Александр I осуществил в Париже то, чего ему не удалось сделать в России: эта столица стала одним из самых свободных городов в мире! 200 лет назад, в 1808 году, Александр I отменил выдачу паспортов для выезда за границу в губерниях и ввел новый образец заграндокументов и централизованный контроль за их выдачей. 31 марта 1814 года в полдень в Париж торжественно вступили отборные части союзных войск во главе с императором Александром I и командующими союзными войсками.
Всё, что нужно знать об Александре I, в 11 пунктах
МЕДАЛЬ «ЗА ВЗЯТИЕ ПАРИЖА» Война закончилась. Смелое решение идти на Париж, бросив свои сообщения, принадлежит всецело Императору Александру". Поэтому до Парижа союзников довело в первую очередь упорство Александра I, который был настроен на войну до победного конца и с противником договариваться ни о чём не собирался. После того, как Наполеон был разбит и отправлен на пустынный остров Святой Елены, Александру пришлось побывать в Париже для того, чтобы остановить союзные войска от разорения французской столицы. Раскрашенная литография «Кульминация правления Александра I: маршал Мармон вручает ключи от Парижа российскому императору». ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА9 (31) марта 1814 г. русские войска во главе с императором Александром I триумфально вступили в Париж.
К 200-ЛЕТИЮ ВЗЯТИЯ ПАРИЖА РУССКОЙ АРМИЕЙ
Сегодня в России отмечают двухсотлетие со дня вступления русской армии в Париж. Текст научной работы на тему «Александр i и вопрос о будущем политическом устройстве Франции в период заграничного похода русской армии 1813–1814 годов». Оригинал взят у papermoon в Военное прошлое архитектора Монферрана и его встреча с Александром I в Париже. В полдень русская гвардия во главе с императором Александром I торжественно вступила в столицу Франции Париж именно через ворота Сен-Мартен.
210 лет назад союзные войска взяли столицу Франции
Казалось, Париж не хотел иметь посредников между собою и новыми гостями своими; народ, содержавшийся двенадцать лет в страдательном повиновении, как будто в первый раз пользовался свободным употреблением воли и громко обнаруживал своим восторгом, что. ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА9 (31) марта 1814 г. русские войска во главе с императором Александром I триумфально вступили в Париж. Александр I осуществил в Париже то, чего ему не удалось сделать в России: эта столица стала одним из самых свободных городов в мире! входе русских войск в Париж и кто спас от разрушения Вандомскую колонну, почему именно на площади Конкорд в Париже был устроен православный молебен на Пасху и кто решил судьбу Наполеона.
Покорение Парижа. Чем русская армия восхитила французов в 1814 году
Как писали историки того времени, «преображенцам пришлось буквально продираться сквозь неприятеля». Но на этом сражение не закончилось. Штыковые атаки перемежались частым огнём, офицеры бились в первых рядах, увлекая за собой солдат. Русским нужно было продержаться до вечера, когда должны были подойти союзные войска. Им это удалось. На третий день ударами с трёх сторон корпус Вандама о котором Наполеон говорил, что если бы тот воевал в аду, то лично взял бы дьявола в плен был полностью разбит. Сам Вандам, его начальник штаба и 13 тысяч рядовых попали в плен.
А прусский король, потрясённый жертвенным мужеством русских солдат, велел наградить каждого участника той эпической битвы высшей наградой — Железным крестом. Наградные кресты были вырезаны из железа конской сбруи французских лошадей. Участник тех событий — поэт и офицер дослужился до генерал-майора Павел Катенин писал в своём стихотворении о сражении под Кульмом: «Лестно было назваться воином русским…». А Иван Лажечников восклицал: «Гордись, Россия! Дух сынов твоих победил величие Греции и Рима. Потомство твоё, при новых непомерных подвигах мужества, не будет более говорить: они сражались и умирали, как спартанцы под Фермопилами!
Сыны и внуки наши скажут тогда: они сражались и побеждали, как русские под Кульмом».
Парижане не переставали удивляться несоответствию русской армии их прежним представлениям. Например, Николай Бестужев, позже вступивший на стезю Северного тайного общества, не был очевидцем взятия французской столицы, но, опираясь на воспоминания современников, написал повесть «Русский в Париже 1814 года». На страницах этого произведения он рассказывал: «Союзники, возникшие для парижан будто из недр земных — так мало они были приготовлены к их появлению; русские, которых они нашли вовсе не такими, как воображали; стройность их полков, блестящая щеголеватость офицеров, говоривших с жителями их языком, красота русского царя, миролюбивые его намерения, кротость в войсках, какой не ожидали, — всё это было так внезапно для парижан, так противоположно тому, что они привыкли воображать». Однако удивительнее всех остальных для французов оказались казаки. Если среднестатистический офицер по манерам и выправке был практически неотличим от парижанина особенно если учесть, что русские дворяне зачастую владели французским языком лучше, чем родным , то в казаках было особое очарование, доселе в Париже невиданное.
Казаки в Париже. Георг-Эммануэль Опиц Например, жили казаки прямо на Елисейских полях: среди зарослей — тогда этот район Парижа выглядел намного иначе, нежели сейчас — они разбили лагерь и отдыхали на лоне природы. Готовили они прямо на костре, спали на сене — словом, вели себя точно так же, как если бы и не уезжали с родного Дона.
Любопытные парижане приходили туда в великом множестве, удивлялись превосходным сим войскам и не могли нарадоваться снисходительности Монархов… «Санкт-Петербургские ведомости», 14 апреля 1814 года.
В нашем музее Заграничному походу русской армии 1813-1814 годов посвящена отдельная экспозиция. В ней есть и медаль, врученная благодарными жителями Парижа графу Михаилу Семеновичу Воронцову, который в 1815-1818 годах командовал русским оккупационным корпусом во Франции. При отходе корпуса граф Воронцов из личных средств расплатился по всем долгам русской армии перед ресторанами, портными, арендодателями жилья и т. В августе манифестом Александр I была учреждена наградная серебряная медаль, на лицевой стороне которой помещено погрудное, вправо обращенное, изображение Александра I в лавровом венке и в сиянии расположенного над ним лучезарного «всевидящего ока».
Принцы вернутся озлобленными несчастиями и не властны будут умерить вражду между теми, кто за них страдал, и пострадавшими по их вине. Против них дух армии... Такая корона слишком тяжела для них»16. О том, что русский император не верит в способность Бурбонов адекватно оценить политическую обстановку во Франции и стать во главе нации, доносил в Лондон и английский министр Каслри17. Таким образом, антипатии личные в этом случае совпадали с интересами государственными: Бурбоны на французском троне были не самым выгодным для России вариантом. С одной стороны, на них оказывал серьезное влияние британский кабинет, который начинал готовиться к дипломатическим баталиям с Россией за влияние в послевоенной Европе и планировал активно использовать новую Францию в этой борьбе. С другой стороны, озлобленные и политически недалекие Бурбоны, придя к власти, могли начать мстить сторонникам Бонапарта, расшатывая тем самым и без того крайне неустойчивую внутриполитическую ситуацию в стране. А это уже грозило серьезными последствиями для всей Европы, о чем Александр I напомнил Меттерниху: «Французская нация враждебно относится к Бурбонам. Посадить их на трон, который они не смогут удержать, означает поставить Францию и всю Европу под угрозу новых революций, последствия которых сложно предугадать»18. Императора России многие считали романтиком, либералом, подверженным странным иллюзиям.
