую академию слова искренней признательности. Советское руководство было взбешено: СССР настаивал на том, чтобы награду получил Шолохов, но Нобелевский комитет их просьбам не внял.
Отец его был живописцем, мать — пианисткой. В семье поэта царила творческая и деятельная атмосфера, и ничто из юношеских занятий Пастернака не пропало даром. Он мог стать художником, музыкантом его благословлял Скрябин , ученым-философом, но стал поэтом.
Яркость впечатлений детства и отрочества определила его умение писать с натуры, которое он позднее называл субъективно-биографическим реализмом. Уже ранние стихи и проза несут свидетельства серьезного поэтического воспитания: профессиональное владение музыкальной композицией и дисциплина мысли, которые счастливо сочетались с врожденной чувствительностью и восприимчивостью. В 1913 г.
За густоту насыщения ассоциативными образами и парадоксальными метафорами Пастернака обвинили в «нерусской лексике». Не избежал поэт и влияния модного в начале XX века футуризма, особенно после знакомства с Маяковским. Но в дальнейшем пути Пастернака и Маяковского разошлись.
Летом 1917 г. Пастернак готовит книгу «Сестра моя жизнь», которая выходит из печати в 1922 г. В 30-е годы положение Пастернака было двойственным.
Как определил сын поэта Евгений Пастернак, «все, за малым исключением, признавали его художественное мастерство. При этом его единодушно упрекали в мировоззрении, не соответствующем эпохе, и безоговорочно требовали тематической и идейной перестройки». Пастернак вел себя крайне независимо.
В 1937 г. Этот отказ был вызовом власти. Пастернака не тронули — просто перестали печатать.
Лишь в 1943 г. В 1948 г. И на долю поэта остались лишь переводы.
В начале 1946 г. Пастернак, по его словам, приступает к «большой прозе» — роману «Доктор Живаго» и к осени 1956 г.
Реакция последовала незамедлительно. Уже 25 октября в «Литературной газете» можно было прочесть такие жуткие слова: Борис Пастернак «согласился исполнять роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды». Конечно, в Стокгольм за своей премией Пастернак не поехал. Началась разнузданная травля писателя. Именно тогда в обиход вошла эпическая фраза — «Не читал, но осуждаю».
А если прочитать? Ничего антисоветского в романе нет. Но он НЕ-советский, это явно. Академик Дмитрий Лихачев писал: «Это духовная автобиография Пастернака, написанная им с предельной откровенностью». Подлинно советскому человеку «духовные метания» с христианскими мотивами не полагались, а робкие сомнения в целесообразности революции вызывали у партийных ортодоксов праведный гнев. Внимательные читатели не могли не заметить, что автор «далек от народа». Варлам Шаламов написал Пастернаку так: «Ваш язык народа — все равно, рабочий ли это, крестьянин ли или городская прислуга, — Ваш народный язык — это лубок, не больше».
Александр Гладков отметил то же обстоятельство: «Все «народные» сцены по языку фальшивы: этого Б. Трудно даже представить, что пережил этот человек, наделенный феноменальным талантом мастер-триумфатор с мировым именем — и затравленный, непонятый, непрочитанный, гонимый изгой… Но есть то, что гарантирует бессмертие творчеству Пастернака. Предоставим слово профессору Анатолию Якобсону, автору книги «Лекции о Пастернаке»: «… ранний Пастернак со стороны внешнего восприятия для многих был и есть сложный поэт…. Поздний Пастернак «впал в неслыханную простоту» в том смысле, в каком мы говорим о простоте пушкинских стихов». И далее: «Поэзия Пастернака всегда, с самого начала служила добру и была исполнена человечности».