Эти «иллюзии», часть из которых действительно была внушена царю его наставниками и бабкой, императрицей Екатериной II, на самом деле имели под собой прочный, вполне реалистичный фундамент, скрытый от посторонних взглядов. В случае с политической судьбой Франции российский император, с точки зрения как союзников по коалиции, так и собственных подданных, откровенно «чудил»: позволить французам самим избрать себе правителя — это «якобинство», полагал брат императора, великий князь Константин Павлович19. Эта точка зрения нашла поддержку у статс-секретарей МИД — К. Нессельроде и К. Поццо ди Борго. То, что казалось «якобинством» брату царя и его 16 Memoires du baron de Vitroilles. Paris, 1884. Memoires, document et ecrits divers. Paris, 1880. I: 1801-1815.
В то, что шансы Бурбонов получить общенациональную поддержку велики, не верил никто из ключевых игроков в лагере антинаполео-новской коалиции. Для примера можно привести указание шведского наследного принца Бернадота его представителю при русской ставке, К. Но опыт показывает обратное»20. Бурбоны были непопулярны среди французов, в то же время «позиции Наполеона внутри государства также ослабели — как среди знати, так и среди простого народа»21. Резкое падение популярности Бонапарта произошло во многом из-за утраты им ореола военного гения после военных поражений на полях Германии в 1813 г. Поэтому настойчивое желание царя дать французам самим решить судьбу своей страны, помимо романтическо-либерального флера в лучших традициях Ф. Лагарпа, являлось осознанным политическим ходом: Александр I не без оснований мог рассчитывать на симпатии жителей Франции к наследному шведскому принцу и бывшему маршалу Франции Бернадоту. Бернадот никогда не пользовался благосклонностью ни австрийцев, ни англичан, несмотря на то, что был одним из первых участников VI антинаполеоновской коалиции так, австрийцы были «не намерены жертвовать ни единым солдатом для того, чтобы посадить на французский трон Бернадота», заверял австрийского главнокомандующего Карла Шварценберга Меттерних23. Ему просто не верили, небезосновательно считая человеком себе на уме, искренне заинтересованным лишь в приобретении Норвегии для своего королевства. Швеция была нужна союзникам, чтобы связать руки Наполеону на севере Германии, поэтому англичане и австрийцы мирились с ним, закрывая глаза на незначительность количества шведских войск, воевавших с французами.
Их предводитель, сумевший покорить сердца своих новых подданных благородством и великодушием он отпустил домой пленных шведов в бытность французским маршалом , имел большие виды на Францию. Нигде и никогда открыто не заявляя о своих королевских амбициях, Карл-Юхан всеми силами стремился сделать свое имя популярнее имени своего былого начальника, Наполеона, а также бывшей королевской династии — Бурбонов. При этом, с точки зрения русского самодержца, был возможен и вариант с восстановлением во Франции республиканской формы правления. После победы, по мысли императора, следовало немедленно созвать «первичные съезды выборщиков, чтобы те выбрали депутатов и отправили их в Париж. Эти депутаты и выскажутся по вопросам новой формы государственного устройства и персоны государя от имени всей нации»24. Руководителем будущего народного собрания Александр I видел своего бывшего наставника — Фредерика Лагарпа. Франция, пережившая революционные потрясения, якобинскую диктатуру и империю Наполеона, превратившаяся, в конечном счете, в парламентскую республику, — это 20 Россия и Швеция: Документы и материалы, 1809-1818. Le prix de la gloire. Paris, 2007; PigeardA. Organisation et vie quotidienne.
Paris, 2000. Подобная непредсказуемость, впрочем, отнюдь не пугала царя — более того, для российских внешнеполитических интересов Франция под властью Карла-Юхана или Франция республиканская были, безусловно, выгоднее вариантов с восстановлением Бурбонов, регентством Марии-Луизы или сохранения трона за самим Бонапартом, поскольку в первом и втором случае республика или Карл-Юхан международная политика Франции была бы не столь сильно подвержена влиянию Австрии и Англии. В Лондоне и Вене прекрасно осознавали опасность выхода Парижа из их зоны влияния. Не допустить подобного поворота событий можно было, лишь вернув престол Бурбонам. Австрийцы и англичане торопились: уже в середине февраля 1814 г. Для этого было необходимо преодолеть сопротивление российского императора, мнение которого шло вразрез с англо-австрийско-прусской позицией. Это серьезное расхождение, ставшее очередным и едва ли не самым тяжелым испытанием на прочность для VI антинаполеоновской коалиции, было зафиксировано в ответах на вопросы о политическом будущем Франции, поднятые Меттернихом. Расхождения между Россией, с одной стороны, и Австрией и Пруссией, с другой, выявились практически во всем: так, Александр I считал, что не стоит открыто высказываться в поддержку Людовика XVIII, предоставив французам право самим решать свою дальнейшую судьбу. Если же парижане выскажутся за Бурбонов, но Наполеон при этом не сложит оружия, то надо договариваться с Бонапартом. Вообще, полагал русский царь, все эти разговоры о поддержке роялистов преждевременны до занятия Парижа.
В свою очередь австрийцы и примкнувшие к ним пруссаки полагали, что если население Парижа и большая часть французов поддержат возвращение Бурбонов, то вести переговоры надо с ними, а не предоставлять право нации «на самоопределение». Медлить с поддержкой Бурбонов до «туманных времен» вступления в Париж категорически неверно25. Споры о будущем Франции шли параллельно с боевыми действиями, которые, в целом, складывались для противников Наполеона успешно: к середине февраля войска VI коалиции уже продвинулись достаточно далеко в глубь французской территории, чтобы осознать, что широкомасштабной партизанской войны в вероятность которой, помимо прочих, верил и убеждал в ее скором начале М. Барклая де Толли прославленный партизан, командир «летучего отряда» А. Сеславин26 удалось избежать. Конечно, нападения на отставших солдат коалиционных армий случались, однако ничего, подобного испанской гверилье или партизанской войне 1812 г.
От Березины до Парижа: зарубежный поход русской армии
Русские взяли Париж, но французы не выучили урок 1814 года 08:51 13. Практически все историки, включая французов, писали о тех днях с удивлением и восхищением относительно поведения русских офицеров, казаков и солдат. Париж самозабвенно гулял!
Но… без нас не справились. Русская армия начинает знаменитый Заграничный поход 1813-1814 гг. Вдохновлённые победой, Русские войска прошли всю Европу и очистив от французов Варшаву, Берлин, Дрезден, Гамбург и другие европейские города, 31 марта 1814 года вступили в Париж. Среди парижан царил ужас. Во время производства документального фильма « 1812. Первая Отечественная », авторская группа из «Студии «Третий Рим» соучредитель кинофестиваля «Евразия. DOC , пытаясь воссоздать атмосферу момента, пригласила в качестве эксперта князя Александра Трубецкого, проживающего во Франции и в силу своей общественной деятельности на должности председателя ассоциации «Франко-российский диалог» хорошо разбирающегося в вопросе.
Трубецкой во второй серии фильма.
И говорят, что именно там казаки забегали в кафе по соседству и говорили: «Быстро! Давай попить! На одном кафе даже есть надпись, что именно здесь казаки первый раз выкрикнули: «Бистро!
Русских воинов поразило обилие куртизанок, «даривших звенящую серебром любовь». ДОСЛОВНО «У меня во Франции только один враг, и враг этот - человек, обманувший меня самым недостойным образом, злоупотребивший моим доверием, изменивший всем данным им мне клятвам, принесший в мою страну самую несправедливую, самую гнусную войну. Никакое примирение между ним и мной отныне невозможно, но я повторяю, что во Франции у меня один только этот враг. Все французы, кроме него, у меня на хорошем счету.
Я уважаю Францию и французов и желаю, чтобы они позволили мне помочь им. Скажите же, господа, парижанам, что я вхожу в их город не как враг, и только от них зависит, чтобы я стал им другом». Из обращения императора России Александра I к французам накануне торжественного вступления в Париж. Никакого мщения за разрушенную и сожженную Москву.
Никаких грабежей, насилия! Никакого страха у побежденных перед победителями. Никто особенно и не чувствовал себя побежденным.
Как в 1814 году Россия освободила Европу от Наполеона, а в 1945 году сокрушила гитлеровскую Германию, так и сейчас президент вернул России международное влияние и выступил против агрессии коллективного Запада. Именно с подачи национального лидера Россия защитила Сирию от террористов, а сейчас начала освобождение Украины от неонацистов. Россия несет мир и свободу народам, уничтожает преступные формирования и очищает страны от человеконенавистнических идеологий. Коллективный Запад тогда и сейчас В разные годы Россия отражала и продолжает отражать преступные попытки Запада против суверенитета нашей страны.
Фактически империя Бонапарта и ее сателлиты к моменту вторжения в Россию представляли собой историческое воплощение коллективного Запада. Наполеон собрал армию численностью в 379 тысяч человек — за ним шла вся Европа, а в тылу ее потребности обеспечивали крупнейшие промышленные и аграрные центры. Но русских это не сломило - вся страна поднялась против вторжения наполеоновского Запада. Уже всем очевидно, что конфликт на Украине — западная провокация.
«Знаковое событие»: историк Сергей Перелыгин — о вступлении русских войск в Париж в 1814 году
Идея о создании коллективного договора безопасности, основанного на христианских ценностях, была выдвинута Александром I после разгрома армии Наполеона с целью предотвратить новый крупномасштабный конфликт. Священный союз был призван сохранить европейские границы, установленные Венским конгрессом 1815 года, обеспечить долгосрочный мир, а также бороться против революционных движений в регионе. Впоследствии к договору присоединилось большинство монархов Европы.
Итоги этой войны, закрепленные на Венском конгрессе, показывали, что Россия никогда не стремилась к гегемонии в побежденных странах, но лишь — к равноправному сотрудничеству и взаимному уважению.
Интересный аспект, на который мы незаслуженно мало обращаем внимания, когда вспоминаем Наполеоновское воинство как «армию двадесяти язык» по количеству представленных в ней европейских наций, не только французов… В противостоящей этой армаде Русской армии воевали разные народы Российской империи. Первая Отечественная», руководитель военно-исторического клуба из Уфы Ильдар Шаяхметов. Патриотический порыв был очень высок»….
Так же как во времена народного ополчения Минина и Пожарского татары, башкиры, чуваши, мордва, марийцы, удмурты, калмыки добровольно встали на защиту нашего общего Отечества. В русском же простонародном наречии закрепилось французское cher ami — «дорогой друг». Так, спасаясь от холода и голодной смерти, обращались отступающие солдаты некогда Великой армии Наполеона к русским крестьянам за помощью.
И наши селяне по доброте сердечной не давали им замёрзнуть, принимали этих «шаромыжников» в разорённых войной деревнях и сёлах, кормили до весны.
Вы всегда уважали звенящие добродетели! Зато он позаимствовал у парижан архитектурный стиль ампир, причем сразу вкупе с зодчим: он пригласил в Петербург подающего надежды градостроителя Огюста Монферрана. Строго говоря, архитектор «напросился» сам: сразу после взятия Парижа он продемонстрировал монарху «Альбом разных архитектурных проектов, посвященных Его Величеству Императору Всероссийскому Александру I». На страницах представленного альбома было изображено несколько величественных памятников, в том числе и будущая Александровская колонна. Проекты заинтересовали императора, и он с удовольствием привлек Монферрана к петербуржскому и нижегородскому градостроительству. Главной реализованной идеей настойчивого француза стал Исаакиевский собор, до сих пор не покидающий умы россиян. Французская карикатура Тем временем офицеры и солдаты тоже не теряли времени даром.
Парижане не переставали удивляться несоответствию русской армии их прежним представлениям.
Дальний родственник и непримиримый враг Наполеона французский, а позднее и русский политический и военный деятель Поццо ди Борго заявил в лагере союзников: Цель войны — в Париже. Пока вы будете думать о сражениях, вы рискуете быть разбитыми, потому что Наполеон всегда будет давать битвы лучше, чем вы, и потому что его армия, хотя и недовольная, но поддерживаемая чувством чести, даст себя перебить до последнего человека, пока Наполеон около нее Ди Борго подчеркнул: «Нужно стремиться кончить войну не военным способом, а политическим. Коснитесь Парижа только пальцем, и колосс Наполеон будет низвергнут, вы этим сломаете его меч, который вы не в состоянии вырвать у него». Почти одновременно с этим русские казаки доставили перехваченное письмо к Наполеону от Марии-Луизы, в котором императрица в пессимистических тонах сообщала мужу о настроениях во французской столице. Преследуемые неприятельской конницей, остатки войск двух французских маршалов отошли к Парижу, пополнив ряды его защитников.
Картина Жозефа-Бернара Флогье «Портрет короля Жозефа I» 27 марта Наполеон узнал о дерзком маневре противника, одобрительно заявив: «Это превосходный шахматный ход. Никогда бы не поверил, что какой-нибудь генерал у союзников способен это сделать». После этого французский император стремительно бросился к Парижу, куда с северо-востока тремя главными колоннами подходили войска союзников общей численностью до 100 тысяч солдат и офицеров. Обороной французской столицы руководил Жозеф Бонапарт, король неаполитанский и испанский, который не имел при этом полководческих талантов своего младшего брата.
Торжественный въезд Императора Александра I в Париж
| Журнал Международная жизнь - Русские взяли Париж, но французы не выучили урок 1814 года | Император Александр I в молодые годы проявлял мировидение «просвещенного европейца», вольнодумца и даже порой признавался доверенным лицам в добрых чувствах по отношению к республиканству. |
| Триумфальное вхождение русских войск во главе с Императором Александром I в Париж | — Можно ли считать, что взятием Парижа Александр I отомстил Наполеону за сожженную Москву? |
| Александр 1 в париже | После того, как Наполеон был разбит и отправлен на пустынный остров Святой Елены, Александру пришлось побывать в Париже для того, чтобы остановить союзные войска от разорения французской столицы. |
Мгновение великой славы: 205 лет назад русские войска вошли в Париж
В этот день (19 марта по старому стилю) в 1814 году союзные войска во главе с российским Императором Александром I вошли в Париж. Александр Первый злоупотребил доверием Наполеона. Первым, кто задумал в общих чертах и придал конкретные формы франко-российскому союзу, был император Наполеон I. После трудной кампании в Польше, завершившейся победой в битве под Фридляндом 14 июня 1807. Захарова напомнила, что 210 лет назад, 31 марта 1814 года, русская армия во главе с императором Александром I вошла в Париж. ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА9 (31) марта 1814 г. русские войска во главе с императором Александром I триумфально вступили в Париж. – Непрошеный визит Наполеона в Москву был отплачен визитом Александра в Париж».
К 200-ЛЕТИЮ ВЗЯТИЯ ПАРИЖА РУССКОЙ АРМИЕЙ
Предложенные условия он отверг, но, желая выиграть время, изъявил готовность вступить в переговоры. Такое поведение Наполеона позволило принципиальным его противникам, главным из которых был император Александр I, настоять на продолжении бескомпромиссной борьбы с ним. Союзники объявили своей главной целью свержение узурпатора и восстановление власти Бурбонов. Наполеон теперь мог рассчитывать только на ее ресурсы в войне против всей остальной Европы. Россия подобное нашествие, возглавленное самим Наполеоном, отразила. Но вымотанной и обескровленной двумя десятилетиями почти непрерывных войн Франции это было явно не по силам. Союзники наступали с двух направлений. Севернее действовала русско-прусская Силезская армия под командованием знаменитого прусского фельдмаршала Г.
Южнее постепенно продвигалась к французской столице Главная бывшая Богемская армия, во главе с австрийским фельдмаршалом князем К. В ее состав кроме австрийских, русских и прусских частей входили также войска второразрядных германских государств. В отличие от далеко не безупречного, но смелого и решительного Блюхера Шварценберг проявлял чрезмерную осторожность и непоследовательность. Собственно говоря, оба фельдмаршала были назначены командующими из-за желания Александра I придать войне против Наполеона общеевропейский характер. При этом сам русский император часто вмешивался в оперативное руководство войсками, что вовсе не способствовало успешности их действий. Пользуясь всем этим, Наполеон с оставшимися у него небольшими силами довольно долго держал противников в напряжении и одержал ряд побед над их разрозненными армиями и корпусами. Сначала он нанес поражение Блюхеру под Бриеном.
Интересно, что в этом сражении сам Наполеон, будучи вынужден рисковать, едва не угодил в плен! В пылу боя ему пришлось собственноручно отбиваться шпагой от казаков. Но в итоге Блюхер отступил к Ла-Ротьеру на соединение со Шварценбергом. Под Ла-Ротьером Наполеону противостояли уже оба фельдмаршала. Их силы насчитывали 72 тысячи человек в том числе 27 тысяч русских. Французов было 40 тысяч. Несмотря на большое численное превосходство, союзники не смогли разгромить врага.
После упорного 12-часового сражения Наполеон отступил к Труа никем не преследуемый. Такая нерасторопность оппонентов позволила французскому императору перегруппироваться и начать бить армию Блюхера по частям. У Шампобера он с 30-тысячным войском набросился на русский корпус З. Олсуфьева 3,7 тысячи пехотинцев. Несмотря на отчаянное сопротивление, корпус был разгромлен, потеряв только пленными около двух тысяч человек вместе с раненым в сражении командиром. Уже на следующий день Наполеон атаковал под Монмирайлем 18-тысячный русско-прусский корпус Ф. Остен-Сакена, шедший на выручку Олсуфьеву, и одержал над ним решительную победу.
После этого успеха французский император радостно воскликнул: «Я нашел свои сапоги Итальянской кампании! Потеряв примерно 3700 человек французы потеряли всего тысячу бойцов , Остен-Сакен отступил к Шато-Тьери. Там он соединился с прусским корпусом И. В подчинении у русского и прусского генералов оказалось 30 тысяч солдат, но это не помешало Наполеону атаковать их меньшими силами 22 тысячи человек и одержать при Шато-Тьери полную победу. Союзники вынуждены были отступить за реку Марну и взорвать за собой мост, чем оградили себя от преследования.
Если бы не ошибочное движение и опоздание маршала Макдональда, дело кончилось бы полным истреблением сражавшихся у Шато-Тьери союзных сил.
Но 14 февраля подоспевший на помощь Мармону Наполеон разбил снова Блюхера в битве при Вошане. Блюхер потерял около 9 тысяч человек. К Наполеону подходили подкрепления, а союзники потерпели ряд поражений, и все-таки положение императора оставалось критическим; у союзников в наличии сил было гораздо больше, чем у него. Но эти неожиданные, ежедневно следующие одна за другой победы Наполеона так смутили союзников, что числившийся главнокомандующим Шварценберг послал в лагерь Наполеона адъютанта с просьбой о перемирии. Новые две битвы - при Мормане и при Вильневе, тоже окончившиеся победой французов, - побудили союзников к этому неожиданному шагу - просьбе о перемирии. Наполеон отказал посланцу Шварценберга графу Парру в личном свидании, а письмо Шварценберга принял, но отложил свой ответ.
На перемирие он не согласился. Наполеон, по отзывам даже неприятельских наблюдателей и мемуаристов, превзошел самого себя в этой, казалось, совсем безнадежной кампании 1814 г. Но солдат было мало, а маршалы Виктор, Ожеро были утомлены до последней степени и делали ряд ошибок, поэтому Наполеон не мог использовать полностью свои неожиданные в тот момент и блестящие победы. Наполеон гневно и нетерпеливо выговаривал маршалам и торопил их. Я уничтожил 80 тысяч врагов с помощью новобранцев, которые были еле одеты... Если ваши 60 лет вас тяготят, сдайте командование!..
Хотя Наполеон считал себя победителем и действительно отбросил неприятеля на нескольких пунктах, но на самом деле битву должно считать не решенной по ее результатам: преследовать Шварценберга с его армией после сражения Наполеон не мог, он перешел обратно через реку Об и взорвал мосты. Наполеон потерял в сражении при Арси-сюр-Об 3 тысячи человек, союзники до 9 тысяч, но достигнуть разгрома союзных армий Наполеону, конечно, на этот раз не удалось. Союзники боялись народной войны, всеобщего ополчения, вроде того, которое в героические времена Французской революции спасло Францию от интервентов и от реставрации Бурбонов... Александр, Фридрих-Вильгельм, Франц, Шварценберг и Меттерних успокоились бы, если бы подслушали, о чем разговаривали вечером после битвы при Арси-сюр-Об Наполеон с генералом Себастьяни. Химеры, позаимствованные из воспоминаний об Испании и о Французской революции. Поднять нацию в стране, где революция уничтожила дворян и духовенство и где я сам уничтожил революцию!
Из случайно перехваченных русскими казаками писем императрицы Марии-Луизы и министра полиции Савари к Наполеону Александр убедился, что настроение в Париже такое, что народного сопротивления ждать нельзя и что приход союзной армии в Париж сразу решит всю войну и кончит ее низвержением Наполеона. Наполеон с главными силами был далеко в тылу союзников. Битва при Фер-Шампенуазе 25 марта кончилась победой союзников над маршалами. Они были отброшены к Парижу, 100-тысячная армия союзников подошла к столице. Уже 29 марта императрица Мария-Луиза с маленьким наследником, римским королем, выехала из Парижа в Блуа. У французов для защиты Парижа было около 40 тысяч человек.
Настроение в Париже было паническое, в войсках тоже наблюдался упадок. Александр не желал кровопролития под Парижем и вообще разыгрывал великодушного победителя. Орлову, уполномочивая его прекращать бой всякий раз, когда явится надежда на мирную капитуляцию столицы. Ожесточенный бой длился несколько часов; союзники потеряли в эти часы 9 тысяч человек, из них около 6 тысяч русских, но, угнетенные страхом поражения, под влиянием Талейрана, маршал Мармон 30 марта в 5 часов вечера капитулировал. Наролеон узнал о неожиданном движении союзников на Париж в разгаре боев, которые он вел между Сен-Дизье и Бар-сюр-Об. Вот, никогда бы я не поверил, что какой-нибудь генерал у союзников способен это сделать», - похвалил Наполеон, когда 27 марта узнал о происходящем.
Специалист-стратег сказался в нем прежде всего в этой похвале. Он сейчас же бросился с армией к Парижу. Он был полон всегдашней энергии и решимости. Узнав о случившемся, он молчал с четверть часа и затем изложил Коленкуру и генералам, бывшим около него, новый план.
Однако Александр I предъявил жесткий ультиматум о сдаче города под угрозой его уничтожения. В полдень русская гвардия во главе с императором Александром I торжественно вступила в столицу Франции. Битва при Шато-Тьери 12 февраля кончилась новой большой победой Наполеона. Если бы не ошибочное движение и опоздание маршала Макдональда, дело кончилось бы полным истреблением сражавшихся у Шато-Тьери союзных сил.
Но 14 февраля подоспевший на помощь Мармону Наполеон разбил снова Блюхера в битве при Вошане. Блюхер потерял около 9 тысяч человек. К Наполеону подходили подкрепления, а союзники потерпели ряд поражений, и все-таки положение императора оставалось критическим; у союзников в наличии сил было гораздо больше, чем у него. Но эти неожиданные, ежедневно следующие одна за другой победы Наполеона так смутили союзников, что числившийся главнокомандующим Шварценберг послал в лагерь Наполеона адъютанта с просьбой о перемирии. Новые две битвы - при Мормане и при Вильневе, тоже окончившиеся победой французов, - побудили союзников к этому неожиданному шагу - просьбе о перемирии. Наполеон отказал посланцу Шварценберга графу Парру в личном свидании, а письмо Шварценберга принял, но отложил свой ответ. На перемирие он не согласился. Наполеон, по отзывам даже неприятельских наблюдателей и мемуаристов, превзошел самого себя в этой, казалось, совсем безнадежной кампании 1814 г.
Но солдат было мало, а маршалы Виктор, Ожеро были утомлены до последней степени и делали ряд ошибок, поэтому Наполеон не мог использовать полностью свои неожиданные в тот момент и блестящие победы. Наполеон гневно и нетерпеливо выговаривал маршалам и торопил их. Я уничтожил 80 тысяч врагов с помощью новобранцев, которые были еле одеты... Если ваши 60 лет вас тяготят, сдайте командование!.. Хотя Наполеон считал себя победителем и действительно отбросил неприятеля на нескольких пунктах, но на самом деле битву должно считать не решенной по ее результатам: преследовать Шварценберга с его армией после сражения Наполеон не мог, он перешел обратно через реку Об и взорвал мосты. Наполеон потерял в сражении при Арси-сюр-Об 3 тысячи человек, союзники до 9 тысяч, но достигнуть разгрома союзных армий Наполеону, конечно, на этот раз не удалось. Союзники боялись народной войны, всеобщего ополчения, вроде того, которое в героические времена Французской революции спасло Францию от интервентов и от реставрации Бурбонов... Александр, Фридрих-Вильгельм, Франц, Шварценберг и Меттерних успокоились бы, если бы подслушали, о чем разговаривали вечером после битвы при Арси-сюр-Об Наполеон с генералом Себастьяни.
Химеры, позаимствованные из воспоминаний об Испании и о Французской революции. Поднять нацию в стране, где революция уничтожила дворян и духовенство и где я сам уничтожил революцию! Из случайно перехваченных русскими казаками писем императрицы Марии-Луизы и министра полиции Савари к Наполеону Александр убедился, что настроение в Париже такое, что народного сопротивления ждать нельзя и что приход союзной армии в Париж сразу решит всю войну и кончит ее низвержением Наполеона. Наполеон с главными силами был далеко в тылу союзников. Битва при Фер-Шампенуазе 25 марта кончилась победой союзников над маршалами. Они были отброшены к Парижу, 100-тысячная армия союзников подошла к столице. Уже 29 марта императрица Мария-Луиза с маленьким наследником, римским королем, выехала из Парижа в Блуа. У французов для защиты Парижа было около 40 тысяч человек.
Настроение в Париже было паническое, в войсках тоже наблюдался упадок. Александр не желал кровопролития под Парижем и вообще разыгрывал великодушного победителя. Орлову, уполномочивая его прекращать бой всякий раз, когда явится надежда на мирную капитуляцию столицы. Ожесточенный бой длился несколько часов; союзники потеряли в эти часы 9 тысяч человек, из них около 6 тысяч русских, но, угнетенные страхом поражения, под влиянием Талейрана, маршал Мармон 30 марта в 5 часов вечера капитулировал. Наролеон узнал о неожиданном движении союзников на Париж в разгаре боев, которые он вел между Сен-Дизье и Бар-сюр-Об. Вот, никогда бы я не поверил, что какой-нибудь генерал у союзников способен это сделать», - похвалил Наполеон, когда 27 марта узнал о происходящем. Специалист-стратег сказался в нем прежде всего в этой похвале.
Вектор поведения войск задал сам Александр I, когда, по воспоминаниям современников, провозгласил: «Я люблю французов. Я признаю среди них одного лишь врага — Наполеона». После подобного заявления французов были вынуждены полюбить все офицеры и солдаты. Впрочем, чаще всего мультикультурные связи ограничивались лишь легкими интрижками, о чем свидетельствуют воспоминания русского поэта и будущего декабриста Федора Глинки: «Прощайте, милые, прелестные очаровательницы, которыми так славится Париж… Брадатый казак и плосколицый башкир становились любимцами сердец ваших — за деньги! Вы всегда уважали звенящие добродетели! Зато он позаимствовал у парижан архитектурный стиль ампир, причем сразу вкупе с зодчим: он пригласил в Петербург подающего надежды градостроителя Огюста Монферрана. Строго говоря, архитектор «напросился» сам: сразу после взятия Парижа он продемонстрировал монарху «Альбом разных архитектурных проектов, посвященных Его Величеству Императору Всероссийскому Александру I». На страницах представленного альбома было изображено несколько величественных памятников, в том числе и будущая Александровская колонна.
Всё, что нужно знать об Александре I, в 11 пунктах
По ряду причин не решившись сделать Роксандре предложение, Каподистрия в 1815 году в Вене, уже после описываемых событий, подарил ей перстень с изображением бабочки, сгорающей на свече. Люди умели красиво жить и красиво объясняться... Так в чём заключалась проделанная комбинация, о которой почти не знают наши историки, кроме тех, кто читал эти мемуары внимательно? Дело в том, что когда герцог Арман де Ришельё, буквально метался по Парижу, не зная, как сохранить Францию, Каподистрия сказал ему, что есть один вариант, но только действовать нужно немедленно. В обращении этом говорилось, что поскольку он, Людовик, не желает быть гробовщиком Франции, то он слагает с себя королевскую корону, после чего пусть союзники делают во Франции то, что считают нужным. Лефевр, перв. Иоаннис Каподистрия тайно доложил об этом письме Александру и передал его через Ришельё Людовику. Людовик тут же переписал обращение слово в слово своей рукой, после чего Ришельё, причём не просто так, а на совете государей, подал письмо Людовика Александру, который, естественно, уже знал его содержание.
Франция без короля. Найдите ей другого, если можете. Я же не стану мешаться в дело, которое можно было устранить. Да мне и пора домой. Нужно скорее кончать». Англия с ними соглашается, и всё заканчивается только контрибуцией, тоже уменьшенной, и конфискацией художественных ценностей. Границы Франции же почти не изменились.
Небольшие коррекции были осуществлены только в пользу Пруссии, в частности ей был передан Саарский район, который станет объектом спора между Францией и Германией после завершения Второй Мировой войны, но он-то и населён немцами. Расположение Саарского района в 1812 г. Карта присоединенных к Пруссии земель в 1815 году присоединенные земли обозначены рыжим цветом, бывшие в составе Пруссии с 180г г. После Венского конгресса Франция сохранилась благодаря Александру. Это пример тайной дипломатии во благо, а не во зло. Софье Тизенгаузен в конце 1815 года Александр говорил: «Я должен Вам признаться, что я только исполнил свой долг. Мне было ужасно видеть, как вокруг меня делали зло.
Австрийцы, также как и пруссаки, проявили остервенение и жадность, которые трудно было сдержать. Они хотели воспользоваться правом мести; но право это всегда меня возмущало; ибо надо мстить лишь воздавая добром». Я не знаю, многие ли французы знают об этом. Боюсь, что нет. Но это существенный момент. На самом деле Европа, если Франция была бы разделённой, прошла через страшные потрясения ещё в первой половине XIX века. Польский вопрос А теперь, дорогие друзья, обратимся к польскому вопросу — важнейшему вопросу, который, как мы знаем, будет иметь огромное значение для всей русской истории до сего дня.
Иногда говорят, что к Польше, как и к Франции, Александр относился как-то по-особенному. Но, как мы только что увидели, у Александра не было особой любви к французам, у него была особая любовь к справедливости и отвращение к деяниям зла. А вот Польшу Александр Павлович действительно любил, казалось бы. Но почему? Чего ради? Этот вопрос часто задают мне. На этот счёт терялись в догадках многие историки.
Одни говорили, что причина в том, что его ветреная возлюбленная Мария Нарышкина — полька, урожденная княжна Святополк-Четвертинская. Другие говорили, что на отношение Императора к Польше повлиял его друг князь Адам Чарторижский. Третьи ещё что-то говорили. Но мы с вами увидим, в чём была настоящая причина. На самом деле, к полякам Александр тоже испытывал двойственные чувства. Когда просматриваешь его личные записки, которые не предназначались для публичного прочтения, или записки его конфидентов, то видишь, что он понимал все проблемы Польши, понимал, что Польша — это очень плохо организованная страна, страна с порабощённым простым народом и с относительно небольшим количеством аристократии. То есть польская шляхта и, особенно, аристократия, имела все гражданские права, демократию, Европу, республику Речь Посполитая — это республика , а народ был, в невежестве, нищете и рабстве.
Крестьянин-полешук, А. Ригельман, вт. XVIII в. Надо сказать, что в Белоруссии распространяется миф, что Польша и Великое княжество Литовское издревле были демократическими странами со свободным народом, но это далеко не так. Закрепощение польских и литовских крестьян произошло в 1557 году, когда был принят акт о полном прикреплении крестьян к земле и о запрете переходов. С тех пор всё это и продолжалось. В Украине освобождение крестьян произошло, как вы помните, только когда в середине XVII века было поднято восстание.
Но потом Екатерина вновь восстановила крепостничество. Так что, можно сказать, что благодаря Богдану Хмельницкому Украина освободилась, а благодаря Екатерине она вновь была закабалена. Итак, Александр понимал, что с Польшей не всё однозначно, что, тем не менее, это всё же республика, это всё же страна с европейскими гражданскими установлениями, страна с городским самоуправлением, хотя оно в основном было аристократическим, и городом управлял не любой его житель, а богатые люди, но тем не менее. И сейчас мы поймём, какое это имело значение для Александра. Александр в мае 1797 года, то есть ещё при бабушке, гуляя по Летнему саду, действительно говорил князю Адаму Чарторижскому, что разделение Польши несправедливо, и он мечтает восстановить справедливость. Это были юношеские мечтания. Но эти юношеские мечтания он в принципе сохраняет всё время.
И вот теперь мы вернёмся к войне 1812-1815 годов. Когда вновь была занята или освобождена русскими войсками Литва, то есть та часть Польско-Литовского государства, которая была Российской империи, Александр жёстко пресекал все формы грабежа. А вы понимаете, что зимой в Польше гигантская армия под 100 тысяч человек без постоя в городе находится в очень трудном положении, но Александр идёт на это в ущерб армии, но на благо мирным полякам. Весной 1813 года в Эрфурте Наполеон, который неплохо знал психологию Александра и его отношение к Польше, и мыслил лишь категориями геополитического пасьянса, говорил, что надо передать Александру всю Польшу и тогда он пойдёт на любые уступки. Но Александр, этих предложений не принял, потому как у него были личные счёты с Наполеоном. Идея же Александра насчёт Польши сложилась полностью — он хотел соединения Польши с Россией под единым скипетром, но при условии, что Польша сохраняет все свои государственные и демократические институты и их упрочивает. Польша остается другим государством.
Оно присоединяется к России, но это — другое государство. Только на этих условиях Александр готов не просто стать защитником Польши, но и передать Польше те польские провинции, которые по разделам уже были в России — это Литва и правобережная Украина. Другого варианта их возвращения нет. Польские земли в составе Российской империи Адам Чарторижский же думал о другом. Вообще, все политики думают, что они очень умные, а вокруг них дураки. В этом, к сожалению, вечная ошибка дипломатов. Помните, Трамп предложил план по урегулированию конфликта в Палестине.
Он думал всех обмануть, но вокруг люди не глупее его. Поэтому настоящий политик должен всегда исходить из того, что другие понимают ситуацию не хуже, чем он сам. Необходимо находить modus vivendi, а не пытаться обвести вокруг пальца, это не рынок. Князь Адам Ежи Чарторижский, Дж. Доу, 1818-1829 гг. Он предложил создать независимую Польшу в границах 1771 года, но с королём, который был бы братом Александра, например, Михаилом Павловичем. Но никакой независимой Польши с передачей русских земель Александр не мог позволить, потому что он понимал, что есть общественное мнение.
Он не мог взять и просто передать Польше земли, которые когда-то были землями русских княжеств, потом были освобождены Литвой от Орды и вошли в Великое княжество Литовское, потом вместе с Великим княжеством Литовским по Люблинской унии стали частью Польши. Он может передать их Польше, только если она будет под одним скипетром с Россией. Но это было ещё не всё. Желание одного скипетра в двух государствах имело далеко идущие цели. Один из знатоков политики Александра Иоаннис Каподистрия пишет: «В действительности Александр желал получить Варшавское герцогство вовсе не для того, чтобы увеличить территорию России, а имея в виду лишь выполнение своего старинного обещания относительно поляков это одно из мнений — А. Нравственное состояние этого народа, состоящего из нескольких магнатов, анархической массы мелкой шляхты, жидовского среднего сословия и толпы невольников, униженных до скотства самым жестоким рабством — делает его неспособным к той степени мудрости, умеренности и просвещения, какая необходима для свободы, основанной на общественных правах» [С. То есть Каподистрия полагает, что выполнять это обещание молодости Александру нельзя, что Польша как демократическое государство не состоится.
Это оказалось ошибкой. Граф Нессельроде подаёт Александру официальную записку: «Соединение Польши с Россией под одним скипетром есть состояние переходное: совершенная независимость от России есть задняя мысль всякого поляка». Друг Императора Новосильцов подаёт 6 августа 1813 меморию, в которой советует Александру воздержаться от провозглашения себя королем польским до полного завершения войны. Новосильцов, С. Щукин, 1808 г. Ланской, неизвестный художник, 1800-е гг. Тем не менее в 1813 году создано временное управление Герцогством Варшавским во главе с Василием Сергеевичем Ланским 1754-1831 , членами правительства стали Новосильцов, Адам Чарторижский и два прежних министра Герцогства.
Даже барон Штейн, немецкий патриот, который фактически возглавлял администрацию Александра в германских землях и был человеком очень либеральных взглядов, говорил, что независимость Польши невозможна. Поццо ди Борго, Дж. Доу, 1823-1825 гг. Опять же своей конфидентке Софии Тизенгауз, представительнице древнего немецко-балтийского рода, родившейся в Польше и считавшей себя полькой, он объяснял: «Для того, чтобы провести в Польше мои любимые идеи мне … предстоит победить некоторые затруднения: прежде всего, общественное мнение в России — образ поведения у нас польской армии, грабежи в Смоленске и Москве, опустошение всей страны оживили прежнюю ненависть. Затем, разглашение в настоящую минуту моих намерений относительно Польши, бросило бы всецело Австрию и Пруссию в объятия Франции а это 1813 год и ещё существует Наполеон — А. Вы будете видеть, до какой степени дороги мне интересы Вашего отечества и насколько я верен моим прежним идеям. Что касается до форм правления, то Вам известно, что я всегда отдавал предпочтение формам либеральным… Польше и полякам нечего опасаться от меня какой бы то ни было мести».
Император Александр I, А. Лессер, из книги «Портреты польских королей» Ю. Бартошевича, 1860 г. В этом частном письме Александр показывает, насколько хорошо он видит затруднения по Польскому вопросу: затруднения из России, которые уже вам видны, и к которым я ещё вернусь, и затруднения от других стран, ведь Австрия и Пруссия боятся, что их части Польши уйдут от них и присоединятся к единой Польше, после чего они потеряют своих богатых подданных, например, Австрия — Краков и Галицию. Затруднений много, Александр говорит, что обойдёт их. Польским войскам, капитулировавшим во Франции вместе с армией Наполеона, Александр разрешил вернуться в Герцогство Варшавское со своими знамёнами, званиями и наградами. Главнокомандующим этих войск назначался наследник Российского престола цесаревич Константин Павлович.
Уланы Герцогства Варшавского, Я. Суходольский, пер. То есть своих вчерашних врагов а речь уже о 1814 годе , сражавшихся с ним и разорявших Москву и Смоленск, он посылает не в концлагеря и не на тяжкие принудительные работы, как это сделал Сталин с немецкими военнопленными, а со знамёнами, в мундирах, в наградах и при званиях, которые им были даны Наполеоном, возвращает в Герцогство Варшавское, которое хочет присоединить к России. Невероятный шаг для политика. Казалось бы, совершенно абсурдный. Герцогство Варшавское в 1809-1815 гг. Генерал Михаил Сокольницкий, Йозеф Зоннтаг, после 1834 г.
Александр принял в Париже депутацию польских военных — генерала Сокольницкого и полковника Шимановского. Я желаю видеть одни ваши добродетели. Вы — храбрецы и честно исполнили вашу службу службу Наполеону — А. Генерал Соколицкий отвечает на это достойным поляку образом: «Мы не имеем другого честолюбия и другой привязанности, кроме любви к отечеству. Это болезнь нашей земли». Полюбить навсегда — возможно ли это? Если нам удастся продлить этот наш курс лекций до начала XX века, мы увидим, что всё, как любят выражаться наши исторические публицисты, действительно сложно и неоднозначно.
Отношения формировались, но они действительно формировались не только из ненависти, но и из любви. Это правда. Александр делает ещё один невероятный шаг. Вы представляете себе какие-нибудь нацистские дивизии, которые церемониальным маршем с оружием проходят перед Сталиным? Даже кощунственно для нынешнего российского военно-исторического общества произносить эти слова. А между тем, Александр устраивает церемониальный смотр польских войск под Парижем, в Шампани. Польский генерал Красинский даёт завтрак, и Александр произносит во время него тост за здравие храброй польской нации.
Опять же, постоянно проводите аналогию с 1945 годом. Представьте себе такое в это время?
Их белые повязки на левых рукавах и зеленые ветки на киверах — знак парижанам о том, что они идут с миром. Но наполеоновская пропаганда сделала свое дело: парижане считали, что в город прибыли татарские казаки-варвары из Сибири и сейчас, наверняка, будут резать и убивать... Гравюры, изображавшие кровожадных казаков, продавались на парижских рынках и в книжных лавках. Но любопытство побеждает, и народ выходит на улицы. Вот как писал об этом будущий декабрист Николай Бестужев: « …русские, которых они нашли вовсе не такими, как воображали; стройность их полков, блестящая щеголеватость офицеров, говоривших с жителями их языком, красота русского царя, миролюбивые его намерения, кротость в войсках, какой не ожидали, - всё это было так внезапно для парижан, так противоположно тому, что они привыкли воображать». На следующий день после взятия Парижа открылись все правительственные учреждения, заработала почта, банки принимали вклады и выдавали деньги. Французам было разрешено выезжать по своему желанию из города и въезжать в него.
Русские войска простояли в Париже всего два месяца.
Узнав о случившемся, он молчал с четверть часа и затем изложил Коленкуру и генералам, бывшим около него, новый план. Коленкур поедет в Париж и предложит от имени Наполеона Александру и союзникам мир на тех условиях, какие они ставили в Шатильоне. Затем Коленкур под разными предлогами проведет в поездках из Парижа в Фонтенебло и обратно три дня, за эти три дня подойдут все силы, какие еще есть от Сен-Дизье , с которыми Наполеон только что оперировал в тылу союзников, и тогда союзники будут выброшены из Парижа. Коленкур заикнулся: а может быть, не в виде военной хитрости, но на самом деле предложить мир союзникам на шатильонских условиях? Нет, шпага все покончит. Перестаньте меня унижать! Батюшков, которому суждено было с войсками дойти до Парижа, 27 марта 1814 года писал Н. Гнедичу: «...
Мы дрались между Нан-жинсом и Провинс... Он пошел отрезывать нам дорогу от Швейцарии, а мы, пожелав ему доброго пути, двинулись на Париж всеми силами от города Витри. На пути мы встретили несколько корпусов, прикрывающих столицу и... Зрелище чудесное! Вообрази себе тучу кавалерии, которая с обеих сторон на чистом поле врезывается в пехоту, а пехота густой колонной, скорыми шагами отступает без выстрелов, пуская изредка батальонный огонь. Под вечер сделалась травля французов. Пушки, знамена, генералы, все досталось победителям, но и здесь французы дрались как львы». Французы были немало удивлены гуманным обращением пришедших с востока россиян. Они ожидали мщения русских за Москву, за пролитую в этой войне кровь разорением французской столицы.
А вместо этого встретили русское великодушие. Жизнь Парижа продолжалась в том же размеренном ритме, как и до прихода русских войск - торговали лавки, шли театральные представления; толпы нарядных горожан заполнили улицы, они разглядывали бородатых русских солдат и пытались с ними объясняться. Совсем по-иному вели себя союзные войска. Яркий тому пример приводит будущий декабрист К. Рылеев, сообщая о своем разговоре с французским офицером в Париже: «... Мы покойны, сколько можем, но союзники ваши скоро нас выведут из терпения... Я говорю другу, ваши-то офицеры, ваши солдаты так обходятся с нами... Но союзники - кровопийцы! Но как бы там ни было, а война закончилась.
Наполеон был сослан на остров Эльба в Средиземном море, и свергнутая французской революцией власть Бурбонов была снова восстановлена. Наступало лето. Русские войска походным маршем возвращались в Россию. А 30 августа того же 1814 года манифестом императора Александра I была учреждена наградная серебряная медаль, на лицевой стороне которой помещено погрудное, вправо обращенное, изображение Александра I в лавровом венке и в сиянии расположенного над ним лучезарного «всевидящего ока». Медаль предназначалась для награждения всех участников взятия французской столицы - от солдата до генерала. Но она не была им вручена. С восстановлением династии Бурбонов русский император счел негуманным выпуск в свет этой медали, которая бы напоминала Франции о былом крушении ее столицы. И только спустя 12 лет она была роздана участникам кампании 1814 года по велению нового императора Николая I, который «... Выдача ее участникам началась 19 марта 1826 года и затянулась до 1 мая 1832 года.
По предложению Толя союзники не пошли следом, а приняв риск появления врага в тылу, все равно нанесли основной удар по французской столице. Уходя, Наполеон заложил мины под Кремль. Что произошло дальше? За стенами обороной руководили все те же военачальники и брат Наполеона Жозеф, подверженный приступам малодушия. Осматривая с вершины Монмартра превосходящие силы противника, он посчитал сопротивление бесполезным.
Бонапарт-младший не знал, что Наполеон уже развернул остатки своей армии и двинулся на выручку Парижу. До цели ему оставалось три дня пути, но вместо столицы он рисковал увидеть руины. Бои развернулись вокруг селения Пантен, сначала занятого, затем с большими потерями оставленного союзниками. Продолжились близ Роменвиля и Обервилье, защитить которые парижане не смогли, и достигли кульминации в сражении за вершину Монмартра. Заняв ее, соединенные русско-прусские войска под командованием Алексея Ермолова разместили артиллерийскую батарею на высоте, с которой обстреливался Париж.
Дошедшие до городских укреплений союзники днем 30 марта обменивались с французами парламентерами. Александр I оказывал на противника психологическое давление: давал понять, что при вступлении союзных войск за стены Парижа подвергнет город разграблению. По одной из версий, суровый тон императора вероятно, знавшего о возвращении Наполеона деморализовал городскую оборону: если Париж не будет сдан, "к вечеру не узнаете места, где была столица". По другим сведениям, царь отдал дань учтивости. Это и отсутствие известий от Бонапарта возымело действие.
В два часа 31 марта французы поставили подпись под соглашением о капитуляции и быстро выполнили ее условия. В семь утра последние наполеоновские солдаты покинули город, а в восемь делегация окружных префектов вручила Александру I ключи от города. Войска союзных держав заняли место убывших. Они устроили триумфальное шествие на Елисейских Полях, предоставив роль главного действующего лица царю. Со стороны за колонной торжественно маршировавших войск наблюдали горожане.
Изначально сгущавшиеся подозрения развеялись. Парижане, пустив неприятеля в город, не собирались драться дальше, как москвичи. При марше через предместья русских встречали в основном мрачные лица, но в историческом центре ничто не указывало на сопротивление. На улицы вышли сторонники монархии — свергнутых революцией Бурбонов.